В последние пять лет в сети появилось огромное количество пользователей, которые называют современную жизнь антиутопией. Идут бесконечные сравнения нашего «здесь и сейчас» с книгами современных авторов и классиков, среди которых чаще всего встречаются упоминания произведений «1984» Оруэлла и «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, а также ряд других историй, включая «О дивный новый мир» Хаксли (правда, он, может, к антиутопиям и не относится, а является утопией — тут зависит от того, с какой стороны посмотреть). Каждый автор подобной статьи имеет целый ряд доказательств своей теории, превращающей «на бумаге» реальность в литературный жанр. Вот мы и решили разобраться с самим понятием антиутопии. Что же это такое и с чем ее едят?

Антиутопия — противоположность утопии. Утопический жанр в литературе появился раньше. Такие книги рисовали идеальный мир, в котором каждому хотелось бы жить. Первую подобную книгу написал Томас Мор еще в 1512 году. Правда, сам он не верил, что место, которое создало его воображение, могло бы быть на самом деле. Получается, что утопия — это слишком хорошее место, чтобы оно могло существовать. А вот с антиутопией все наоборот — это слишком плохое место, в котором ни автор, ни читатель оказаться не хотели бы, но зачастую очень боятся. Отсюда и постоянные статьи на тему «мы оказались в антиутопии, спасите и помогите».

Впервые слово «антиутопия» прозвучало в 1868 году и относилось вовсе не к книгам. Его создателем является Джон Стюарт Милль, который использовал неологизм во время своего выступления в Палате общин. Тогда же прозвучало еще одно сходное по значению и впервые употребленное слово «какотопия», но оно так и не обрело популярности. А вот антиутопии, как противоположности утопии, остались в истории, что случилось с подачи литераторов, правда, произошло это спустя полвека. Тогда-то и стали появляться книги-антиутопии, что неудивительно, ведь на стыке девятнадцатого и двадцатого веков ситуация в мире была тревожной, напряженной, в воздухе висело предчувствие двух мировых войн и настроения у людей были соответствующие.

Считается, что «первой ласточкой» в жанре стало произведение Джека Лондона под названием «Железная пята», где автор предсказал будущие события, которые привели к Первой мировой войне. Есть ряд подходящих по концепции работ у Герберта Уэллса. Однако романы обоих авторов лишь в начале являются антиутопиями, но в итоге приходят все к той же старой доброй утопии, то есть к некоему идеалу. А у антиутопий в современном представлении этого нет. Обычно финал ничуть не менее тревожный, чем было начало, часто открытый, иногда откровенно драматичный или трагический, можно — безнадежный. В этом смысле настоящим родоначальником литературного направления нужно называть Евгения Замятина, написавшего в 1921 году роман «Мы». Целый ряд приемов и тем, которые он использовал в этой книге, до сих пор является доминантным в жанре.

О чем конкретно речь? Обычно антиутопии рассказывают о месте, оказавшемся во власти тоталитарного режима. Одержимые властью люди, создавшие некую априори патологическую систему, в самом прямом смысле сходят с ума, упиваясь вседозволенностью (помните «Голодные игры» или «Рассказ служанки»?). Свобода воли максимально ограничена. Право на частную жизнь отнято. Возможно наказание за «мыслепреступление», как у Оруэлла, или нечто подобное. Таким образом, антиутопии появились из фобий и стали их материализацией. Жанр превратился в зеркало, где отразились страхи людей перед неограниченной властью и навязчивым осознанием своей неспособности глобально влиять на ход вещей, который в начале прошлого века затягивал планету в пучину кровопролития.