«Писателю редко удается встретить своего героя в его вещественном воплощении». Это факт, на который обращал внимание читателей и журналистов Вениамин Каверин, автор любимого многими приключенческого романа «Два капитана». Эту фразу писатель говорил не просто так, а благодаря судьбу за то, что ему повезло. Судьба столкнула его с особенным человеком. Тот «принадлежал к числу тех немногих людей, у которых слово никогда не опережает мысль». Такой неординарный «персонаж» стал прототипом главного героя культовой книги Сашей Григорьевым.

Кто же скрывался под нарочито простым и обычным именем? Ответ не является секретом. Исследователям не приходилось ломать себе голову, строя гипотезы, так как Каверин никогда не скрывал правды. Летчик Саша Григорьев, на долю которого выпало немало приключений и подвигов, не кто иной, как Самуил Яковлевич Клебанов, оказавший Вениамину Александровичу неоценимую помощь в изучении летного дела. Конечно, биографии реального человека и литературного персонажа совпадают лишь до определенной степени. Но книга на то и книга, чтобы автор мог позволить себе некоторую долю вымысла, например, чтобы исправить некую вопиющую несправедливость или отклонить от своего избранника удар злого рока.

«Летчик, а никакой солидности». Так говорил о Клебанове Георгий Павлович Вокуев, известный в СССР журналист из северного города Нарьян-Мара. Вот и Саня вышел таким же. Непримечательный внешне, он был выдающейся личностью, способной на подвиг. Никогда, с самого раннего детства, выпавшего на кровавые революционные годы, жизнь не была к нему милостива. Буквально с рождения он преодолевал преграды, которые помогли ему вырасти сильным и волевым. Тем, кто был в прямом и переносном смысле готов к полету. К полету без правил навстречу неизвестности. «Бывают такие минуты, когда жизнь вдруг переходит на другую скорость — все начинает лететь, лететь и меняется быстрее, чем успеешь заметить», — произнес персонаж Каверина. И на такой невероятной, головокружительной скорости проходит все повествование, посвященное биографии бесстрашного мужчины. Это утверждение также верно по отношению к его прототипу Клебанову.

Еще в школе Григорьев, как и Самуил Яковлевич, захотел летать. Ему нужна была хорошая физическая подготовка. И юноша начал тренироваться. Позже, как и его прототип, он поступил в Балашовское летное училище, которое блестяще окончил. Несколько лет литературный персонаж работал инструктором. И это, как и многое другое, роднит его с реальным человеком, с которого писался его портрет. Затем был период, когда и Григорьев, и Клебанов работали полярными летчиками. И, наверное, для читателя это самое яркое и впечатляющее. Вспомнить хотя бы исследование гибели полярной экспедиции, к которому Саня приложил руку. Разве не увлекательно?

Характер Сани, его ранняя жизнь — все повторяет факты о Клебанове. Но кажется, что некоторые приключения, выпавшие на долю литературного героя, просто обязаны быть вымышленными. Ну не бывает такого! Слишком уж напоминает залихватское приключенческое кино. Вот только любой сценарий пишется не на голом месте. Может, режиссеры и утрируют какие-то моменты, но не изобретают велосипед каждый раз, когда выходят на съемочную площадку. На практике это значит, что порой жизнь оказывается столь фантастичной, что никакой выдумки не надо. Все, что требуется, — последовательно записывать события. К таким удивительным и невероятным происшествиям принадлежит полет в становище Ванокан. Самолет попал в страшную пургу. Его могло запросто унести ветром, растерзать на части. Но Клебанов не растерялся. Он изобрел способ крепления конструкции, простой и довольно примитивный, но действенный. Его-то и описывает Каверин на страницах, когда рассказывает о Саниных скитаниях, чем вызывает недоумение у недоверчивого библиофила: «Самолет продолжало швырять, и нужно было придумать что-то безошибочное, потому что ветер все усиливался и через полчаса было бы уже поздно. Тогда мы сделали одну простую вещь (рекомендую всем полярным пилотам): мы привязали к плоскостям веревки, а к ним, в свою очередь, лыжи, чемоданчики, небольшой ящик с грузом, даже воронку, — словом, все, что могло бы помочь быстрому завихрению снега. Через пятнадцать минут вокруг этих вещей уже намело сугробы, а в других местах под самолетом снег по-прежнему выдувало ветром».

Когда началась война, Саня отправился на фронт. Он совершил множество героических боевых вылетов, которые принесли ему почет и два ордена. Все это было и в жизни Клебанова, с поправкой на то, что Самуил Яковлевич погиб в самом начале — в 1942 году. Григорьев этой участи милостью автора книги избежал.