За карточным столом Александр Сергеевич забывал о балах и дамах, а когда заканчивались наличные, ставил на кон свои стихи. Причём в игре ему катастрофически не везло, так что к концу жизни у Пушкина накопились долги, которые после трагической дуэли погасил сам император. Не верите? Предоставим слово современникам поэта: «Пушкин очень любил карты и говорил, что это его единственная привязанность».

Как вы думаете, кто это сказал? Анна Керн. Тот самый «гений чистой красоты».

Это сегодня азартные игры под запретом, а в девятнадцатом веке едва ли не каждая знаменитая личность проводила досуг за картишками. Ну а как иначе скоротать время, ведь Интернета-то не было? Вот страсти и кипели за карточными столами. Но если тот же Некрасов подходил к этому делу с расчётом и в результате оказывался в плюсе, то Пушкин сдерживать себя не умел.

Порою Александр Сергеевич проигрывал всё до копейки, а после этого в надежде отыграться ставил на кон и рукописи. Так он остался без первой книги, которая уже была подготовлена к печати, — он проиграл её за тысячу рублей основателю общества «Зелёная лампа» Н.В. Всеволожскому.  

Несколько лет спустя Пушкин писал Вяземскому: «В 1820 г. переписал я своё враньё и намерен был издать его по подписке… Я проиграл потом рукопись мою Никите Всеволожскому. Теперь поручил я брату отыскать и перекупить мою рукопись, и тогда приступим к изданию элегий, посланий и смеси».

Обращался поэт и к самому Никите Всеволодовичу с просьбой вернуть рукопись обратно за ту же цену. В итоге брат Александра Сергеевича Лев выкупил стихи у Всеволожского за полцены. Пушкин был очень благодарен, но оставшиеся 500 рублей позже вернул Никите.

Тому же Петру Андреевичу Вяземскому спустя время поэт писал: «Вместо того чтобы писать седьмую главу "Онегина", я проигрываю в штос четвёртую». А вслед за ней пошла и пятая, которую он проиграл дальнему родственнику Загряжскому. Дело в том, что рукописи представляли те же деньги: Александру Сергеевичу платили по 25 рублей за строку.

Расставание с очередной главой лишь раззадорило поэта, и он, решив её отыграть, поставил дуэльные пистолеты. В этот раз удача ему улыбнулась: к нему вернулись и пистолеты, и «Онегин», и ещё полторы тысячи рублей.

Но так везло Пушкину далеко не всегда. Тем более что порою его азарт и неразборчивость приводили к тому, что он усаживался за стол с профессиональными игроками. Одним из них был Василий Семёнович Огонь-Догановский, которому поэт задолжал 25 тысяч рублей. Он проиграл их за один вечер, а потом был вынужден просить у картёжника отсрочки: «Я никак не в состоянии, по причине дурных оборотов, заплатить вдруг 25 тысяч. Всё, что могу за ваш 25-тысячный вексель выдать – 20 с вычетом 10 процентов за год, т.е. 18 тысяч рублей...»

Страсть к игре бурлила в Пушкине ещё с лицейских времён. Многим знакома история с гадалкой, которая предсказала будущему «солнцу русской поэзии» славу и гибель от белого человека. Но была в этом пророчестве и первая часть — скорое обогащение. Пушкин тогда не поверил, потому что ждать денег ему было неоткуда. Однако, вернувшись домой, он обнаружил конверт, а в нём — карточный долг товарища, о котором Александр Сергеевич успел позабыть.

Карты оказались причиной и одной из многочисленных дуэлей поэта. Находясь в Кишинёве, Пушкин сел за стол с прапорщиком Зубовым и проигрался ему, однако заметил, что тот мошенничал. Зубов потребовал сатисфакции — выстрелил первым и промахнулся. Поэт же, по преданию явившийся с фуражкой черешни, стрелять отказался.

Но это всё свидетельства товарищей и самого Александра Сергеевича. Есть же и официальные документы, зафиксировавшие пагубную его страсть. После того как Пушкин вернулся из ссылки в Михайловском, на стол шефу жандармов Бенкендорфу лёг отчёт генерала Волкова: «Он принят во всех домах хорошо и, как кажется, не столько теперь занимается стихами, как карточной игрой, и променял Музу на Муху, которая теперь из всех игр в большой моде». А в полицейских сводках поэт фигурировал прежде всего как «известный в Москве банкомёт».

Немного охладел к картам Александр Сергеевич лишь после того, как обзавёлся семьёй, но полностью игру не забросил. Так, по словам Вяземского, Пушкины на долгое время перебрались в деревню, потому что поэт сильно проигрался.

К моменту гибели у Александра Сергеевича были крупные долги, в том числе и карточные. Однако после его смерти Николай I распорядился погасить их из казны. Согласно данным «Архива опеки над детьми и имуществом Пушкина» по счетам поэта было выплачено около 120 тысяч рублей...