2
В тот период я осталась одна. Совершенно одна в кипящем вареве жизни. Папа – потерянный, отстраненный от всего человек, ничем не мог мне помочь. Я не представляла, как буду строить свою судьбу дальше. В том, 1996 году, мне не с кем было поговорить. Перевернутый мир и Лабрин спасали меня от одиночества.
Мое образование в сновидениях почему-то прервалось. Я окончила Школу Рун и не знала, куда мне теперь идти дальше. Карлеус куда-то исчез. Я бесцельно слонялась по Лабрину, в надежде снова встретить своего наставника. Я знала город посвященных, знала каждую его улочку, и возвращаться в серую унылость мне совсем не хотелось. Какой контраст: Лабрин и городок N. Просыпаясь, я ехала в переполненном, словно в душегубке, автобус. А потом выслушивала нотации глупых теток на работе.
Я ни с кем не дружила. Если говорить о моей личной жизни, то в ней царил полный хаос. Я знакомилась, втречалась, разочаровывалась. Все время оставаясь один на один с чувством, что молодые люди, с которыми я общаюсь – вообще из другой вселенной. В общем, я махнула на личную жизнь рукой и подумала о том, что так и проживу невзрачной, никем не замеченной библиотекаршей, каждую ночь уходящей в сказку.

ХХХ
Казалось, из этого городка кто-то высосал жизнь. Городка, где я жила и боролось с жизнью. Он остался вялый и пустой. Просто существующий. Народ в N кучковался возле центрального рынка и то в определенные часы. С 10 до 15 по Московскому времени. В это время люди успевали пробегать по незатейливым магазинам, торговавшим продуктами и одеждой, по рядам крытого, но продуваемого всеми ветрами рынка. Напоследок некоторые из них заскакивали в местную библиотеку, на ходу хватали первые попавшиеся книги и резво ускакивали домой или на работу. А надо заметить, что библиотека в N располагалась очень удобно для всех. Для тех, кто работал на единственном в городе заводе, а так же в различных фирмах и конторах. Из окон библиотеки провинциальная жизнь разворачивалась подобно сюжету затянутого сериала. И библиотекари были в курсе всех городских и не только новостей.
Будни библиотечной жизни… Монотонные, но иногда такие забавные….

ХХХ
- Ой, бабуся вовремя развесила свои панталоны! – воскликнула Елена Клименко, сосредоточенно вглядываясь в выходящее в соседний двор окно подсобки. Там на веревке под мелким дождем сушились белый рейтузы.
Вообще библиотекарям часто доводилось лицезреть верхнюю одежду и нижнее белье проживающей по соседству старушки.
В это время в читальный зал вошел странный посетитель. С одного взгляда на него становилось ясно – ненормальный. Посетитель – тощий, высокий молодой человек обвел темным безумным взглядом помещение и уставился на полку с журналами. Потом порывистыми скачущими шагами подошел поближе, рывком выкинул вперед руки и жадно схватил два «Каравана». Затем сел за первый стол и стал листать. Листал он примерно так же как робот из фильма «Короткое замыкание». Только молодой человек не повторял «информация, информация». Он корчил рожи, хихикал, тихо матерился. Время от времени тыкал пальцем в полуобнаженные дамские тела.
Лена Клименко поморщилась.
- От же ж припрется с утра какой-нибудь дебил, и любуйся на него! – в сердцах громко сказала она.
Молодой человек поднял от журнала голову, посмотрел на Лену совершенно ошалелым взглядом, хихикнул, икнул и снова погрузился в листание.

ХХХ
- Девушка, у вас есть Бородищев?
- Кто, простите?
- Ну, этот чувак, он еще «Путешествия из Москвы в Питер писал».

- У вас есть «Собачьи яица»?
- У меня?
- Ну, в смысле в библиотеке?
- В библиотеке есть «Роковые яица» Булгакова. А собачьи яица есть у пса.

- Поставте мне диагноз!
- Что?
- Я очень больна, поставьте мне диагноз.
- Может быть, вам к врачу надо?
- Нет! Я пришла к вам. У вас же есть медицинская энциклопедия?
- Да, есть.
- Вот и поставьте мне диагноз!

Вы думаете это бред? Ничего подобного. Просто такая работа.… После десятка таких запросов и пары десятков странных посетителей начинаешь чувствовать, что крыша твоя, поскрипывая, съезжает набекрень.

Но однажды…..
Карлеус не обманул меня когда-то, пообещав, что я буду уметь то, чего не умеют другие люди. Он научил меня читать людские мысли. Я поняла, почему язык мысли универсален. Это язык человеческих эмоций и чувств. Гнев, радость, боль, страх, зависть….. Человек – кипящий котел, в котором варятся, булькают самые противоречивые желания и страсти. Я научилась считывать эти желания и страсти, как считывает сканер листы раскрытой книги. И часто, в ожидании посетителей, скучая за кафедрой, развлекалась тем, что угадывала мысли читателей. А потом произносила некоторые из них вслух.
- Откуда вы знаете, что моя тетя заболела? – удивленно спросила пожилая леди, когда я сочувственно поинтерисовалась состоянием здоровья ее родственницы. Не очень, кстати, любимой.
- Вы сами только что об этом мне сказали, - я пожала плечами так, будто ничего не произошло. – Мне стало жаль вашу тетю, и я вам посочувствовала.
Люди отходили от моей кафедры уверенные в том, что высказали свои тайные мысли случайно. Однако никто из них не догадывался, что не они говорили, но я читала их мысли…
Надо сказать, что чтением, а вырнее чувствованием мыслей людей я увлекалась еще в детстве. Помню однажды я довела до отчаяния одного дядечку.
Дядечке не повезло ехать в том же автобусе, в котором ехали мы с мамой на рынок. Дядечка сидел угрюмо на сиденье, судорожно вцепившись правой рукой в чемодан. Он был настолько погружен в себя и сердит, что мне стало смешно.
«Вот едете сейчас…. Михаил? Вас зовут Михаил? Точно, Михаил! - подумала я, внимательно смотря дяде на лоб. – А кто вам, Михаил, сказал, что деньги в чемодане вы довезете домой?»
Дядечка вздрогнул и стал испуганно озираться по сторонам.
Похоже, он услышал мои мысли! Я смогла передать ему свои мысли! Прямо как учил Карлеус! «Смотри на лоб, в место чуть выше бровей и думай, думай усиленно, - говорил мне Привратник». Ну вот, я так и сделала!
«Чего вы озираетесь, Михаил? Монтировка в левой брючине вам не поможет! Денежки отберуть!»
Дядечка вскочил с сиденья, схватил чемодан и ринулся к двери автобуса, хотя до этого выходить явно не собирался.
«Вы куда собрались! – радостно мысленно воскликнулда я. – Ваша остановка через одну!»
Автобус затормозил. Дядечка, спотыкнувшись о собственный чемодан, сиганул с верхней ступеньки, и, проявив прыткость, которой бы позавидовали олимпийские чемпионы по бегу, ускакал в неизвестном мне направлении.
Да уж, пошутила….
В двенадцать лет такие шутки кажутся забавными. В двадцать уже так себе. В двадцать хочется шутить совсем по-другому. Как Бегемот и Фагот Коровьев. И я забавлялась с читателями. До тех пор, пока в библиотеку не зашла одна девушка….

В библиотеке я часто знакомилась с красивыми девушками. Нет, нет, я не лесбиянка или что-то в этом роде…. Мне нравятся красивые девушки. Как нравятся произведения искусства: картины прошедших эпох, музыка, поэзия. А прекрасные девушки – они как квинтиссенция всех творений человеческих душ. Я любовалась ими, читала их мысли, знакомилась, разговаривала…. Они приходили ко мне поболтать, открыть боль сердец своих. А я неизменно их выслушивала. Не осуждала и не одобряла их поступки. Я была кем-то на подобии исповедника, безмовного и внимательного. А потом я забывала их, и они уходили из моей жизни, оставляя ощущение быстро пролетающего лета.
Но девушку, появившуюся в библиотеке в памятный для меня день 20 июля 1996 года, я не смогу забыть никогда. Она вошла высокая, спортивная. Густые каштановые волосы ниже пояса. Не то, что потрясающе красивая (мне встречались и более яркие девушки), но невероятно притягательная. Посмотришь на нее и не можешь отвести взгляд. И более всего меня потрясло то, что я не смогла прочитать ее мысли. Сознание мое ударилось об ее гладкий белый лоб, как о гранитную стену. Блок! Она выставила защиту. Ту самую, которую меня учил выставлять от мира Карлеус Деланэ.
Необычная девушка скучающе оглядела стеллажи. Тонкими пальцами потрогала то одну, то другую книгу и подошла ко мне.
- Скажите, а где у вас поэзия? – синие внимательные глаза посмотрели в мои, и я поняла, что она тоже пытаеться прочитать мои мысли. И так же наткнулась на гранит поставленной мною защиты.
- Золотой, серебряный века? Или, может, современные авторы? – я смотрела на незнакомку с улыбкой. Неужели она такая же, как и я? Другая. Посвященная. До этого дня я ни разу не сталкивалась с людьми, подобными мне. Хотя Карлеус говорил, что их в России много. И в Школе Рун я часто встречала Петь и Вась. Но в городке N, я уверенна, никто из них не жил.
Девушка усмехнулась.
- Я хотела бы прочитать ваши стихи!
«Черт!» - мысленно выругалась я. Ей удалось пробить мою защиту! Хоть немного, но удалось. И она смоглда узнать…. Я действительно в тот период своей жизни писала стихи. Много стихов. Грустных, выворачивающих наизнанку душу.
- Я никому, никогда их не читала, - ответила я, злясь на саму себя. Карлеус Деланэ был прав, когда говорил, что я плохо умею скрывать свои мысли. Может поэтому он и исчез? Может, счел меня плохой, неспособной ученицей?
- Я хочу послушать, - настаивала между тем девушка.

- …Межмирья спят, окутаны мглой,
Хрустит под ногами промозглый иней.
Я в мире мертвых иду живой,
Я в мире чужом ищу свое имя, - продекламировала я, чувствуя себя совершенно по-дурацки.

- Когда на землю, сбросив покрывало,
Спускается мерцающая ночь,
Я выхожу из тела и устало
Бреду в миры за гранью смерти прочь.

Когда мой дух неспешно и лениво,
Ступает по росе склоненных трав,
Бываю неумеренно счастливой,
У времени мгновение украв.

Я прохожу в лесах, где стонет эхо,
И возле рек, не знающих начал,
И там, где вечность лет басистым смехом
Меня привратник в лодке не встречал.

А там где небо утонуло в море,
Лучи звезды последние поймав,
Я слушаю дыхание прибоя,
Колени мокро-алые обняв.,- незнакомка читала стихотворение тихо, почти не слышно, но слова возникали перед моим внутренним взором всполохами алого пламени.
- Я хочу с тобой побеседовать, - сказала девушка.
- Это твое стихотворение? – спросила я, уже зная ответ.
- Ты знаешь, - сказала она. – Нам надо поговорить. Много лет я искала таких, как ты в Большом мире.
- Я тоже искала, - прошептала я, не веря в реальность происходящего.
- Меня зовут Ирина, - представилась девушка.
- Лиза, - нелепо улыбнулась я в ответ.
- Сегодня в семь вечера. В «Сим – сим». Знаешь?
- Знаю, - кивнула я и еще долго не мигая, смотрела на захлопнувшуюся за ее спиной дверь.
Случайно ли незнакомка пришла в этот день в библиотеку? Или она уже заранее знала, что встретит посвященную? Может она специально нашла меня? Может мое обучение теперь продолжится не во сне, а наяву? Я смотрела на закрытую дверь отдела и задавала себе вопросы, на которые никто в целом мире не мог мне дать ответов….
Ответы были сказаны вечером того же дня….

ХХХ
Я называла это место баром потерянных душ. «Сим – сим» существовал для тех, кто не знал, как убрать из своей жизни бесконечность. В едком сигаретном дыму люди топили свою грусть и ощущение бессмысленности всего сущего. Дешевое пиво, разлитое по барной стойке с утонувшими в нем мухами дарило на какое-то время уверенность в том, что здесь их истинный дом. В «Сим – сим» умирало время, смотря в глаза посетителей умоляющим взглядом.
Я знала, почему Ирина решила поговорить со мной именно здесь. В баре потерянных душ никто не поинтересуется, кто ты и зачем сюда пришла. Не станет навязывать свое желание – познакомиться. Здесь у тебя есть привелегия быть призраком.
Мы выбрали столик за деревянной перегородкой. Максимально изолировались от мира.
- У тебя есть двадцать тысяч? Мне хочется выпить, а моих денег не хватит даже на пару кружек жигулевского, - она говорила и держала себя как легкомысленная взбалмошенная девчонка, у которой на уме только мальчики, выпивка и шмотки. Она и выглядела соотвествующе…
На встречу со мной Ира пришла, как это говорят, в полной боевой раскраске. Замулеванные темно-фиолетовыми тенями верхние веки, стрелки до самых бровей, пудра, наложенная поверх тонального крема и ярко алые припухшие губы. Девочка – кукла.
- Только десять, - ответила я, чувствуя себя весьма странно.
Может я ненормальная и просто вообразила, что Ира посвященная. Может это просто прикол? Ну, когда молодеж с умным видом что-то из себя корчит? Ирина сидела передо мной, до банальности обыкновенная. Куда подевалась ее притягательность, так поразившая меня накануне? Вот она сидит передо мной, копошится в своей потрепанной сумочке, выкладывает на стол то косметичку, то коробочку с тенями, то губную помаду.
- Черт, никак не могу найти кошелек!
Я снова попыталась проникнуть в ее мысли. Ирина посмотрела на меня внимательно и ехидно улыбнулась.
- Не надо, Лиза. Только силы потратишь.
Я хихикнула, прикрыв ладонью рот.
- Ты умеешь скрывать свою суть! Мастерски! – сказала я и уловила завистливые нотки в своем голосе.
- Если бы я ее не скрывала, то мама давно отправила бы меня в писхушку. У меня своеобразная мама. Ты еще с ней познакомишься.
- Но твоя мама не умеет читать мысли?
- Нет. Но я привыкла быть скрытной во всем, даже в мыслях.
- И поэтому ты приглашаешь на откровенный разговор в бар совсем незнакомую девушку? – спросила я.
- Я больше не могу быть одна, - в густо накрашенных глазах Иры появились поразившие своей неожиданностью слезы. – Ты знаешь, что такое одиночество?
- Знаю, - кивнула я. – Посвященные выбирают одиночество….
- Да, - Ира кивнула. – Потому что это так заманчиво – быть другой. Отличаться от всех людей. Я когда-то, как и ты, выбрала. Но я устала…. Я устала! – Ира выкрикнула эту фразу, а я испугалась, что нас сейчас кто-нибудь услышит.
Напрасный страх. В баре потерянных душ все слушают только себя.
- Давай сменим тему, - Ира смахнула слезу салфеткой и посмотрела на меня циничным взглядом развязной девки. – Где ты учишься?
- Я не учусь.
- Работаешь библиотекарем?
- Да, а ты?
- В N универе, филология. Буду типа журналистом.
Наступила пауза. И мы с Ириной смотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить о том, что нас действительно волновало.
- Есть мир, в котором можно раствориться. Быть перстать собой. И тенью птицы парить над краснотою острых скал. Есть мир, и он меня к себе призвал…., - Ира протянула руку и коснулась тонкими прохладными пальцами моей руки. – Ты выслушаешь меня? Ты меня не осудишь?
- За что я должна тебя осуждать? – я смотрела на нее непонимающе.
- За мои фантазии. Мне говорили, что я могу сойти с ума, если не оставлю свою странную игру, - в глазах у Иры стояли слезы. – Меня так долго в этом убеждали. Даже водили к детскому психологу. А он нес какую-то чушь про нестобильное воображение, закрытые комплексы и что-то там еще…. Я уже не помню….. А учителя из Лабрина говорили о том, что я должна быть сильной и скрытной. «Твои родители – родные только по плоти, но не по духу. И не поймут тебя никогда». Маска примерной дочери и внучки – вот, что устраивает моих маму и бабушку. И они уверенны, что моя душевная болезнь прошла. Мое видение мира для них не более, чем болезнь. А ты? – Ира посмотрела в мои глаза так пронзительно, что я смущенно отвела взгляд.
- Меня никто не осуждал за …. Собственно я никому не рассказывала. Потому, что мамы уже нет, а папе оно не нужно. А в детстве… Понимаешь, я не очень общительна. Я всегда считала, что мой мир он только мой и ничей больше. И мой учитель Карлеус Деланэ говорил мне о том, что знания, которые я получаю не для всех.
- Карлеус? – Ира даже подпрыгнула на скамье. – Твоим учителем был сам Великий Привратник? И только он? А у тебя были другие учителя?
- Нет, - я помотала головой. – Только один. Ты его тоже знаешь?
- Я слышала о нем, но никогда не видела. Лиза, ты хоть понимаешь, кто твой учитель? – она смотрела на меня восхищенно и, как мне показалось, немного со страхом.
- Привратник миров. Так он мне сказал, - я недоуменно пожала плечами. Что такого особенного в моем учителе?
- Он не просто привратник! Он один из Иерархов! Учиться у него…. Ты…. Тебя готовят стать Иерархом?
- Кем? – не поняла я. Карлеус Деланэ мне ничего не говорил об каких-то Иерархах.
- Одним из правителей мира.
- Что? Что? Из меня правителя мира? – я расхохоталась.
- Это не смешно, - оборвала мой смех Ирина. – Что ты вообще знаешь об Иерархах?
- Ничего, - растерянно пожала я плечами.
- Иерархи – это правители. Они живут в Перевернутом мире и оттуда управляют миром Большим, миром, в котором мы с тобой сейчас находимся.
- Подожди, - я порщилась оттого, что ничего не поняла из ее слов. – Ты говоришь о Перевернутом мире, как о реальном, но это только мир снов!
- А разве твой учитель не говорил тебе о другом?
- Карлеус Деланэ говорил, что оба мира реальны.
- Это так. Я сначала тоже не верила. Но потом…, - улыбнулась Ира. – У меня дома даже есть книга из того мира. «Зеркало тайных наук».
- У тебя есть книга из снов? – ошарашилась я.
- Да не из снов, дурочка, а из другого мира!
- Ну и где этот мир находится?
- Я не знаю, где он находится, но книга оттуда. Мне продал ее один человек и сказал, что книга из Перевернутого мира. Я тебе покажу… Она издана в Лабрине в 1777 году. Самая кайфовая книга по магии!
- Ты мне ее покажешь? – мои руки вдруг задрожали от некого внутреннего нетерпения. Ира назвала Лабрин, как будто это не город посвященных, а самый обычный, привычный российский город. Не столица могущественной империи, реальной, загадочной, а просто Лабрин. Городок, утопающий в зелени, тихий, погруженный в свою размеренную жизнь.
- Да. И мне нужна будет твоя помощь. Без тебя я не справлюсь с одним заклинанием. Вот почему я искала другую посвященную или посвященного. Мне невыносимо одиночество! Но теперь у меня есть ты, и ты поможешь мне быть не одной.
- Я ничего не понимаю! – воскликнула я.
- Я все покажу тебе и расскажу, Лиза, - Ира прищурилась и внимательно посмотрела на меня. Ее взгляд мгновенно приворожил меня, стирая следы пошловатого, созданного Ирой образа. – Если ты, конечно, захочешь помогать мне. Если не предпочтешь оставаться и дальше в одиночестве.
- Я хочу знать, о чем идет речь? Но в любом случая, не хочу быть одна.