Если вы регулярно читаете интервью с писателями, то наверняка неоднократно слышали о том, что герои книг живут собственной жизнью и писатель, работая над их судьбами, понятия не имеет, что будет в конце. То есть литератор предполагает, а кто располагает в данном случае, не совсем понятно, но точно не он. Например, Марк Твен когда-то хотел написать приключенческую сказку и комедию положений, а получилась история под названием «Принц и нищий».

То, что произведение рекомендуют ученикам младшей и средней школы, многих сбивает с толку. Взрослые, наверняка не все понявшие в детстве, считают сказку несерьезной, слишком легкой и наивной. Да только подобное восприятие ошибочно. Оно лишено глубины и понимания авторской задумки. А задумал Твен — ни больше ни меньше — раскритиковать целую эпоху, монархический институт и закостенелое консервативное общество. Более того, на примере героев он взялся объяснить читателям, где начинается и заканчивается пропасть между «хорошо» и «плохо». А воплощая свои задумки, не поленился изучить историю пятнадцатого века и во всей красе показать ужасающее наследие Генриха VIII. Да, это тот самый король, который шесть раз женился и покончил с католичеством в Англии, сделав самого себя главой местной церкви.

Принц, который занял место отца, звался Эдуард, но о нем крайне мало информации в учебниках. У этого банальная причина — долго быть у руля страны ему не пришлось. Мальчик умер молодым, уступив место двум своим сестрам Марии (Кровавой Мэри) и Елизавете I. Но Марк Твен все же писал сказку, а в ней лишняя правда ни к чему. У нее другие задачи, которые на страницах умело решались автором.

Люди, полагающие, что «Принц и нищий» — произведение наивное, наверное, пропустили часть про судьбу Тома. Это тот самый нищий, которому некоторое время довелось посидеть на троне. А судьба эта тяжела и отражает нравы не только нарисованной в книге эпохи, но и нравы социума во все времена. Сын алкоголика и домашнего тирана, Том не знает ни любви, ни ласки. Он живет в самом плохом квартале города и попрошайничает, чтобы обеспечить отцу выпивку. У него нет никаких перспектив, разве что остаться попрошайкой или превратиться в вора. И тот и другой вариант приведет его в пропасть. И мальчик это понимает, но старается не заострять внимание на плохом. Он жизнелюбивый оптимист, которому нравится проводить время с друзьями, предаваясь мальчишеским забавам. В этом он похож на других персонажей Марка Твена — Тома Сойера и Гекльберри Финна. Том находчив, сообразителен и по праву считается лидером в своей компании. А еще Том любознателен и умеет наблюдать. Он знает, как устроен мир, и не тешит себя иллюзиями, прекрасно разбирается в людях и умеет мыслить логически.

Эдуард другой. Любимый родителями, избалованный, щеголеватый. Мальчик не представляет жизни вне стен дворца, хоть та и тяготит его. Лишь оказавшись в шкуре Тома, на улице, он начинает осознавать свою роль в жизни масс. Для этого приходится изнутри оценить итоги правления отца. Все плохое на поверхности. То, что Эдуард, а вместе с ним и читатель видят, становится шоком, откровением. Будучи по природе добрым и справедливым, принц начинает задумываться о необходимых переменах, которые в его отсутствие во дворце уже проводит Том, перевернув уклад дворцовой жизни и организовав более справедливую судебную систему, интересующуюся деталями и нюансами каждого дела, не спешащую выносить приговор, основываясь на косвенных фактах, суевериях и стереотипах.

Можно долго говорить о том, как постепенно преображался капризный Эдуард, испив из чаши нищего. Можно пройти с Томом путь от дичка до принца. И в обоих случаях получится во всех подробностях проследить трансформацию личности под воздействием обстоятельств, а значит, понять, что в конечном итоге никто не рождается принцем или нищим. И тем и другим становятся. Конечно, речь идет о метафорах. Видимость — это ерунда, не заслуживающая внимания. Ибо можно сидеть на троне и быть никем. А можно прозябать среди отбросов общества и иметь бесконечно огромный потенциал, стремиться реализовать его и добиваться пусть небольших, но значимых целей.