[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Литературный форум » Я памятник себе воздвиг нерукотворный » Серебряный век (начало-середина ХХв) » Бальмонт Константин Дмитриевич (1867 - 1942) (русский поэт-символист)
Бальмонт Константин Дмитриевич (1867 - 1942)
veraserezhkina Дата: Четверг, 10 Окт 2013, 17:38 | Сообщение # 1
Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 80
Награды: 9
Репутация: 7

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) - русский поэт, прозаик, критик, переводчик.Константин Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии в семье земского деятеля. Как и сотни мальчиков его поколения, Бальмонт увлекся революционно-бунтарскими настроениями. В 1884 его даже исключили из гимназии за участие в "революционном кружке". Бальмонт закончил гимназический курс в 1886 во Владимире и поступил на юридический факультет Московского университета. Через год из университета его тоже отчислили - за участие в студенческих беспорядках. После непродолжительной ссылки в родную Шую Бальмонта восстановили в университете. Но полного курса Бальмонт так и не закончил: в 1889 он бросил учебу ради занятий литературой. В марте 1890 впервые пережил острое нервное расстройство и пытается покончить с собой.В 1885 г. Бальмонт дебютировал как поэт в журнале "Живописное обозрение", в 1887-1889 гг. активно переводил немецких и французских авторов, а в 1890 г. в Ярославле на свои средства издал первый сборник стихотворений. Книга оказалась откровенно слабой и, уязвленный небрежением читателей, Бальмонт уничтожил почти весь ее тираж.В 1892 г. Бальмонт совершил путешествие в Скандинавию, там познакомился с литературой "конца века" и восторженно проникся ее "атмосферой". Он принялся за переводы сочинений "модных" авторов: Г. Ибсена, Г. Брандеса и др. Перевел также труды по истории скандинавской (1894) и итальянской (1895-1897) литератур. В 1895 г. издал два тома переводов из Эдгара По. Так началась деятельность Бальмонта как крупнейшего русского поэта-переводчика рубежа веков. Обладая уникальными способностями полиглота, за полвека своей литературной деятельности он оставил переводы с 30 языков, в том числе балтийских, славянских, индейских, санскрита (поэма древнеиндийского автора Асвагоши "Жизнь Будды", изданная в 1913; "Упанишады", ведийские гимны, драмы Калидасы), грузинского (поэма Ш.Руставели "Витязь в тигровой шкуре"). Больше всего Бальмонт работал с испанской и английской поэзией. Еще в 1893 перевел и издал полное собрание сочинений английского поэта-романтика П.-Б. Шелли. Однако переводы его очень субъективны и вольны. К.Чуковский даже назвал Бальмонта - переводчика Шелли "Шельмонтом".В 1894 появился стихотворный сборник "Под северным небом", с которым Бальмонт по-настоящему вошел в русскую поэзию. В этой книге, как и в близких к ней по времени сборниках "В безбрежности" (1895) и "Тишина" (1898), Бальмонт, сложившийся поэт и выразитель жизнечувствования переломной эпохи, еще отдает дать "надсоновским", восьмидесятническим тонам: его герой томится "в царстве мертвого бессильного молчанья", он устал "напрасно весны ждать", боится трясины обыденного, что "заманит, сожмет, засосет". Но все эти знакомые переживания даны здесь с новой силой нагнетания, напряжения. В результате возникает новое качество: синдром упадка, декаданса (от фр. decadence - упадок), одним из первых и наиболее ярких выразителей которого в России и стал Бальмонт.Наряду с А.Фетом, Бальмонт - наиболее яркий импрессионист русской поэзии. Даже названия его стихов и циклов несут в себе нарочитую акварельную размытость красок: "Лунный свет", "Мы шли в золотистом тумане", "В дымке нежно-золотой", "Воздушно-белые". Мир стихов Бальмонта, как на полотнах художников этого стиля, размыт, распредмечен. Здесь господствуют не люди, не вещи и даже не чувства, а бесплотные качества, образованные от прилагательных существительные с абстрактным суффиксом "ость": мимолетность, безбрежность и т.д.Эксперименты Бальмонта были оценены и восприняты большой русской поэзией. В то же время уже к концу 1900-х они породили немыслимое количество эпигонов, прозванных "бальмонтистами" и доводящих до предела пошлости пышную декоративность своего учителя.Зенита творчество Бальмонта достигает в сборниках начала 1900-х "Горящие здания" (1900), "Будем как солнце" (1903), "Только любовь" (1903), "Литургия красоты" (1905). В центре поэзии Бальмонта этих лет - образы стихий: света, огня, солнца. Поэт шокирует публику своей демонической позой, "горящими зданиями". Автор поет "гимны" пороку, братается через века с римским императором-злодеем Нероном. Большинство соратников по перу (И.Анненский, В.Брюсов, М.Горький и др.) сочли маскарадными "сверхчеловеческие" претензии этих сборников, чуждых "женственной природе" "поэта нежности и кротости".В 1907-1913 Бальмонт жил во Франции, считая себя политическим эмигрантом. Много путешествовал по всему миру: совершил кругосветное плавание, посетил Америку, Египет, Австралию, острова Океании, Японию. В эти годы критика все больше пишет о его "закате": фактор новизны бальмонтовского стиля перестал действовать, к нему привыкли. Техника поэта оставалась прежней и, по мнению многих, перерождалась в штамп. Однако Бальмонт этих лет открывает для себя новые тематические горизонты, обращается к мифу и фольклору. Впервые славянская старина зазвучала еще в сборнике "Злые чары" (1906). Последующие книги "Жар-птица", "Свирель славянина" (1907) и "Зеленый вертоград", "Слова поцелуйные" (1909) содержат обработку фольклорных сюжетов и текстов, переложения "былинной" Руси на "современный" лад. Причем основное внимание автор уделяет всякого рода чародейским заклинаниям и хлыстовским радениям, в которых, с его точки зрения, отражается "народный разум". Эти попытки были единодушно оценены критикой как явно неудачные и фальшивые стилизации, напоминающие игрушечный "неорусский стиль" в живописи и архитектуре эпохи. Февральскую революцию 1917 Бальмонт встретил с воодушевлением, но Октябрьская революция заставила его ужаснуться "хаосу" и "урагану сумасшествия" "смутных времен" и пересмотреть свою былую "революционность". В публицистической книге 1918 "Революционер я или нет?" он представил большевиков носителями разрушительного начала, подавляющими "личность". Получив разрешение временно выехать за границу в командировку, вместе с женой и дочерью в июне 1920 он навсегда покинул Россию и через Ревель добрался до Парижа.Во Франции он остро ощущал боль отъединенности от прочей русской эмиграции, и это чувство усугубил еще и самоизгнанничеством: он поселился в маленьком местечке Капбретон на побережье провинции Бретань. Единственной отрадой Бальмонта-эмигранта на протяжении двух десятилетий оставалась возможность вспоминать, мечтать и "петь" о России. Название одной из посвященных Родине книг "Мое - Ей" (1924) - последний творческий девиз поэта.До середины 1930-х творческая энергия Бальмонта не ослабевала. Из 50 томов его сочинений 22 вышли в эмиграции (последний сборник "Светослужение" - в 1937). Но ни нового читателя, ни избавления от нужды это не принесло. Среди новых мотивов в поэзии Бальмонта этих лет - религиозная просветленность переживаний. С середины 1930-х все отчетливей проявляются признаки душевной болезни, омрачившей последние годы жизни поэта.Умер Бальмонт 24 декабря 1942 в Нуази-ле-Гран во Франции, слушая чтение своих стихов, в богадельне близ Парижа, устроенной Матерью Марией (Е. Ю. Кузьминой-Караваевой).
Вера Серёжкина

Сообщение отредактировал veraserezhkina - Четверг, 10 Окт 2013, 17:39
 
veraserezhkina Дата: Четверг, 10 Окт 2013, 17:43 | Сообщение # 2
Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 80
Награды: 9
Репутация: 7
ЗЕМЛЯ
            Цвет расцветшей жизни, нежный изумруд.
            «Горящие здания»

            Звезда, на которой сквозь небо мерцает трава.
            «Фата Моргана»

Земля, я неземной, но я с тобою скован
На много долгих дней, на бездну быстрых лет.
Зеленый твой простор мечтою облюбован,
Земною красотой я сладко заколдован,
Ты мне позволила, чтоб жил я как поэт.

Меж тысячи умов мой мозг образовала
В таких причудливых сплетеньях и узлах,
Что все мне хочется, «Еще» твержу я, «Мало»,
И пытку я люблю, как упоенье бала,
Я быстрый альбатрос в безбрежных облаках.

Не страшны смелому безмерные усилья,
Шутя перелечу я из страны в страну,
Но в том весь ужас мой, что, если эти крылья
Во влаге омочу, исполненный бессилья,
Воздушный, неземной, я в море утону.

Я должен издали глядеть на эти воды,
В которых жадный клюв добычу может взять,
Я должен над землей летать не дни, а годы,
Но я блаженствую, я лучший сон природы,
Хоть как я мучаюсь — мне некому сказать.

И рыбы бледные, немые черепахи,
Быть может, знают мир, безвестный для меня,
Но мне так радостно застыть в воздушном взмахе,
В ненасытимости, в поспешности и страхе,
Над пропастью ночей и над провалом дня.

Земля зеленая, я твой, но я воздушный,
Сама велела ты, чтоб здесь я был таким,
Ты в пропастях летишь, и я лечу, послушный,
Я страшен, как и ты, я чуткий и бездушный,
Хотя я весь — душа, и мне не быть другим.

Зеленая звезда, планета изумруда,
Я так в тебе люблю безжалостность твою,
Ты не игрушка, нет, ты ужас, блеск и чудо,
И ты спешишь — туда, хотя идешь — оттуда,
И я тебя люблю, и я тебя пою.

В раскинутой твоей роскошной панораме,
В твоей, не стынущей и в декабрях, весне,
В вертепе, в мастерской, в тюрьме, в семье и в храме
Мне вечно чудится картина в дивной раме,
Я с нею, в ней и вне, и этот сон — во мне.

Сказал, и более я повторять не стану,
Быть может, повторю, я властен повторить:
Я предал жизнь мою лучистому обману,
Я в безднах мировых нашел свою Светлану
И для нее кручу блистающую нить.

Моя любовь — земля, я с ней сплетен — для пира,
Легенду мы поем из звуковых примет.
В кошмарных звездностях, в безмерных безднах мира,
В алмазной плотности бессмертного эфира —
Сон Жизни, Изумруд, Весна, Зеленый Свет!
________

Земля, ты так любви достойна за то, что ты всегда иная,
Как убедительно и стройно все в глуби глаз, вся жизнь земная.
Поля, луга, долины, степи, равнины, горы и леса,
Болота, прерии, мареммы, пустыни, море, небеса.
Улыбки, шепоты и ласки, шуршанье, шелест, шорох, травы,
Хребты безмерных гор во мраке, как исполинские удавы,
Кошмарность ходов под землею, расселин, впадин и пещер,
И храмы в страшных подземельях, чей странен сказочный размер.
Дремотный блеск зарытых кладов, целебный ключ в тюрьме гранита,
И слитков золота сокрытость, что будет смелыми отрыта.
Паденье в пропасть, в мрак и ужас, в рудник, где раб —
как властелин,
И горло горного потока, и ряд оврагов меж стремнин.
В глубоких безднах океана — дворцы погибшей Атлантиды,
За сном потопа — вновь под солнцем — ковчег Атлантов, пирамиды,
Землетрясения, ужасность — тайфуна, взрытости зыбей,
Успокоительная ясность вчера лишь вспаханных полей.
Вера Серёжкина

Сообщение отредактировал veraserezhkina - Четверг, 10 Окт 2013, 17:45
 
veraserezhkina Дата: Четверг, 10 Окт 2013, 17:52 | Сообщение # 3
Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 80
Награды: 9
Репутация: 7
Я НЕ ИЗ ТЕХ

Я не из тех, чье имя легион,Я не из царства духов безымянных.
Пройдя пути среди равнин туманных,
Я увидал безбрежный небосклон.

В моих зрачках - лишь мне понятный сон,
В них мир видений зыбких и обманных,
Таких же без конца непостоянных,
Как дымка, что скрывает горный склон.

Ты думаешь, что в тающих покровах
Застыл едва один-другой утес?
Гляди: покров раскрыт дыханьем гроз.

И в цепи гор, для глаза вечно-новых,
Как глетчер, я снега туда вознес,
Откуда виден мир в своих основах!
<1899>

Я НЕ ЗНАЮ МУДРОСТИ

Я не знаю мудрости годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?
Я ведь только облачко, полное огня.
Я ведь только облачко. Видите: плыву.
И зову мечтателей... Вас я не зову!
<1902>
Вера Серёжкина

Сообщение отредактировал veraserezhkina - Четверг, 10 Окт 2013, 17:53
 
veraserezhkina Дата: Четверг, 10 Окт 2013, 17:55 | Сообщение # 4
Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 80
Награды: 9
Репутация: 7
* * *
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

И чем выше я шел, тем ясней рисовалисль,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.1894

* * *
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.

Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.

Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь... Я буду петь о Солнце
В предсмертный час!
Вера Серёжкина

Сообщение отредактировал veraserezhkina - Четверг, 10 Окт 2013, 17:56
 
Литературный форум » Я памятник себе воздвиг нерукотворный » Серебряный век (начало-середина ХХв) » Бальмонт Константин Дмитриевич (1867 - 1942) (русский поэт-символист)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.