Каждый человек, окончивший русскую школу, знаком с Печориным почти лично. «Героя нашего времени» изучают на уроках так много и долго, что даже спустя десятилетия некоторые цитаты можно вспомнить, проснувшись посреди ночи. Но далеко не всякий учитель рассказывает, был ли у этого персонажа реальный прототип. Пора восполнить пробел в образовании, если у кого-то он имеется.

Считается, что Печорин срисован с ближайшего друга Лермонтова, который доводился ему еще и дядюшкой, хоть и был на два года младше. В светских кругах он был известен как Монго. Естественно, это не настоящее имя, а прозвище, природа которого современникам не ясна. То ли так звали собаку будущего «Печорина», то ли «кличку» придумали в честь Парка Мунго — известного путешественника, который был в моде. В любом случае полное имя Монго звучало как Алексей Аркадьевич Столыпин. Его отец был близок со многими декабристами, в частности, с Рылеевым. И это помогло создать репутацию сыну, которого уважали и любили скорее за деяния родителя, нежели за его собственные.

Красивый, утонченный Монго был известным в обществе повесой, который любил вечеринки и кокоток. Он с самых ранних лет являлся постоянным компаньоном Лермонтова, когда поэт хотел развлечься. Их приключениям буквально не было числа. Дважды Монго становился секундантом на дуэлях, в которых участвовал классик. В последний раз — на той самой, что унесла жизнь Михаила Юрьевича. Более того, кое-кто утверждает, что именно Монго повинен в печальном исходе.

Как именно? Дело в том, что молодые люди, отправляясь на поединок, не сомневались, что никакой стрельбы не случится, а вечер закончится банальной пьянкой. Все думали, что Лермонтов и Мартынов нацелят друг на друга пистолеты, простоят так положенные три минуты после завершения обязательного отсчета и по правилам кодекса будут свободны от всяческих обязательств и претензий друг к другу. Но в ответственный момент Монго, который находился там вообще тайно, так как в то время имел проблемы с законом, вдруг закричал: «Стреляйте, или я разведу вас!» Зачем? Чтобы позабавиться? Не веря в реальность трагедии? Не подумав? После его восклицания Лермонтов выстрелил в воздух, а Мартынов — в него. Что случилось дальше, все знают.

Монго, как говорят, переживал о том, что совершил такую страшную оплошность. Но утверждать наверняка трудно. Как уже говорилось, Алексей Аркадьевич — это прототип Печорина, который обладал всеми чертами личности, присущими литературному герою. Можно утверждать, что он был не слишком ответственным и серьезным человеком, обладал холодным сердцем, страдал равнодушием и едва ли испытывал такие глубокие чувства, как вина. Лично признаний в раскаянии Монго не делал, и уж точно таковых не сохранилось до наших дней, так как практически никаких записей после себя он не оставил, в том числе ни слова о Лермонтове. Единственное, за что хватаются исследователи, чтобы доказать гипотетические сожаления Алексея Аркадьевича, — это один известный факт. Уже умирая от чахотки, он взялся переводить «Героя нашего времени» на французский, благо жил тогда в Париже. Мол, так Монго хотел искупить вину. Доказательство, мягко говоря, притянутое за уши.

Монго пережил друга и племянника на семнадцать лет, но едва ли совершил за это время что-то значимое. Он обладал не только внешней красотой, но и умом, чувством юмора, умением вести себя. Одним он нравился как приятный компаньон и собеседник, другие считали его манекеном и истуканом, за привлекательным лицом которого ничего нет. Пожалуй, единственное, чем Монго всерьез прославился и чем мог гордиться, — это смелость. Он никогда не отказывался от дуэлей и неоднократно стрелялся (не лучшее проявление мужества, не находите?). Как и Печорин, он считал себя фаталистом, и все об этом знали. Репутация Монго в этом вопросе настолько не подлежала сомнению, что в тот единственный раз, когда он сказал «нет» вызвавшему его противнику, тот принял эти слова без каких-либо пояснений. Неудивительно, что и на службе в армии Монго отличился, получил орден и золотое оружие, что было довольно почетно. Но это, вероятно, единственное его значимое достижение. Во всем остальном он был типичным представителем вечно бездействующего поколения, которое определяло характер эпохи и подарило миру саму идею образа Печорина.