В 1911 году Анна написала стихотворение, героиней которого может быть абсолютно любая женщина, живущая хоть в начале двадцатого, хоть в девятнадцатом, хоть в двадцать первом, хоть в тридцатом веке. Почти все старшеклассницы учат его с замиранием сердца. Может, они еще не знают, «как беспомощно грудь холодела», но предчувствуют, что это знание не пройдет мимо них... однажды... Конечно же, незнакомые с биографией поэтессы люди думают, что произведение — отражение ее личного опыта. Так говорить может лишь та, кому выпала горькая доля порвать с любимым человеком, и лишь в тот момент, когда испытывает колоссальное эмоциональное напряжение, необходимое, чтобы уйти, а три ступени превращаются в лестницу прямо под ногами, правая перчатка, словно в результате темного волшебства, оказывается на левой руке. Такие простые, бытовые детали не уменьшают чувства, они его усиливают, подчеркивают и делают почти материальным, своим, собственным. Эффект возводится в квадрат частым использованием личных местоимений. Неужели что-то столь мощное по посылу можно было написать, не чувствуя прямо сейчас?
Можно. Нельзя забывать, что хороший писатель на глубинном уровне проживает каждую ситуацию, которая произошла с ним или... возле него. Он через разум и сердце пропускает абсолютно все увиденное, услышанное от кого-то, даже случайно подсмотренное. В 1911 году Анна была женой Николая Гумилева. Ее стихи того периода зачастую говорили о несчастной любви, разлуке, страданиях из-за неразделенного чувства. Это многих вводит в заблуждение, заставляя полагать, будто Ахматова имела множество бурных романов на стороне. Только это неправда. Она была верна супругу, по крайней мере, обратное не доказано. А ее творчество — либо результат уже пережитого, еще до свадьбы, либо обобщение наблюдений за другими людьми. А она умела наблюдать и подмечать детали, искренне сочувствовать и сопереживать чужой боли.
Начав стихотворение с побега из дома, где лирической героине больше нечего делать, Анна наполняет воздух шепотом любимого, раздающимся из кленовых листьев. Тут она единственный раз использует не повествовательную стилистику, а побудительную. «Со мною умри», — призывает голос. Но это не о материальном, не о фактической смерти тела. Здесь скрыта метафора. Любовь не убивает человека и не умирает сама. Она сжигает сердца тех, кто любил. В результате наступает смерть, но не физическая, а духовная, едва ли не более страшная. Женщина бросает последний взгляд на дом, где оставила свое счастье. Ее накрывает волной равнодушия, исходящего из окружающего мира. Перед глазами лишь желтый квадрат окна. Желтый — цвет разлуки.
Прочитать «Песню последней встречи» и удержаться от слез не выйдет, если разлука уже случалась. Эмоции лирической героини родные для читательницы, которая погружается в них, как в реку, окунаясь с головой и испытывая от накрывающей ее пронзительной боли почти противоестественное сладкое удовольствие. Таков эффект по-настоящему хорошей поэзии, не ограниченной узкими рамками времени и целевой аудитории. Поэзии, которая на все времена и любые нравы.
