| Nikolay | Дата: Понедельник, 06 Июн 2011, 09:31 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Статус:  | 
ДЖАЛИЛЬ МУСА
(Муса Мустафаевич Залилов)
(15 (2) февраля 1906, деревня Мустафино, Оренбургская губерния (ныне Мустафино, Шарлыкский район,Оренбургская область) — 25 августа 1944, Берлин)
— знаменитый татарский поэт и публицист, Герой Советского Союза (1956), лауреат (посмертно) Ленинской премии (1957).
Родился шестым ребёнком в семье. Отец — Мустафа Залилов, мать — Рахима Залилова (урождённая Сайфуллина).
Учился в Оренбургском медресе «Хусаиния», где кроме теологии изучал светские дисциплины: литературу, рисование и пение. В 1919 году вступил в комсомол и продолжил учебу в Татарском институте народного образования (Оренбург). Участник Гражданской войны.
Студент татарского рабфака. 1923 г.
В 1927 году поступил на литературное отделение этнологического факультета МГУ. После его реорганизации окончил в 1931 году литературный факультет МГУ.
Студент Московского университета. 1929 г.
В 1931—1932 годах был редактором татарских детских журналов, издававшихся при ЦК ВЛКСМ. С 1933 года завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. В Москве знакомится с советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым.
В 1932 году жил и работал в городе Серов. В 1934 году вышли два его сборника: «Орденоносные миллионы» на комсомольскую тему и «Стихи и поэмы». Работал с молодежью; по его рекомендациям в татарскую литературу пришли А. Алиш, Г. Абсалямов В 1939—1941 годах был ответственным секретарём Союза писателей Татарской АССР, работал заведующим литературной частью Татарского оперного театра.
В 1941 был призван в Красную Армию. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага».
В июне 1942 года во время Любанской операции советских войск Муса Джалиль был тяжело ранен и попал в плен. Для того, чтобы иметь возможность продолжать участвовать в борьбе с врагом, Джалиль вступил в созданный немцами легион «Идель-Урал». В Едлиньске около Радома (Польша), где формировался легион «Идель-Урал», Муса организовал среди легионеров подпольную группу и устраивал побеги военнопленных.
Пользуясь тем, что ему поручили вести культурно-просветительскую работу, Джалиль, разъезжая по лагерям для военнопленных, устанавливал конспиративные связи и под видом отбора самодеятельных артистов для созданной в легионе хоровой капеллы вербовал новых членов подпольной организации. Он был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавлявшейся Н. С. Бушмановым..
Первый батальон легиона «Идель-Урал» поднял восстание и присоединился к белорусским партизанам в феврале 1943 года.
В августе 1943 года гестапо арестовало Джалиля и большинство членов его подпольной группы за несколько дней до тщательно подготавливаемого восстания военнопленных. За участие в подпольной организации Муса Джалиль был казнён на гильотине 25 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее в Берлине.
Посмертное признание
В 1946 году МГБ СССР завел розыскное дело на Мусу Джалиля. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. В апреле 1947 года имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников.
В 1946 бывший военнопленный Нигмат Терегулов принес в Союз писателей Татарии блокнот с шестью десятками стихов Джалиля. Через год из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь. Из Моабитской тюрьмы ее вынес бельгийский участник Сопротивления Андре Тиммерманс. Он сидел в одной камере с Джалилем в Моабитской тюрьме. В их последнюю встречу Муса сказал, что его и группу его товарищей-татар скоро казнят, и отдал тетрадь Тиммермансу, попросив передать ее на родину.
Был еще один сборник стихов из Моабита, его привез бывший военнопленный Габбас Шарипов. Терегулов и Шарипов были арестованы. Терегулов погиб в лагере. Габбас Шарипов отбыл наказание (10 лет), затем жил в Волгоградской области.
В январе 1946 года в советское посольство в Риме турецкий подданный татарин Казим Миршан принес еще одну тетрадь. Сборник отправлен в Москву, где след его потерялся. Сборник передали в министерство иностранных дел, затем в MГБ, затем в СМЕРШ. C 1979 поиски этих тетрадей не дали результатов.
«Моабитская тетрадь» попала в руки поэту Константину Симонову, который организовал перевод стихов Джалиля на русский язык, снял клеветнические наветы с поэта и доказал патриотическую деятельность его подпольной группы. Статья К. Симонова о Мусе Джалиле была напечатана в одной из центральных газет в 1953 году, после чего началось триумфальное «шествие» подвига поэта и его товарищей в народное сознание.
В 1956 году посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1957 году стал лауреатом Ленинской премии.
Творчество
Первое произведение было опубликовано в 1919 году в военной газете «Кызыл йолдыз» (русск. «Красная звезда»). В 1925 году в Казани вышел его первый сборник стихотворений и поэм «Барабыз» (русск. «Мы идём»). Им были написаны 4 либретто для опер «Алтын чэч» (русск. «Золотоволосая», 1941, музыка композитора Н. Жиганова) и «Ильдар» (1941).
В 1920-е годы Джалиль пишет на темы революции и гражданской войны (поэма «Пройденные пути», 1924—1929), строительства социализма («Орденоносные миллионы», 1934; «Письменосец», 1938)
В концлагере Джалиль продолжал писать стихи, всего им было написано как минимум 125 стихотворений, которые после войны были переданы его сокамерником на Родину. За цикл стихов «Моабитская тетрадь» в 1957 году Джалилю была посмертно присуждена Ленинская премия Комитетом по Ленинским и Государственным премиям в области литературы и искусства. В 1968 году о Мусе Джалиле был снят фильм «Моабитская тетрадь».
Память
Именем Мусы Джалиля назван посёлок Джалиль в Республике Татарстан.
Памятники в Альметьевске, Казани, Мензелинске, Москве (открыт 25 октября 2008 года), Нижневартовске (открыт 25 сентября 2007 года), Набережных Челнах и Оренбурге.
Татарский академический государственный театр оперы и балета имени Мусы Джалиля в Казани.
Мемориальная доска на здании МОУ СОШ № 15 в Тобольске.
Именем Мусы Джалиля названа школа № 1186 с этнокультурным татарским уклоном образования (г. Москва), где установлен памятник поэту.
Мемориальная доска на воротах при въезде в Динабургскую крепость (Даугавпилс, Латвия).
Проспекты и улицы Мусы Джалиля есть во многих городах бывшего СССР.
Его именем назван кинотеатр в Нижнекамске, а также малая планета (в 1972 году).
Его именем названа библиотека города Ижевск.
В кинематографе
«Моабитская тетрадь», реж. Леонид Квинихидзе, Ленфильм, 1968.
«Красная ромашка», ДЕФА (ГДР).
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/Муса_Джалиль)
***
Рафаэль Мустафин
СИЛУЭТЫ: Литературные портреты писателей Татарстана
(Извлечения из глав книги)
Страницы героической жизни (Муса Джалиль)
В мае 1945 года одно из подразделений советских войск, штурмовавших Берлин, ворвалось во двор фашистской тюрьмы Моабит. Там уже никого не было — ни охраны, ни заключенных. Ветер носил по пустому двору обрывки бумаг и мусора. Один из бойцов обратил внимание на листок бумаги со знакомыми русскими буквами. Он поднял его, разгладил (это оказалась страничка, вырванная из какой-то немецкой книги) и прочитал следующие строки:
«Я, известный татарский писатель Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадет эта запись, пусть передадут привет от меня моим товарищам — писателям в Москве».
Дальше шло перечисление фамилий писателей, которым поэт посылал свой последний привет, и адрес семьи.
Так пришла на родину первая весточка о подвиге татарского поэта-патриота.
Вскоре после окончания войны кружным путем, через Францию и Бельгию, вернулись и песни поэта — два маленьких самодельных блокнота, содержащие около ста стихотворений. Эти стихи получили сегодня мировую известность.
2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, старшему политруку Мусе Джалилю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А в 1957 году за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь» он — первый среди поэтов — удостоен Ленинской премии.
«Мир и мировая литература знают много поэтов, обессмертивших свои имена неувядаемой славой, — писал азербайджанский поэт Самед Вургун, — но таких, как поэт-герой Муса Джалиль, увековечивший свое имя и бессмертными творениями и смертью, которая сама является героическим подвигом, не так уж много. Вот они: великий Байрон, славный народный поэт Венгрии Петефи, герой Юлиус Фучик и, наконец, Муса Джалиль».
Все начинается с детства
В просторах оренбургских степей затерялась небольшая татарская деревня Мустафино. Зимой ее чуть не до крыш заносит сугробами. Летом немилосердно палит солнце, а по большаку, который проходит возле деревни, вздымая шлейф пыли, одна за другой проносятся машины с хлебом.
В самом центре, на возвышенности, открытой солнцу и упругому степному ветру, — бюст Джалиля. У подножия бюста — живые цветы. Невдалеке, у спуска к речке, — аккуратно побеленный домик под шиферной крышей. Когда-то на этом месте стоял другой дом, в котором 15 февраля 1906 года родился Муса Джалиль.
Муса был шестым ребенком в семье крестьянина, а позднее владельца маленькой бакалейной лавки Мустафы Залилова[1]. Как и все крестьянские дети, он бегал босиком по росистой траве, пас гусей, ходил в ночное, купался в мелководной и извилистой речушке Неть, протекавшей неподалеку от деревни. Слушал протяжные татарские песни, которые пела его мать Рахима и очень любил сказки бабушки Гильми. Это были страшные сказки про дива, сосущего кровь у людей, про его подземное царство с семью запорами и храброго батыра, побеждающего злые силы.
([1] Татарский звук «ж,» может передаваться на русский язык как «з», «дж». Поэтому фамилия Җәлилов пишется по-русски и как Залилов, и как Джалилов)
Много лет спустя, в Моабитской тюрьме, Муса вспомнит об этих сказках:
Эх, сказки моей бабушки,
Тягаться с правдой не вам!
Чтоб рассказать о страшном,
К каким обращусь словам?
...Железные двери, как в сказке,
В железе дыра, и в нее
Смотрит див ежедневно —
Добро проверяет свое.
(Пер. И.Френкеля)
Но даже у самых страшных сказок был счастливый конец. Тюремная же действительность оказалась куда мрачнее, беспощаднее... <…>
Счастье
В августе 1919 года в Оренбурге начала выходить татарская газета «Кызыл юлдуз» («Красная звезда») — орган политотдела Туркестанского фронта. В редакцию этой газеты Муса и направился вместе со своим дружком Идиятом. <…>
<…> Грохот прекратился. Из соседней комнаты, на ходу закручивая цигарку, вышли полуголые красноармейцы, наборщики в кожаных фартуках. Все с любопытством уставились на мальчишек. Военный вручил листки Мусе:
— Читай сам.
Муса начал читать, не заглядывая в текст, весь красный от смущения, не зная, куда девать руки:
Если б саблю я взял, если б ринулся с ней,
Красный фронт защищая, сметать богачей.
Если б место нашлось мне в шеренге друзей,
Если б саблей лихой я рубил палачей...
(Пер. В.Ганиева)
— Кто читает? Автора-то от земли не видать, — шутливо заметил кто-то.
Военный в очках поставил Мусу на стул и одобрительно кивнул: читай, мол, дальше.
Если б грудь обожгло мне
горячим свинцом,
Если пуля засела бы
в сердце моем,
Если б смерть,
Не давая подняться с земли,
Придавила меня кулаком, —
Я бы счастьем считал эту гибель в бою,
Славу смерти геройской я в песне пою.
Друг-рабочий, винтовку возьми — ив поход!
Жизнь отдай, если надо, за волю свою.
(Пер. В.Ганиева).
Раздались аплодисменты. Затем посыпались вопросы: «Как зовут? Где учишься? Чей сын? Откуда родом?» Смущенный Муса не знал, что сказать, кому отвечать. Его начали хвалить.
Через день вышел очередной номер газеты «Кызыл юлдуз» со стихотворением «Счастье». Оно было подписано «Кечкенә Джалиль» — «Маленький Джалиль».
Это — первое опубликованное стихотворение Джалиля. <…>
<…> Во второй половине 30-х годов Джалиля пригласили руководить литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории.
Оперный театр создавался почти на пустом месте. Не было ни оперных певцов, ни опытных либреттистов, ни многолетних традиций. Джалиль привлекает к работе лучшие литературные силы Татарии. Он ведет обширную переписку с татарскими поэтами и драматургами, присутствует на репетициях, работает с артистами.
Не ограничиваясь организационной работой, Джалиль активно включается в новую для него область творчества. Он переводит на татарский десятки песен, романсов, оперные либретто. Пишет и оригинальные оперные либретто. Опера Н.Жиганова «Алтынчеч» на либретто Джалиля вошла в Золотой фонд советского искусства.
Летом 1939 года в Казани открылся оперный театр, выросший на основе студии. Вместе со студией Джалиль переезжает в Казань и продолжает работу в театре в качестве заведующего литературной частью.
В эти годы достигает расцвета и творчество поэта. Джалиль пробует свои силы в разных жанрах — пишет пьесы, эпические поэмы, песни, критические статьи. Но, пожалуй, полнее всего его талант раскрылся в лирических стихотворениях. К середине тридцатых годов Джалиль окончательно сформировался как поэт-лирик. Его стихи привлекают чистотой и задушевностью.
Джалиль переводит на татарский Пушкина, Некрасова, Шевченко, учится у них поэтическому мастерству. Все это способствует творческому возмужанию поэта.
Заметным событием в татарской литературе стала его поэма «Письмоносец», опубликованная в 1939 году. Широко используя образы и приемы народного творчества, поэт рассказывает о современниках — людях колхозного села. В драматической поэме «Алтынчеч» (которая легла в основу либретто одноименной оперы) обращается к далекому прошлому своего народа. В ней тесно переплетаются история и легенда, фантастическое и реальное.
Уже до войны Джалиль выдвинулся в число ведущих татарских поэтов. Его стихи включали в школьные хрестоматии. Критик С.Гамалов, рецензируя вышедшую в Москве в переводе на русский книгу стихов Джалиля, назвал ее ярким примером идейно-художественного роста татарской поэзии и выразил уверенность, что «маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью».
Именно эти черты таланта Джалиля и развернулись позднее в полную меру в его моабитских стихотворениях.
Каким был Джалиль?
С этим вопросом я обратился к современникам и друзьям Джалиля, с кем он работал и жил бок о бок. Вот ответы некоторых из них.
Гумер Баширов, прозаик, лауреат Государственной премии:
— Это был удивительно энергичный, поразительно работоспособный человек. Я имею в виду даже не его творчество — это, разумеется, само собой, — а его деловую хватку.
В 1939 — 1941 годах я работал в журнале «Совет әдәбияты» и в издательстве, был членом правления Союза писателей, а Муса — ответственным секретарем, и общался с Мусой практически ежедневно.
Сидишь, бывало, правишь, пользуясь утренней тишиной и безлюдьем, какой-нибудь материал. Вдруг в коридоре раздается веселый, энергичный голос Джалиля. Вокруг него постоянно роились люди, звучали шутки, смех. Ага, думаешь, пришел. Надо будет зайти, обговорить свой вопрос.
Если не зайдешь сразу, провозишься с рукописью или еще что-то задержит, глядь — его уже нет. Ушел либо в Управление культуры, либо в обком партии, либо еще куда-нибудь. Раздосадованный, возвращаешься к себе. Только принимаешься за работу — снова слышишь в коридоре голос Джалиля, опять вокруг него люди, и всем от него что-то надо. Тут уже не зеваешь. Не обращая внимания на посетителей, входишь в кабинет, как было принято в те годы, без доклада.
Муса мог разговаривать сразу с несколькими посетителями, причем у каждого складывалось впечатление, что все внимание отдано ему. Не любил откладывать дело в долгий ящик. В его лексиконе не было слов «посмотрим», «обмозгуем», «обсудим». Сразу вникал в суть и брался за трубку. Перекинется с кем-то парой шутливых фраз, нацарапает что-то на бумаге, глядь — вопрос твой уже решен. И не только твой...
Вернувшись к себе, вспоминаешь, что забыл поблагодарить Мусу. Звонишь по телефону, а его уже нет: снова убежал по делам. Поразительно энергичный человек! Может быть, потому, что сам я делаю все не спеша, пока не кончу одно, не могу взяться за другое, мне эта черта особенно бросалась в глаза.
Афзал Шамов, прозаик:
— Какая черта Джалиля больше всего поражала меня? Кристальная честность. Времена тогда были трудные, всего не хватало. Союзу писателей приходилось заниматься и такими не свойственными ему делами, как распределение продуктов, одежды, тканей. Муса прежде всего старался обеспечить тех, кто больше нуждается. Мы даже помыслить не смели, чтобы предложить ему что-нибудь такое, чего не хватало на всех, — смертельно обидится, посмотрит на тебя с сожалением и укором. Терпеть не мог людей нечестных, морально нечистоплотных.
Вот лишь один пример. Муса в конце тридцатых годов работал сразу в двух местах — руководителем Союза писателей и завлитом оперного театра. Не успевал, конечно. Особенно тяготили его отчеты, протоколы, сметы — мало ли у нас бумажной волокиты! Я тогда был членом правления и заместителем Джалиля. Нередко оставался вместо него, когда он уезжал или просто уходил из Союза по делам. Хотя я и не состоял в штате, но приходилось вести дела, оформлять бумаги, вести протоколы. И Муса отдавал мне половину своей зарплаты. А когда уезжал надолго — всю зарплату полностью. Я отказывался, ибо знал, что Муса и сам постоянно нуждается в деньгах. Но он был непреклонен. Казалось бы, мелочь, обыкновенная порядочность. Но я работал со многими начальниками. Приходилось и помогать, и оставаться вместо них на пять-шесть месяцев. Но никому из них почему-то не приходило в голову делиться своей зарплатой.
Ахмед Искак, поэт:
— Муса был веселый, компанейский человек. С незнакомыми и малознакомыми держался сухо, замкнуто. Но мы-то, его друзья, знали, что это от стеснительности. А со своими он был рубаха-парень! Казалось бы, отец семейства, уже четвертый десяток разменял, руководитель солидного учреждения... А жило в нем какое-то мальчишеское озорство, которое каждую минуту могло прорваться наружу...
Я в то время был уполномоченным Литфонда. Работали мы с Мусой дружно, рука об руку. Муса никогда не давал почувствовать, что он — начальник. Не приказывал, а просил, а чаще всего заходил посоветоваться, как лучше провернуть то или другое дело. Во всяком случае, служебные отношения ничуть не мешали нашей дружбе.
Жил я на улице Тукаевской, во дворе пивной. Сюда привозили громадные бочки с пивом. И вот какой-то забулдыга повадился каждый вечер подкрадываться к бочкам, протыкал шилом пробку, вставлял соломинку и сосал пиво. Со стороны пивной его не видно, а мне сверху, из окна, — все как на ладони. Когда я рассказал об этом Мусе, у него загорелись глаза. Он долго смеялся, всплескивая руками, и захотел непременно увидеть это. Пошли ко мне, но забулдыга в тот вечер не появился. Я думал, Муса давно забыл об этом. А потом читаю в «Моабитских тетрадях» стихотворение «В пивном зале» — у меня аж слезы брызнули. Там описан именно такой забулдыга. Не забыл, значит, Муса, отложил в копилку памяти...<…>
М. Джалиль с женой Аминой
<…> Летом 1936 года Муса женился на выпускнице экономического техникума Амине Сайфуллиной.
Амина Джалиль пишет в своих воспоминаниях:
«Шесть предвоенных лет, наиболее активных творческих лет Мусы, мы прожили очень дружно, в согласии. Дочь Чулпан доставляла нам много радости. Уход за ней бесконечно любивший ее Муса превращал в веселый и занятный культ. Нашему счастью, казалось, не будет конца. Джалиль был очень тонким, чутким, и рифы, встававшие на нашем пути, всегда обходились нами довольно легко».
Амина-ханум пишет о «беззаботности, счастливой окрыленности» дней, проведенных с Мусой, которые остались «самыми светлыми и счастливыми» в ее жизни.
Но если бы и не было этих воспоминаний, лучшим свидетельством являются стихи Джалиля, многие из которых посвящены Амине. «Умница моя» — так ласково называет поэт жену.
Когда в семье случались размолвки, Муса, помня известный афоризм: «Из двух ссорящихся виноват тот, кто умнее», умел стать выше житейских мелочей, мог найти теплые, прочувствованные слова и развеять, может быть, невольно причиненную им обиду:
Полно, умница моя, перестань.
Пустяками чистых чувств не мути.
Разве точат на попутчика нож?
А ведь нам с тобой идти да идти...
(Пер. В.Звягинцевой)
Эти строки написаны в самом начале их совместной жизни. Но и спустя много лет, уезжая на фронт, Муса так же тепло и ласково обращается к подруге жизни. Чувство его не только не ослабло, а, наоборот, стало более зрелым, осознанным:
Прощай, моя умница!
Если судьба
Пошлет мне смертельную рану,
До самой последней минуты своей
Глядеть на лицо твое стану...
(Пер. В.Тушновой)
Мысли о любимой не покидали поэта и в каменном мешке Моабитской тюрьмы. Поэт боится потерять любимую, мучается, ревнует, сомневается. Порою ему кажется, что, когда его не станет, когда жизнь его надломленным цветком упадет к ногам любимой, она забудет о нем.
В день осенний с кем-то на свиданье
Ты пойдешь, тревожна и легка,
Не узнав, как велико страданье
Хрустнувшего под ногой цветка.
(Пер. М. Петровых)
И все же, несмотря ни на что, поэт верит ей, верит в любовь.
Солдатский путь извилист и далек,
Но ты надейся и люби меня,
И я приду: твоя любовь — залог
Спасенья от воды и от огня.
(Пер. И. Френкеля)
Ни в чем, пожалуй, высокая человечность Мусы не проявилась так полно и ярко, как в его любви к дочери Чулпан.
Муса с любимой дочерью Чулпан
С ее появлением [1] в сердце поэта распустилось сильное и нежное отцовское чувство, которое новыми красками обогатило его поэзию.
Родилась беспомощным комочком,
Но растет и крепнет с каждым днем.
Голосок ее звенит звоночком,
В сердце откликается моем.
Сорока болезнями готов я
Сам переболеть, перестрадать,
Только бы сберечь ее здоровье,
За нее мне жизнь не жаль отдать.
Нынче вот сама дошла до двери
В первый раз... И я так горд теперь,
Будто бы она, по меньшей мере,
Мне открыла полюс, а не дверь.
(Пер. Р. Марана)
Джалиль, дороживший каждой минутой, никогда не жалел времени для дочери, мог возиться с ней целыми днями, находя в этом отдых и отраду.
Он изменил даже своей давно установившейся привычке — проводить воскресенье в одиноких прогулках по пригородным лесам, — и как только дочь немного подросла, стал брать ее с собой.
([1] Чулпан родилась 10 апреля 1937 г. Впоследствии Ч.Залилова закончила филологический факультет МГУ и работала редактором издательства «Художественная литература»).
(Источник - http://kitap.net.ru/mustafin/siluety.jalil.php)
***
Биографический очерк А.Е. Мельникова
Залилов Муса Мустафович (литературный псевдоним - Муса Джалиль) - татарский поэт, герой-антифашист; корреспондент армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии Волховского фронта, старший политрук.
Родился 15 февраля 1906 года в селе Мустафино ныне Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина-бедняка. Татарин. Член ВКП(б) с 1929 года. Учился в Оребургском медресе «Хусаиния», которое после Великой Октябрьской социалистической революции было преобразована в Татарский институт народного образования - ТИНО. В 1919 году вступил в комсомол.
Участник Гражданской войны. Воевал с Дутовым. В этот период появились первые его стихи, призывающие рабочую молодёжь на борьбу с врагами революции.
После гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьессы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют в Москву. Здесь он поступает на филологический факультет Московского государственного университета. Его стихи, которые он писал на родном языке, читались в переводах на университетских вечерах и пользовались большим успехом. По окончании университета в 1931 году его направляют в Казань, где он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1939 году Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» и «Иль дар» композитор Н.Г. Жиганов написал оперы (последняя из них удостоена Сталинской премии).
Когда началась Великая Отечественная война, в июне 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил курсы политсостава. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, в должности корреспондента армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии (Волховский фронт).
26 июня 1942 года старший политрук М.М. Залилов с группой солдат и офицеров, пробиваясь из окружения, попал в засаду гитлеровцев. В завязавшемся бою был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен.
Находясь в концлагере Шпандау, он организовал группу, которая должна была готовить побег. Одновременно вёл политическую работу среди пленных, выпускал листовки, распространял свои стихи, призывающие к сопротивлению и борьбе.
По доносу провокатора он был схвачен гестаповцами и заключён в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. Тогда он был приговорён к смерти, и 25 августа 1944 года казнён на гильотине в тюрьме Плётцензее в Берлине.
Долгое время судьба Мусы Джалиля оставалась неизвестной. Только благодаря многолетним усилиям следопытов была установлена его трагическая гибель.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Залилову Мусе Мустафовичу (Мусе Джалилю) присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Награждён орденом Ленина. Лауреат Ленинской премии (1957).
В центре столицы Татарии - Казани Мусе Джалилю установлен памятник. Его имя присвоено теплоходу, курсировавшему по Волге, посёлку городского типа в Татарии. В октября 2008 года памятник поэту открыт в Москве, на юго-востоке столицы, во дворе школы № 1186, которая носит его имя.
Сочинения:
Героическая песня. - М.: «Молодая гвардия», 1955.
Из моабитской тетради. / Под ред. С.Щипачёва. - М.: «Советский писатель», 1954.
Избранная лирика. - М.: «Молодая гвардия», 1964.
Избранное. - М.: «Художественная литература», 1966.
Моабитская тетрадь. - М.: «Художественная литература», 1969.
Мои песни. - М.: «Детская литература», 1966.
Стихи. / Авторизованный перевод с татарского А.Миниха. - М.: Гослитиздат, 1935.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1961.
В тюремных застенках пламенный поэт-антифашист создал 115 поэтических произведений. Его записные книжки со стихами были сохранены товарищем по заключению бельгийским антифашистом Андре Тиммермансом. После войны Тиммерманс передал их советскому консулу. Стихи были возвращены на Родину. Сборник моабитских стихов впервые был издан на татарском языке в Казани в 1953 году. В 1955 году сборник стихов Мусы Джалиля был выпущен издательством "Молодая гвардия" под названием "Героическая песня". Первая моабитская самодельная записная книжка размером 9,5 х 7,5 см содержит 60 стихотворений. Второй моабитский блокнот - тоже самодельная записная книжка размером 10,7 х 7,5 см. В ней содержится 50 стихотворений. Эти тетради хранятся в Государственном объединенном музее Республики Татарстан. До сих пор неизвестно, сколько же было всего тетрадей. В 1957 году за цикл стихов "Моабитская тетрадь" Мусе Джалилю посмертно присуждена Ленинская премия.
Из Моабитской тетради
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твёрдую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю.
Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит.
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит.
(Источник - http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=601)
***
Муса Джалиль на фронте. 1941 год. Одна из последних фотографий.
Муса Мустафиевич Джалилов (Муса Джалиль) родился в 1906 году в деревне Мустафа, Оренбургской губернии. Начальное образование получил в деревенской школе, затем учился в медресе "Хусаиния" в Оренбурге, позднее в Казани на рабфаке, а в 1931 году окончил Московский государственный университет.
Муса Джалиль работал в татаро-башкирском бюро ЦК комсомола, редактировал детские журналы "Кечкенэ ипто-шляр" ("Маленькие товарищи") и "Октябрь баласы" ("Дитя Октября"), принимал активное участие в создании Татарского государственного театра оперы и балета, написал для этого театра либретто опер "Алтынчеч" и "Ильдар". Опубликовал несколько поэтических сборников. Накануне Великой Отечественной войны Муса Джалиль возглавлял Союз писателей Татарии.
В первый же день войны Муса Джалиль ушел в ряды действующей армии и в июне 1942 года на Волховском фронте, тяжело раненный, был взят в плен. В концентрационном лагере он вел активную подпольную работу, за что был брошен в фашистский застенок — тюрьму Моабит. В тюрьме Муса Джалиль создал цикл стихотворений, слава о котором вышла далеко за пределы нашей Родины.
В 1944 году моабитские палачи казнили поэта.
Друзья по застенку сохранили его записные книжки. Одну из них передал советским представителям в Брюсселе бельгийский антифашист Андре Тиммерманс, товарищ Джалиля по моабитскому застенку. Позднее Союз писателей Татарии получил и вторую записную книжку поэта.
Мусе Джалилю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
ПЛАТОК
Платочек в руку на прощанье
Вложила мне моя любовь,
И вот его к открытой ране
Прижал я, чтоб не била кровь.
Отяжелел платок дареный,
От крови стал горяч и ал.
Платок, любовью озаренный,
Ослабил боль и кровь унял.
Я шел на смерть за счастье наше
И не боялся ничего.
Пусть кровью мой платок окрашен,
Но я не запятнал его.
Июль 1942
***
НЕОТВЯЗНЫЕ МЫСЛИ
Шальною смертью, видно, я умру:
Меня прикончат стужа, голод, вши.
Как нищая старуха, я умру,
Замерзнув на нетопленной печи.
Мечтал я по-солдатски умереть
В разгуле ураганного огня.
Но нет! Как лампа, синим огоньком
Мерцаю, тлею... Миг - и нет меня.
Осуществления моих надежд,
Победы нашей не дождался я.
Напрасно я писал: "Умру, смеясь".
Нет! Умирать не хочется, друзья!
Уж так ли много дел я совершил?
Уж так ли много я на свете жил?
Ох, если б дальше жизнь моя пошла,
Прошла б она полезней, чем была.
Я прежде и не думал, не гадал,
Что сердце может рваться на куски,
Такого гнева я в себе не знал,
Не знал такой любви, такой тоски.
Я лишь теперь почувствовал вполне,
Что может сердце так пылать во мне,-
Не мог его я родине отдать,
Ах, как обидно это сознавать!
Не страшно знать, что смерть к тебе идет,
Коль умираешь ты за свой народ.
Но смерть от голода... Нет, нет, друзья,
Позорной смерти не желаю я.
Я жить хочу, чтоб родине отдать
Последний сердца движущий толчок,
Чтоб я и умирая мог сказать,
Что умираю за отчизну-мать.
Сентябрь 1942
***
НЕ ВЕРЬ!
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Устал он, отстал, упал он",-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если верят в меня.
Кровью со знамени клятва зовет:
Силу дает мне, движет вперед.
Так вправе ли я устать и отстать?
Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Изменник он! Родину предал",-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошел воевать,
В бой за тебя и за родину-мать.
Тебе изменить? И отчизне моей?
Да что же останется в жизни моей?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Погиб он. Муса уже мертвый",—
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят тебя.
Холодное тело засыплет земля -
Песнь огневую засыпать нельзя!
Умри, побеждая, и кто мертвецом
Тебя назовет, если был ты борцом?!
20 ноября 1943
***
СЛУЧАЕТСЯ ПОРОЙ
Душа порой бывает очень твердой.
Пусть ветер смерти яростный жесток,
Цветок души не шевельнется, гордый,
Не дрогнет даже слабый лепесток.
Нет скорби на твоем лице ни тени,
Нет в строгих мыслях суеты мирской.
Писать, писать - одно тогда стремленье
Владеет ослабевшею рукой.
Беситесь, убивайте — страха нету.
Пусть ты в неволе, но вольна душа.
Лишь клок бумаги чистой бы поэту,
Огрызок бы ему карандаша.
Ноябрь 1943
***
ПАЛАЧУ
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.
Ноябрь 1943
***
ПЕСНИ МОИ
В душе взрастил я песенные всходы.
Цветите ж, песни, на полях страны.
Я вас взрастил в честь мира и свободы,
Права на жизнь за это вам даны.
Вам, песни, я вверяю вдохновенье.
Вы - жизнь моя, где пятен темных нет.
Умрете вы — я отойду в забвенье.
Живете - буду жить и я, поэт.
Когда мне долг и сердце приказали,
Как факел, я воспламенил свой стих.
Друзей я песней утешал в печали
И песней же разил врагов своих.
Пусть не прельщают низкие соблазны,
Я их отверг и сердцем чище стал!
Живу затем, чтоб стих, прямой и ясный,
Лучами правды ярко засверкал.
Пришли последние минуты жизни -
Со славой завершить бы мне борьбу.
Я отдаю народу и отчизне
Порывы, вдохновение, судьбу.
Я пел в бою. Не думал никогда я,
Что пленником умру в чужом краю.
На плахе песнь последнюю слагаю.
Вот заблестел топор, но я пою.
Меня на битву песня призывала,
Она учила смело умирать.
Призывной песней жизнь моя звучала,
И будет, будет смерть моя звучать.
1943
***
(Источник - http://krkprf.narod.ru/rubriki/poems/8.htm)
***
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
