Как быстро бежит время. Как стремительно меняется мир. Не в силах человека замедлить или остановить сей безудержный поток. Но писатель, наделённый талантом, может запечатлеть мгновение в словах и сохранить прошлое для будущего на страницах своих книг.

Творчество нашего современника Валерия Екимова посвящено второй половине прошлого столетия и его сравнению с днём сегодняшним. Три сборника, в разные годы увидевшие свет в издательстве «Союз писателей», называются «Секреты нашего двора», «Неслучайные странности» и «Курсантские байки восьмидесятых». Они связаны между собой общей идеей и рядом героев. В них реализм перемешивается с фэнтези, провозглашаются вечные ценности, на блюдечке с голубой каёмочкой преподносится «прекрасное, доброе, вечное», а противовесом ему становится уродливое, порочное, равнодушное. Писатель углубляется в философские рассуждения, проводит детальный анализ эпох и их типичных обывателей, касается психологии личности и общества, чувств и движений души.

О новой книге «Курсантские байки восьмидесятых», предназначении литератора и силе слова корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей» побеседовала с Валерием.

 

— Валерий, сколько на Вашем счету книг?

— Книга «Курсантские байки восьмидесятых» — третья, профессионально выходящая из печати Вашего замечательного издательства «Союз писателей», шестая в списке изданных вообще, десятая из ныне написанных и так или иначе присутствующих отдельными главами и статьями во всевозможных литературных журналах и на форумах.

— Когда Вы решили впервые опубликоваться, какие сомнения были?

— Первые несерьёзные публикации были давно, ещё в школе, в семидесятые годы, когда наши сочинения, в том числе и рифмованные, на занятиях в литературном кружке по различного рода темам попадали в местные (районные) газеты и журналы. С приходом Интернета и появлением многочисленных электронных литературных площадок, прежде всего Российского союза писателей («Проза.ру» и «Стихи.ру»), многие работы, выложенные в свободный доступ, стали самопроизвольно попадать в различного рода сборники и журналы, получать отзывы и призы.

Но другое дело — издание профессиональной живой книги!

На это, пожалуй, трудно решиться сразу, в первую очередь из-за того, что основной род деятельности весьма далёк от сочинительства, от издательской работы, да и вообще работы с художественным текстом. Наличие богатого воображения и приличного жизненного опыта — хотя и важная, но лишь маленькая частичка в доведении своих мыслей до читателей.

У меня впервые это произошло в 2015 году, когда ряд уже давно опубликованных и изданных рассказов были собраны моими близкими в сборник «Сегодня не смолчу», ставший отправной точкой в написании не просто небольших заметок, а целых циклов и направлений.

 

— Угасает ли волнение, которое сопутствует рождению новой книги, с течением лет и количеством публикаций?

— Пожалуй, нет, не угасает! Напротив, каждая новая книга, направление, особенно идея в стадии её рождения, вызывают бурю эмоций, мыслей, волнений.

— Ваш новый сборник называется «Курсантские байки восьмидесятых». Это правда, что в его основу легли Ваши личные воспоминания? Которое из них является самым любимым?

— Правда в том, что я не пишу даже в фантастических сборниках того, чего не доводилось видеть, слышать или просто чувствовать лично самому, но эта книга ни в коем случае не является чьей-либо биографией или мемуарами-воспоминаниями, в том числе и авторскими. Эта книга всего лишь попытка отразить едва уловимое ныне состояние души мальчишек-курсантов тех лет, их сомнения, поиск и мечтания в славную эпоху, почему-то обидно названную «застоем». Эти их сказки-рассказки, передаваемые так или иначе из уст в уста, безусловно, больше выдумки, так называемые байки, даже где-то анекдоты, в которые вплетены и их личные переживания, судьбы, случаи и воспоминания, в том числе и мои собственные, конечно.

Которое из них любимое, трудно сказать.

Самое титулованное — «Зов океана», которое уже не раз входило в различного рода сборники, в том числе стало финалистом конкурса «Георгиевская лента» в Российском союзе писателей в 2018 году.

Самое личное (ближе к собственной реальности) — «Да, зайчик!», в котором даже телефон внуков дан почти верно.

Самое смешное — «Ларуня», связующее со следующей книгой «Антилопа» из сборника «Забытые морские небылицы».

Самое ностальгическое — «Привет, Питония!», о котором мы ещё непременно поговорим.

— Как именно книга связана с предыдущими Вашими сборниками «Секреты нашего двора» и «Неслучайные странности»?

— Вообще-то, «Курсантские байки восьмидесятых» появились много раньше тех сборников, и, кажется, наоборот, они вытекали из неё, просто из-за времени действия её героев (восьмидесятые) очередь до официального её издания пришла после них: начало семидесятых — в «Секретах…», конец семидесятых — в первой фантазийной повести «Случайная встреча» из книги «Неслучайные странности».

Ну а если конкретно, то герои «Секретов…» и «Странностей…» на протяжении всех «Баек» и зримо, и незримо пересекаются друг с другом, прежде всего в рассказах «Ночная репетиция» и «Да, зайчик!».

— В произведениях Вы неоднократно повторяете, что прошлое лучше настоящего. Оно было более живым, настоящим, добрым. В чём это проявляется? Можете привести конкретный пример из жизни?

— Во-первых, мне нравится наше настоящее, даже сегодняшнее, «пандемийное»: опасность сближает, оживляет, отбрасывает ненужную мишуру, люди освобождаются от наносного и иллюзорного «богатства выбора» (это из «Красной таблетки» А. В. Курпатова).

Во-вторых, я, кажется, никогда не применял термин «лучше».

«Живее» — да!

Насчёт «добрее» — тоже не знаю.

Но то, что восьмидесятые были понятнее, прямее, НАСТОЯЩЕЕ, что ли, — это точно!

Примеры — в страшно философской антиутопии длиной в одну мысль «Потерянная тетрадь» из книги «Неслучайные странности» (не стану сейчас делать оттуда выписки). И ещё в её продолжениях — в повестях «Теперь» и «Выбор», которые, даст Бог, выйдут в Вашем издательстве после «Антилопы», а именно на страницах книги «И снова странности», безумно увлекающей меня в настоящее время.

Правда, справедливости ради не могу не заметить, что в «Курсантских байках восьмидесятых» действительно есть некоторые дифирамбы прошлому: «Как жаль, бесконечно жаль, что мой крейсер вывели из состава ВМФ. Нахимовцев до сих пор зовут внуками “Авроры”, а она обозвана странным словом “музей”. Конечно, её историческое прошлое ныне несколько утратило своё значение. Но уверен, что как бы ни были круты повороты истории государства, оно только тогда может называться великим, когда у него есть великая память своего прошлого и вместе с ней — высокая осознанность, преемственность этой истории, какой бы так ни была» (из рассказа «Привет, Питония!»). Но они ни в коем случае не умаляют величие сегодняшнего дня, эпохи, в которую человечество незаметного для себя с головой погружается в неизвестность — «Искусственный интеллект», откуда мы, безусловно, все выйдем победителями.

Других шансов просто нет!

Но эту великую эпоху нам с Вами ещё предстоит сотворить, опираясь на полное понимание и знание собственной истории, частичку которой я и пытаюсь сохранить в своих книгах на основе того, что вижу и чувствую сам.

— Видите ли Вы реальный способ исправить ситуацию: сохранить то хорошее и полезное, что мы приобрели за последние годы, но вернуть незаслуженно позабытое, а потом гармонично совместить одно с другим?

— В общем-то, как раз это, кажется, и происходит с нами теперь.

Жизнь так устроена: всё и всегда неизменно и безудержно меняется вокруг нас, развивается, движется и лишь тогда оглядывается назад, когда вдруг наталкивается внезапно на что-то, требующее глубокого осмысления, понимания.

Но всё равно, что бы ни произошло, возврата назад уже не будет, это невозможно! В этом смысле полная гармония нового и старого недостижима, это утопия. Старое нужно лишь для осознания непонятного нового и помощи ему в выборе дальнейшего верного направления движения вперёд, решения непостижимого. А для этого и нужны мы с вами — непредвзятые летописцы-мыслители сегодняшнего, хранители памяти недавнего прошлого и фантазёры о «прекрасном далёко», то есть завтра.

— Какова роль писателя в переменах, которые происходят или могут произойти в обществе? Можно ли сказать, что литераторы — одна из движущих сил, управляющих социумом?

— О роли, так уж вышло, почти ответил выше, осталось лишь в очередной раз удивиться глубине вопроса, заданного когда-то человечеством: что первично, курица или яйцо?

Ну, в смысле, что было вначале, слово или дело?

Для себя ответ давно нашёл.

В контексте Вашего вопроса не могу не заметить, что без «слова» в социуме ни одно дело, а уж тем более перемены самого социума не обходятся. А раз так, то и движущей силой, управляющей социумом, безусловно, являются люди, несущие его, то есть литераторы.

 

— Какие темы надо поднимать сегодня в литературе, чтобы завтра стало лучше? Насколько часто, исходя из Вашего опыта, их можно встретить в новых произведениях?

— Одно могу сказать по этому поводу: запретных тем ни в коем случае не должно быть — замалчивание или смягчение проблемы никого ещё не доводило до добра. Главное в произведениях (книгах, стихах, песнях, спектаклях, картинах, скульптурах и прочем), на мой взгляд, — это наличие в них трепетного сомнения автора, его безудержного поиска и едва уловимого личного мечтания на волнующую его тему. И тогда это, независимо от темы и жанра, не может быть сделано плохо и не может не звать нас к лучшему.

Часто ли это встречаю в сегодняшних произведениях? Часто, почти всегда, о чём и пишу в разделе «Пересказки…», до обобщения и издания которого в виде целой книги тоже надеюсь добраться.

— О чём Вы бы никогда не рекомендовали писать своим коллегам и сами бы ни за что не стали?

— Нельзя писать о том, чего ни разу в жизни не попробовал лично, своими руками, собственной шкурой. Особенно не следует делать это в сатирической форме: даже гениально высмеивать те или иные ситуации, людей, ни разу не примерив на себя их бремя, крайне стыдно и… очень глупо, особенно среди сведущих.

Это, к сожалению, очень распространено сейчас в современной литературе. Для быстрого успеха теперь лишь ленивый не использует этот жанр — сатиру, пародию, критику, уничижительную насмешку, — требующий, кстати, от автора куда больших знаний и понимания сути описываемого вопроса, чем для простого повествования на заданную тему. Но трудно не заметить, что успех и «…глубина и острота…» — это понятия разные, и, что интересно, так было всегда: лучшие произведения Баха стали известны спустя столетия, а Ван Гог, говорят, при жизни не продал ни одной картины.

— Дайте совет начинающим авторам: как понять, что они готовы к публикации?

— Самое простое — это иметь хорошего домашнего критика, желательно (необязательно) с хорошим знанием языка, лингвистики, который до такой степени раскритикует всё и вся, что в итоге самому понравится. Но как только это случится, рукопись обязательно следует отправить на профессиональное рецензирование, что мной и было сделано в Вашем издательстве «Союз писателей» перед выпуском всех моих книг.

— Осталось лишь пожелать «Курсантским байкам восьмидесятых» доброго плавания по океану литературной вселенной и дружеских встреч с заинтересованными читателями в этих переменчивых водах.

 

Корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей»
Екатерина Кузнецова