11 Окт 2012
Первый день Ангела…
«Как изменился город. Вроде прошло совсем немного времени, но тут всё по-другому. Замок ещё только закладывали, когда я, … а теперь он возвышается над моим городом…»
Время текло иначе в том мире, где теперь пребывала Душа бывшего лодочника Ганса. Как он умер, Душа не могла помнить, как и всё произошедшее за его долгую жизнь. Одни лишь фрагменты, кусочки жизни одинокого человека, рано потерявшего родителей и так не обретшего семью, потому что любимая Клара умерла перед самым тем днём, когда должна была стать его женой, а другую он так и не встретил. Старался жить честно, не обижая никого, терпя унижения, не робща на судьбу. И когда пришёл тот день, он просто лёг спать, а проснулся…
Однажды Душа открыла глаза и увидела перед собой прекрасный мир.
— Ты должна оправдать надежду, возложенную на тебя, — услышала она слова, произнесённые кем-то не обозримым, осознав, что всё окружающее его и есть тот, кого принято считать Создателем.
Время изменилось. Оно не имело счёта. Не было заката солнца и рассвета, не было ночи и дня, не было всего того, к чему привыкла Душа, находясь в теле человека. Теперь она была свободна. Теперь она готова была стать Ангелом. Но до того дня, когда Душа обретёт имя, было ещё далеко. Надо пройти обучение, научится слышать зов и тогда…
Тогда придёт первый день…
День первого задания…
День новой жизни…
Анджей не мог оторвать взгляд от земной красоты, простирающейся во все стороны. Он видел это впервые в своей жизни. Та жизнь в теле человека осталась позади. Её будто и не было.
Ещё мгновение назад его наставник Хотислав, оставляя его одного, сказал:
— Твоё первое задание. Я знаю, ты готов к нему. Но будь осторожен. Вся дальнейшая твоя жизнь зависит от того, как ты исполнишь его. Ты уже многое знаешь, многое можешь, и не нуждаешься в моей помощи. Откройся и услышь, теперь этот город твоё место. Ты за него в ответе.
Теперь твоё имя — Анджей.
Хотислав — Ангел седьмого, наивысшего уровня, расправил крылья и, взмахнув ими, оказался за несколько километров от провожающей его взглядом Души, обретшей имя. С этого мгновенья Душа стала Анджеем— Ангелом первого уровня.
***
Девушка сидела у окна и горько плакала. Всё, что было у неё в жизни, исчезло. Сначала умерла мать, потом с горя запил отец, забыв, что так нужен детям.
Отец умер на пороге забегаловки. Его прирезал такой же забулдыга, всего из-за пяти крон.
И вот младший брат погиб под колёсами монстра, названного таким странным словом — Паровоз. Глупый спор неразумных мальчишек. Преодоление страха. А в итоге… смерть.
Ничего не держало её больше на этой земле.
Ничего и никто.
Она тяжело вздохнула, вспомнив потные, липкие руки лавочника. Больше идти к нему на работу не было сил. Опять начнёт приставать. Как теперь жить? Был бы рядом Мартин, но и его теперь нет. Нет маленького заступника, нет этого несмышлёныша. И он покинул её. Зачем? Зачем ей оставаться? Надо всёго-то сделать один только шаг…
Она подняла голову, и влажный взгляд встретился с улыбающейся огромной луной.
«Полнолуние — время, когда уходит боль и приходит сила. Если в новолунье умереть, то станешь ведьмой, сильной и способной возвращать мёртвых» — вспомнила она слова старухи, что жила прямо на улице недалеко от дома, где под крышей в маленькой уютной комнатке и ютилась Мария с братом. Но Мартина больше нет, и эта каморка вдруг стала такой огромной, такой чужой, такой не нужной…
«А если и правда удастся вернуть Мартина, мать, отца? Ну, и что, что я стану ведьмой, главное — они будут живы»
Девушка смотрела на манящую к себе луну и не могла отвести взгляд.
Отчаянный крик вырвался из её Души, заполняя комнату и распахнув окно, вылетел на улицу, проносясь, как молния над домами. Унося вопль о помощи, о надежде, о спасении…
Но ответом был лишь ветер ворвавшийся в распахнутое окно и больно ранивший и без того ноющую грудь.
Никто не придёт на помощь…
Выбора нет, надо идти…
Луна зовёт…
Анджей вздрогнул. Он впервые услышал зов. Пришедшая волна принесла с собой и образы. За мгновение перед ним пронеслась вся недолгая жизнь кричащего, молящего о помощи, от момента рождения до последнего крика. Зов дошёл до ожидавшего его Ангела, принеся с собой чужую боль и потерю веры.
Анджей расправил крылья, и над городом пронеслась искрящаяся молния.
Девушка встала, быстро выбежала из комнаты и поднялась на крышу. Подойдя к самому краю, ей показалось, что кто-то назвал её по имени. Она оглянулась, но не увидела ничего кроме нескольких икрящихся пылинок.
Вновь взглянув на луну, почувствовала, что только в ней заключена сила, что только она может дать спасения…
И сделала шаг…
***
Луне оставалось всего пару часов и тогда будет поздно. Он должен успеть, пока не закончилось полнолуние.
Как он мог пропустить? Луна ослепила, и он отвернулся лишь на миг. И тут девушка сделала шаг.
Он кинулся, шагнув вслед за ней, но руки лишь скользнули по лунному свету.
Он промахнулся…
Окутанная, словно паутиной, готовая стать ведьмой, девушка медленно падала, но он ничего не мог поделать, луна удерживала, не давала возможности дотянуться до неё. Ему оставалось лишь смотреть и чувствовать, как меняются его крылья. Прошёл всего лишь миг, но он показался вечностью.
Он смог подставить руки, лишь поймав её у самой земли, но крылья уже полностью почернели, не дав ему взлететь. А девушка, готовая к смерти, увидав перед собой лик искажённый болью, преобразующийся из прекрасного в ужасающий, потеряла сознание.
Не выполнил первое задание, опозорен и почти изгнан…
Но ещё осталось время…
Только не смотреть на луну…
Только не думать о её магии…
Надо спешить…
Он не мог взлететь, иначе крылья навсегда останутся чёрными, он должен был бежать, неся на руках почти бездыханное тело.
До озера оставалось совсем немного.
Лишь бы туча не спрятала луну…
Лишь бы он смог погрузить девушку в нежные воды и омыть лунным отражением.
Надо успеть, пока перерождение не завершилось.
Её платье, как и его балахон уже изменились, став кроваво-красными, но ещё есть время…
Ещё шаг, и ещё один, и уже вода коснулась его ног…
В отражении озера он видел, как чёрная туча стремительно наползает, но ей не успеть.
Он погрузил в лунное отражение почти обращённую ведьму, и вода окрасилась кровью. Но почти — это ещё не ведьма.
Всплеск и волны откатились, унося грязную воду, оставив лишь ангела, держащего на руках девушку.
— Я успел, — шепнул он на ухо спящему будущему ангелу.
Свет, исходящий от его крыльев, окутал их, словно покрывалом, и оно уже не допустит, чтобы тьма прикоснулась своей грязной рукой к их прекрасным телам и белоснежным одеждам. К его крыльям, вновь ставшими такими, какими и вручил их Создатель.
Первое задание выполнено, осталось лишь вернуть будущего ангела в её дом.
Луна, не получившая жертвы, прикрываясь наползающей тучей, поплыла вместе с ней, освобождая место солнцу.
Первые лучики коснулись крыльев, теперь он мог лететь. Ангел взмахнул ими, направившись вновь к дому девушки. Окно её маленькой комнаты так и оставалось отрытым.
Он влетел в него, держа нежное создание на руках и встав на пол, внимательно рассмотрел лицо пятнадцатилетней девушки. Правильные тонкие черты. Небольшой, чуть вздёрнутый носик. Губы, словно нераспустившийся бутон розы. Длинные густые ресницы прикрывали её большие глаза, но Ангел увидел и их небесно-голубой цвет.
Перед ним было лицо Ангела, но никак не ведьмы. Иного не могло произойти.
Ангел плавно положил девушку на кровать и, поправив растрепавшиеся, вьющиеся волосы прикоснулся губами к её лбу, оставив слабый искрящийся след невидимый никому живому.
Поцелуй Ангела — охранная печать на всю жизнь. Теперь никакие беды не коснуться её. Она проживёт долгую и счастливую жизнь, оставив в сердце лишь приятное воспоминание о сегодняшней ночи, как о прекрасном сне.
И когда придёт её время, Создатель призовёт нового Ангела, спасённого от тьмы.
Анджей чуть повернул голову, оторвав взгляд от нежного, молодого лица. Кому-то нужна помощь, зов нарастал, ему надо спешить.
Он расправил крылья. Несильный взмах и Ангел вылетел из окна, оставаясь невидимым.
Лишь только внимательный взгляд мог заметить искрящийся след, уходящий от окна высоко к облакам...
***
Хотислав улыбнулся, почувствовав, что ученик выполнил первое задание. Теперь он стал настоящим Ангелом и можно оставить его одного без присмотра.
Теперь ему по силам всё, а новый зов уже близок…
***
Девочка лет семи, неся тяжёлую корзину, наполненную углём, споткнулась и, падая, наступила на хвост спящего, старого Пирата.
Кобель, превышающий ростом малышку, вскочил, ощетинившись и оскалив клыки, бросился на упавшую девочку. Зов волчьей крови взял вверх перед беззащитным ребёнком и, наступая, глаза всё больше наливались кровью. Слабый крик вырвался из груди девочки, словно свист от удушья, но Анджей услышал его…
Присев перед прыжком Пират злобно зарычал, слизывая слюну, текущую по клыкам…
Анджей подхватил одной рукой малышку, теряющую сознания от вида раскрытой пасти перед глазами, а другой подцепил корзину, за мгновение до этого заставив, лёгким движением головы, рассыпавшейся уголь вернуться на место.
Пират сделал прыжок и распластался по мостовой, выбив оба верхних клыка.
Ангел переместился на пару сотен метров и опустился у небольшого дома. Его движение были молниеносны и никто из редких прохожих, спешащих ранним утром по своим делам, даже не заметил, что произошло. Просто сошедшая с ума собака подскочила и плашмя упала на камни.
Девочка пришла в себя. Она сидела, прислонившись к дому доброй цветочницы, которая отдавала ей платья и обувку своей выросшей дочери и как-то подарила цветок, какой никто не хотел покупать. Не очень красивый, с пожухлыми листьями, с потемневшим стеблем, но для девочки, это был самый лучший подарок. Она унесла цветок к себе в маленькую комнату-чулан и долго ухаживала за ним, пока он не умер. Это было неизбежно, но маленькое, доброе сердце старалось, как можно дольше продлить ему жизнь.
Корзина с углём стояла рядом.
— Я что уснула? — удивилась девочка. Осмотревшись и не увидав Пирата, она убедилась, что это действительно был лишь сон.
Поднявшись на ноги и взяв двумя руками тяжёлую корзину, она направилась в дом, где жила и работала последние три года своей совсем ещё маленькой жизни.
Ангел проводил нежным взглядом милое создание и, повернувшись, зашагал в противоположную сторону.
Накануне прошёл дождь и местами на дороге были небольшие лужи. Анджей, словно мальчишка, перепрыгивал их, иногда зависая над самым центром лужи, осторожно касался ногой воды и, смеясь, продолжал свой путь.
Девочка вошла в лавку. Колокольчик над дверью возвестил о посетителе. Хозяин, грузный мужчина лет сорока, с огромным животом, обернулся с глупой улыбкой на лоснящемся лице, ожидая увидеть пред собой какого-нибудь важного господина, но обнаружив малышку, резко изменился. Улыбка исчезла, и маленькие глазки зло посмотрели на девочку.
— Вернулась, несносная девчонка? И где ты болталась столько времени?
Малышка, держа перед собой корзину, виновато улыбнулась.
— Что лыбишься? Давай принимайся за дело, скоро покупатели придут, а я ещё не завтракал.
Девочка засеменила к дверям, ведущим в жилую часть лавки.
— Вот привязалась же на мою голову. Никакой пользы от неё, только есть да спит, — продолжал ворчать лавочник.
Анджей ловко увёртывался от экипажей, всё чаще появляющихся на дороге. Лошади фыркали, почуяв его, но люди оставалась слепы. Ангел, заглядывал то в один, то в другой экипаж, словно ища кого-то, продолжая свой путь. Разговор в одном экипаже заинтересовал его. Сначала тяжёлый вздох, а затем и боль, вырвавшаяся возгласом наружу, заставили Ангела прислушаться.
— Дорогая, не стоит так убиваться, — мужчина пытался успокоить даму, еле сдерживающую слёзы. — Ты же слышала, доктор сказал, что …
— Ах, Себастьян, Вы же понимаете, что доктор просто не хотел говорить правду. Нет, я знаю, я не смогу стать матерью. Вы должны бросить меня, я не смогу подарить Вам наследника. На всё, что я была способна — это лишь наша несчастная Элизабет. Бедная моя девочка. Бог отвёл ей всего лишь несколько дней жизни.
— Эмили, родная, всё ещё может измениться.
— Не тешьте себя такими надеждами, пятнадцать лет прошло, я уже стара. Тридцать один год, о Боже, я так стара. Всё, моя жизнь окончена, больше ни разу я не смогла, … нет, нет, моя жизнь окончена. Не успокаивайте меня. Видимо Вам не стоило жениться на мне. Я была так молода и не смогла родить здорового ребёнка…
— Дорогая, не время сейчас об этом и не место.
— Я устала, я так устала. Я очень хочу дочь, но эти процедуры меня изматывают. Пообещайте, что мы больше не поедем к этому …
— Хорошо, хорошо дорогая, я обещаю…
Анджей взмахнул крыльями и очутился на крыше экипажа. Удобно там устроившись, он стал смотреть вперёд на дорогу, откуда только что пришёл.
Семейная пара продолжала разговор, но Ангел уже знал, чем он закончится, и ему сейчас было важнее другое.
Малышка растопив печь, приготовила нехитрый завтрак, и хозяин в отсутствии покупателей быстро уплетал его, не забывая поглядывать через приоткрытую дверь за девочкой. Та, стоя у окна, рассаживала кукол так, чтобы с улицы хорошо было видно их красивые лица и нарядные платья. Играть в них ей нельзя было, и хотя бы так она могла прикоснуться к ним.
С лавкой поравнялся экипаж. Девочка посмотрела на спрыгнувшего с козел кучера и засмеялась, глядя, как он охает, размахивая руками и приседая, заглядывает под экипаж, из которого вышел важный господин и помог красивой даме спуститься на мостовую.
Дама вся дрожала, видимо не на шутку испугалась, когда экипаж резко подпрыгнул и осел на бок. Девочка, как завороженная уставилось на её лицо. Ещё никогда такая красивая дама не останавливалась у их лавки и тут, … они встретились глазами.
Ангел наклонился к самому уху молодой женщины и прошептал:
— Какой прелестный Ангелочек. Себастьян, ты только посмотри.
Дама не отрывая взгляд от девочки, произнесла:
— Какой прелестный Ангелочек. Себастьян, ты только посмотри, — и, потянув мужа за рукав, привлекла его внимание.
Тот нехотя оторвался от нареканий кучеру, залезшему под экипаж и никак не понимающему, что же произошло.
— Смотри, какая девочка красивая. Откуда у простого лавочника такая девочка?
— Не знаю, — пожал плечами Себастьян, — наверно, это его дочь?
Малышка увидав заинтересованность важных господ, стала поднимать то одну куклу, то другую предолгая им зайти и купить. Хозяин, увидав, что у окна появились люди, быстро утёр рот полотенцем, выйдя в лавку из комнаты и с невероятной ловкостью, несмотря на свои размеры, подскочил к малышке, оттолкнул ее, и стал сам показывать кукол, кланяясь и улыбаясь.
Дама, возмутившись таким отношением к ребёнку, влетела в дверь лавки. Хозяин, подхватив несколько кукол, решив, что ей они приглянулись, бросился навстречу, но дама посмотрела на него испепеляющим взглядом, и брезгливо ткнула того пальчиком в плечо, освобождая себе дорогу к девочке. Та смотрела на неё с каким-то странным чувством. Почему-то сильно хотелось броситься на руки к этой богато одетой, приехавшей в дорогом экипаже женщине. Малышка машинально стала отряхивать своё старенькое, застиранное платьице.
— Кто ты? Как тебя зовут? — наклонившись к девочке, ласково спросила дама.
— Элизабет, — прошептал Ангел в маленькое ушко.
— Элизабет, — тихо опуская глаза, ответила девочка. Она не помнила то имя, что дала ей мать, да и вообще, не знала было ли у неё имя. Лавочник всегда называл её «несносная девчонка», но она понимала, что это не имя, но другого у ней не было. И сейчас вдруг захотелось сказать «Элизабет». Произнеся его, ей показалось, что так и называли её всегда. Всю её маленькую жизнь.
— Элизабет? — дрожащим голосом повторила женщина. Слёзы перекатились на ресницы. — Тебя зовут Элизабет?
— Да, — кивнула малышка. Теперь она была уверенна, это точно её имя.
Лавочник с удивлением смотрел на эту картину. Очень хотелось продать куклы такой богатой даме, но узнать что у девчонки есть имя, достоянное королевы, было просто потрясением.
— Ты же хотела дочку, вот она, — улыбнувшись, прошептал Ангел в прелестное ушко.
Важный господин наблюдал за происходящим в окно, его очень удивило поведение жены. Как-то, несколько лет назад он предложил взять на воспитание своего племянника, оставшегося сиротой, но Эмили наотрез отказалась. Племянника отправили к двоюродной тётке. И больше Себастьян не заикался о детях. То, что жена не сможет родить, он давно понял, но пытался обманом вернуть ей прежний характер. Она стала раздражительной, постоянно плакала, не переносила, если в дом приезжали гости с детьми и вдруг такое поведение. Она словно вновь стала прежней маленькой Эмили, какой он её увидал и полюбил. Той, что родила ему дочь, но девочка оказалась слишком слаба и вскоре умерла.
Заинтересовавшись поведением жены, Себастьян вошёл в лавку, но колокольчик остался беззвучным, не оборвав своим звоном той невидимой нити, что связала женщину с маленькой девочкой.
Анджей плавно опустил колокольчик и, приблизившись к мужчине, тихо сказал:
— Прелестное дитя, просто Ангел, сошедший с небес, дабы вернуть мою Эмили.
— Прелестное дитя, — прошептал Себастьян, любуясь на девочку и жену, — просто Ангел, сошедший с небес, дабы вернуть мою Эмили, — на него никто не обратил внимания, его просто не расслышали.
— Ты дочь хозяина лавки? — спросила дама девочку.
— Нет, у меня нет родителей, я сирота, — ответила малышка, опустив глазки.
Дама выпрямилась, повернулась к лавочнику и, изменившись в лице, спросила, так как обращаются к прислуге:
— Сколько хотите за эту девочку?
— Что? — не понял он.
— Пять тысяч. Я забираю Элизабет.
— Но, … — продолжил удивляться хозяин лавки, — … я продаю игрушки.
— Мне нужна девочка. Семь тысяч.
— Что?
— Вы что глухой?
— Нет, — тряхнул головой лавочник, словно только что проснулся, — но…
— Десять тысяч, — продолжила дама.
— Я не торгую детьми, — наконец-то пришёл в себя лавочник, но цена, предложенная за девочку, очень уж оказалась соблазнительной. — Я три года её кормил, поил, одевал…
— Двенадцать, — продолжила дама.
— Если бы я её не подобрал, она бы уже умерла…
— Пятнадцать…
Лавочник с трудом проглотил комок, подступивший к горлу.
— А Вы никому не скажите?
— Двадцать пять и точка, — твёрдо произнёс Себастьян, шагнув из-за спины жены и отсчитав деньги, подал их лавочнику. Потом подошёл к девочке и, взяв её на руки, направился к выходу. Эмили не знала, что муж стоял рядом. Она вообще забыла о нём, увидав девочку и осознав, что не уйдёт отсюда без неё. Некоторое время она стояла и переводила взгляд то на хозяина, крепко сжимающего деньги, то на спину мужа, то на Элизабет, продолжающую смотреть на неё.
Себастьян усадил малышку в экипаж, затем помог сесть жене, спешно покинувшей лавку.
Дама крепко прижала к себе малышку, боясь, что лавочник передумает.
— Вы поезжайте домой, а я зайду к Антонио, — сказал Себастьян, желая быстрее закрепить свои прав на девочку.
— Хорошо, — понимая мысли мужа, ответила Эмили.
Малышка всё ещё не могла понять, что произошло. Она смотрела на даму с такой нежностью, что та с трудом сдерживая слёзы, наклонившись, сказала ей:
— Милая моя, мы давно тебя потеряли, а теперь нашли. Я тебе всё-всё объясню дома.
Экипаж тронулся, унося ещё одну спасённую Душа, а Ангел развернулся на пятках, как делают обычно мальчишки, и зашагал важной походкой вслед за Себастьяном.
Тот направлялся к своему давнему другу нотариусу.
Через час он садился в экипаж, прижимая рукой карман, боясь выронить важный документ о том, что он и его жена являются опекунами семилетней сироты по имени Элизабет. И уже через три месяца губернатор рассмотрит их прошение о признании девочки полноправной наследницей уважаемого семейства города.
Ангел продолжал идти вприпрыжку, будто ему ни до кого нет дела.
Но это была лишь видимость, хотя, это слово никак не подходило тому, кто был невидим.
Мальчик, лет тринадцати пытался взобраться на высокий фонарь. Котёнок, кричал так, что уже пол улицы выглядывали в окна, а вторая половина спешила к фонарю.
Проходя мимо, Ангел слегка подтолкнул пацана под мягкое место. Тот пулей ветел на фонарь, даже не поняв, как ему это удалось и, взяв за шиворот, уже ополоумевшего от страха котёнка, полез вниз.
А Анджей продолжил путь по своему городу, прислушиваясь, не нужна ли кому-то помощь…
И новый зов уже готов был вырваться из отчаявшегося сердца…
***
Рассказ написан в мае 2012 г.
 Рассказы /
 2690 /
 rekbrjdcrfz
|
| Всего комментариев: 0 | |
[Юрий Терещенко]
То,