Творчество Клода Моне красиво и романтично. Его «Кувшинки», которые художник писал три десятилетия, завораживают. История их создания тесно связана с живописным уголком Франции — деревней Живерни, куда по сей день стремятся тысячи туристов, любящих живопись или занимающихся ей. Для современного писателя Мишеля Бюсси это место и картины Моне стали вдохновением, благодаря которому родилась книга «Черные кувшинки».

Черные? Моне отрицал этот цвет, хотя ходили слухи, будто перед смертью он написал последние «Кувшинки» в черном цвете. Но цвет имеет другое символическое значение у автора. Черный стал синонимом потерянной мечты и лег поверх радужных красок, ассоциирующихся у писателя и его читателя с мечтами юности. Именно несбывшемуся, нереализованному, потерянному посвящена эта история, написанная на стыке детектива, триллера, любовного романа и драмы. Это, без сомнений, остросюжетная литература. Но она поражает своей проникновенностью, тонкостью, душевностью и трогательностью, которые вытаскивают из зоны комфорта, вынуждая думать о вечном — и прежде всего о скоротечности времени.

Одиннадцатилетняя девочка-эгоистка, которой пророчили большое будущее в живописи. Тридцатишестилетняя учительница сельской школы, живущая с постылым мужем и мечтающая о любви как в романе «Орельен» Луи Арагона. Старая дама с заброшенной мельницы, которая наблюдает за ними и параллельно рассказывает свою историю разочарований. Убийство успешного окулиста, приехавший его расследовать молодой комиссар полиции из Вернона, его педантичный помощник. Все они связаны. Но как именно? Ответ только в финале, и он ошеломляющий. Дать хотя бы намек сродни преступлению. На страницах смешались прошлое и будущее, но не как у Сары Джио или Карен Уайт, работающих, казалось бы, в том же жанре. А скорее как в книге более давней, известной под названием «Фантазии женщины средних лет», где все в итоге оказывается не таким, каким кажется, и предположить финал хотя бы в середине не представляется возможным.

Герои будто «замурованы в картине». Через стекло, когда она висит перед нами на стене, мы видим пасторальную Живерни и людей, что-то делающих в декорациях Моне. Перед нами его дом, его кувшинки, плавающие в пруду. А рядом мельница. Рядом с ней собака и сгорбленная старуха. Краски мрачные и очень насыщенные. Чуть более мрачные и насыщенные, чем подразумевает живописный жанр. Это не акварель, а масло, которое ложилось жирными мазками. А под слоем краски — тайны, секреты, душевная боль. И где-то там настоящая правда, без которой не собрать сюжетный пазл.

Глубочайшая драма, сложнейшая история отношений, капелька безумия и чуть больше форменного сумасшествия, много искренних чувств, настоящая боль и история, которая — убери из нее остросюжетный компонент — знакома многим не только в Живерни, но и в любой точке мира. История, старая как мир. Для героев, которым необходимо «бюро потерянных жизней». Для читателей, которые с удовольствием пришли бы в такое учреждение, чтобы предъявить свои претензии.