| Nikolay | Дата: Вторник, 27 Сен 2011, 12:55 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Статус:  | 
ШИЛЕЙКО ВЛАДИМИР КАЗИМИРОВИЧ
(Шилейко Вольдемар Казимирович)
(14 февраля 1891, Петергоф — 5 октября 1930, Москва)
— русский ученый-востоковед, поэт-акмеист, публицист, литературный критик и переводчик, второй муж Анны Ахматовой.
Биография
Владимир Казимирович родился 14 февраля (2 февраля по старому стилю) 1891 года в Петергофе. Старший сын в семье пятерых детей. Отец, Казимир Донатович Шилейко — отставной поручик, потом чиновник, два года изучал археологию в Петербургском археологическом институте и, возможно, способствовал увлечению сына Востоком.
Володя начал самостоятельно изучать древнееврейский язык с семи лет. В гимназии, которую окончил с золотой медалью в 1909 году, выучил древнегреческий и латынь, вел научную переписку с Британским музеем. С 1909 года учился в Петербургском университете, однако, через два года его учёба прервалась, — Владимир Казимирович заболел туберкулезом. К 1913 году поправился и вернулся в университет. Изучал ассириологию под руководством П. К. Коковцова и Б. А. Тураева. Переписывался с ведущими востоковедами мира (Франсуа Тюро-Данженом и другими), печатался во многих европейских научных журналах.
Кроме научной деятельности, Владимир Казимирович писал стихи (близкие к поэтике акмеизма), публиковался в российских литературных журналах. Неслучайно, самыми знаменитыми его переводами стали переводы шумерской и аккадской поэзии.
В 1918 году женился на Анне Андреевне Ахматовой, знаменитой поэтессе, став её вторым мужем после поэта Н. С. Гумилева. Брак продлился пять лет, до 1922 года, однако Ахматова и Шилейко регулярно переписывались до самой смерти Владимира Казимировича, несмотря на то, что Шилейко женился вторично на Вере Константиновне Андреевой (1888—1974).
В 1927 у них родился сын Алексей Шилейко, в будущем профессор, завкафедрой электроники в МИИТе, близкий друг братьев Стругацких. Алексей Вольдемарович Шилейко со своей женой Тамарой Ивановной Шилейко в течение многих лет активно занимались творческим наследием Вольдемара Шилейко, составлением архива (в частности, спасением рукописи «Ассиро-вавилонский эпос»), выпуском публикаций.
Шилейко до 1929 года работал в Ленинградском государственном университете, где сотрудничал с А. П. Рифтиным и академиком В. В. Струве, затем переехал в Москву, но через год снова заболел туберкулезом. На этот раз с болезнью ему справиться не удалось, и Владимир Казимирович скончался, не дожив до сорока лет, 5 октября 1930 года.
Шумерология
В своей монографии «Вотивные надписи шумерийских правителей» (Пг., 1915) 24-летний бывший студент Шилейко издал 35 посвятительных надписей из коллекции Н. П. Лихачева, сделанных на камне и глине по приказу одиннадцати правителей Шумера. Можно только удивляться смелости этого юноши, который, будучи самоучкой в шумерологии, отважился предъявить ученому миру плоды своей работы. Однако степень оригинальности этой работы не следует преувеличивать. Из 35 надписей 21 однотипная (стандартный текст на посвятительных глиняных гвоздях правителя Гудеа). Уникальными являются только три небольших текста, из которых один не нуждается в связном переводе (это перенесенный на глиняную призму список профессий); прочие имеют дубликаты в других музеях и впервые переведены западными специалистами. В издательской части следует отметить тщательно выполненную тушевую прорисовку каждого текста и образцово сделанную транслитерацию шумерской клинописи.
Гораздо большее значение имеет предпосланное изданию вступление, никак не озаглавленное в монографии. Здесь Шилейко излагает свои представления об основных этапах шумерской истории, соотнося их с изложением Э. Мейера в его «Истории древнего мира». Основываясь на знании огромного числа разрозненных текстовых публикаций, Шилейко определяет число лет правления каждого царя, устанавливает точную последовательность правления царей одной городской династии, соотносит данную династию с династиями других городов (фактически давая синхронистическую таблицу по каждому этапу ранней шумерской истории), выдвигает несколько смелых и впоследствии оправдавшихся гипотез политической истории.
Так, Шилейко самостоятельно (хотя и одновременно с французскими специалистами) приходит к выводу о том, что после своего смещения в результате заговора правитель Лагаша Лугаланда не был убит. Напротив, он оставил за собой титул великого правителя (энсигаля), ему было пожаловано имение, и в этом имении он умер год спустя. Вторая важнейшая гипотеза Шилейко-историка заключалась в том, что династия Аккада была разрушена не царями второй династии Урука (как думал Мейер), а нашествием кутиев, впоследствии подчинивших себе всю страну. Интересно, что он приходит к этому выводу на основании нескольких хозяйственных текстов, в котором говорится о доставке больших грузов некоему царю в эпоху Гудеа. Шилейко соотносит это сообщение с надписями Гудеа, в которых констатируется его власть над территорией, ранее принадлежавшей Аккаду, и с датировкой одной хозяйственной таблички годом разрушения Урука. Проведя палеографический анализ всех учтенных текстов, он делает конечный вывод: Гудеа правил после разрушения Аккада, вторая династия Урука имела в эту эпоху второстепенное значение и часто подвергалась нападениям извне, а грузы, которые во времена Гудеа поставлялись царю, — не что иное, как дань кутийским завоевателям Шумера, титуловавшим себя царями (лугалями).
Почти все гипотезы вступительной статьи Шилейко впоследствии блестяще подтвердились в исследованиях В. В. Струве и И. М. Дьяконова.
Переводы, история литературы
Шилейко первым в истории русской литературы стал переводить аккадские и шумерские литературные тексты с оригинала. Им были установлены основные правила аккадского стихосложения. Шилейко принадлежат поэтические переводы гимнов, заговоров, эпических фрагментов, памятников религиозно-этической литературы, а также ритмизованные переводы шумерских царских надписей и вавилонских гадательных текстов. В архиве ученого сохранился и перевод шумерского религиозного гимна о строительстве храма в Лагаше (Цилиндр А правителя Гудеа).
Владимир Казимирович на неполном материале, которым располагал при жизни, сделал несколько предположений, которые были подтверждены новыми археологическими данными. В частности, он предположил, что у Сказания о Гильгамеше есть шумерский оригинал (обнаруженный в тридцатые годы шумерологом Самюэлем Крамером), он также обнаружил параллели Сказания о Гильгамеше с древнегреческой мифологией и указал, что полное Сказание о Гильгамеше должно содержать характерный эпизод с орлом, который действительно был позже обнаружен. Кроме этого, множество неясных мест в Сказании были им интуитивно правильно переведены, что впоследствии подтвердило развитие шумерской грамматики и языкознания.
В области изучения литературы Шилейко высказан ряд плодотворных гипотез, основанных на сопоставлении сюжетов клинописной словесности с мотивами произведений фольклора и античной литературы. Так, в предисловии к переводу эпоса о Гильгамеше (предпринятого под его руководством Н. С. Гумилевым) Шилейко сопоставляет первые семь таблиц и сюжетов эпоса с «Илиадой» Гомера, а пять последних — с «Одиссеей». В статье «Родная старина» он устанавливает в качестве прототипа благовещенского обряда выпускания птиц вавилонский обряд выпускания птиц в качестве выкупа за жизнь освободителя.
В статье «Текст предсказания Саргона Аккадского и его отголоски у римских поэтов» Ш. установил параллели в формулах вавилонских гадательных текстов и поэме Лукана, а также предположил связь между образами Саргона и Эдипа[9]. Известны также названия некоторых его докладов по истории месопотамской религии (например, «El — имя солнечного божества»), хотя их тексты до нас не дошли.
Многие гипотезы Шилейко в области истории литературы и религии получили подтверждение в трудах востоковедов, религиоведов, фольклористов, специалистов по семиотике.
«Сказания о Гильгамеше»
Первый перевод на русский язык «Сказания о Гильгамеше» был сделан Н. С. Гумилевым в 1919 году. Однако Гумилев переводил сказание не с аккадского языка, а с французского подстрочника, который сделал знаменитый французский востоковед П. Дорм, а Шилейко консультировал Гумилева по аккадскому тексту. Через некоторое время Владимир Казимирович сделал собственный прямой перевод с аккадского языка, который вошёл в две рукописи «Ассиро-вавилонский эпос» и «Гильгамеш». Обе рукописи не были опубликованы при жизни Владимира Казимировича. Например, «Ассиро-вавилонский эпос» (1918—1920) предназначался для издания в первоначальной «Библиотеке всемирной литературы», задуманной Максимом Горьким, но в двадцатые годы выпуск библиотеки прервался. Рукопись была передана в издательство «Academia», которое заявило о ее предстоящем издании в 1933 г., однако это издание в силу разных обстоятельств осуществилось только в 2007 г.
О судьбе перевода «Гильгамеша» сообщает обнаруженное в архиве семьи Шилейко письмо В. К. Андреевой-Шилейко И. М. Дьяконову от 23 августа 1940 года (сохранился его черновик), в котором сказано: «В Вашем письме Вы спрашиваете, не сохранилось ли в бумагах Владимира Казимировича переводов других текстов Гильгамеша (помимо VI таблицы — В. Е.). К сожалению, нет, хотя Владимиром Казимировичем были переведены все части Гильгамеша полностью и им об этом эпосе было подготовлено большое исследование. Но по воле рока все материалы по этой его работе пропали на его ленинградской квартире во время пребывания в Москве. Пропажа эта была тяжелым ударом моему покойному мужу, хотя он и имел обыкновение говорить, что горевать не о чем, так как то, что не удалось завершить ему, все равно сделают другие. И он, наверно, порадовался бы, найдя в Вашем лице себе продолжателя» [10]. Таким образом, из переписки следует, что перевод эпоса о Гильгамеше был потерян еще при жизни В. К. Шилейко, и его вдова благословила молодого ученого И. М. Дьяконова на то, чтобы сделать новый перевод.
«Энума Элиш» («Когда вверху»)
C самого начала изучения месопотамской литературы cреди текстов, обративших на себя особое внимание исследователей, едва ли не наибольший интерес специалистов по мифологии вызвала поэма «Энума Элиш». В переводе В. К. Шилейко она носит название «Когда вверху». Текст был впервые издан английским учёным Г. Смитом в 1876 г. Шилейко был первым, кто перевёл всю ему известную совокупность древнемесопотамских поэтических текстов с оригинала на русский язык в период 1910—1920 гг.
Литература
Шилейко В. К. Ассиро-Вавилонский эпос. Переводы с шумерского и аккадского языков / Издание подготовил В. В. Емельянов. СПб: Наука, 2007.
Шилейко В. К. Через время // Составление Шилейко Т. И., Издательство Международной академии информатизации. Москва, 1994. ISBN 5-85768-015-8
Шилейко В. К. Тысячелетний шаг вигилий. Томск: Изд-во «Водолей». 1994.
Шилейко В. К. Пометки на полях. Стихи. // СПб: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999, Публикация И. В. Платоновой-Лозинской. Подготовка текста и примечания А. Г. Меца.
Шилейко В. К. Последняя любовь. Переписка с Анной Ахматовой и Верой Андреевой, и другие материалы. // Составление, предисловие, примечания, указатель имён и названий — Алексей и Тамара Шилейко. Вагриус. М.; 2003. ISBN 5-264-00616-4
Шилейко Тамара. Легенды, мифы и стихи… (Новый Мир N4, 1986 г.)
Иванов Вяч. Вс. Одетый одеждою крыльев. // Всходы вечности, издательство «Книга», Москва, 1987
О Владимире Казимировиче Шилейко. Легенды, мифы и стихи… от 04.01.03
Книги Судеб Ближнего Востока-2
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/Шилейко,_Владимир_Казимирович )
***
Шилейко Владимир Казимирович
(настоящее имя Вольдемар Казимирович, 14 февраля 1891, Петергоф — 5 октября 1930, Москва) — русский востоковед, поэт и переводчик.
Владимир Казимирович родился 14 февраля (2 февраля по старому стилю) 1891 года в Петергофе. Старший сын в семье пятерых детей. Отец, Казимир Донатович Шилейко — отставной поручик, потом чиновник, два года изучал археологию в Петербургском археологическом институте и, возможно, способствовал увлечению сына Востоком.
Володя начал самостоятельно изучать древнееврейский язык с семи лет. В гимназии, которую окончил с золотой медалью в 1909 году, выучил древнегреческий и латынь, вел научную переписку с Британским музеем. С 1909 года учился в Петербургском университете, однако, через два года его учёба прервалась, — Владимир Казимирович заболел туберкулезом. К 1913 году поправился и вернулся в университет. Изучал ассириологию под руководством П. К. Коковцова и Б. А. Тураева. Переписывался с ведущими востоковедами мира (Франсуа Тюро-Данженом и другими), печатался во многих европейских научных журналах.
Кроме научной деятельности, Владимир Шилейко писал стихи (близкие к поэтике акмеизма), публиковался в российских литературных журналах. Неслучайно, самыми знаменитыми переводами Владимира Казимировича Шилейко стали переводы шумерской и аккадской поэзии.
Шилейко первым в истории русской литературы стал переводить аккадские и шумерские литературные тексты с оригинала. Им были установлены основные правила аккадского стихосложения. Шилейко принадлежат поэтические переводы гимнов, заговоров, эпических фрагментов, памятников религиозно-этической литературы, а также ритмизованные переводы шумерских царских надписей и вавилонских гадательных текстов. В архиве ученого сохранился и перевод шумерского религиозного гимна о строительстве храма в Лагаше («Цилиндр А правителя Гудеа»).
Владимир Шилейко на неполном материале, которым располагал при жизни, сделал несколько предположений, которые были подтверждены новыми археологическими данными. В частности, он предположил, что у «Сказания о Гильгамеше» есть шумерский оригинал (обнаруженный в тридцатые годы шумерологом Самюэлем Крамером), он также обнаружил параллели «Сказания о Гильгамеше» с древнегреческой мифологией и указал, что полное «Сказание о Гильгамеше» должно содержать характерный эпизод с орлом, который действительно был позже обнаружен. Кроме этого, множество неясных мест в «Сказании» были им интуитивно правильно переведены, что впоследствии подтвердило развитие шумерской грамматики и языкознания.
В статье «Текст предсказания Саргона Аккадского и его отголоски у римских поэтов» Шилейко установил параллели в формулах вавилонских гадательных текстов и поэме Лукана, а также предположил связь между образами Саргона и Эдипа. Известны также названия некоторых его докладов по истории месопотамской религии (например, «El — имя солнечного божества»), хотя их тексты до нас не дошли.
Многие гипотезы Шилейко в области истории литературы и религии получили подтверждение в трудах востоковедов, религиоведов, фольклористов, специалистов по семиотике.
В 1918 году женился на Анне Андреевне Ахматовой, знаменитой поэтессе, став её вторым мужем после поэта Н.С. Гумилева. Брак продлился пять лет, до 1922 года, однако Ахматова и Шилейко регулярно переписывались до самой смерти Владимира Казимировича, несмотря на то, что Шилейко женился вторично на Вере Константиновне Андреевой (1888—1974).
Шилейко до 1929 года работал в Ленинградском государственном университете, где сотрудничал с А. П. Рифтиным и академиком В. В. Струве, затем переехал в Москву, но через год снова заболел туберкулезом. На этот раз с болезнью ему справиться не удалось, и Владимир Казимирович скончался, не дожив до сорока лет, 5 октября 1930 года.
(Источник - http://shileyko.ouc.ru/ )
***
Владимир Шилейко
«В века веков деннице онемелой...»
В века веков деннице онемелой
Запрещена небесная дорога:
Зловещая от жертвенного рога
Слетела тень звезды окаменелой.
Душа сгорела молниею белой,
Застигнутая милостию Бога,
И,горькая, упала у порога, -
Свои не узнают оцепенелой.
И сердце, утрудившееся много,
Испепеленное, распалось: тленной
Да будет плоть, сочтенная неплодной,
И опустелой грудью и холодной...
Речется горе судиям вселенной,
Увы народам Гога и Магога.
***
А. Мец, И. Кравцова
Предисловие к книге "Владимир Шилейко. Пометки на полях. Стихи"
(Извлечение)
В. К. Шилейко родился 2 (14) февраля 1891 года в семье поручика 91-го пехотного Двинского полка Казимира Донатовича Шилейко (в отставке с 1892 года, с 1897-го - на должности петергофского уездного исправника) и его жены Анны-Екатерины. Отец был римско-католического исповедания, сын же был крещен по обряду исповедания матери - евангелически-лютеранскому и получил имя Вольдемар-Георг {3}.
По семейному преданию, он с семи лет начал самостоятельно изучать древнееврейский язык {4}. Вполне вероятно, что интерес к Древнему Востоку проявился под влиянием отца, который окончил Петербургский археологический институт уже в гимназические годы своего сына {5}. В предисловии к книге "Вотивные надписи шумерийских правителей" (1915) Шилейко принес дань благодарности преподавателю гимназии М. М. Измайлову - "некогда вложившему в меня первую и самую сильную любовь - любовь к угасшему солнцу Востока". После окончания (с золотой медалью) Петергофской гимназии он поступил на восточный факультет Петербургского университета "по еврейско-арабско-сирийскому разряду", и здесь сразу же начало раскрываться научное дарование Шилейко. Он увлекся ассириологией, курс которой незадолго до того был введен в Петербургском университете академиком П. К. Коковцовым, изучил клинопись и начал самостоятельно исследовать древности из собрания Н. П. Лихачева - этот труд был им в 1915 году обобщен в книге "Вотивные надписи шумерийских правителей", завязал переписку с крупнейшим знатоком клинописи в России профессором М. В. Никольским и с известным французским шумерологом Франсуа Тюро-Данженом {6}; в 1912-1913 годах он - автор трех статей в авторитетных энциклопедиях {7}. Уже к этому времени относятся и первые
свидетельства высокой оценки его дарования. "У нас восходит новое светило в лице Шилейко <...> Мне, конечно, не угнаться за этим быстроногим Ахиллесом", - писал академику П. К. Коковцову профессор М. В. Никольский, консультировавший научные работы Шилейко {8}. Но в те же годы жизнь В. К. Шилейко омрачается потерей отца, умершего в конце 1910 или начале 1911 года, и болезнью: у него начался туберкулез легких, заболевание в те времена неизлечимое. При этих обстоятельствах он в 1914 году окончательно оставляет университет (последний лекционный курс прослушал весной 1913-го) {9} и целиком сосредоточивается на научной работе. С 1913 года он состоит внештатным сотрудником Отдела древностей Эрмитажа. В 1914-м его статьи появляются в специальных французских и немецких журналах. В 1915-м Шилейко издает книгу "Вотивные надписи шумерийских правителей", за которую в следующем году его награждают Большой серебряной медалью Российского археологического общества (членом которого он к тому времени уже был избран. Обстоятельства первых пореволюционных лет, когда наличие диплома на время перестало быть обязательным при занятии должности на государственной службе, благоприятствовали ему. В 1918 году он был принят в штат Эрмитажа {10}, вскоре избран членом Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины, действительным членом Российской государственной археологической
комиссии, Российской Академии истории материальной культуры, профессором Петроградского Археологического института. С 1924 года заведовал ассирийским подотделом Отдела классического Востока в Музее изящных искусств в Москве. С 1927 по 1929 год был профессором археологического отделения факультета общественных наук Ленинградского университета (читал курсы аккадского, шумерского и - впервые в России - хеттского языков). В конце 1929 года переселился в Москву окончательно. Полученные звания не изменили характера научной деятельности В. К. Шилейко. Он продолжал интенсивные ученые занятия вплоть до ранней кончины от туберкулеза 5 октября 1930 года.
2
Время знакомства Шилейко с М. Л. Лозинским точно неизвестно. 1909 годом помечено посвященное Шилейко стихотворение "Нерукотворный Град" в сборнике Лозинского "Горный ключ" (1916). Дарственная надпись Лозинскому от февраля 1916 года (приведена на с. 12 наст, изд.) фиксирует "год дружеского союза 4", заключение которого выпадает соответственно на 1912 год; возможно, в этом нет противоречия, знакомство могло состояться раньше, чем был заключен "союз" {11}. Но все же вероятнее, что первым знакомым Шилейко в круге Цеха поэтов был Гумилев. Согласно воспоминаниям Шилейко о Гумилеве, написанным по просьбе П. Н. Лукницкого, их знакомство состоялось приблизительно в октябре 1911 года в университетском Музее древностей {12}. К осени 1912 года их интересы сблизились, и имя Шилейко появляется среди участников задуманного Гумилевым "кружка изучения поэтов" наряду с О. Мандельштамом, Вас. Гиппиусом, В. Пястом, М. Лозинским, Лебедевым {13}. Однако в связи с главным начинанием Гумилева - Цехом поэтов - имя Шилейко не упоминалось, и далее до 1914 года, когда его стихи были помещены в последнем выпуске "Гиперборея", материалы, относящиеся к этому кругу, о Шилейко умалчивают {14}. За эти два года (1912-1914) до нас дошли лишь свидетельства о его участии в жизни "Бродячей собаки". Эти свидетельства разрозненны, но позволяют составить некоторое общее представление. У Шилейко был вкус к богемной жизни, и в "Собаке" он быстро стал своим человеком. Его знакомый, впоследствии известный ученый, Н. А. Невский в 1927 году писал Шилейко, вспоминая прошлое: "Нажмите на кнопку ларца воспоминаний, и вы ясно увидите свою собственную фигуру, декламирующую мне "Субботу", посвящающую меня в тайны ассиро-вавилонской и египетской мудрости, увидите себя вместе со мной в "Собаке" или за кружкой пива в какой-нибудь пивной, где вы пишете стихи ночной фее" {15}. Ретроспективно о роли Шилейко говорит также и содержание пригласительного письма на юбилей "хунд-директора" "Собаки" Бориса Пронина,
сохранившегося в семейном архиве адресата:
Дорогой Владимiр Казимiрович!
На зиггурате, сиречь Мансардiи, жрецов Бела-головочных культов - состоится
АПОКОЛИКИНТЕСИС(греч.) торжественное празднование
"L" - (50) летия
Borisis Pronini
7-го Декабря н. ст. сего юбилейного года.
Посылаем Вам cue evocatio в неложной надежде, что Вы, Милостивый Государь, в труд себе не вмините* (так в автографе.- ред.) учинить о сем во вверенном попустительству Вашему Округе - извещение (примерно: А. А. Ахматовой, Н. Цибульскiй*, Наде Григорович (через Кокошу), А. Кузмину*, Юркуну, Ф. Соллогубу*, А. Головину (в Цар. Селе), Н. Ходотову, Бронштейну Я., Тверскому, К. Петеру, Фомину, Щуко, Лаврентьеву, Клюеву, Кругликовой Е. С., Нельдихену, Мандельштаму, А. Волынскому, Люком, Леонтьеву и Кокоше; Н. Д. Курбаковской, Мосолову и др.; проф.А.А. Смирнову - кот. в 40 лет Бориса написал на лат. языке диплом Doctori aestheticae honoris causa (Доктори эстетице хонорис кауса)).
Ласкаем себя ближайшей счастливой рандевузицией с персональностью Вашей - 7-го Декабря, и повергаем решпекты высокохудожественной Особе Вашей.
АрбитЪр елеганцiи Борис Зубакин Алексей Радаков (В. Пяст){16}
Маруся.
MDCCCCCCCCCXXV г.
18 ноября. Москва. {17}
Сохранились мемуарные, дневниковые и эпистолярные свидетельства о необычайном остроумии Шилейко и сочинении им шуточных стихов. В. Пяст, на нескольких страницах своих мемуаров упоминающий Шилейко в связи с "Собакой", вспоминал о "жоре", особой "форме" шуточных стихов, которой "нельзя пользоваться без разрешения Шилейко" {18}; Г. Иванов потому же поводу упомянул забавный эпизод: "Желавшие написать "жору" должны были испрашивать у Шилейко разрешение, даваемое с разбором. Так, у меня Шилейко потребовал письменного согласия родителей. "Но мой отец умер". - "Это меня не касается",- ответил изобретатель "жоры" - и не разрешил" {19}. "Можно не любить Шилейко, но нельзя не удивляться его исключительному остроумию", - записал Лукницкий в своем дневнике 23 января 1926 года {20}. В качестве еще одного тому примера приведем его письмо Ахматовой, по времени примыкающее к записи Лукницкого:
Вторник, 16 декабря <19>24.
Дорогая собака,
здоровы ли Вы? Даются ли Вам кости? Хорошо ли Вам? Вы мне не пишете, и мне тревожно думать, что, быть может, Вы теперь в загоне. Разрешите, обратиться к Вам на языке богов:
Среди животных лев собакам предосаден:
Без видимых причин ужасно как он жаден.
К помянутому льву когда приходят в гости
Собаки бедные, выпрашивая кости,
То лев немедленно съедает всех гостей,
Усугубляя тем запас своих костей.
Комментарии Вы можете прочесть в глазах хозяйки. Обнимаю Вас от всего сердца.
Ваш друг и брат В. Шилейко.
P. S. Хотите к нам в таптанник? По весне Вы сможете приехать, мой лебедь! - В. Ш. {21}
Шилейко был причастен к центральным событиям литературной жизни Петербурга зимы 1913-1914 года - диспутам футуристов. Он оппонировал В. Шкловскому после его доклада "О новом слове" 23 декабря 1913 года: "Шилейко взял слово и, что называется, отчестил, отдубасил, как палицей, молодого оратора, уличив его в полном невежестве, - и футуризм с ним вкупе, - сравнив его, то есть футуризм, с чернокнижными операциями...". В.Пяст передает сценку с оттенком юмора, акцентируя то, как Шкловскому удалось парировать эти выпады шуткой {22}. Возможно, выступление Шилейко было актом солидарности с друзьями-акмеистами - акмеизм, наряду с символизмом, был объектом нападок футуристов.
Самые ранние датированные стихи В. К. Шилейко помечены 1913 годом. Его поэтический дебют состоялся весной 1914 года на страницах редактировавшегося Н. Гумилевым, С. Городецкими и М. Лозинским журнала "Гиперборей" (№9-10, с выходными данными "ноябрь-декабрь 1913"), два из трех стихотворений Шилейко, в нем помещенных, написаны в январе 1914 года. Не позднее весны 1914-го сложился тот дружеский союз, о котором писала Ахматова: "Тогда же, т. е. в 10-х годах, составился некий триумвират: Лозинский, Гумилев и Шилейко. С Лизой {23} Гумилев играл в карты, они были на "ты" и называли друг друга по имени-отчеству. Целовались, здороваясь и прощаясь. Пили вместе так называемый "флогистон" (дешевое разливное вино). Оба, Лозинский и Гумилев, свято верили в гениальность третьего (Шилея) и, что совсем уж непростительно, в его святость. Это они (да простит им Господь) внушили мне, что равного ему нет на свете" {24}.
С этого времени дружеское общение между ними становится интенсивным. Апрелем помечена первая из сохранившихся в архиве Лозинского дарственная надпись на оттиске статьи Шилейко:
"Est, qui nес veteris pocula Massici, Nec partem solido demere de die Spemit..." (Horat. Od. I) Auctoris donum W.-G. Schileico 21.IV.1914
("С полной чашей иной сока Массийского Час забот уделить любит веселию..." (Горац<ий> Од<а> I) Дар автора В<ольдемар>-Г<еорг> Шилейко
21.IV.1914) {25}
По материалам Лукницкого, "весной у Лозинского Шилейко читал отрывки из "Гильгамеша". Это побудило Гумилева заняться переводом поэмы. Вскоре он бросил работу, хотя сделал по шилейковскому подстрочнику около ста строк", а "в середине июля Гумилев, заехав ненадолго из Либавы в Куоккалу, вернулся в Петербург и стал жить на Васильевском Острове (5-я линия, 10) у своего друга Шилейки. Ходили на угол 8-й линии в ресторан "Бернар". Иногда втроем – с Лозинским" {26}. Шилейко разделял патриотический подъем Гумилева и вместе с ним участвовал в манифестациях {27}; его патриотические стихи сентября 1914-го написаны с неподдельным подъемом и искренностью. В сентябре, согласно помете под стихотворением этого времени, он жил во Пскове. Публикация в "Аполлоне" (1914. № 6-7), осуществленная, несомненно, при поддержке Лозинского и Гумилева, поставила Шилейко в ряд состоявшихся поэтов. Вторая половина 1914 года и начало следующего были у него временем творческого подъема. В майском номере журнала "Вершины" (1915. № 25) Гумилев поместил посвященное Шилейко стихотворение "Ни шороха полночных далей..." {28}.
21 ноября 1914 года Шилейко выступил на устроенном в "Собаке" "Вечере поэтов Петроградского Парнаса" {29}.
(Источник - http://shileyko.ouc.ru/metz.html )
***
Вяч. Иванов
ОДЕТЫЙ ОДЕЖДОЮ КРЫЛЬЕВ
(О В.К.ШИЛЕЙКО)
(Извлечение)
Когда учёный и поэт Владимир Казимирович Шилейко умер в Москве 5 октября 1930 г., ему не было ещё сорока лет.
Остаётся загадкой, почему крупные поэты и вообще люди, вносящие осязаемый вклад в культуру, появляются большей частью не поодиночке, а созвездиями. Вокруг Шилейко, рядом с ним и по рождению (1891), и по биографии, и по журналам и сборникам десятых годов столько имён, сейчас уже звучащих громко, что не хотелось бы поддаться заманчивому соблазну их перечисления. То было время невиданного взлёта русской культуры во всех областях без исключения. Творчеству Шилейко суждено было стать одним из самых застенчивых её проявлений, которому мы начинаем удивляться позднее, чем другим. Нам только сейчас начинает приоткрываться значимость им сделанного.
Как многие самые одарённые люди того поколения, словно торопясь перед началом бурь и потрясений века, Шилейко стал всерьёз заниматься наукой очень рано. Ещё учась в классической гимназии, он приобрёл глубокие познания в античной (как и в новой европейской) литературе и прочитал в подлинниках основных её авторов. Гимназистом он начинает и свои занятия Востоком и вскоре уже переписывается как равный с крупнейшими востоковедами Европы. В бытность свою студентом факультета восточных языков Петербургского университета он не только изучает шумерский, семитские, египетский, коптский языки, но и начинает подготавливать и печатать древневосточные тексты из русских собраний - аккадское письмо вавилонского царя Хаммурапи из коллекции Эрмитажа, шестигранную призму Лугальушумгаля с учебными шумерскими надписями, тогда находившуюся в богатейшем собрании Н.П. Лихачева, многочисленные клинописные документы которого Шилейко опубликует в последующие годы. В "Новом энциклопедическом словаре", отразившем рост научных сил России в те годы, Шилейко, только учившийся в университете, печатает большую статью "Вавилония", где впервые излагает свои взгляды на историю и культуру древней Месопотамии. Затем подготавливает обширный труд по истории Шумера, включающий публикации многочисленных текстов из отечественных собраний. Многие из оригинальных выводов труда были спустя несколько десятилетий приняты и развиты историками-шумерологами. Впечатляет написанная в те же годы энциклопедическая статья Шилейко об истории клинописи, иллюстрированная подборкой впервые публикуемых документов, в том числе одной из самых ранних табличек, написанной протошумерским рисуночным (пиктографическим) письмом; все последующие неоднократные опыты истолкования этой таблички повторяют и продолжают им сказанное. О том, как далеко в будущее (и одновременно в прошлое) он заглядывал, можно судить по самым новым удавшимся попыткам чтения подобных архаических табличек, осуществлённым в последние годы.
<…> Переводы "Гильгамеша" и других основных текстов аккадской поэзии, известных к тому времени, были закончены в 1920 г., когда Шилейко подготовил для основанного Горьким издательства "Всемирная литература" целый том "Ассиро-вавилонский эпос". Тогда оставалось написать только предисловие к некоторым из текстов. В 1922-1924 гг. в журнале "Восток", выходившем в том же издательстве, были опубликованы выполненные Шилейко отдельные переложения сравнительно небольших произведений вавилонской поэзии с его предисловиями. Но весь том не был издан до того, как в 1925 г. издания "Всемирной литературы" прекратились. Уже после смерти Шилейко предполагался выпуск книги его переводов в издательстве "Аcademia", но и это издание не состоялось. Отдельные стихотворные заклинания из собрания Шилейко были впервые опубликованы (а часть их переиздана) лишь в 1973 г., повторно в 1981 и 1983 гг. Но тем не менее все те годы, которые отделяют время работы Шилейко над русскими текстами от предлагаемого издания, они продолжали оказывать воздействие на изучение нашими ассириологами вавилонской и ассирийской литературы; как показывают архивные материалы, их использовали в преподавании; в неизменном или отчасти переработанном виде отдельные находки Шилейко или целые части его переложений включались в публиковавшиеся переводы, где учитывались и позднейшие открытия новых оригинальных текстов, вариантов и фрагментов, а также и новые достижения мировой науки, продолжавшей исследовать "Гильгамеша". Судьба перевода "Гильгамеша" Шилейко и его последующих переработок в чём-то оказывается сходной с предположенной им историей самого оригинала: достижения первоначального рапсода или автора с трудом уже выделяются из-за всех позднейших напластований (не обязательно всегда ведущих к улучшению поэтических достоинств текста).
<…>Среди поэтов, начинавших вместе с Шилейко, воздействие Тютчева, особенно к началу 20-х гг., ощутимее всех испытала на себе А.Ахматова. О взаимоотношении её поэзии и жизни со стихами и биографией Шилейко писали многие. Мне самому случилось говорить с Ахматовой о Шилейко; должен свидетельствовать, несколько расходясь с другими мемуаристами, что она рассказывала о нём как о гениальном учёном, с восхищением, вспоминала, что он ещё юношей получил открытку от великого французского ассириолога Тюро-Данжена. Время, проведённое с Шилейко, она в этом разговоре измерила десятилетием, что, вероятно, нужно понимать как интервал, прошедший после их знакомства. Кажется возможным предположение, что возрастание сдержанных философских нот в лирике Ахматовой едва ли случайно приходится на конец десятых годов, когда и биографические пути её скрестились с жизнью Шилейко. О стихах, написанных в те годы Ахматовой, вспоминаешь по сути, когда читаешь такие стихи Шилейко, как "Юродивая".
Вероятно, существеннее, чем отдельные несомненные совпадения строк, позднее написанных Ахматовой, с тем немногим, что сохранилось нам от написанного Шилейко, это единство аскетического отшельнического тона, для стихов Шилейко изначально заданного, а у Ахматовой постепенно возобладавшего. Вероятно, в поэтической биографии Ахматовой именно этим и обозначен прежде всего её длящийся всю жизнь диалог с Шилейко; самим заглавием вавилонского эпоса (в переводе Шилейко называвшегося "Когда вверху") о нём напоминает пьеса "Энума Элиш", написанная Ахматовой в Ташкенте в военные годы (позднее сожжённая), когда эвакуация, приведя её в Среднюю Азию, оживила воспоминание и о древней ближневосточной поэзии. Мистериальная форма пьесы, где, по рассказам Ахматовой , героиня (автор), преследуемая видениями будущего, оказывается на сцене перед судилищем, вела к исходным обрядовым истокам древневосточного театра.
У самого Шилейко в стихах мы мало найдём непосредственных отзвуков его научных занятий, если не считать "Корана", который он читал по-прабски в годы, когда были написаны его "Арабески", и таких отдельных строк, как "круги бессмысленных планет", где можно уловить связь с его занятиями вавилонской астрологией, или словосочетаний, как "тварь пустынная" (возможный перевод оборота, встречающегося в "Гильгамеше" и других вавилонских текстах. Но сутью своей поэзия Шилейко обращена к древней традиции, к "мудрости древних пословиц".
В пору молодости Шилейко этой мудростью делился со своими друзьями. Увлекательной темой для будущего историка нашего востоковедения послужит сложившаяся в годы вечерних сборищ поэтов в кафе "Бродячая собака" дружба Шилейко с его сверстником - нашим великим исследователем Дальнего Востока Н.А.Невским. В открытке, посланной Шилейко в 1927 г., Невский писал: "Нажмите на кнопку ларца воспоминаний и вы ясно увидите свою собственную фигуру, декламирующую мне "Субботу", посвящающую меня в тайны ассиро-вавилонской и египетской мудрости, увидите себя вместе со мной в "Собаке" или за кружкой пива в какой-нибудь пивной, где вы пишете стихи ночной фее". <...>
Вячеслав Всеволодович Иванов (Послесловие к книге "Всходы Вечности", М.,"Книга"1987)
(Источник -
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
