Андрей Рублев

И проступали Лики на стене,
Дугою купола чертили небо,
И по лесам – прозрачный, падал снег,
И не единым мир питался хлебом.

А инок у подножия Небес,
Раскрашивал нездешние одежды
В цвета такие, что с окрестных мест,
Слетались птицы вещие с Надеждой.

И снег искристый точно замирал,
В лучах сходились тайны мира,
Так грешный мир Господь прощал,
А солнце выплывало из надира.

И плакал инок, с временем знаком,
И храм земной уподоблялся Раю,
Обетованному миров Творцом,
Там люди верные стекались к краю.

И вот коснулась росписей рука,
Благословенный труд дарил отраду,
И, кажется, безмерно высока
Так близкая душе Христа награда.

А звали инока – Андрей Рублев,
и Лики богомыслием открылись,
от тишины до кротости – без слов,
так и рождались вдохновенья силы…

Помилуй, Боже, от обманов слова,
И в бой времен не дай врываться срамом,
И пошлостей бесстыдного улова
Не дай мне притащить к порогу храма.

Когда за ложь уста скуют молчаньем,
И, задыхаясь в ожиданье правды,
Я выну все же крик души гортанный,
Как факел, но не будут больше рады

Ни франты тюнингованных повозок,
Ни нищие, что выжидают счастья,
Там, за углом, под тенью алой розы
Сушь немоты ничто вовек не скрасит.

Всю ночь по словарям искали правду,
Но вот беда – не знали точно имя,
И разницы корней не различив отраду,
Случайные слова ловили, вынув

Жестянки, полные разменной меди,
Как будто звоном тем за плач раздора
Хотят платить и господа, и леди
С каким-то странным выраженьем вора.

Из глуби взгляда, как с отверстых впадин,
Для своего таинственного дела,
Не замечая ни ударов, и ни ссадин,
Выглядывали души неумело.

Учась вникать в значенье тени света
На выкрашенной теменью дороге,
И пререкались снова, так и не ответив,
Зачем идти, и заплетались ноги,

Как от усталости, но каждый верил,
Что за глухой стеной в подтеках тени,
Никто еще не видел и ни мерил
От немоты сокрытых откровений….

В горе этом свищут пули, Разрезая плоть времен, От вселенских слез – свернули, Но не прочь, ни вширь сторон. То по Сирии свистели, То по Сербии прошлись,

Ах, мазнуть бы по ветру тех красок, Что раскрасят мир, что к серости привык

Пусть же временем любовь пребудет, Даль не студит жар ничьей надежды в лед

Я не искала ни страсти, ни рока, Нежность собрав неизбывную - впрок, Выковав меч из добра - вот морока, Сталь закаляла я бисером строк. Тонким, ромашковым привкусом счастья, Полнится утра прохладный туман, Думала, будет мне радости Часто… Милый подарок и бантик-тесьма. Под обжигающим солнечным зноем, Мерила дни, собирая улов Глупых падений – и это не скроешь, Выкинув ложь проржавевшую …слов. Выплесну горечь я криком гортанным, Мне бы хоть толику света - пустяк... Я Вам казалась неистово странной, Но не менялся на счастье медяк! Тихо прозрела…от пальцев до сердца, Выплеснув тьму из разломов тоски, Стуком отчаянным в прочные дверцы Я до молитвы расправила крик…

Первая встреча, а раньше – помнишь, Часто боялся, что ввысь уронишь..  Голос казался сухим и гулким, Так и бродили по закоулкам…  И целовались…а ты вернешься? Нет нам раздолья - лишь счастья ноша… 

Вы удивлялись, как такая Идет по мИру, не устав, Не растеряв и не отдав, Как Герда верная у Кая.

Хочу понять одно – любовь, Прожив основу всех основ, Хочу вам стать не той – случайной,

А рОдной, солнечной, единой, Когда к плечу рука – навек!

Помилуй, Боже, от обманов слова, И в бой времен не дай врываться срамом, И пошлостей бесстыдного улова Не дай мне притащить к порогу храма. Когда за ложь уста скуют молчаньем, И, задыхаясь в ожиданье правды, Я выну все же крик души гортанный

Из глуби взгляда, как с отверстых впадин, Для своего таинственного дела, Не замечая ни ударов, и ни ссадин, Выглядывали души неумело.

а надо Только первый крыльев взмах. Только сбросить пошлость блеска Их стальных пустых сердец, И свинца размяв довесок Встать во весь любви венец.

Что мне ветер, не раскрывший крылья, Только отсвет, не взошедших в выси солнц, А любовь моя – летит навылет, Меж засаленных до серости оконц.

Тонким, ромашковым привкусом счастья, Полнится утра прохладный туман,

Шире - любовь, верю Этот земной мир, Только она мерит….

Первая встреча, а раньше – помнишь, Часто боялся, что ввысь уронишь..

И ветер выплакал росу,

Что мне невиданные страны! Там листья пили лунный свет, И отблеск северных планет Лечил земли заплаты-раны.

Андрей Рублев

Помилуй, Боже, от обманов слова,

Мысль отделяя от тоски, По лоскутам сдирая пошлость, Вскрывала правды – тонкий лик, Прозрачней света – вот оплошность!

Мысль отделяя от тоски,
По лоскутам сдирая пошлость,
Вскрывала правды – тонкий лик,
Прозрачней света – вот оплошность!

Неловкая – каменья слов,
Как бревнышки в глазу – скрывала,
Не ведая иных основ,
Не выдала, о чем страдала.

И вечером, потупив взгляд,
Просила Господа – о счастье,
А ведь за счастье – все подряд
Сгребала с жадностью и страстью.

Не отличив ни тьму, ни блеск,
Витрин холодные глазищи
За невесомость истины – окрест,
Внимала впрок я. Как отыщешь?

За суетой дорог- трясин,
Закованных навек оградой,
Без раболепства льстивых спин
Искомой истины награду?

Ты взойди на старенький мой порог,
Где скрипит по ночам половица,
Я – подруга сотен твоих дорог,
Но чужих не ждала, только лица

Дальних – проходили по сердцу вскользь,
Вдаль меня – и ни улыбки редкой!
Как ходят по сцене – душою врозь,
Мимо неузнанной их соседки.

И любила раскаты ввысь, и звон,
Глупо, а правда вблизи почила,
но сгребала, видать, со всех сторон,
я любви своей вещую силу.

И стекался ко мне окрестный сброд,
И глазел на печали, рисуя,
Как роднее тебя на весь народ,
Не встречала я радости всуе..

Мысль отделяя от тоски,
По лоскутам сдирая пошлость,
Вскрывала правды – тонкий лик,
Прозрачней света – вот оплошность!

Неловкая – каменья слов,
Как бревнышки в глазу – скрывала,
Не ведая иных основ,
Не выдала, о чем страдала.

И вечером, потупив взгляд,
Просила Господа – о счастье,
А ведь за счастье – все подряд
Сгребала с жадностью и страстью.

Не отличив ни тьму, ни блеск,
Витрин холодные глазищи
За невесомость истины – окрест,
Внимала впрок я. Как отыщешь?

За суетой дорог- трясин,
Закованных навек оградой,
Без раболепства льстивых спин
Искомой истины награду?

Ты взойди на старенький мой порог,
Где скрипит по ночам половица,
Я – подруга сотен твоих дорог,
Но чужих не ждала, только лица

Не ведая иных основ,
Не выдала, о чем страдала.

А ведь за счастье – все подряд
Сгребала с жадностью и страстью.

Не отличив ни тьму, ни блеск,
Витрин холодные глазищи
За невесомость истины – окрест,
Внимала впрок я. Как отыщешь?

И стекался ко мне окрестный сброд,
И глазел на печали, рисуя,
Как роднее тебя на весь народ,
Не встречала я радости всуе..

Ты взойди на старенький мой порог,

Гранитный город выплакал тоску

Как редко, город мой, ты так молчишь,
От суеты несметной одичав.

Мне ближе искренность и нежность

Там листва шуршит косою
До земли склоняясь – вниз…

Я жду давно – любви и встречи,
Не шуток наглых – вскользь души,
Не мимолетностью отмечен
Сердечный взгляд, и не спеши

Меня опутать дикой страстью,
Ей грош цена в размен веков,
И не покроешь пошлой мастью
Ты пустоту ненужных слов.

Мне ближе искренность и нежность,
Та неподдельная мечта,
Что сети пошлости разрежет,
Мечтою истинною став.

За победой – Русь широка,
Много здесь таких дорог,
Но забыли, вот морока!
Где у Родины порог.