| Nikolay | Дата: Суббота, 27 Авг 2011, 21:40 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Статус:  | 
ПРИГОВ ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
(5 ноября 1940, Москва, СССР — 16 июля 2007, Москва, Россия)
— известный русский поэт, публицист, актер, художник и скульптор; один из основоположников московского концептуализма в искусстве и литературном жанре (поэзия и проза).
Биография
Родился 5 ноября 1940 года в семье интеллигентов: отец — инженер, мать — пианистка. По окончании средней школы работал некоторое время на заводе слесарем. Потом учился в Московском высшем художественно-промышленном училище им. Строганова (1959—1966). По образованию скульптор.
В 1966—1974 годах работал при архитектурном управлении Москвы.
В конце 1960 — начале 1970-х годов идейно сблизился с художниками московского андерграунда. В 1975 году был принят в члены Союза художников СССР. Однако в СССР не было организовано ни одной его выставки.
С 1989 года — участник московского Клуба Авангардистов (КЛАВА).
Стихи Пригов сочинял с 1956 года До 1986 года на родине не печатался. До этого времени неоднократно печатался за границей с 1975 года в русскоязычных изданиях: в газете «Русская мысль», журнале «А — Я», альманахе «Каталог».
В 1986 году после одного из уличных выступлений был принудительно направлен на лечение в психиатрическую клинику, откуда его освободили благодаря вмешательству известных деятелей культуры внутри и вне страны.
Пригов — автор большого числа текстов, графических работ, коллажей, инсталляций, перформансов. Неоднократно были организованы его выставки. Снимался в кино. Участвовал в музыкальных проектах, одним из которых, в частности, была «организованная из московских художников-авангардистов» пародийная рок-группа «Среднерусская Возвышенность». Участники группы, по их утверждениям, брались доказать, что в русском роке музыкальная составляющая не имеет никакого значения и что слушатели всего лишь реагируют на ключевые слова в тексте. С 1993 по 1998 гг. Пригов неоднократно выступал с рок-группой «НТО Рецепт», которая использовала его тексты в своем творчестве.
Ведущие лирические образы поэтики Пригова — «милицанер» и абстрактный «он». Лирические герои смотрят на мир глазами тупого советского обывателя. Главными прозаическими текстами Пригова являются две первые части незавершённой трилогии, в которой автор испробует три традиционных жанра западного письма: автобиография в романе «Живите в Москве», записки путешественника в романе «Только моя Япония». В третьем романе должен был быть представлен жанр исповеди.
Общее количество стихотворных работ Пригова — свыше 35 тысяч. С 2002 года Дмитрий Пригов вместе со своим сыном Андреем и его женой Наталией Мали участвовал в группе акционного искусства Prigov Family Group.
Скончался в ночь на 16 июля 2007 года в 23-й московской больнице вследствие осложнений после инфаркта.
Дмитрий Александрович Пригов похоронен в Москве, на Донском кладбище.
Участие в организациях
Член Союза художников СССР (1975),
Союза российских писателей (сентябрь 1991)
Русский ПЕН-центр (1991).
Был членом редколлегии альманаха «Вестник новой литературы».
Премии
Пушкинская премия фонда А.Тепфера, Гамбург (1993).
стипендиат Академии искусств Германии (ДААД, Немецкой службы академических обменов)
премия им.Бориса Пастернака (2002), номинация "Артист в силе"
Персональные выставки
2003 — «Мягко». Галерея Петра Войса, Москва
2006 — «Монстрология». Галерея Петра Войса, Москва
2008 — «Граждане! Не забывайтесь, пожалуйста!». Московский музей современного искусства, Москва.
Фильмография (актёр)
1990 — Такси-блюз
1998 — Хрусталёв, машину!
2002 — Шоссе энтузиастов
Дискография
2002 — Сергей Летов, Алексей Борисов, Д. А. Пригов. Концерт в О. Г. И. «Отделение Выход»
2002 — Три О и один Д. А. Пригов. «ХОР Рекордз»
2007 — Дмитрий Александрович Пригов. Избранное. Читает автор. «1С»
Библиография
Стихограммы. — Париж: А-Я, 1985. — 32 с.
Слезы геральдической души. — М.: Московский рабочий, 1990. — 38 с.
Пятьдесят капелек крови. — М.: Текст, 1993. — 112 с.
Явление стиха после его смерти. — М.: Текст, 1995.
Запредельные любовники. — М.: Арго-Риск, 1995. — 16 с.
Сборник предуведомлений к разнообразным вещам. — М.: Ad Marginem, 1996. — 301 с.
Обращения к народу. — М.: ИЦ Гарант, 1996. — 80 c.
Написанное с 1975 по 1989. — М.: НЛО, 1997. — 288 с.
Советские тексты. — СПб: изд-во Ивана Лимбаха, 1997. — 272 с.
Подобранный Пригов. — М.: изд-во РГГУ, 1997.
Евгений Онегин. — СПб: Красный матрос, 1998. — 56 с.
Написанное с 1990 по 1994. — М.: НЛО, 1998. — 288 с.
Живите в Москве. Рукопись на правах романа. — М.: НЛО, 2000. — 352 с.
Только моя Япония. — М.: НЛО, 2001. — 320 с.
Исчисления и установления. Стратификационные и конвертационные тексты. — М.: НЛО, 2001. — 320 с.
Дитя и смерть. — М.: Логос, 2002. — 144 с.
Неложные мотивы. — М.: «Арго-Риск»; — Тверь: Колонна, 2002. — 88 с.
Книга книг. Избранные. — М.: Зебра Е, ЭКСМО, 2002. — 640 с.
Три грамматики. — М.: Логос-Альтера, 2003. — 128 с.
Ренат и Дракон (романтическое собрание отдельных прозаических отрывков). — М.: НЛО, 2005. — 640 с.
Пригов Д. А., Шаповал С. И. Портретная галерея Д. А. П. — М.: НЛО, 2003. — 168 с.
Разнообразие всего. — М.: ОГИ, 2007. — 288 с.
Катя китайская (чужое повествование). — М.: НЛО, 2007. — 240 с.
Граждане! Не забывайтесь, пожалуйста! / Каталог выставки. — М.: Московский музей современного искусства, 2008. — 272 с.
Живите в Москве. Рукопись на правах романа. 2-е изд. — М.: НЛО, 2009. — 352 с.
(Источник – Википедия; http://ru.wikipedia.org/wiki/Пригов,_Дмитрий_Александрович )
***
Дмитрий Александрович Пригов: «Я идеальный поэт своего времени…»
(Русский Журнал. 20.10.1997. "Я идеальный поэт своего времени...". Интервью Дмитрия Александровича Пригова)
А.Д.: Дмитрий Александрович, вот вы и перешли в разряд классиков. Как ощущаете себя в новом качестве?
Д.А. Пригов: Конечно, в определенном смысле это смерть андеграундного, героического и террористического существования. К сожалению, как показывает опыт почти любой террористической группы - ну, собственно говоря, поубивают они там кого надо, а потом хотят жить спокойно. В опыт терроризма надо вкладывать некие гены, которые потом разовьются в спокойную жизнь. А то что - захотели террористы жить спокойно, но у них уже нет такой возможности: их всех поймали, пересажали. А в принципе, если б их оставили свободными... Ведь все герои 68-го года парижского, немецкого, теперь - истеблишмент, государственные люди... Очевидно, такова внутренняя закономерность человеческого - антропологического существования.
Можно с ней бороться - покончить с собой или нюхать кокаин, как это делала вся парижская элита, пытаясь, вопреки биологии, ввести себя в некое ювенильное, возбужденное состояние. Но это быстро разрушает. У Пушкина, кстати, есть хорошая формула - "Блажен, кто смолоду был молод". Другое дело, что поэзия вообще, как поп-имидж, рассчитана на некое юношески-романтическое сознание, покоряет в основном молодых людей и ее голосом говорят какие-то юношеские страсти. Поэтому поэты, как правило, к старости переходят на прозу. Но поскольку я занимаюсь не поэзией, а некими поэтическими структурами, то у меня нет полного совпадения со стихом, который бы меня все время омолаживал, порождая дикое противоречие между реальным возрастом и представлением о поэте как о человеке молодом.
У меня есть некая рессорная система, которая позволяет входить во взрослый возраст спокойно, принимать книги, которые не разрушительно на меня действуют. Но я не строю иллюзий: романтический, героический период - вступление в Культуру, завоевание ее, шокирование, - для меня, конечно, закончился. Меня спасает только многоуровневость, эшелонированность русской культуры. То, что для одних уже давно прошло, для многих еще и не начиналось. Я был в одном маленьком городке, там люди, споря об Аксенове, говорили, что это чудовищный формализм, разрушение литературы и что читать его невозможно. Здесь и спасение: я буду по этим ступенькам времени спускаться к людям и потом приду в тот маленький город - лет через сто. Вот когда и там я стану не актуален, то, значит, я действительно полностью умер.
А.Д.: Дмитрий Александрович, а вы сами довольны, что перешли на новый уровень, или вы считаете это неизбежным? После такого количества некоммерческих книг - небольшого тиража или вообще самиздатовских - странно видеть столь "попсовое" издание - стихи самого популярного периода, самые лучшие, тематически собранные...
Д.А.Пригов: Единственное, чем это можно объяснить, - они все укладываются в большой проект размером в жизнь. Я стараюсь все время эксплуатировать разные имиджи и роды деятельности. Это мимикрия, боязнь быть закрепленным. Когда мне говорят: "Ты художник", я возражаю: "Нет-нет, я стихи пишу", или заявляют: "Вот ты стихи написал...", а я в ответ: "А-а, нет, это старые, я уже другим занимаюсь". Я пытаюсь улизнуть от жесткой фиксированности в социуме, в языке - кроме культурной позиции это внутренний комплекс и синдроматика старых времен. Это гены поколений, боявшихся быть опознанными в пределах репрессивной системы. Чисто психологическая защита. Но она оформлена мной в некую стратегию художественного поведения, поэтому для меня очень важен чудовищный разброс между стихами, книгой предуведомлений и выступлениями с джазовыми музыкантами, где я диким голосом что-то ору как безумный. В рамках старой системы представлений о том, как себя должен вести художник, все это трудносоединимо, но с точки зрения авангардного искусства такие вещи вполне понятны и легко сопряжимы. Это меня как-то утешает - система жестов и поведения еще не стала избитым культурным ходом. Пока она может в какой-то мере удивлять, поражать. Я думаю, что в кругах, увязших в радикальной практике, это тоже уже не новинка; другое дело, что современная культура пока не явила ничего реально превосходящего такой тип поведения. Он уже заезжен, но еще актуален.
А.Д.: Дмитрий Александрович, а вы себя продолжаете считать авангардистом, или вам милее кич?
Д.А.Пригов: Можно употреблять слово "авангард" в нескольких смыслах. Я говорю о некоем типе авангардного поведения, которое не есть стиль "авангардизм". Скорее это постмодернизм, а он спокойно вмещает в себя и элементы кичевые, и какие угодно.
А.Д.: Вы свои стихи всегда собирали в сборники. Здесь же тексты из разных циклов смешаны. Это не собрание сочинений, а "all the best". Ждать ли полного, более академического, собрания? Как же выполнение вашего плана?
Д.А.Пригов: Действительно, к 2000 году я должен закончить 24 тысячи стихотворений. Венское славистическое общество и Мюнхенский университет собираются их издать, кроме того, у меня есть читатель - известный филолог Максим Шапир. Значит, есть один читатель, один издатель, и будущее у меня есть. Начиная с 2000 года запускается проект - в течение следующих двух тысяч лет в Интернете ежемесячно будет открываться по одному стихотворению. 24 тысячи - это по стихотворению на каждый месяц предыдущих двух тысяч лет и соответственно на каждый месяц наступающих. Вот такой проект на четыре тысячи лет: есть идеальный поэт, есть идеальное будущее, есть идеальный читатель, есть идеальный издатель. Я - идеальный поэт нашего времени. А дальше - мне самому не имеет смысла что-то делать. Ну, я делаю что-то так, по инерции, - знаете, если машина-маховик раскручивается, ее ж невозможно сразу остановить. Я буду в качестве гигиены писать, но я понимаю, что все за пределами этого проекта - ненужная тавтология.
Я сейчас начал создавать некие конверсионные тексты: что на что и как переводится. Скажем, один священник равен двенадцати прихожанам, двенадцать молящихся прихожан равны двум священникам, двадцать поющих священников равны тридцати шести прихожанам... Конверсия денег, конверсия людей и животных. В строгом советском мифе основная система структуры была - иерархия, соподчинение. Каждый занимал свою нишу. А нынешний мир - конверсионный: все конвертируется во все, надо только знать обменный курс. Раньше я писал идеологические тексты - призывы, поучения, иерархии русской и мировой поэзии. А теперь пытаюсь сформировать большой корпус текстов по конверсии. Очевидно, если я брошу писать стихи - стану тексты писать, пьесы брошу - чем-то еще начну заниматься... Потом ведь я каждый день рисую; хотя у меня план - 2-3 стихотворения в день, но 6 часов каждый день я рисую. Это деятельность достаточно активная, но в местной культуре основной мой имидж - поэт. И как-то надо не писать стихи, но имидж поддерживать. Вот основная моя задача.
Беседовал Антон Долин
(Источник - http://old.russ.ru/journal/chtenie/97-11-20/dolin.htm )
***
Умер Дмитрий Александрович Пригов
(METPO.COM - 7/16/2007; by Pavel Lembersky)
(Извлечение)
Сегодня, 16 июля (2007 года) в первом часу ночи скончался поэт и художник Дмитрий Александрович Пригов. Классик московского концептуализма, поэт и художник Дмитрий Пригов начал писать стихи в 1956 году. Однако его публикации на родине появились лишь в 1989 году, до этого времени он печатался только на Западе. Любителям поэзии известны такие сборники писателя, как "Живите в Москве" и "Только моя Япония". С 1975 года Дмитрий Александрович стал членом Союза художников СССР: Пригов - автор многих графических работ, инсталляций и перфомансов.
Мы снова публикуем интервью, взятое у Д.А. Пригова в марте 2004 года.
Дмитрий Александрович Пригов в гостях у Саши и Паши.
В марте 2004 года в гостях у популярной нью-йоркской радиопередачи «Приемный пункт Саши и Паши» побывал Дмитрий Александрович Пригов, московский поэт-концептуалист, художник и актер («Такси-блюз», «Хрусталев, машину!»). Его сопровождал нью-йоркский поэт, переводчик и издатель Матвей Янкелевич. Ниже следует интервью, взятоеПавлом Лемберским и Александром Трезором у именитого гостя.
Лемберский: Добрый вечер! Вы в «Приёмном пункте Саши и Паши». У нас в гостях – из Москвы! – поэт и художник Дмитрий Александрович Пригов. Здравствуйте! Добро пожаловать!
Д.А.Пригов: Добрый… а! Вечер уже! Да...
Лемберский: Да…
Трезор: Вообще-то анонс был в газете
-- и я цитирую: «Отец русского концептуализма» -- это правда?
Д.А.Пригов: Ну если отыщете «мать»…
Лемберский: У нас Дмитрий Александрович впервые. Добро пожаловать в Нью-Йорк. Добро пожаловать на нашу передачу. Я не знаю, с чего начать, начать хочется…
Трезор: …со всего…
Лемберский: …со всего. И Матвей Янкелевич у нас в гостях. Матвей -- поэт, переводчик и издатель, который осуществил очень интересный проект, а именно: перевёл Дмитрия Александровича…
Д.А.Пригов: Нет, перевел Крис Маттиссон…
Лемберский: Да, перевёл Крис Маттиссон, и тем не менее это, наверное, первая книга Дмитрия Александровича на английском языке?
Д.А.Пригов: Нет, на английском не первая, в Соединённых Штатах первая…
Лемберский: В Соединённых Штатах первая, что очень приятно, потому что эту книгу я… Так получилось, что в 1993-м году я был проездом в Москве, и заглянул в магазин, который уже не восстановлю в памяти где находился, и купил книгу на русском языке «Пятьдесят капелек крови»…
Д.А.Пригов: Ага..
Лемберский: …И в том же году, насколько я понимаю, она и вышла.
Д.А.Пригов: Скорее всего, в девяносто третьем, да…
Лемберский: …В девяносто третьем. И вот приятно очень, что у нас в стране она тоже появилась. Вы хотите, может быть, что-нибудь рассказать о книге? Может быть, ответить на какие-то самые общие вопросы, может быть не все наши слушатели знают, что такое «концептуализм»?
Трезор: ...и как его носить?
Лемберский: Может быть не все наши слушатели знают, что такое «московский концептуализм»?
Д.А.Пригов: Да, в общем, слушатели находятся в более выгодном положении относительно зрителей, слушателей и посетителей всяких выставок пятнадцатилетней-десятилетней давности. Сегодня можно уже не знать, что такое «концептуализм». Слово, так сказать, дико, но всё равно, по-прежнему, ласкает слух.
Лемберский: Мой точно ласкает. Но русский концептуализм зародился в Москве, не так ли?
Д.А.Пригов: Собственно, не только зародился, он там так и..
Трезор: …и остался…
Д.А.Пригов: ..окуклился и остался. Да и вообще концептуализм, особенно то, что называется «московский концептуализм», это немного конкретных фамилий и… их последователей, которых можно практически всех… перечислять всех не будем, но их можно действительно пересчитать на пальцах. Потом пошёл так называемый в широком смысле постмодернизм, куда можно включать всех, начиная от пророка Исайи и до … Солженицына.
Лемберский: Особенно Солженицына.
Д.А.Пригов: Ну а чем он хуже пророка Исайи?
Лемберский: У него стихи отменные.
Д.А.Пригов:У кого из них стихи отменные?
Лемберский: У Исайи, разумеется! У кого борода больше, у того и отменные!
Д.А.Пригов: А кстати, у обоих неплохие бороды…
Лемберский: Это бесспорно. Но можно ли утверждать… или, по крайней мере, я встречался с Вашими высказываниями о том, что в основном концепуализм произошел от визуальных искусств? В основном это были художники?
Д.А.Пригов: Да-да. Ну это не только в России -- во всём мире концептуализм и вообще новации после пятидесятого года почти все возникли в сфере именно изобразительного искусства. Хорошо это или плохо, но это так. И концептуализм действительно возник в пределах изобразительного искусства. Есть два концептуализма – европейский и американский. Породителем американского концептуализма явился небезызвестный Энди Уорхолл, и наиболее его видный представитель, живущий сейчас в Нью-Йорке, это Кошут. А европейский концептуализм более…, как вся Европа, всегда более.. не в укор! Не в укор вам сказано! более интелектуальная, но и более утопичная...
Лемберский: Да мы и сами когда-то из Европы!
Д.А.Пригов: А, кстати, в похвалу, наоборот значит, вам! Да. И более, как всё в Европе, более утопическое, с какими-то социальными амбициями...
Лемберский: Вы говорите о Бойсе?
Д.А.Пригов: Да – о Бойсе, о Палермо, но не будем засорять фамилиями...
Лемберский: Не будем.
Д.А.Пригов: ...ненужными…
Лемберский: Не будем. Хорошо. Тогда такой вопрос. Я знаю, что когда Вас, например, спрашивают: «Художник ли вы?», Вы отвечаете: «Да, но больше поэт». А когда говорят: «поэт» - отвечаете: что скорее, художник. Речь идёт о пересечении этих жанров? И если Вас ни о чем не спрашивают, как бы Вы сами определили, кто Вы?
Д.А.Пригов: Ну очень просто. Я – работник культуры. Вы знаете, в своё время было такое замечательное звание в России, если вы помните, ЗасРаК – это Заслуженный Работник Культуры. Вот. Именно я – работник культуры. Так получилось, и вообще нынешнее искусство так устроено, что художник, Artist с большой буквы уже, собственно говоря, не ограничивается одним жанром или одним материалом – работает практически везде. Это не новинка, не изобретение моё личное: художники делают, скажем, картины, скульптуры, но они делают и перформансы, которые, по основным признакам, вообще не относятся к сферам привычного изобразительного искусства, скорее, театрального искусства. Делают видео, которые тоже если их по жанру с чем-то сравнивать, скорее с TV, какие-то небольшие клипы. Но поскольку они выставляются в музеях, существуют в единичном экземпляре и не рассчитаны на серию...
Лемберский: То есть, они не массовые, а для ценителей...
Д.А.Пригов: …для музеев, для коллекционеров, для выставок. Всё это оказывается деятельностью художника с большой буквы. Пишут тексты, выставляют их, публикуют. Поэтому я оказался в этом самом то, что называется, «тренде».
Лемберский: Да. Вы оказались востребованым, не побоюсь этого слова, – системой. Всё-таки лет 17 назад Ваша деятельность была рассчитана на узкий круг единомышленников. Насколько этот круг расширился сейчас? И случаются ли у Вас ситуации, когда вы выступаете, скажем, в каком-нибудь клубе, а Вам говорят: «Что это вы кукарекаете? Мы пришли послушать поэта!»
Д.А.Пригов: Ну, вы знаете, что термин «система» в России значит несколько... «Система» это...
Лемберский: Нечто негативное?.
Д.А.Пригов: Нет-нет-нет! Это большая такая была андеграудная повязанная сеть хиппи.
Лемберский: Да.
Д.А.Пригов: Вторая «система» – это советская и гэбэшная система. А третья «система» – просто некая социальная... любая социальная система. Я не оказался востребованным ни политической «системой», ни андеграундной, а просто некой структурой нынешней культуры. Посему... да, случается то, что вы говорите, но, в принципе, особенно в литературе привыкли так, что есть главный писатель, есть лучшие стихи… На самом деле вся культура во всех областях деятельности строится по принципу номинаций. Вот, скажем, есть певец лучший кантри, лучший певец рок и там тучи номинаций. Какой-нибудь Паваротти не соревнуется с Майклом Джексоном. Деньги могут быть разные, но сейчас главное быть первым в своей номинации. И непонимание происходит ещё и от той старой системы культуры, когда люди приходят слушать стихи или перформанс и они не туда попали. Вот, скажем, идёшь на концерт Майкла Джексона, попадаешь на концерт Баренбойма и думаешь: «что он там дубасит по каким-то клавишам? Ни одного звука приличного не производит!» Поэтому, конечно, встречается и такое... ну они же как бы и не обязались меня любить...
Лемберский: Но установка на эпатаж, которая, возможно, была лет 15-20 назад, не столь актуальна для Вас?
Д.А.Пригов: Вы знаете, вообще в нашем кругу, и вообще в более широком, есть, конечно, люди с некой установкой на эпатаж, но сам принцип этой деятельности концептуализма не предполагает эпатажа – просто берёт некие типы говорения, доводит их до абсурда, и людям, привыкшим, что язык работает таким способом, кажется, что это специально сделано для эпатажа. На самом деле это делается, чтобы показать, как язык сам себя доводит до абсурда, дискредитирует. А в принципе, такая установка буквально на эпатаж, не думаю чтоб в нашем кругу была. Люди серьёзные, надо сказать, никогда не мучались богемной жизнью, все жили тихо-мирно, семьями, большинство не курило и не пило, что вообще странно в России. Поэтому такой чисто человеческой установки на эпатаж просто не было.
Лемберский: Возможно Вы хотели бы разбавить эти вопросы каким-нибудь стихотвореньем-другим, и потом мы вернёмся к интервью?
Д.А.Пригов: Могу Есенина почитать...
Лемберский: Обожаю Есенина! После разрыва с Дункан особенно...
Трезор: В переводе Энди Уорхола...
Лемберский: Или той же Дункан...
Д.А.Пригов: А я просто хочу рассказать очень забавную историю, я всё рассказываю... У меня внук есть, ему 5 лет, но когда он был в возрасте трёх лет, от трёх до четырёх, он в Англии живёт, я его обучал классике российской – детям же всё равно что слушать, правильно?
Лемберский: Да.
Д.А.Пригов: Ну он одновременно... знаете, тогда была динозавромания, его единственным условием было: читай всё что угодно, но чтоб в тексте «динозавр» присутствовал. Это выглядело примерно так: «Мой динозавр самых честных правил» и дальше; или: «Гул затих, динозавр вышел на подмостки»... или «Утреет. С Богом! По домам! Позвякивают колокольцы. Динозавр хладно жмёт к моим губам свои серебряные кольцы».
Лемберский: Так можно всю русскую поэзию через динозавра перелопатить.
Д.А.Пригов: Ну вообще... в принципе... весь принцип «римейка»... это основной принцип римейка – берётся всё старое и выносятся некие дорогие и узнаваемые нынешнему сердцу элементы. Вот для него «динозавр» оказался опознавательным знаком – да? Значит, чтоб всё шло нормально, «динозавр» должен был один раз появиться. К сожалению, слово нерусское, и оно с трудом влезает в русские поэтические размеры.
Лемберский: Не говоря о «птеро-дактиле»...
Д.А.Пригов: Да. А в верлибр – спокойно, поэтому американским культурным людям очень легко будет обучаять своих детей классике поэтической.
Лемберский: Особенно американским! Если заменить «Моби-Дик» на «Динозавра»... тоже самое, и большое, но – на суше. Возвращаясь к заменяемости, Вы хотите сказать, что, в основном, культура так и работает -- накладывая новую терминологию на старые парадигмы?
Д.А.Пригов: Ну не столь, конечно, грубо и откровенно, потому что, собственно говоря, ну вот внук – это пример человека культурно не адаптированного...
Трезор:
То есть как бы из Нью-Джерси...
Д.А.Пригов: Практически, да. Ну, в принципе, культура работает несколькими способами: во-первых, не приходит человек с Луны – он всё равно в какой-то традиции, либо он берёт эту традицию и искренне пытается полностью совпасть с ней. Совпасть с ней невозможно, потому что традиция – это фантом традиции, живая традиция была в двадцатые годы, туда, скажем, не попасть. Вы помните этот знаменитый фильм, человек, который всё время хотел попасть в шекспировские времена, обожаемые им; попал туда и с ужасом бежал оттуда, потому что он хотел бы попасть туда с новым окружением, с новыми гигиеническими средствами, чтоб...
Лемберский:
…всё оказалось ужасным...
Д.А.Пригов: Да. Ужасным стало казаться. Точно так же у всех есть фантом, поэтому попадание в фантом традиции, попытка как бы связать две любимые традиции, либо, скажем, развить традицию, либо показать условность традиции – вот эти несколько типов работы со словом, с традициями, собственно присутствуют во все времена, начиная с древнейших, как только литература начала существовать не в качестве религиозных текстов, где повтор и узнавание -- самое главное, а в качестве так называемых секулярных, гражданских текстов – там началась работа. Каждый человек приходил, он должен был доказать свою оригинальность, и в то же время показать, что он не безродный, некое, так сказать, дитя безродное, которое можно выкинуть оттуда. Поэтому следование традиции имеет помимо одного своего значения – доказать свою наследственность, второе ещё -- завладеть прошлым и доказать своё право царить в настоящем времени.
Лемберский: То есть борьба за власть...
Д.А.Пригов: Кто захватит традицию, кто назначит свою традицию главной, тот, собственно, и царит в мире. Вот всё время назначали главной Пушкина традицию. Кто-то пришёл и говорит: «А я люблюХлебникова или эту традицию. Хлебников – это и есть главная русская традиция.» Приходит, там, Дугин, такой, знаете...
Лемберский: Знаем.
Д.А.Пригов: …и говорит: «Пушкин испортил русский язык». А я люблю то-то, поэтому самая главная традиция -- со времён подсечного земледелия. Вот это главная русская традиция. Поэтому кто какую традицию назначит главной и сумеет внедрить её в общество...
Лемберский: Весь вопрос во внедрении, в эффективности и интенсивности внедрения...
Д.А.Пригов: Ну это уже проблема серьёзной работы угадывания настроения социума – не всё можно «впилить» обществу. Я всё-таки думаю, культуру времён подсечного земледелия очень будет трудно назначить главной...
Лемберский: Наверное...
Д.А.Пригов: Ну как-то, наверно, это и есть работа как отдельного человека, так всего дружного коллектива поэтов, так и вообще всей культуры. Есть культура, которая проваливается, и неожиданно какая-то выходит наверх.
Трезор: Вы говорите блестяще, вас можно слушать часами. И, хотелось бы, наверно, услышать Ваши произведения, и дать возможность, может быть, нашим слушателям задать пару вопросов. И у нас есть на то право.
Лемберский: Мы его завоевали. Мы здесь девятый месяц.
Д.А.Пригов: Ну коли говорить о традиции, может быть для кого-то что-то говорят имена Петра Первого или Павлика Морозова...
Лемберский: Да, конечно.
Д.А.Пригов: Не для всех, но... А для тех, кому не говорит, просто забавное что-то происходит, непонятно что это – как тот же динозавр. Да?
Пётр Первый, как злодей,
Своего сыночечка
Посреди России всей
Мучил что есть мочи сам.
Тот терпел, терпел, терпел,
И в краю берёзовом
Через двести страшных лет
Павликом Морозовым
Отмстил.
<…>
<…> Слушательница Нина: Да? Ой, если можно! Это так невероятно интересно, и красиво, и просто потрясающе, и как раз удобный случай на радио показать зрителям как Вы это делаете.
Д.А.Пригов: Ну, я с удовольствием. Единственное, что вещи длинные, я могу просто какой-то кусок показать, как это делается.
Трезор: На ваше усмотрение.
Д.А.Пригов: Вот просто срединная часть такой одной азбуки, которая называется «Поминальная», и, конечно, помимо самой сонорности, звуков, прочее, люди, которые любят некие культурные ассоциации, сами узнают к чему это отсылает. Вот так она звучит:
Убиянный, побиянный,
Разбиенный, добиенный,
Перебиенный, заперебиенный,
Тобой, тобой, тобой
Убиенный, убиенный, убиенный
С ней да поперебиенный
Во с ней запоперебиенный
Тобой, тобой, тобой, тобой
Убиенный, убиенный
Тобой, тобой
Убиенный, убиенный, убиенный
Ибо напрово с ней запоперебиенный
Ну и так далее…
<…>
© 2004 Paul Lembersky
(Источник - http://www.metpo.com/Article....rticles )
***
Пригов Дмитрий Александрович (1940 - 2007)
Дмитрия Пригова воспринимают как поэта-постмодерниста, называют художником, но, на мой субъективный взгляд, он - явление, явление "тусовочной культуры", яркий миф, созданный даже не им самим. Всё, что делал Дмитрий Пригов, было игрой, перформансом, а его тексты, картины, лишь инструментами "культуроносного эпатажа". На мой взгляд, всё это было забавно, любопытно, но не имело никакого отношения к искусству, хотя, возможно, кому-то его творчество и помогало.
Скончался Д.А. Пригов 16 июля 2007 года, похоронен в Москве, на Донском кладбище (3 уч.). Похороны состоялись 20 июля 2007 г. Д. Пригов стал первым за последние 80 лет, кого похоронили на этом кладбище гробом в землю, с 1927 г. там хоронили только урны с прахом.
(Источник - http://m-necropol.narod.ru/prigov.html )
***
Дмитрий Александрович Пригов
Русский поэт,художник, скульптор. Один из основоположников московского концептуализма в искусстве и литературном жанре (поэзия и проза). Автор многочисленных перформансов, участник всех крупнейших международных форумов современного искусства, лауреат Пушкинской премии.
Он был, как считают представители его круга, интеллектуальным мостом, соединявшим времена шестидесятников с эпохой культа победивших углеводородов. Человек безудержного драйва, в день, когда случился приступ, Пригов собирался участвовать в своем очередном и явно не последнем перформансе: ученики из группы «Война» должны были посадить Пригова в советский шкаф и в течение дня поднять по его лестнице на 22-й (последний) этаж общежития МГУ под чтение стихов поэта.
Годы жизни: 5 ноября 1940 — 16 июля 2007.
***
(Источник – Д.А. Пригов. Официальный сайт; http://prigov.com/about/5/ )
***
Редактор журнала "Азов литературный"
|
| |
| |
