Молодость Пруста прошла в аристократическтх салонах Парижа конца XIX века, и к 30 годам единственное, что он успел сделать в своей жизни – это написать два плохоньких, подражательных и незавершенных романа. Преждевременная смерть его родителей пробудила Пруста от бездействия и обратила к целеустремленной жизни. Поняв, что и его жизнь не вечна, он заперся в своей квартире и начал писать отчет о том, что ему было известно лучше всего, — о светском обществе на рубеже веков. Добиваясь полной сосредоточенности и идеальной тишины, а также чтобы реализовать свой принцип о художнике, слушающем лишь голос своего инстинкта, Пруст сделал свою спальню-кабинет звуконепроницаемой, обив ее стены пробкой. Еще одной причиной затворничества была астма писателя, не позволявшая ему наслаждаться запахами: так, Пруст изредка ездил за город, где любовался цветущим боярышником, не выходя из автомобиля и прося шофера показывать ему цветы через стекло.

Приступая к написанию романа в 1905 году, Пруст сделал запись в дневнике: «Я более не выхожу…» И действительно, следующие несколько лет он выезжал только по ночам за впечатлениями, необходимыми для работы над книгой. Его ночной фиакр, по словам Моруа, напоминал выезд Фантомаса. Неординарному образу жизни Пруста способствовали некоторые факты его биографии, в частности смерть отца в 1903 году и спустя два года особенно повлиявшая на писателя смерть горячо любимой и духовно близкой ему матери. После смерти родителей и развития болезни Пруст уже практически не покидал своей комнаты, общаясь с внешним миром посредством писем, с которыми посылал свою верную экономку Селесту Альбаре. Благодаря затворничеству Марселю Прусту удалось возродить сонм воспоминаний о детстве, об испытанных чувствах и пережитых эмоциях, в мельчайших подробностях воссоздать ушедший мир прошлого – то есть обрести утраченное время.

Существует легенда, что, когда Прусту пришлось перебраться на новое место жительство после войны, пробку со своих стен он продал одному виноделу, и, быть может, молчаливые свидетели многолетнего творческого процесса великого писателя закупоривали впоследствии бутылки с французским вином.

Эмили Дикинсон – американская поэтесса, оставившая богатое поэтическое наследие, но при жизни опубликовавшая всего семь стихотворений.

После расставания в 1862 году с человеком, которого она любила, Эмили Дикинсон практически перестала общаться с людьми, не считая родных и самых близких друзей. Вероятно, такую форму приняло у нее стремление всякого художника к уединению, поскольку именно тогда она всерьез посвятила себя поэзии. Нельзя исключать и того, что в ее отказе от мирской суеты были элементы религиозного отшельничества – в юности Дикинсон была весьма религиозна. Соседи считали её эксцентричной, в частности, за то, что она всегда надевала белое платье и редко выходила приветствовать гостей, а позже и вовсе не покидала своей комнаты. Большая часть её друзей не были с ней лично знакомы, а лишь вели с ней переписку.

Единственным из литераторов, с кем она поддерживала отношения, был писатель и критик Т. У. Хиггинсон. Дж.В. Пристли позже писал: «Поэтом, который ближе всех подошел к выражению характера и духа Новой Англии, была та, что пребывала в неизвестности до конца прошлого века, Эмили Дикинсон, наполовину старая дева, наполовину любопытный тролль, резкая, порывистая, часто неуклюжая, склонная к размышлениям о смерти, но в лучших своих достижениях удивительно смелый и сосредоточенный поэт, по сравнению с которым мужчины, поэты ее времени, кажутся и робкими, и скучными».

Томас Бернхард – австрийский прозаик и драматург, оказавший значительное влияние на развитие немецкоязычной литературы ХХ века.

Уже в 25 лет полностью посвятив себя литературе, Бернхард поселяется в своем доме-крепости в глухом закоулке Австрии, в округе Гмунден, где прожил до конца дней. Болезненный одиночка, непримиримый к любой фальши в личных и общественных отношениях, Бернхард своей жесточайшей критикой всех институтов австрийского общества снискал в стране репутацию очернителя и публичного скандалиста. В завещании запретил публикацию и постановку собственных произведений в Австрии, однако впоследствии этот запрет был обойден.

Первый роман Бернхарда «Стужа» уже содержал в себе прозрачную метафору состояния человеческой души. По Бернхарду, человек закрыт, «заморожен» в себе самом, а единственным адекватным способом существования в современном обществе является сумасшествие.

Джером Д. Сэлинджер – американский писатель, наиболее известен как автор романа «Над пропастью во ржи».

За всю свою жизнь он дал единственное интервью, а за последние сорок лет не опубликовал ни строчки. Но при этом остался автором, который пользуется огромной популярностью, причем не только в Соединенных Штатах. Прижизненно возведенный в гении, он был самым загадочным писателем, вызывал самое жгучее любопытство и хотел только одного — чтобы его оставили в покое. После того как роман «Над пропастью во ржи» завоевал популярность, Сэлинджер начал вести жизнь затворника, отказываясь давать интервью. Попытки проинтервьюировать его все больше напоминали охоту на редкую и пугливую птицу. Однажды, поддавшись своей извечной любви к детям, он побеседовал-таки со школьницей Ширли Блейни, и та поместила отчет об этой беседе в школьной газете. Сэлинджер был в ярости. И сегодня его агенты следят, чтобы на интернетовских сайтах не появлялись слишком обширные цитаты.

После 1965 года прекратил печататься, сочиняя только для себя. Сэлинджер, как и Бернхард, наложил запрет на переиздание ранних сочинений (до рассказа «Хорошо ловится рыбка-бананка») и пресёк несколько попыток издать его письма. В последние годы жизни он практически никак не общался с внешним миром, живя за высокой оградой в особняке в городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир, и занимаясь разнообразными духовными практиками (буддизм, индуизм, йога, макробиотика, дианетика), а также нетрадиционной медициной.

Виктор Пелевин – самый загадочный и, пожалуй, самый влиятельный из современных российских прозаиков – сам в немногочисленных интервью признавался в своей тяге к уединению. Вот лишь несколько цитат из интервью разных лет:

«У меня нет желания быть частью этого мира. Единственное, что меня интересует, это сделать что-то, что отвечает моему видению мира и что будут читать. Знаменитость для меня – это нечто виртуальное. Подумаешь, большое дело – увидеть свою фотографию в газетах».

«Буддизм меня привлекает еще и потому, что помогает очистить голову от мусора современной жизни. Я терпеть не могу всю эту шумиху, она отвлекает меня от работы. Я могу писать только тогда, когда знаю, что люди от меня отвязались».

«По натуре я человек застенчивый и не люблю привлекать к себе внимание. Я и темные очки ношу по этой причине, и позирую в них сейчас поэтому: это единственный способ сфотографироваться, не будучи сфотографированным, – если вы понимаете, что я имею в виду».

Впрочем, скрытность и отшельничество Пелевина только способствуют привлечению внимания к каждой его новой книге и к нему самому.