Тридцатые годы XX века на территории постсоветского пространства вспоминаются как годы репрессий. У руля стоял Иосиф Виссарионович Сталин, отличавшийся категоричностью суждений и склонный к радикальным мерам в борьбе с любым инакомыслием. Естественно, одними из первых в зону риска попадали журналисты и писатели, то есть люди, которые в письменной форме высказывали свои мысли и не могли забрать назад своих слов. Несмотря на жёсткую цензуру, в печать нет-нет да и проскакивали истории, вызывающие гнев вождя. И тогда авторы могли ставить крест на своей карьере, а довольно часто – жизни.

В 1931 году в руки Иосифу Виссарионовичу, который очень любил читать, попала повесть «Впрок», напечатанная на страницах журнала «Красная новь». Её автором был Андрей Платонов – писатель, отличавшийся своим особым, самобытным стилем, нарочито нескладным и самодельным, словно был вовсе не дипломированным журналистом, а школьником или, может быть, простым селянином, взявшимся за перо. На эту особую манеру повествования наслаиваются типичные для эпохи бюрократизмы.

Таким образом, Платонов создаёт некое пространство в своих произведениях, где всё связано со всем, а смысл и форма неделимы. Но мы сейчас говорим не о творчестве писателя в целом, а о событии, которое навсегда перевернуло его судьбу и, как можно догадаться, не в лучшую сторону.
Итак, вернёмся к Сталину и «Красной нови», которая решилась напечатать повесть «Впрок». Впоследствии выпуск, который читал вождь, попадёт в руки к исследователям и будет изучен со всех сторон. На полях эксперты обнаружат массу приписок, не суливших писателю ничего хорошего. Как только не обзывал Иосиф Виссарионович бедолагу, тогда ещё не знавшего, что ждёт его впереди.

Твёрдой рукой на полях было выведено «пошляк», «дурак», «балагурщик», «сволочь» и множество других слов в том же духе. Сам Иосиф Виссарионович был возмущён до глубины души, о чём заявлял не только в личных заметках, но также в диалогах и письмах, отправленных в редакцию журнала. Дело в том, что как раз незадолго до появления в печати творения Платонова Сталин выступил на страницах газеты «Правда», рассказав в статье под названием «Головокружение от успехов» о том, какие ошибки были допущены при коллективизации. Фактически Платонов дал ироничный ответ вождю. В его словах слышалась неприкрытая критика. Эффект усиливался словами, дающими прямые отсылки к речи вождя. В частности, в тексте есть слова «перегибщики» и «головокруженцы», адресованные подкулачникам.

В письме, которое Сталин тут же написал в редакцию «Красной нови», Платонов называется «агентом наших врагов», а также высказывается уверенность, что цель писателя заключалась в «развенчании колхозного движения». Вождь требовал наказать автора и «головотяпов», которые допустили в печать повесть. Естественно, после такого о карьере и литературном успехе писатель мог забыть. Вообще-то подобное могло стоить куда дороже и привести виновного в лагерь или даже на расстрел. Но этого не произошло.

Многие исследователи сегодня называют парадоксом тот факт, что Платонов не был казнён за свои вольные мысли. Существует немало гипотез, почему Сталин решил пощадить его. Одной из наиболее правдоподобных является следующая: несмотря на вызванное негодование, автор сумел зацепить вождя за живое, поразить и подспудно заслужил уважение, которого Иосиф Виссарионович ни за что не показал бы никаким иным способом, кроме как отказом отправить вольнодумца на преждевременную встречу с предками.

Возможно, есть в этой идеи толика смысла. В конце концов, Сталин был известным библиофилом, вкусы которого формировались на книгах, прочтённых в семинарии, и русской реалистичной прозе. Вполне вероятно, что, разбираясь в литературе в целом, он был способен оценить талант и не желал губить его.

Если Вам интересна история первой половины XX века, становление коммунизма в России и адаптация людей к новой действительности, предлагаем Вам почитать роман Владимира Волковича «Побеги древа Византийского».