Не переводится

Переведи меня на влажный свой язык,
И я взаимно отвечаю переводом...
Мгновенья тянутся, а дни бегут впритык,
Под нашу музыку всё водят хороводы.

В пространстве тесном, за десятки тысяч лье
Я дотянусь вслепую пальцами до сердца.
Скажи мне честно, мой невинный сомелье,
Зачем ты прячешь карту вин в шкафу за дверцей?

Как нет вины на мне за то, что я любим,
Так нет вины твоей за то, что ты любима.
Я - на язык твоей любви переводим,
Ты - на язык моей любви переводима.

Твой каждый вздох в ночи касается меня,
Произнесённых слов алеют вереницы...
На языки не человечества... огня
Нас переводят поутру шальные птицы.

На наш язык без слов, на руки и глаза,
На вкус и цвет, на запах кофе и клубники.
В моих глазах блестят вода и бирюза,
В твоих глазах блестят кофейных зёрен блики.

У стужи севера есть право на тепло.
Переводить дрова на ветер - к непогоде.

Нам с переводом в этом мире повезло.
И лишь любовь не переводится в природе.

Конверт

Зимы примета - иней на траве,
Осенняя разбросанная почта...
Какой сюрприз у бога в рукаве?
Похоже, он и сам не знает точно.
В дверях торчат забытые ключи,
Привратник побежал за алкоголем.
Прошу тебя, подолгу не молчи,
Молчанию я править не позволю.
А хочешь, напишу тебе письмо
В обычном нераскрашенном конверте.
Забрось его подальше за трюмо
С пометкой "Вскрыть за пять минут до смерти".
Прими таблетку, сердце успокой.
Я просто расскажу тебе при встрече,
Как ветер тронул дерево рукой,
А после осмелел и взял за плечи.
И дерево без мысли о корнях
Взлетело птицей в перистое небо.
Теряя листья, голову и страх,
Мы тоже полетим из были в небыль
И встретимся в бескрайнем далеке.
И я спрошу: "Читала? Не читала?"
Ты скажешь: "Я любила мир в строке,
Я столько строк за вечность пролистала...
Но тот конверт остался нераскрыт,
Он просто согревал мои ладони.
Ты знаешь, в нём мелодия звенит
Едва бумагу тёплым пальцем тронешь..."

Раскачивая маятников ряд

Раскачивая маятников ряд,
Секунды замирают на бегу,
Минуты деликатно промолчат,
Часы стучат, кукушки - ни гу-гу.

Пернатым доверяя, легче жить,
Простой вопрос утрачивает боль.
Но чем бы шевелюру не укрыть,
Года в неё ссыпают снег и соль.

В конечность неба верится с трудом,
На горизонте тают корабли...
Заходишь в одиночество как в дом
И обживаешь комнаты и дни.

И надо строить новую судьбу,
В глаза любви и памяти глядеть.
Менять на бег усталую ходьбу,
У жизни отмеряя третью треть.

Смотрю на свет и вижу за тобой
Прозрачный мир и маленькую тень.
По нотным станам голосом гобой
Рисует в окнах вербу и сирень.

И тень определяется, растёт,
Отщипывает пальчиком цветок...
И знак не запрещает поворот.
И я - с тобой.
И я не одинок.

У холодной зимы весна

У холодной зимы весна тихо прячется в рукаве.
До апреля - три года сна, и опять - зеленеть траве.
Под снегами - зерно и цвет, под сугробом - гроза воды.
И метели белёсый бред заметает твои следы.
Время сливок и молока, кулинария холодов...
Примерзает дуга замка, как назло, не хватает слов.
И ни выразить, ни принять, ни покаяться на ветру.

Холод хочет меня обнять и до крови содрать кору...
Под корою - пурпурный сок, под корою - любовь и сны.
Вечность кончится, дайте срок.
Мне приснился рассвет весны...

уже любим

я хотел бы быть твоим младенцем.
засыпая, пить твою любовь.
созревая медленно под сердцем,
разгонять движениями кровь
матери, дающей постоянство,
тёплую родимую волну.
в мокрое прозрачное убранство
опускаюсь медленно ко дну.
я внутри, и ты меня не видишь
но уже тепло твоё во мне
ноги зарифмованы по миди
медью наливается в ступне
тяжесть ноши, нежность колыбели
и, твоей походкою храним,
я считаю время до апреля
нерождённый я уже любим

Ты дождалась

Ты дождалась любви и догоняешь счастье.
Кофе в твоих глазах не расплескать вовек.
Тают слова мои, в небе царит ненастье,
Руки на образах благословляют снег.

Благословляют нас клёны, ладони листьев,
А с Воробьёвых гор солнечный брызжет свет.
Вторник ещё не раз рыжей кленовой кистью
Выкрасит разговор, это молчанья цвет.

Нам не хватило дня чтоб надышаться вместе
Запахами Москвы, ветром её дорог.
Газовый свет огня, мой беззащитный крестик,
Тени от головы и болевой порог...

Над "Ленинградским" - снег, над "Комсомольской" - полночь,
Ветер по мостовой хлопья уносит прочь.
Не прекращая бег, время нас вместе вспомнит,
И молодой травой вырастет наша дочь.