Мистер Притчетт, потомственный пекарь, мечтал, что и его сын, Стэнли, когда-нибудь продолжить семейное дело. Поэтому этим летом Стэнли был занят выполнением множества дел. Нужно было успеть взбить три десятка яиц, просеять муку, приготовить столы и стулья, расставить цветы в небольшие вазочки, проверить наличие сдачи в кассе (это чтобы пожилая миссис Чеммит долго не ждала своей очереди), и наконец, ровно девять ноль-ноль сменить вывеску на двери с «Закрыто» на «Добро пожаловать». После этого день пролетит незаметно. Дверной колокольчик не смолкнет, оповещая о новых посетителях, придется вновь бежать к бакалейщику за новой партией яиц и молока, так как купленного заранее все равно не хватит, а вечером усталые, но довольные Стэнли с отцом отправятся домой, где их уже заждалась миссис Притчетт.
И лишь вечером, когда все заснут, укрывшись одеялом, при свете карманного фонарика, Стэнли мог погрузиться в увлекательнейший мир приключений и погонь. Дело в том, что Стэн (так звали мальчика его друзья, и нам с Вами он, я думаю, позволит обращаться к нему этим именем) вовсе не желал становиться пекарем, как его отец. Но он слишком любил его, чтобы признаться в этом, поэтому молчал, боясь обидеть. Стэн Притчетт мечтал стать Величайшим Детективом, таким, как Проныра Джек, чьи истории ежемесячно поступали на прилавки книжных магазинов в виде брошюрки на серой бумаге, с совершенно некачественной иллюстрацией. Младший Притчетт хранил свою коллекцию подальше ото всех, позволяя себе по ночам достать любимую книжку и вновь пережить порой опаснейшие детективные истории. Автор рассказов о Проныре Джеке был неизвестен, писал так себе, но воображению мальчишки не было предела.
Так вот, как я уже говорила, ранее утро началось как обычно. Стэн быстро позавтракал и, поблагодарив матушку, сел на велосипед и отправился в кондитерскую. Нужно было доехать до конца улицы, повернуть налево, срезать у дома мистера Барнса, прокатиться вдоль речки и выехать прямиков на Гринвуд-стрит, где среди прочих затесался магазинчик мистера Притчетта.
Уже подъезжая к пекарне, Стэн заметил красочную афишу, наскоро приклеенную на городскую тумбу с объявлениями. Подойдя ближе, мальчик прочитал, что Трэвион-Палмс в эти выходные посетит прославленный цирк братьев Лаурантье, возвращающийся домой с мировых гастролей. Посему в субботу на главной площади состоится одно единственное выступление цирка, и все желающие смогут приобрести билеты в кассе по сходной цене. Стэнли обрадовался, давно в их городок не заглядывали артисты. В обед, улучив минутку, мальчик бегом отправился в билетные кассы, где за два доллара купил билет на представление, начало которого должно было состояться в семь часов вечера, в эту субботу.
Субботним вечером на главной площади нельзя было протолкнуться. Взрослые и дети спешили увидеть своими глазами цирковое представление братьев Лаурантье. Стэнли пришлось приложить немало усилий, чтобы протиснуться сквозь толпу и занять свое место. На его билете черным карандашом было написано: «Двадцатый ряд, секция Б, кресло номер девять», и это был предпоследний ряд в цирке. Стэнли нарочно выбрал это место, так как отсюда было видно намного лучше.
Выступление задерживали. Играли музыканты, в проходах между рядов стояли лотки с лимонадом и булочками, сверяясь с билетами, рассаживались немного опоздавшие. Мальчик мысленно всех подгонял. «Ну, давайте же, давайте. Начинайте!», - умолял про себя Стэн. И вот словно услышав просьбы мальчика, свет погас, раздалась барабанная дробь, и луч прожектора выхватил на арене фигуру распорядителя цирка мсье Андре Лаурантье, старшего из братьев. Хорошо поставленным голосом сей господин поведал о том, что они рады выступать в Трэвион-Палмс, где живут такие замечательные люди, и объявил о начале представления.
Первыми на арену вышли жонглеры. В серебристых костюмах они с неимоверной легкостью управлялись с разноцветными булавами, кольцами, мячами, поражая присутствующих быстротой рук. Позже на манеже появились наездники на красивых лошадях вороной масти. Глядя на них, захватывало дух. Их подопечные вальсировали, скакали галопом, раскланивались в реверансе.
Между номерами на арену выходили клоуны, но Стэнли они не очень-то и понравились. Какие-то несмешные, что ли. Хотя многие смеялись до слез, глядя на то, как печальному клоуну все время доставалось от рыжего весельчака. Кто-то даже аплодировал.
Потом были силачи, дрессировщики животных, иллюзионист, распиливший на две части миссис Тэгвут (правда, потом, он, конечно же, вернул бедняжку мужу в целости и сохранности). Всем понравился и факир, и глотатель шпаг, но больше всех Стэна поразил номер воздушных гимнастов. Их было трое: отец, сын и дочь. Под чарующую музыку, в свете прожекторов они парили под куполом цирка так, словно за спиной имели крылья, невидимые простым обывателям. Отец бережно поддерживал сына и дочь, поэтому они выступали без страховок. Звуки в зрительном зале смолкли, многие даже боялись дышать. Стэнли был из их числа. Завороженный воздушным номером, мальчик позабыл обо всем на свете, и только шквал оваций, коим удостоилось выступление гимнастов, смог вернуть его к действительности. Вскочив со своего места, он аплодировал вместе со всеми.
Далее была еще парочка номеров, но они не оказали большого впечатления на Стэнли. Вечер близился к завершению. С заключительным словом выступил младший из братьев Лаурантье, поблагодарив за внимание и теплый прием. И, когда все было, собрались уходить, слово попросил господин Эвербах, сидящий в первом ряду. Этот господин был одним из самых влиятельных горожан и к тому же богатым.
- Господа Лаурантье, - обратился с речью к циркачам господин Эвербах. – По случаю моего дня рождения, приглашаю вас и вашу труппу выступить у меня на празднике, который состоится завтра в моем поместье.
Владельцы цирка, посовещавшись между собой, приняли приглашение, пообещав, что завтрашнее выступление будет разительно отличаться от сегодняшнего. Тут же в толпе зашептались, вспоминая, а есть ли у них в корзинке для писем приглашение на праздник. У многих его, к сожалению, не было. Стэнли поскорее отправился домой, чтобы узнать, насколько ему повезло. Запыхавшись, не закрыв калитку, Стэнли вбежал на крыльцо, еле открыл ключом входную дверь своего дома, и в прихожей на маленьком столике в кипе газет и журналов обнаружил то, что искал.
«Мистер и миссис Притчетт. Вы приглашены вместе с сыном в поместье Тикурол, на праздник, устроенный в честь именин господина Эвербаха. Торжество состоится в 18.00. С уважением, Мистер и миссис Эвербах».
В воскресный вечер к поместью Тикурол прибывали все новые и новые автомобили, скрывающие в своих недрах приглашенных гостей. На крыльце их встречал сам господин Эвербах с обворожительной молодой женой. После гости попадали в огромный холл, пройдя который можно было перейти на летнюю террасу или остаться в огромном зале. В саду и в доме для прибывших были устроены увеселительные развлечения, фуршетные столики, ломившиеся от яств, напитки предлагали хорошо вышколенные официанты. Звучала тихая музыка, переливался разноцветными брызгами огромный фонтан.
Хозяин дома поочередно обходил своих гостей, стараясь никого не обидеть вниманием. Дошла очередь и до четы Притчетт.
- Милая Аманда, Вы великолепно выглядите, - склонился в легком поклоне господин Эвербах, приветствуя матушку Стэнли. – Надо же, как быстро летит время! Помнится, сынок был вот таким…
Для убедительности господин Эвербах показал, каким Стэнли был маленьким, и по всему выходило, что его рост не превышал размеры Мальчика-с-Пальчика. Довольный шуткой именинник удалился, а Стэнли лишь пожал плечами и с нетерпением стал ожидать выступления воздушных гимнастов. Специально для артистов цирка в саду была построена деревянная сцена с небольшим навесом. Вокруг были расставлены столики, чтобы желающие могли насладиться зрелищем.
Вскоре объявили о начале шоу. И вправду сегодняшнее представление разительно отличалось от вчерашнего. Немного таинственности, немного смеха, немного огня и иллюзии под звуки цикад и благоухание роз и лилий произвели настоящий фурор. Под нескончаемые аплодисменты вечер продолжили гимнасты.
Тут впервые Стэнли заметил, что артисты перед выходом на сцену прикрепили к поясу металлические тросы. Он задал вопрос отцу, зачем это, но тот, увы, не знал верного ответа. Зато мистер Примак, поверенный в делах мистера Эвербаха, расположившийся за соседним столиком, просветил мальчика на этот счет.
- Это лонжа, - произнес он. – Страховка воздушных гимнастов. Они впервые выступают под открытым небом, поэтому не хотят рисковать.
Стэн поблагодарил мистера Примака и продолжил следить за безупречным номером гимнастов.
Чуть позже в доме начался бал, где кавалеры приглашали дам на вальс. Мистер Эвербах специально для этого вечера заказал в соседнем городе огромную люстру из горного хрусталя, которую с большим трудом при помощи длинной лестницы, пятерых рабочих, и пожарной бригады еле-еле удалось закрепить под потолком. Но это того стоило. Когда зажгли свет, мириады лучей осветили танцевальную залу и сад. Казалось, что вновь взошло солнце.
Однако и этого было мало хозяину дома. Он приказал ювелиру изготовить особую оправу для алмаза весом в 100 карат, приобретенного им у одного раджи в Индии. (Если быть до конца честными, господин Эвербах не совсем законно приобрел этот драгоценный камень, в связи с чем, в срочном порядке был вынужден покинуть Индию). Когда ювелир выполнил просьбу, алмаз был прикреплен к хрустальному светильнику и выставлен на всеобщее обозрение. Грани камня переливались разными цветами, играя со светом, создавая роскошную обстановку в не без того богатом особняке.
Гости были сражены наповал, поговаривали, что эта вечеринка войдет навеки в хроники Трэвион-Палмс. Разъезжались уставшие, но довольные уже под утро. Стэнли спал на руках у матери, на заднем сиденье машины отца. Ему снились воздушные гимнасты, парящие над землей, словно ангелы. С рассветом цирк покинул пределы города.
В понедельник, едва отошедший ото сна Трэвион-Палмс, взбудоражила новость: знаменитый алмаз мистера Эвербаха БЫЛ ПОХИЩЕН! Никто не мог в это поверить. Как же так? Еще вчера вечером драгоценность была у всех на виду, а сегодня хозяин заявил о пропаже. Да и кто смог бы похитить камень, подвешенный к хрустальной люстре на высоте с двухэтажный дом?
В полдень местные газеты пестрели заголовками: «Кто же осмелился совершить кражу века?», «Индийский раджа тайно прибыл на вечер и забрал реликвию семьи обратно», «Никакого алмаза не было! Это все обман, фальшивка!». Жители городка скупали прессу, жадно вчитываясь в тексты, в надежде первыми узнать правду. Однако, увы, ни одно из бульварных изданий не приблизилось к разгадке. И только под вечер, в газете «Трэвион-Пресс», одном из старейших изданий города, на первой полосе было напечатано интервью с главным инспектором Джекобсоном.
Стэнли Притчетт перечитал несколько раз и вырезал на память ту статью.
«… Господин комиссар, кто, по-вашему, совершил это дерзкое преступление?
Главный инспектор: В ходе следственных мероприятий было установлено, что алмаз мистера Эвербаха был украден группой неизвестных лиц этой ночью.
Корреспондент: Но простите, как же это им удалось?
Главный инспектор: В ходе следственных мероприятий было установлено, что злоумышленники воспользовались специально натянутым тросом, взобрались по отвесной стене до оконной рамы, а уже оттуда перебрались на люстру.
Корреспондент: Извините, но было бы проще уронить хрустальную люстру на пол и не усложнять себе работу.
Главный инспектор: На шум сбежались бы жители поместья. Зато теперь не предоставляется возможным установить точное время кражи.
Корреспондент: У Вас есть идеи насчет личности преступников?
Главный инспектор: В ходе следственных мероприятий было установлено, что такую работу могли провернуть люди, обладающие особыми навыками и умениями. Как нам стало известно, вечером, когда произошло ограбление, в поместье выступал цирк братьев Лаурантье, в труппу которых входили и воздушные гимнасты. По горячим следам, мы задержали циркачей до выяснения обстоятельств исчезновения алмаза мистера Эвербаха.
Корреспондент: Комиссар, из достоверных источников, мы получили информацию о том, что у Вас есть необходимые улики, доказывающие вину задержанных.
Главный инспектор: Откуда у Вас??????? Предположим, что у нас есть доказательства, но пока ведется следствие, я не могу разглашать эту тайну. Интервью окончено».
Вечером одна малоизвестная газета, выходящая небольшим тиражом, напечатала сенсационное известие: «Улики комиссара Джекобсона!!! Наши уважаемые, читатели. Только мы и только ради вас публикуем то, что скрывает от нас полиция. Сегодня утром на месте преступления были обнаружен реквизит гимнастов цирка, их страховочный пояс, с клочком вырванной ткани бледно-голубого цвета. Напомним, именно такого цвета были костюмы воздушных акробатов, выступающих на празднике в поместье Тикурол. Полиция при осмотре гардероба труппы отметила тот факт, что платье гимнастки было порвано. Следите за следующими нашими выпусками»
Этой ночью Стэнли снились кошмары. Он не хотел верить в то, что эти люди могли совершить преступление, но все улики указывали на них.
Спустя неделю должно было состояться первое слушанье заседания суда по делу украденного алмаза господина Эвербаха. Обвиняемые, воздушные гимнасты, свою вину отрицали. К тому же при обыске цирка, всех его тюков, клеток, реквизита, и даже животных, пропавший камень не был обнаружен.
Стэнли Притчетт в эти дни мало чем мог помочь отцу в пекарне. Все его мысли были заняты делом труппы братьев Лаурантье, вынужденных прервать свои гастроли и выступать в суде. Ну, никак не верилось, что эти люди, воспользовавшись гостеприимством хозяина так вероломно ему отплатили. К сожалению, улики, собранные с места преступления, говорили о том, что только гимнаст мог подняться так высоко, используя страховку, закрепленную на поясе. А в тот вечер в городке Трэвион-Палмс выступала всего одна труппа.
Стэн перечитал все истории о Проныре Джеке, но так и не нашел подходящего сюжета, сумевшего пролить свет на это загадочное происшествие. Тогда мальчик решил провести собственное расследование и докопаться до истины.
Перво-наперво, нужно было осмотреть место преступления. Уложив в корзинку еще горячую сдобу, Стэн отпросился у отца, пояснив, что в столь тяжелое время необходимо подбодрить мистера Эвербаха. Мистер Притчетт похвалил сына и отпустил его. На велосипеде Стэн минут через сорок прибыл к главным воротам поместья. Миссис Эвербах горячо поблагодарила мальчика за проявленную заботу. Спустя пару минут хозяйка дома была вынуждена покинуть гостя, чтобы уладить некоторые вопросы. Стэн только это и ждал. Отправившись бегом через длинный холл, мальчик оказался в огромном зале. Кое-что еще не успели убрать, поэтому под ногами валялось конфетти, цветочные гирлянды на стенах пожухли, но не это сейчас его волновало. Слишком уж явными оказались улики, будто их оставили нарочно для полиции. Должно быть что-то еще, должно.
Стэн облазил каждый закоулок зала и ничего не нашел. Возможно, он все-таки ошибался. Выйдя на веранду, Стэнли в задумчивости облокотился на перила. Да, сыщик из него вышел никудышный. Наверное, стоит прислушаться к отцу и заняться всерьез пекарским делом. Вдруг внимание мальчика привлек какой-то предмет, блеснувший в лучах солнца. Подойдя ближе, Стэн поднял с земли серебряную запонку, оброненную кем-то из гостей. Кто был хозяином пропажи, мальчик недолго думал. Он вспомнил, что видел прошлым вечером такую же на манжете господина… и точно мог сказать, что когда этот человек покидал поместье, все манжеты на рубашке были застегнуты. Только зачем нужно было все усложнять? Стоило проверить свою догадку. Днем Стэнли побеседовал с инспектором Джекобсоном, который на удивление выслушал мальчика. Вечером в полицейский участок по запросу поступила интересная информация, которая лишний раз подтвердила загадку младшего Притчетта.
«Уважаемые наши, читатели! Спешим сообщить, что сегодня утром по подозрению в краже алмаза был арестован мистер Примак, поверенный в делах господина Эвербаха. Как сообщила полиция, сей господин, в прошлом цирковой акробат, имел криминальное прошлое и был арестован несколько раз по подозрению в краже и мошенничестве. Несколько лет тому назад, выправив себе новые документы, мистер Примак обосновался в Трэвион-Палмс и в скором времени поступил на службу к господину Эвербаху. Мистер Примак давно хотел украсть алмаз, но боялся преследования. Поэтому, когда его хозяин пригласил труппу артистов к себе в поместье, он понял, что это единственный шанс, который посылает ему судьба. Простившись с именинником, мистер Примак якобы покинул Тикурол, а сам в это время в машине неподалеку выжидал время. Когда гости разъехались, мистер Примак вернулся в дом, переоделся в саду в более удобный костюм, воспользовался приготовленным заранее снаряжением и, вспомнив прошлое, забрался под самый потолок, чтобы совершить дерзкое преступление. После этого он подбросил фальшивые улики, указывающие на семью воздушных гимнастов, и спокойно отправился домой спать. Как выяснилось, мистер Примак в скором времени собирался покинуть наш город, чтобы начать новую жизнь»
Ни одна из газет и словом не обмолвилась, что только благодаря находке и догадке Стэнли Притчетта алмаз был возвращен владельцу, невиновные отпущены на свободу, а вору грозило суровое наказание. Мальчик был не в обиде. Главное, что справедливость восторжествовала. Инспектор Джекобсон лично прибыл домой к чете Притчеттов и объявил благодарность юному сыщику. После его ухода, заинтригованный отец спросил сына:
- Как же ты догадался?
- Я нашел его запонку.
- Но ведь он мог потерять её когда угодно.
- Он знал, как называется страховка у гимнастов, его запонка оказалась в нужном месте, и инспектору Джекобсону оставалось сделать один единственный звонок, проливающий свет на прошлое мистера Примака.
- И что ты намерен делать дальше?
- Дальше?.. Напишу в издательство, что их Проныра Джек ничегошеньки не понимает в сыскном деле!
