У одного бая было трое дочерей и ни одного сына. Бай страдал: «Дочь — не сын. Козлятина — не мясо. Осёл — не транспорт. Чай — не еда», — приговаривал он.

Дочери выросли, вышли замуж и покинули отчий дом. Бай со своей старухой остались одни. В один год случился страшный джут (стихийное бедствие), и вся скотина бая, не выдержав голодной зимы, погибла. Совсем оставшись без средств к существованию, бай выехал к своим дочерям. Дочери его, посоветовавшись, решили помочь отцу, кто чем может. К какой из них бы он ни приехал, его дочери с зятьями сначала кормили мясом, поили чаем, потом давали сотню баранов, десяток другой коров и лошадей и провожали с почётом домой.

Бай, возвращаясь домой, приговаривал: «Дочь как сын, если отца не забывает, козлятина вкусна, если достаточно жирна, осёл хороший транспорт, если дорога удалась, чай приятно пить, если на душе легко».

Так бай благодарил Всевышнего за то, что он послал ему дочерей.

Трое молодых путников, путешествуя верхом, решили сделать привал — самим выспаться, а коней отпустить пастись.

Один из них, претендующий на звание муллы сказал, отпуская своего коня в безветренную ложбину:

— Эй, Аллах, только тебе его доверяю.

Другой молодой человек, увлекавшийся суфизмом, поддержал его:

— Господи, на всё есть воля твоя.

И направил своего коня туда же. Третий джигит сказал смеясь:

— А я своего коня никому не доверю.

И направил своего коня в наветренную сторону, откуда волки никогда не нападают.

Проснувшись, путники кинулись искать своих коней. Конь с наветренной стороны пасся, цел и невредим, а коней набожных путников съели волки.

В далёкие времена жил слепой. Как-то раз пришло ему на ум предъявить свои права на жену зрячего.

— О люди, — сказал он, — жена моя была недовольна, что я слепой, познакомилась с чужим мужчиной и сбежала от меня. Я не знал, где она скрывается. Сегодня я случайно нашёл её.

И он схватился за платье жены зрячего. На крик слепого сбежались люди. Они были уверены, что слепой говорит правду, стали его жалеть. Повёл слепой пойманную им женщину и её мужа к баю.

— Вот эта женщина была моей женою, — сказал он, — а этот мужчина сбил её с пути, забрал к себе. Только сегодня я нашёл их и привёл к вам. Разберите моё дело и верните мне жену.

— Что вы скажете на это? — спросил бай у женщины и у зрячего.

— Я жена вот этого человека, — сказала женщина, — а слепого совсем не знаю.

— Женщина действительно моя жена, — сказал зрячий, — я с нею повенчан и заплатил калым.

Бай посадил всех троих в отдельные юрты и незаметно поставил людей подслушивать: о чём каждый из них будет говорить.

— О Боже! Чем я тебя прогневила, что ты послал ко мне какого-то слепого? Не допусти, чтобы я попала к нему в руки, — рыдала женщина в своей юрте.

— О, лживый слепой! Ты расплатишься за свои дела! — говорил раздражённо зрячий.

— О, слепой! Ловко ты затеял дело! Если Аллах поможет, то ты будешь иметь жену, — рассуждал сам с собой слепой.

Поставленные баем люди донесли ему обо всём. Тот потребовал к себе слепого, зрячего и его жену и рассказал им, о чём каждый из них размышлял в своей юрте. Раздосадованный слепой прикусил свой палец до крови. Бай отпустил зрячего и его жену, а слепого наказал.