О чём писать? О любви или о жизни? О счастье или о душевной боли? О глобальных событиях или о незначительных, но меняющих представления о мире? Некоторые авторы выбирают что-то одно и раз за разом погружаются в любимую тему. Но есть писатели, которым хочется коснуться всех важных аспектов бытия человека. К ним принадлежит наш современник Алехандро Атуэй, родившийся 12 ноября.
Две его книги, «В одно окно смотрели двое» и «Пиши под дождём», проникают в сердце человека. В рассказах отражены чувства героев, их романтические устремления, неизбежные ошибки и эмоциональные подъёмы. Важной составляющей творчества автора является акцентуация внимания на незначительных моментах из прошлого и настоящего, которые переворачивают сознание и, на первый взгляд проходя незамеченными, на самом деле становятся ключевыми.
Алехандро Атуэй – писатель разноплановый. Он не боится экспериментировать с жанрами, создавая мелодрамы, драмы, исторические сюжеты или фантастику, но в равной мере отдавая предпочтение прежде всего философии жизни и психологии своих героев, присутствующие во всех без исключения произведениях.
Корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей» побеседовал с Алехандро в день его рождения, чтобы узнать, какие цели писатель ставит перед собой и какие новые литературные эксперименты запланировал на ближайшее будущее.
Корр.: Алехандро, как писательство влияет на Вашу жизнь?
Алехандро: В наш суетный век очень важно уйти от монотонности бытия. Кто-то спасается телевизором, наркотиками, фитнесом, путешествиями. Для себя я избрал такой способ. Кстати говоря, это ещё один шанс не растратиться по мелочам: когда стремишься в творчестве к высоким целям, более спокойно воспринимаешь неприятные удары незначительного, понимаешь, что в жизни гораздо меньше поводов для расстройства, чем мы их себе придумываем. На математическом языке этот постулат выглядит так: складывай и умножай хорошее, дели и вычитай плохое.
Корр.: Какие темы Вы поднимали в своём творчестве, когда только начинали пробовать свои силы в области литературы? Изменились ли Ваши приоритеты как писателя с тех пор?
Алехандро: Конечно, писать об одном и том же невозможно. Приоритеты человека меняются не только с течением времени, мы чутко реагируем на меняющуюся с каждым днём обстановку в семье, на работе, в обществе, да что там говорить – даже настроение сказывается на тематике. Изначально я был склонен к описанию человеческих чувств, многообразию внутреннего мира человека, взаимоотношений между людьми, их сложности и неоднозначности. Теперь же, не покидая тематику личности, ощутил потребность преломлять её через общество, выявлять её зависимость от социума и обратное, ответное влияние на социальные процессы. Как говорил один из героев Максима Горького: «Писатель, если только он Волна, а океан – Россия, – не может быть не возмущён, когда возмущена стихия…» Думаю, что до Волны мне ещё далеко, но и рябь не остаётся незамеченной.
Корр.: Какие жанры Вам ближе как читателю? Эти литературные пристрастия отражаются на Вашей писательской деятельности? Или быть читателем и быть писателем – принципиально разные вещи?
Алехандро: До недавнего времени был сильно увлечён романистикой. Этот жанр очень глубок по своему содержанию и силе воздействия на читателя. Очень люблю новеллы, лёгкие, воздушные, чувственные. Конечно, каждый уважающий себя писатель мечтает написать роман. Но для этого необходимо иметь огромный потенциал. Я пока ограничиваюсь повестью. Замыслы есть, даже есть начало романа, но, видимо, чтобы раскрыться полностью в этом жанре, надо ещё много работать. Насчёт читателя и писателя скажу так: это одного поля ягоды.
Отличие только одно: каждый писатель обязательно должен быть читателем, иначе он может оказаться писателем одного читателя – самого себя. Язык его произведений во многом зависит от предпочтений самого писателя в литературе: языковые конструкции, обороты речи, концептуальное построение выражений – вот что ценно для речевого богатства. Единственное отличие писателя и читателя – это то, что читатель получает удовольствие от чтения, а писатель – и от чтения, и ещё больше от того, что он пишет.
Корр.: Склонны ли Вы к литературным экспериментам? Был ли подобный опыт? Расскажите о нём.
Алехандро: Не знаю, можно ли это назвать экспериментом, но однажды я решил принять участие в конкурсе фантастики. Рассказ, естественно, провалился, но, как мне показалось – получилось очень даже недурственно. Что интересно – фантастика более раскрепощённый жанр литературы, нежели остальные, в нём можно без опаски вести сюжетную линию, не боясь быть неточным. Придумывать можно всё, вплоть до нереальных человеческих чувств. Но для меня самым ценным в рассказе являются моменты, в которых, несмотря ни на что, люди остаются людьми: они так же верят, разочаровываются, надеются, ошибаются, любят. Рассказ называется «Флуктуация мысли». В нём ставится вопрос: а принадлежит ли мысль конкретному человеку, или она дана ему извне? А может, мысль способна существовать и без человека – зачем ей обременительное тело? Вот такой получился эксперимент, а насколько он удачен, судить читателям.
Корр.: Какой путь проходят Ваши произведения от момента возникновения идеи до её финального воплощения? Долго ли герои живут лишь в Вашей голове, прежде чем родиться на бумаге?
Алехандро: В каждом случае по-разному. Иногда рассказ сразу выплёскивается на бумагу, а иногда долго и мучительно пытается воплотиться в жизнь. Чаще всего возникает какая-нибудь идея, которая потом обрастает сюжетом и подробностями. Герою необходимо изначально придумать стержень его натуры, естество, так сказать, и не забывать про это в течение всего рассказа, потому что, в зависимости от особенностей характера, человек в той или иной ситуации по большей части ведёт себя определённым образом. Если писатель нарушает это правило, то рассказ получается несуразным. Потом герои обрастают новыми подробностями своего характера, но стержень должен быть сохранён.
Ещё могу сказать несколько слов по поводу финального варианта рассказа. Чаще всего затягивание происходит как раз не в момент задумки, а при воплощении, когда придуманное ложится на бумагу. Начинаешь перечитывать и понимаешь, что написанное либо не интересно, либо изложено корявым языком, либо замудрённо и не раскрыто. Тут ты как раз становишься читателем и критиком своего произведения – приходится переписывать, да ещё и не один раз.
Корр.: Что самое трудное в процессе написания истории? Как эту трудность преодолеть?
Алехандро: История сама по себе для меня ничтожна как факт какого-то события. А вот как в этой истории ведут себя люди, что творится в их головах и душах, какие они принимают решения, чем жертвуют, чему радуются, чем восхищаются – вот где трудность. Помните тургеневского Герасима? Казалось бы, у этой истории могло быть только два конца: либо Герасим беспрекословно повинуется барыне, либо делает всё наперекор её воле. А классик разрешил всё по-другому – в этом и есть гениальность Тургенева. И нет рецепта по преодолению этой трудности – в силу одарённости либо получается, либо нет, напрягаться тут бесполезно.
Корр.: Есть ли у Вас писательские ритуалы, которые Вы соблюдаете неукоснительно, когда творите? Можно ли с их помощью вызвать вдохновение в любой день?
Алехандро: Такого рецепта, чтобы по заказу, да в этот же день, конечно, нет. Но знаю точно, что произведения искусства порою наталкивают на идеи, служат своеобразным чудодейственным эликсиром для литературных изысканий. Это может быть хорошая картина, задушевная песня, изумительное стихотворение, шедевральная проза, всё, что угодно. Иногда даже так бывает: понравился автор, и читаешь его, что называется, запоем, а потом, когда отпускает, то внутри тебя продолжает играть эта музыка прозы, рождая новое на зацепившей тебя литературной волне.
Ещё стараюсь записать какие-то образы, фразы, мысли героев сразу, пока они свежи и явственны. Это могут быть жесты героев, создающие сцену, слова-изюминки, которым вовек потом не подберёшь замену, если сразу не запишешь. Смысл, конечно, помнится, но не всегда его можно передать в определённом контексте, поэтому выработал правило: если чувствуешь, что пришла в голову хорошая мысль, то старайся запечатлеть сразу её эмоциональную окраску, потом может всё смазаться, эффект потеряется.
Корр.: Пробовали ли Вы писать по заданной кем-то другим теме? Возможно ли это в принципе? Чем может быть полезен такой опыт?
Алехандро: Большинство литературных конкурсов тематические, и не всегда можно подобрать подходящее произведение из своей «заначки». Тогда приходится писать, что называется, под заказ. Это, разумеется, сложнее, чем творить на вольную тему, но интересно. Зачастую все твои мысли не вмещаются в выделенное организаторами конкурса количество символов. Тогда приходится звать на помощь сестру таланта. Упражнения по концентрации текста очень полезны: стараясь не обеднить мысль на почве сжатия рассказа, приобретаешь навык выражаться более лаконично, но не менее ярко и броско.
Ряд моих рассказов даже существует в нескольких вариантах: изначальный – длинный, средний – укороченный для одного конкурса, и сжатый – для другого конкурса с вовсе зверскими лимитами по буквосодержанию. Так вот, последний мне понравился более всего, несмотря на многое опущенное из предыдущих подробных вариантов. А минус в таких случаях только один – затраченное на переработку произведения время восполнить нельзя ничем.
Корр.: Назовите темы, которые Вы считаете важными и освещаете в книгах «В одно окно смотрели двое» и «Пиши под дождём». В чём принципиальная разница между этими двумя сборниками?
Алехандро: Разница налицо: первый сборник более лирический, а второй многоплановый – в нём объединено избранное. Самая важная тема обоих сборников – это любовь, любовь как прекрасное чувство, присущее человеку. Не так важно, к кому или к чему, важно, что оно живёт в человеке, красит его, раскрывает его душу. Он может быть хорошим или плохим, но любящий человек всегда воспринимается позитивно. Покуда жива любовь в человеке, живо и человечество. В этих сборниках я призываю всех любить, любить, несмотря ни на что, любить искренне, самозабвенно, познать это счастье и поделиться им с другими. Именно таких слов вы там не найдёте – это неуловимый смысл моих рассказов, который я стараюсь как могу передать читателю.
Корр.: Планируете ли Вы в будущем пробовать новые литературные жанры или принципиально новые темы? Что бы это могло быть?
Алехандро: Без всякого сомнения. Вот, например, сейчас окунулся с головою в драматургию. Уже написано три пьесы, на выходе четвёртая. Пока поработаю в этом жанре, а дальше будет видно. Стараюсь не загадывать, поскольку полностью поглощён драматургическими замыслами.
Корр.: Очень интересно познакомиться с Вашими новыми экспериментами. Уверена, Вам есть чем порадовать читателя.
Корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей»
Екатерина Кузнецова
