Времена катастроф

Времена катастроф начинаются с милых невежеств
Мимолётной поэзии, стройных словесных рядов,
С дуновения ветра, несущего  пряную свежесть
В застоявшийся смрад и удушье больших городов.

Времена катастроф начинаются с первого вдоха
Притягательных истин и великолепных идей,
Но, срываясь в галоп, наступают на пятки эпохам,
Обращая в руины твердыни и судьбы людей.

Сон императора

Государь император проснулся наутро не в духе:
Снились чёрные птицы на девственно белом снегу,
После - снилось окно, по которому ползали мухи,
За окном – часовой, прислонивший ружьё к сапогу…

Государь император велел принести ему чаю,
Но затем, передумав, велел принести коньяку
И, пока ожидал, злые мысли ему докучали,
Отзываясь томленьем под рёбрами в левом боку.

Он внезапно представил себя в полутёмном подвале
И каких-то людей с револьверами, возле дверей,
Дочерей и наследника, что молчаливо внимали
Этим людям с пустыми глазами голодных зверей…

Было странное чувство, доселе почти незнакомо, 
Словно где-то внутри облетает с деревьев листва…
Приближался февраль,  триста лет августейшего дома.
Это ж надо - присниться такому в канун торжества!

Хроники смутных времён

Остывали престолы…

Слюною стекала
С лиц улиц
Суконная стынь,
Рассыпая оскалы
По скулам
Посулами
Слухов.

Остывали престолы…

Гордыня, героям
В пригоршни
Слагая персты,
Исступлённо искала
Источник
Иссякшего
Духа.

Остывали престолы…

Пустели постели,
Смут сумрак
Сутулил кресты,
Устилая предместья
Останками
Стоптанных
Истин.

Остывали престолы…

Трезвели апостолы,
Стоя
На сценах пустых,
Наскочив на засаду
Осадков
И сброшенных
Листьев…

Братья

Поутих вдали огонь кинжальный,
Захлебнулся скоротечный бой…
У берёзки сваленной лежали
Братья,  разведённые судьбой,
Встретившись на узком перепутье,
Всяк в своей уверен правоте -   
Комиссар с разрубленною грудью
И поручик с пулей в животе.
Каждый шёл, как мог, к своей вершине,
Каждый верил собственным богам…
Все вопросы разом разрешили
Шашка и дымящийся наган.
К ним закат присел у изголовья
Наблюдая, как из ран ручьём
Уходила жизнь, единой кровью
Впитываясь в тёплый чернозём.
Где-то на краю небесной глади
Полыхнула дальняя гроза…
Замерли в последнем долгом взгляде
Их, уже незрячие глаза -
Может быть, прощения просили
Друг у друга, не храня обид.
Так от века водится в России:
Брат на брата зла не затаит…

Мы были…

"Народ, не знающий или забывший
своё прошлое, не имеет будущего."
                                        Платон

Мы были… И всё этим сказано.
О прочем - можно молчать.
В помиловании отказано.
Дата. Подпись. Печать.

Попытки к бегству нелепы -
Нас время надёжно хранит,
А наши картонные склепы
Прочней, чем любой гранит.

Подшиты, пронумерованы,
Со штампом «Хранить. Архив.»,
Мы накрепко замурованы
Под этот стандартный гриф.

Мы были, а словно и не были…
Остался неясный след.
Про нас только ложь и небыли
Вытаскивают на свет.

Мы были! Но наши будни те
По ветру пеплом несёт…
Вы тоже бывшими будете!
И этим сказано всё.

Когда-то, иным в назидание,
Вы встанете на стеллаж,
Каждый - статист мироздания,
Невыделенный персонаж.

Предскажете тем, которые
Вслед вам ушедшим глядят,
Судьбу рядовых истории,
Её неизвестных солдат,

Лишённых имени-отчества,
Поставленных временем в ряд…
Потомки, за эти пророчества,
Вас тем же... отблагодарят.