Несбыточного снежное дыханье судьбы коснулось, разрывая болью преодолеть еще один удар. Так робкая волна к скале стремится. Влюбленная в чарующую силу и красоту надменную вершины, готовая отдать себя по капле рукам гранитным, сладко замирая, желая страстью каменного сердца быть выпитой до дна…

Удар… Удар… Еще удар о камни… Скала не дрогнет. Хмурясь безучастно, в молчании застыв, надежно прячет таинственную ледяную душу в гранитный мрак. Свобода ей нужна. Вершину тянет в высь, туда, где птицы в лазури светлой вольные летают, о крыльях ветра грезит, их желает. Ей дела нет до нежности надежды, ей безразлична чистота и робость. Опьянена желанием полета, ей не нужна привязанность к земному. Не тронут  непреступную ни слезы, ни аромат любви, ни  робкий трепет…

Пронзительно, безудержно рыдая, душа волны, разбитая о камни на миллиарды брызг соленых слез, потеряно и гордо отступает, кровь сердца смыть и  спрятать в океане свой стыд и боль на горькую судьбу.  Что делать ей  влюбленной? Безответно глухую глыбу целовать и нежить, в иллюзиях своих блуждая тщетно и разбиваться вновь и вновь о стену реальности безжалостной к мольбам? Или прозреть, смириться  с невозможным, в морских глубинах утонуть, исчезнуть и проклинать жестокий рок всесильный, что сотворил ее водой покорной навеки с океаном обручив?

Или быть может пить мечту до дна, себя любовью сладкой опьяняя? И чистотой огня души невинной, касаться нежно с пылом робкой страсти бесчувственного каменного сердца в надежде тайной, что мучитель время однажды дрогнет, сжалится над верой, наступит  миг – миг перемен волшебных, и трещина появится в надменной душе гранитной… Побежит к вершине и разобьет твердыню, обнажая и чистоту, и глубину, и трепет. И чувство  робкое пробьется изнутри, окрепнет даст побеги, пустит корни и прорастет свободой в сердце камня, преображая, открывая небу.

Кто знает, что судьба готовит сердцу, сливая жизней тайный аромат в единой бесконечной точке танца? И камни плачут чистыми слезами, когда жар чувств растопит сердце им… Любовь повсюду видит отраженья себя самой и проливает слезы туда, где пересохшими губами ее зовут, окаменев в забвеньи или не видят выплакав глаза. Закон любви прекрасный, неизменный приводит свет туда, где длится тьма, а чистоту туда где грязь и  скверна. 
Одна душа лекарство для другой… Любовь всегда себя целит собой…