Михаил Васильевич Ломоносов в памяти потомков остался ученым. Немногие говоря о нем, вспоминают о вкладе в литературу, который сделал этот великий человек. Между тем известный критик Виссарион Белинский некогда назвал Ломоносова "Петром Великим в области литературы". И он имел право на столь громкую и неожиданную характеристику.

Именно с Михаила Васильевича началась трансформация русского стихосложения. В 1736 году, приехав в Петербург, Ломоносов начал знакомство с трудом В. К. Тредиаковского, который утверждал, что силлабо-тоническое стихосложение, то есть стихосложение, основанное на чередовании ударных и безударных гласных, единственно возможное для русского языка. Обдумав эту мысль, в 1739 году во время учебы в Германии Михаил Васильевич написал «Письмо о правилах Российского стихотворства». Он рассказал о том, что можно использовать не только стандартные ямб и хорей, но и другие, более редкие формы стиха, например, анапест, или делать необычные сочетания анапест-ямб и многие другие. Причем силлабо-тоническое стихосложение, по мнению Ломоносова, подходит для строк с любым количеством слогов, а не как делал Тредиаковский, ставя на одиннадцати- и тринадцатисложные стихи.

Свои слова и теоретические рассуждения поэт подкрепил примером. Он написал «Оду на взятии Хотина», которая была посвящена победе русских над турками. По сути именно с этого произведения началась история русской оды. Творение Ломоносова было уникальным сразу по нескольким параметрам. Во-первых, поэт воспевал реальное событие, случившееся недавно, чего раньше никто делал. Он не просто пересказывал факты, но и проводил параллели с другими значимыми происшествиями. Ломоносов стал первым, кто в рамках одного произведения объединил прошлое и настоящее, сделав это красиво, наполнив строки силой и энергией. Во-вторых, он писал в необычной по тем временам манере - использовал четырехстопный ямб и чередовал перекрестные рифмы с парными. Так Михаил Васильевич сделал важный шаг на пути своих будущих литературных экспериментов. На протяжении всей жизни он расширял границы привычного классицизма, неоднократно сталкиваясь с критикой своих новаторских идей.

Ломоносов увлекался историей, изучал летописи, жития святых, хронографы. Он не отказывал себе ни в одной возможности узнать что-то новое, так как был глубоко убежден в том, что все источники хороши и полезны, а между науками нельзя проводить четких границ. Все они, независимо от направленности, по мнению этого ученого и писателя, способствуют стихотворству. Наука была одной из героинь творчества Ломоносова. Он писал о страсти человека к открытиям, движению, прогрессу, выказывал веру в то, что русский человек способен быть гениальным ученым, первооткрывателем.

Михаил Васильевич в своих одах систематизировал знания по истории и раскрывал собственное понимание современного ему общества, его целей и проблем. Он прославлял Отчизну, ставшую его главной возлюбленной, восхищался ее мощью и простором. Огромную симпатию Ломоносов питал к великому русскому народу, породившей немало героев. Многие из них заняли достойное место в его стихах. Поэт чувствовал и понимал душу простого русского человека, видел ее отражение в традициях и культурных особенностях россиян. Писатель всегда ставил интересы государства выше интересов личности, что отражено в его произведениях, которые звучат с выраженной экспрессией. Патриотизм Ломоносова распространялся на правителей. Он был вдохновлен деяниями Петра Великого, возлагал большие надежды на его дочь Елизавету, только-только взошедшую на престол, с уважением упоминал армию и флот.

Михаил Васильевич был теоретиком, сумевшим покорить вершины многих наук, и практиком, частично объединившим их между собой. Стихосложение для него стало еще одной гранью великого учения о жизни, возможностью делиться накопленными знаниями с миром. Он смог перевернуть представление о поэзии, кардинальным образом изменив подход к написанию стихов. Его принципами пользовались многие классики восемнадцатого и девятнадцатого века. Его выводы и эксперименты дали толчок для развития в корне новых поэтических направлений. Таким образом, утверждение Белинского, сравнившего Михаила Васильевича с Петром Великим, не лишено смысла и более чем оправданно. Эта метафора точно определяет, какое место писатель занимает в отечественной литературе и ее истории.