Глава 8
Через неделю Джек Ларкин, вооружившись документом, подписанным начальством Университета воинского искусства прибыл из Шангрина в Лабрин на своей любимице Молнии. Оставив лошадь перед беломраморными колоннами центрального входа в Институт Высшей магии, Джек направился прямо к директору.

ХХХ
- Здравствуйте!
Лана нехотя отложила какую-то бумагу в сторону и вопросительно посмотрела на посетителя.
- Вы что-то хотели?
Посетитель, вытащив изо рта сигарету, демонстративно выпустил в воздух порцию дыма.
- Уважаемый, у нас не курят! –возмутилась Лана.
- Да?– Джек потушил сигарету, плюнув на нее, и спрятал в карман. Затем из того же кармана он достал мятую бумагу и протянул секретарше Мариуса.
- Что это? – брезгливо поморщилась Лана.
- Постановление о моем переводе из Университета воинского искусства в Институт Высшей магии по обмену. Подписано генералом Уильямом, - отчеканил Джек и елейным голосом добавил, - Моя прелесть.
Лана взяла протянутый ей документ, протерла очки, внимательно прочитала написанное, и снова посмотрела на посетителя – небритого здоровенного детину в ковбойской шляпе.
- Вы к нам надолго? – спросила Лана, заставляя себя улыбаться. Нужно быть вежливой при любых обстоятельствах, даже когда хочется такого вот посетителя послать куда подальше.
- Навечно! – радостно закивал Джек. – Моя прелесть, вы не рады мне?
Ларкин наклонился прямо к Лане с явным намерением ее поцеловать.
- Вы что сумасшедший! –взвизгнула, отстраняясь, секретарша Мариуса.
- Нет. Всего лишь преподаватель литературы, - ответил Джек.
«Великие Боги! В этом Институте и так полно придурков, так нет же принесло еще одного»! – подумала Лана, нервно ища в ящике своего письменного стола ключи от свободного номера.
- Я провожу вас в ваш номер, - секретарша встала. – Прошу следовать за мной.
- Минуточку, - Джек поднял указательный палец правой руки вверх. – А как же моя лошадь?
- Какая лошадь? –Лана в ужасе смотрела на посетителя.
- Моя лошадь. Любимая. Молния. Куда мне ее пристроить? Где у вас конюшня?
- Какая конюшня?
- Обыкновенная, - Джек плюнул на пол. – Там, где кони.
- У нас нет конюшни! При институте имеется несколько ангаров и один гараж. Но гаражом пользуются только директор и Привратник. Преподаватели живут в Институте и у них машины в городе.
- А в гараже много места? – спросил Джек.
- Да вы что! Я не помещу лошадь рядом с машиной мистера Эрварда!
- Почему? – искренне изумился Ларкин.
- Потому что лошадь нагадит на машину!
- И что делать?
- Где сейчас ваша лошадь? –зло спросила Лана.
- Возле входа. Травку щиплет.
- Травку! У нас нельзя щипать травку!
- Да что у вас за заведение такое! Ничего нельзя. Лошадь в гараже расположить – нельзя. Траву спокойно пожрать – нельзя. А что можно?
- Пройдемте в ваш номер, - сказала Лана.
- А с лошадью что?
- Вопрос с лошадью будет решен чуть позже. А пока пройдемте!
- А где директор? Мне необходимо с ним поговорить.
- Я передам директору ваше постановление. Потом составлю расписание ваших занятий.
- Нет, лапочка, ты не поняла, - Джек обнял Лану за плечо. – Мне нужен директор сейчас.
- Мистер Эрвард сейчас отсутствует. У него важная встреча, - Лана скинула руку Джека со своего плеча.
- Когда будет?
- Не могу знать. Прошу следовать за мной. К завтрашнему дню ваше расписание будет готово.

ХХХ
«Комнаты во всех отелях стандартны до тошноты, - подумал Джек Ларкин, в верхней одежде заваливаясь на аккуратно застланную кровать в своем номере. –Но местные умельцы постарались приукрасить эту блевотинурюшечками и розочками».
Джек натянул шляпу на лицо и закрыл глаза. Вдруг нахлынуло желание сбросить с души маску вечного шута. Хотя Ларкин не любил снимать эту маску. Без нее он чувствовал себя неуютно. Так, наверное, ощущает себя человек, которого посреди ночи выгнали голым на улицу. Холодно и стыдно. Под личиной шута проще скрывать душевную боль и сомнения. Если тебя считают дураком, то уже не задают лишних вопросов. Шут становится тенью и у него появляется возможность, которой лишены «нормальные», «обыкновенные» - подходить слишком близко и наблюдать, заглядывая в самое сокровенное в душе человека. Люди в присутствии дурака ведут себя раскованно, а потому выдают свои секреты.
Но вечно ходить в маске шута невыносимо! С течением времени уже не возможно самому вспомнить, какой ты на самом деле. Маска поглощает тебя настоящего, заставляет забывать свое прошлое. А Джек не хотел этого. Не хотел забывать ведьму Лизу. Не потому, что ему необходимо было узнать о себе правду, но еще и потому, что Ларкин продолжал любить умершую молодой и красивой жену.
«Лизонька, почему все так нелепо вышло? От кого ты бежала всю свою жизнь? От кого скрывалась? От Ферзя – моего соперника или от Иерархов? Кем ты была на самом деле, Лиза? Просто ведьмой? Не думаю. Ты была кем-то большим, чем ведьма. Пусть даже самая могущественная. Почему ты захотела умереть? Я найду тебя, и ты вспомнишь обо мне, и я узнаю ответы на эти вопросы»!
Но Джек верил еще и в то, что Лиза, кем бы она, ни воплотилась, сможет снова полюбить вечного странника Ларкина. И тогда Джек снимет маску шута навсегда. Потому что Лиза терпеть не могла маски.
Когда-то маленькая девочка, устав от одиночества, создала себе друга и защитника, поселив в мертвое тело неведомый дух. Создала в надежде на то, что в ее жизни появится смысл. И что сотворенный ею Джек Ларкин сможет оградить от опасностей мира. Не оградил. Мир оказался сильнее даже самой могущественной ведьмы.

ХХХ
- Представляешь, у нас новый преподаватель литературы! – радостно сообщила Айра, усаживаясь рядом со мной.
- Откуда ты все знаешь? – изумилась я.
- Да об этом весь Институт говорит.
В ожидании лекции, на которой первый и второй потоки опять оказались вместе, я предавалась размышлениям и воспоминаниям об ужине с Мариусом. Ужин, кстати, закончился скучно. Директор ел, молча, потом встал, опять обнял меня, прижал, долго целовал, так, что мне даже стало дурно, а потом отпустил со словами
- Скоро мы опять встретимся. Я извещу когда. У меня много дел и хотя я хотел бы проводить больше времени с тобой, обстоятельства…
Он говорил что-то еще, я не слушала. Мне хотелось поскорее оказаться в своей комнате, в четырех стенах, ощутить замкнутое, и хоть сколько-нибудь безопасное пространство. И почему-то очень сильно захотелось плакать. Когда я попала в Перевернутый мир, то думала, что очутилась в сказке, а оказалось в красивой тюрьме. Я поняла – Мариус будет все решать за меня. Что мне делать, о чем думать.
- Знаешь, что мне предложил Карлеус? –в мои мысли ворвался веселый голос Айры.
- Что? – я посмотрела на ее довольную улыбающуюся рожицу. Везет человеку – он счастлив. Айра добилась того, чего хотела – она студентка Института Высшей магии и дело с поддельным аттестатом прокатило.
- Карлеус предложил мне ходатайство о переводе на первый поток!
- Что, правда?
- Ага.
- Ничего не понимаю, - я пожала плечами. – А ему это зачем?
- Думаю, - Айра хитровато улыбнулась – Я нравлюсь Привратнику!
- Да ну!
- Ну да! Он мне комплименты говорил. Он мне ручку целовал.
- Мариус тоже мне ручку целовал, вернее гладил и не только ручку, - сердито заметила я.
- Мариус тебя пытался соблазнит? – воскликнула Айра.
- Нет, не пытался, - ответила я. –Если бы он пытался. Он не соблазнял. Он просто сказал – ты моя, привыкай ко мне. Вот и все соблазнение. Генерал сказал – солдат выполнил.
- Прикольно!
- Да защибись!

- Здорово студенты!
Увлекшись, разговором с Айрой, я и не заметила, как в лекторий вошел новый преподаватель. Впрочем, вошедшего не заметили многие. То тут, то там велись оживленные беседы, а то и напряженные споры.
- Развлекаетесь да? – вопрос упал уже в полную тишину.
Новый преподаватель – высокий одетый странно для учителя мужчина, снял ковбойскую шляпу и положил ее на свой стол.
- Ну, так вот. Здорово говорю я вам, будущие наркоманы, алкоголики и проститутки!
От удивления у меня невольно приоткрылся рот. Что он несет? Он что пьяный или не в своем уме?
- Айра, - я толкнула локтем подругу. – Это точно новый преподаватель литературы?
- Да! Он самый. Прибыл по обмену из Университета воинского искусства. Круто, да.
- Не похоже, - процедила я сквозь зубы.
А преподаватель между тем сел за свой стол и забросил на него ноги.
Аудитория разом ахнула.
- Ну что, будем учиться? Или будем болтать, ржать, прикалываться? А, будущие подхалимы и лизоблюды!
- А почему вы так с нами разговариваете? –спросил кто-то из студентов. – Мы вам плохого ничего не делали.
- Я преподаватель, как хочу, так и разговариваю. А вы должны меня слушать.
- А почему это мы будущие наркоманы, алкоголики и проститутки? –спросил тот же смелый студент.
- Почему? Объясняю. Вы тут зачем? Чтобы стать самыми главными куклами – марионетками господ Дарвалау и Атанаэля. Вы выучитесь, будете занимать всякие важные должности, станете все из себя такие значимые. А потом вам все это надоест. Вы станете втихоря пить, курить, нюхать, колоться. Девушки превратятся в теток и станут продавать себя тем, кто ухитриться занять более высокую должность. Это Иерархия, господа студенты!
В лектории опять стало тихо. Я сидела и думала о том, о чем думали, вероятно, все присутствующие.
Этот человек – явный сумасшедший. Неужели нам пристали из воинского Университета психа? Или это новая методика обучения?
- В общем, пошутили и ладно, - преподаватель скинул ноги со стола и встал. – Я не знаю, кто занимался вашим воспитание – но вы воспитаны дурно. Когда я вошел в лекторий никто из вас даже не обратил на меня внимания. Я стоял уже пару минут, но ваша болтовня не прекращалась. Что мне было делать. Кричать вам, господа студенты, прошу вашего внимания? Расшаркиваться перед вами, раскланиваться? Вам не понравилось, как я заговорил с вами. А мне не понравилось ваше неуважение ко мне. Поэтому впредь попрошу при моем появлении закрывать рты. Потому что я ваш новый преподаватель литературы Джек Ларкин! Так, что вы тут изучали? – господин Ларкин вытащил из своего портфеля учебный журнал, раскрыл его и стал читать. – Так литература Перевернутого мира периода первого тысячелетия до эры Первой Империи. Вы остановились на творчестве Энки. Какие произведения этого автора вы уже прошли?
Я подняла руку вверх, прося слова, и когда преподаватель кивнул мне, сказала:
- «Сказание о королевстве Алой Зари» и «Правдивую историю короля Истона III».
- Хорошо. А известно вам, господа стьюденты, такое произведение Энки как «Плач по Атлантиде»?
- Нет, - ответила я и пожала плечами. – Лично я даже никогда не слышала о таком.
- Не удивительно, - лицо мистера Ларкина приняло почему-то печальное выражение. – Оно мало известно. И его обычно не изучают в вузах. Но я хотел бы, чтобы вы услышали это творение великого писателя. Я прочитаю «Плач» целиком. Это небольшое по объему произведение. Итак, - господин Ларкин сел на стул, закинул ногу на ногу, и задумчиво смотря в потолок, стал декламировать.

Плач по Атлантиде
На твоих руках кровь твоих поданных, королева Тиа. На твоей совести гибель Единого мира. И город, которым ты правила – Атлантида – самый прекрасный и самый проклятый. О горе тебе, королева!
Как посмела ты, Тиа, вверить судьбу свою и города своего врагу? Как смогла ты впустить в душу свою завоевателя Дарвалау, короля жестокосердного. Почему не задумалась о судьбах смертных и о подписании Договора Перемирия.
И пылала земля, на которой стояли некогда города. И разрушенные огненным оружием богов, обратились в руины строения Атлантиды. А ты, Тиа, стояла и вдыхала смрад горелого мяса и ничего уже не в силах была изменить. Ты могла только вспоминать. И приводили тебя воспоминания в тихий сад с выложенными мрамором дорожками и фонтанами. Бросали тебя воспоминания в объятия короля – лорда Дарвалау – возлюбленного твоего. И тонула ты, Тиа, в омуте его черных нечеловеческих глаз и забывала тогда, что Дарвалау – тан. Какое дело было тебе юной, не знавшей любви до подданных твоих смертных людей? Ты так быстро забыла наставления отца твоего – хаттора Саваафа: «Служи людям! Только ими наполнена смыслом жизнь твоя, доченька! Только ради них бьется твое сердце, а бессмертие наполняет твои вены кровью особой. Ты пришла в мир воды, чтобы завершилось Великое Противостояние двух сил – Создателей и Завоевателей. Никогда не забывай для чего ты на Земле. И да осветит твой нелегкий путь Неспящая!» Так говорил король Атлантиды Савааф, покидая дочь свою Тиа, передавая ей трон свой. Но забылись вскоре слова отца. Захватила королеву Тиа жизнь полнотой чувств и желаний. Полюбила она короля – завоевателя Дарвалау, отдала ему честь свою, стала его женой. Но мало этого оказалось Дарвалау, захотел он властвовать не только над королевой, но и над городом ее Атлантидой и над двумя другими городами, подвластными Атлантиде, городами Создателей. Но не дала Тиа мужу своему желаемой власти. И пошел муж с союзниками против жены тогда войной и сгинул Единый мир в огне битвы, первой, но не последней на Земле. И погибло все живое на планете в первый раз, но не в последний. И прокляла сама себя королева Тиа, и оставила она мир богов, добровольно ушла в мир смертных людей, дабы слезами и болью искупить вину свою перед павшим и почившим миром.
С той поры живет ее плач. Сквозь тысячелетия пролетает он, как через мгновения. И слышал я однажды этот плач, и уловил суть его и записал, чтобы все живущие после меня ведали, как ведаю я тайну великую».

Говорил господин Ларкин тихо, но вдохновенно и казалось, что мысли его далеко не только от Лабрина, но и вообще от Перевернутого мира. И затерялись мысли эти в глубинах далекого прошлого планеты, которую мы не знали. У меня же чтение преподавателя вызвало шквал странных эмоций. В «Плаче» говорилось о Тиа и Дарвалау. Но я и все мы знали только одного Дарвалау, причем не в прошлом, а в осязаемом, родном настоящем. Мариус Эрвард, он же лорд Дарвалау, король некогда Единого мира. Все это он – один не человек под разными именами. Возможно за всю историю существования планеты, у Дарвалау было намного больше имен. В каждой исторической эпохе два имени: древнее – изначальное и временное. Мне стало страшно. Я должна была выйти замуж за того, чье существование в пространстве и времени даже не могла представить. То, что для меня являлось всего лишь легендой, для него - собственная история. И женой Мариуса Эрварда некогда была королева Атлантиды Тиа. Мне известно, что об этом городе ходят разные совершенно невероятные слухи в обоих мирах. В Большом и Перевернутом по разному рассказывают историю Атлантиды. Чаще всего о ней упоминают как о затонувшем материке или острове. К примеру, Платон. И относят время ее существования в намного более поздний период. То десять тысяч лет до нашей эры, то двадцать. Реальная дата поразила бы человеческое воображение. Из Истории Единого мира все студенты Института Высшей магии знали, что Атлантида, как другие города Космической Лиги Великих Бессмертных построены примерно семьдесят миллионов лет назад на едином материке Пангея. Впрочем, с датировкой в Большом мире действительно большие проблемы. Ту же Пангею там отбросили на порядок миллионов лет в прошлое, в тот период, когда на Земле еще вообще не было жизни. Более того, и семьдесят миллионов лет назад наша планета находилась совершенно на другой орбите – ближе к солнцу, которое в то время носило название Неспящее. Никогда не скрывающаяся за горизонтом звезда.
Я подумала об этом, и мне как будто что-то ударило в голову. Вернулось ощущение, возникшее у меня в первый день пребывания в Лабрине. Ощущение, что я уже жила в мире вечного света. Такое мимолетное, странное, хрупкое – оно пришло и испугало меня даже больше чем мысль о том, что моим мужем станет Древний Дарвалау. Почему Мариус Эрвард избрал меня? «Мариус Эрвард предназначен тебе еще до твоего рождения» - сказал мне когда-то Привратник Карлеус Дэлане. Так кто же я такая? Каков путь души моей во мраке вечности? Я не знала ответов.

- Знаете ли вы еще какие-нибудь произведения об Атлантиде? – вопрос преподавателя бесцеремонно ворвался в мои размышления.
- Ну, есть еще, кажется, «Единый мир – вымысел и реальность», - ответил какой-то студент.
Господин Джек Ларкин даже не посмотрел в его сторону. Он смотрел в зал, пристально, внимательно. Он вглядывался в лица, словно пытаясь найти в них что-то. Или узнать среди студентов кого-то. На какое-то мгновение его взгляд остановился на мне. Я сразу перестала глазеть на преподавателя. Не знаю, почему перестала. Будто бы испугалась, что он может прочитать мои мысли.