Мои исчерпаны сомненья,
Намеренья с тобой быть!
Себя я ставлю на колени,
В разлуке гордой буду жить!

Уходим вместе в эту ночь,
Где фонари мигают слепо,
И серебрится это небо-
Хрусталь в снегу будто. Точь в точь.

Я видела вас вместе,
Ты шел и улыбался,
К руке ее так тихо
И нежно прикасался...

Не говори мне лишних слов.
Они уйдут песком сквозь пальцы,
И лишь оставят на душе,
По старой ране свежий след.
Меня понять ты не готов,
Не стоит даже и пытаться.
Жизнь замерла на вираже,
И прежних чувств в помине нет.

Полноводною вдаль рекою,
Время жизни упрямо мчится;
Вот и встретились мы с тобою,
Будет рядом твоя волчица.

Убаюкай меня, я усну и увижу миры,
И пути между ними, в туманной завесе столетий.
Пусть приснятся об этом волшебные сладкие сны,
Я вернусь к тебе снова в лучах золотых на рассвете.

Луч осенний, зевая в ленивой истоме,
Просочился в окно, осветив невзначай
Пожелтевшее фото в открытом альбоме,
Заблестевшее словно пролившийся чай.

 

Мы в мире... где нет никого,
Ни души, ни цветов, ни запрета,
Страсть, блаженство и руки его,
Эта ночь! стала счастьем поэта.

Я бежала за ним, чтоб сказать ему, как его
ненавижу я. Рубежей моего порыва
нет на карте. И пусть я устала и сбилась с ног,
от осенних туманов пьяна, но – неутомима.

"Добегу и скажу всё, что в сердце осело ржой,
что порою клокочет как магма в своих глубинах", -
рассуждала я резво, резоны являя той,
что простила его и звала до сих пор любимым,

до поры присмиревшей… Сказать ему, как его
не люблю я – так просто. Слова ведь недаром ядом
наливались и зрели. Узрев, не сдержу огонь,
как не сдержит, озябнув, ольха своего листопада.

Я бежала за ним, чтоб сказать ему, как его
ненавижу я… Но слова растеряли ярость.
То ли был очень крепким ноябрьский алкоголь,
то ль другая – сильней, и смогла отвести удары.

Натянуты как струны нервы.

Ребенок бьет ногой в живот.

Живут на белом свете стервы,

Которые без лишних слов

Случайно ты пришел туда, где я была.

Случайно там я встретила тебя.

Случайно хорошо тебя узнала.

Случайно я тебя и полюбила.

Бьет по крыше крылом голубь,

Он не знает, как сказать - 

Ему очень-очень больно - 

Вот кто знает, что - страдать...

Вот и молчу.

Как Штирлиц не молчал.

Хоть и люблю,

Хочу скорей обнять.

Вот в руках опять дымит сигарета,

Страшно мерзнут руки и нос,

И ворона каркает где-то, - 

В голове сплошной сумасброд.

Я живу здесь, словно в темнице - 

Я прикована к этому дому.

И свобода моя мне лишь сниться,

И я плачу в жилетку любому.

Его опять со мною рядом нет,

Он где-то далеко, с другой наверно.

А для меня и жить, совсем 

Его не видя, скверно.

Нет, я не плачу - 

Так, глаза слезятся.

Я на компьютер много время трачу,

И можно им немного возмущаться.

Твои волосы словно как ветер,
Я когда их касаюсь рукой,
Знаю точно, они мне ответят,
Чтобы я потеряла покой.

Любовь приходит, -

И, словно, свежей кровью

Душа омыта...

 

                *  *  *

Я искала тебя среди долгих и странных дорог,
У чужих перекрёстков и спутанных, старых тропинок.
Я пыталась хоть раз за запретный пробиться порог.
Улыбнуться, с волос отряхнув горсть нахальных снежинок.

Что делает больно любимым?
Записки из прошлой зимы;
Слова, имена, нож из пыли, который точили не мы.

Не глядя назад, сквозь пространства и время
Раненый воин несет своё бремя.
Он в честном бою, за победу сражаясь,
Убит высотой пред иконами каясь.

Этот город пропитан бензином,
Шумом улиц и грязью дорог.
Свет струится по пыльным равнинам,
День штампует свой будничный “rock”