Случай в горах Удан
Я бросил взгляд назад. На белом широком языке снега лежала увядающая ветка сливы. "Откуда она здесь взялась? Ведь сейчас зима, да и сливы именно тут не растут…" Но ветка сливы по-прежнему лежала на снегу и ее нежные, но уже начинающие увядать, цветы горели в последних лучах закатного солнца. Я осторожно взял ее в свои немного озябшие ладони и спрятал под длинным шерстяным плащом, потуже запахнув его на груди.
Последние лучи солнца продолжали освещать верхушки Уданских гор, а я уже разжег небольшой костер – (Только не спрашивайте меня как мне это удалось!) в небольшом укрытии, которое хорошо защищала от ветров клочок каменистой земли, и приготовил немудреный ужин: немного риса с сушеным мясом барана и пара глотков старого сливового вина.

Медленно наступила ночь. Небо гостеприимно зажгло свои многочисленные светильники, что бы богам было веселей пировать во Дворце Желтого Императора. Холодный ветер к этому моменту стих и стала слышна сама тишина. Прикрыв глаза, я сосредоточенно слушал ее, медленно поглаживая отломанную веточку сливы. Далекий монастырский колокол прозвонил вторую стражу... Затем донеслось тихое пение монахов. Неужели праздник сегодня? Хотя какой может быть праздник здесь в снежной пустыне? Сон незаметно овладел мной, и я погрузился в его крепкие объятия…

"Сгоревший, я из пепла восстаю,
Чтоб жить и любить тебя бесконечно,
Заступаю сейчас на защиту твою,
И, обнимая тебя, тихо, нежно шепчу –
"Тебя очень сильно на свете люблю".

Я проснулся внезапно, словно что-то тупое ударило меня в грудь. Резко вскочил, огляделся… Вроде бы во сне ужасов не было, но что-то все же разбудило меня? Утро только-только занялось. Холодные лики скал настороженно молчали. "Видно к вечеру будет снежная буря, пора уходить отсюда". Я быстро собрался и торопливым шагом начал спускаться по горной тропинке вниз. В последний раз оглянулся и замер, не в силах оторвать взгляд от… веточки сливы, о которой я впопыхах совсем забыл. Налетел колючий злой порыв ветра и скрыл под снегом ветку сливы навсегда…

Бог обезьян Сунь Укун провожает взглядом удаляющуюся фигуру человека, мягко спрыгивает на землю, бесшумно подходит к стоянке одинокого путника и берет в руки ту самую ветку сливы, осторожно дует на нее и ветка сливы оживает. Сунь Укун медленно растворяется в воздухе, чему-то хитро улыбаясь…

Ветвь сливы ранним утром
"В тот час, когда так смутно на Душе
Твоей: так нежной, тихой, терпкой.
Позволь мне другом быть: наедине
Безмолвных встреч на грани "Между".

"Откуда у меня в голове эти строчки? И почему в сердце встает волнующий образ варварской женщины? У нее огромные глаза…. Совсем не такие как у наших женщин, и по земле ходит она не как наши женщины Поднебесной. Разве та женщина красива? Ведь она полностью не соответствует общепринятым канонам красоты и вообще, она из далеких варварских земель!". ЛюВэй Уже третий час пытался сосредоточится на исполнении старинной мелодии для поперечной бамбуковой флейты. Мелодия называлась "Ветвь сливы ранним утром" и была достаточно сложна для исполнения. Лю несколько раз слышал ее в исполнении своего учителя музыки и каждый раз мелодия звучала чуть-чуть по другому. Учитель говорил, что эта старинная мелодия живет в сердце и умом ее сыграть не возможно. Через несколько лет, умирая, учитель подарил своему ученику старые ноты, в них было записано множество старинных и прекрасных мелодий. "Ветвь сливы ранним утром" нашлась на последней странице. Нотная запись была чуть смазана, но ЛюВэй думал, что ее все же можно сыграть, если как следует приложить усилия и усердно заниматься флейтой.

Через несколько месяцев ЛюВэй, почувствовал, что его искусство как музыканта стало более совершенным и он решил попробовать сыграть эту необычную мелодию. Он даже купил себе новую флейту, которая была гораздо дороже старой и, по мнению всех знатоков, лучше звучала. В выбранный час ЛюВэй открыл старые ноты, поднес к губам новенькую флейту и начал играть. Мелодия зазвучала неуверенным быстрым ручейком, откликнулась легким дуновением утреннего ветерка… но вдруг резким диссонансом прервалась. ЛюВэй вздрогнул, и чуть было не выронил флейту из рук. В смятении он посмотрел на свои руки, осмотрел флейту, поднес ее к своим губам, но не смог сыграть ни одной ноты. "Попробую завтра, высплюсь и сыграю, ведь учитель сыграл, а чем я хуже его?"
ЛюВэй осторожно убрал флейту, быстро разделся и лег. Сон не шел к нему… "Почему у старого учителя получалось сыграть ее? В чем секрет? Разгадаю завтра!"

Но ни завтра, ни через неделю Лю так и не разгадал секрет исполнения этой мелодии.
К концу второй недели измученному ЛюВэю приснился сон. "Мягкая шелковистая трава стелилась у подножия ажурной беседки. В глубине нее сидела молодая стройная женщина очень светлыми и короткими волосами и большими голубыми глазами взяла старую флейту ЛюВэя поднесла к губам и стала легко играть "Ветвь сливы ранним утром". Лю не видел, что бы перед этой удивительной женщиной были ноты. Окончив играть, Женщина убрала флейту, легко встала на ноги и выйдя из беседки лучезарно улыбнулась музыканту. ЛюВэя мгновенно прошиб пот, а в горле пересохло. На слабеющих ногах он попытался догнать удаляющуюся от него таинственную незнакомку, но споткнувшись, упал на траву и… " проснулся. Было раннее утро. Солнце только что взошло, осветив своими теплыми радостными лучами дворик дома флейтиста.
Третий час ЛюВэй пытался сыграть чарующую мелодию "Ветвь Сливы…" И третий час образ незнакомой и таинственной молодой женщины из сна не давал ему сосредоточиться. Лишь строчки странного стихотворения будоражили душу ЛюВэя:

"В тот час, когда так смутно на Душе
Твоей: так нежной, тихой, терпкой.
Позволь мне другом быть: наедине
Безмолвных встреч на грани "Между".

ЛюВэй так и не смог сыграть на флейте "Ветвь сливы ранним утром". Через пол года, измученный он продал злополучные ноты и свою старенькую флейту. Говорят, он долго восстанавливал свои силы не далеко от городка Лицзян, а затем в том же городе преподавал местной знати основы игры на флейте.

Потерянная книга
Самолет известной китайской аэрокомпании вылетел из Пекина и взял курс на Москву. Лететь предстояло около 8 часов и ЧжанЛумин с удовольствием подумал: "Ну наконец-то отдохну, так все надоело!" Привычно отключив мысли и чувства он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, уснул.

"Наш самолет прилетает в Москву через пол часа…" – приятный голос стюардессы наполнил собой все пространство самолета. Чжан открыл глаза. Его не покидало смутное беспокойство: в течение почти всего перелета ему казалось, что на крыле самолета со стороны его кресла сидела очень большая обезьяна, которая помахивала перед собой веточкой сливы. Обезьяна корчила рожи "Ну совсем как туреттик – человек со множественными двигательными тиками. А ведь как подражала спящим пассажирам эта обезьяна!" – доктор ЧжанЛумин в какой-то миг восхитился видением. – "Но ведь это галлюцинация, хоть и совершенная!" Но доктор, практикующий одно их направлений даосизма, не мог просто так отбросить "эту чертову обезьяну". Слишком уж она была реальна.
Тем временем самолет рейса 572 приземлился в аэропорту Шереметьево у терминала F. Через некоторое время, пройдя все формальности ЧжанЛумин оказался в зале ожидания, где навстречу ему спешила молодая китайская пара: сотрудник той же клиники где работал доктор ЧжанТаоШу и его молодая жена Лян Си. После положенных приветствий Чжан спросил Тао:
"А почему ты здесь?" "Да командировку руководство продлило" – ответил Тао. – "Пойдемте, нас уже ждет машина, номер в гостинице уже забронирован и столик в ресторане той же гостиницы уже заказан".

Еще через три часа они уже сидели в ресторане и с удовольствием обедали. "Поздний обед получается" – заметил Тао Шу.
"Да, но зато вкусный". – В тон ответил Чжан. Пока Тао с Лян Си и Чжаномждали очередную перемену блюд Лян Си легонько коснулась руки мужа и чуть пристальнее, чем требовали правила добродетели посмотрела ему в глаза. Шу чуть смущенно начал:
"Тут вот какое дело, моя жена говорит, что третий день ей снится какая-то обезьяна с веточкой сливы в руках… кривляется, иногда даже смеется, ты не поможешь разгадать сон?"
Чжанапрошиб холодный пот, он, уважаемый доктор, какой-то миг не мог выдавить из себя ни слова. Все ж ему удалось взять себя в руки и он сказал:
"Не знаю… странный сон, хотя, знаешь, мне уже несколько человек рассказывали, что видели во сне странную обезьяну, а что предшествовало сну? Какое событие?"

"Понимаешь, в прошлый год, когда мы с женой были зимой первый раз в Москве, она нашла старую потрепанную книгу… После того как она прочитала ее, сон у Лян Си стал беспокойным, а в последнее время еще и эта непонятная обезьяна…"
"А книга у вас?" – спросил Чжан.
"Сейчас нет". – подала голос Лян Си – "она в гостиничном номере, но я помню некоторые из стихотворений…"
"Пожалуйста прочти что-нибудь!" – воскликнул ЧжанЛумин. – "Если, ты, Тао Шу так же не против"…
И Лян Си прочла

"И лишь гитара в поздний час:
Твой тихий звук серебряный.
Мне помогает в трудный час
В любви пройти через неверие".

Чжан и Тао одновременно порывисто вздохнули, нахлынувшие на них чувства трудно было описать словами.
"Прочти еще что-нибудь". – чуть слышно попросил Шу; Лумин молча смотрел куда-то в сторону.

"Словно лунная дорожка
украшает сталь озер.
Словно легкая щекотка,
Будто милый сердцу взор

Вдруг поднял меня до неба
Крылья просто подарил
И в душе мои порывы
Без труда вдруг усмирил.

Ты пришла ко мне сквозь время,
Осветила ярче дня.
Гласу твоему я внемлю
ласковому как заря.

Назову тебя хорошей,
даже если я один.
Долгий миг столетьем тоже
Для меня сейчас един".

Мужчины молчали. Официант разлил по бокалам легкое белое сливовое вино, зажег свечи.
"А вот это мое самое любимое стихотворение" – молвила Лян Си: - "Послушайте!"

"Люблю тебя,
Совсем не зная,
До слез души
Боготворю.
И каждый раз
Тебя встречая,
В тот миг
Пресветлую молю".

Какое-то время все трое тихо сидели за столом при свечах и молчали.
"Что – ж, завтра много дел, пора расходится". – Наконец произносит Тао Шу.
"Можно мне почитать эту книгу" – Робко спросил ЧжанЛумин. – "Я обязательно верну ее".
Лян Си молча кивнула, а затем добавила, мой муж занесет ее сегодня в ваш номер чуть позже.
Почти ночью Лумин осторожно открыл заветную книгу и начал читать…

Я люблю тебя без надежды
На счастливо долгие дни.
И душа моя без одежды
Зажигает в сердце огни.

Я живу среди бурь и смятений
В Сердце светлым огнем горя.
Не страшны мне судьбы потрясенья
Коль любовь в душе как свеча.

Мне дарить тепло и заботу:
Так приятно, просто поверь.
Для тебя я открыл сегодня
Потайную души своей дверь.

Образ женственный твой - "Жар-птица"
Буду нежно хранить в груди.
Часто ты неожиданно снишься.
И с тобою теплей, пойми.

На твоей стороне я сегодня.
Каждый миг вспоминаю тебя.
Разделять твою радость не сложно.
И душа поет тебе "Да!"

***************************************

Шаг к тебе
Сквозь боль, страданья,
Шаг к тебе
Сквозь долгий сон.

Боль свою -
Как щит, барьеры
Я прорву
Сквозь тихий стон.

Друг мой лучший,
Добрый ангел.
Мне тепло
В твоих глазах.

Жажду я
Не громкой славы,
А согреть
Тебя в руках.

***************************************

В руках цветок:
Он белый, нежный,
Но не найдешь его в саду
Земном, Цветок, ведь он не здешний -
В душе цветет лишь по утру.

Его убить
Легко так можно.
Небрежностью смешать с золой,
Но если Солнце вдруг проснется
Согреет радостной игрой,

В ладонях Духа
Обогреет... И тихо молвит:
"Я - люблю". Я подарю цветок с надеждой:
"За все тебя благодарю, мой милый друг,
Мой друг сердечный, Тебя так трепетно люблю".

"Он плачет, моя госпожа". – тихо сказал бог обезьян Сунь Укун.
"Но именно ты помог ему, никто кроме тебя, не смог бы так провернуть это деликатное дело, только такой хитрец как ты, а ты единственный, кого я знаю". – в ответ молвила богиня любви и брака Нюйва.
Нюйва достает из рукава своего роскошного одеяния свежую ветвь сливы, с распустившимися цветками и кладет ее возле раскрытой старинной книги.

Меч-Цзянь и ветвь сливы
Я зашел в небольшую пагоду, стоящую на высоком месте, возле быстрой горной речки.
На удивительном красоте алтаре на красной шелковой ткани лежат скрещенные меч-цзянь и никогда не увядающая ветвь сливы.
Рядом с алтарем все время можно видеть молодую печальную женщину. Любому посетителю она может рассказать следующую легенду:

"Свист клинка: чуть слышен ропот
Тихих дум; и шуршанье одежд.
Блеск клинка - безмолвный шепот
быстрых ног, заметавших свой след".

Казалось Мастер ШанГу танцует и меч-цзянь ведет его к недостижимой для смертного цели. Часа через два мастер почувствовал то наполненное состояние, которое всегда сопровождало его в минуты наивысшего напряжения духа. Изящным, словно завершающий мазок кистью в каллиграфии, движением ШанГу завершил форму.
Через несколько минут он, войдя в свои покои, сел скрестив ноги перед небольшим алтарем, возжег свечи и погрузился в созерцание пламени трех тонких свечей.

"Триграммы сонные качали
Одну страницу Книги Перемен.
А звезды неподвижные встречали
Луны и Солнца циклов смен".

Медленно, как бы перекликаясь между собой, текло время. Свечи медленно таяли. Казалось, тело изнутри стало одной сплошной Драгоценностью Пустоты. И в глубине этой не мыслимой Пустоты зрели Три Цветка удивительного и теплого света. В какой-то момент это необычное состояние, пройдя множество оттенков, превратилось в тихую радость бытия. Мастер беззвучно радостно рассмеялся и легко поднявшись, вышел во двор своего дома.
На западе горел закат. Темные тучи, сталкиваясь с игрой закатного солнца, образовывали головы мифических существ – феникса, дракона, всевозможных птиц. Дул легкий ветерок. Жена мастера ЛюФэн угостила ШанГу крепким чаем.
"Вот еще один день прожит". – Подумал мастер. – "А обещание, данное странному не знакомцу с очень подвижным лицам я до сих пор не выполнил".

"Как змеи живые,
Словно тигра атака:
Танец парных клинков".

Как-то мастер отрабатывал сложную форму с парными клинками, когда в ворота его дома громко постучали. Открыв ворота, ЦанГу увидел, закутанную в темные одеяния, как ему показалось, женскую фигуру. В руках женщина держала маленького ребенка – прелестную девочку.
"Милостивый господин не могли бы приютить эту очаровательную девочку? Я слышала о Вас только хорошее и Вам поклон от старого друга с очень подвижным лицом" – Быстро закончила свой короткий монолог.
ШанГу глубоко вздохнул и не смог отказать этой молодой женщине, тем более обещание, да еще такое не возможно не выполнить, ибо в случае отказа от своего обещания – позор будет хуже смерти.
Прошло несколько лет.

"Искусство Шелковых Плетений
Пришло из сумрака веков.
Познать ты можешь суть явлений:
Перво-стихий игры основ.
Искусство сочетай с дыханьем
И ввысь ты обязательно стремись
Душою, Сердцем; Нет названий
Вершинам Духа и Любви".

Маленькая Си Мо старательно повторяла за мастером все движения. "Не спеши дочь, у тебя все получится позже". Си попробовала еще раз повторить и, споткнувшись, упала. Мастер осторожно поднял свою девочку и, гладя по спине, стал успокаивать.
"Вечно ты со своими тренировками!" - ЛюФэн с недовольным видом взяла у мужа девочку и ушла в дом.
Мастер горько улыбнулся: "Я не могу рассказать своей жене о том странном обещании, но я должен выучить свою приемную дочь".

"Той странной тайной мифологией
Я заразился сотни лет назад.
Великое Искусство Желтого
Приоткрывало дивный сад:
Деревьев: персики и абрикосы,
И сливы дикие цветут.
Брильянтами играют росы
Когда до Солнца пять минут.
Заря озолотила все вокруг".

Прошли годы. Девочка стала удивительно красивой женщиной. Мастер за это время похоронил свою, рано умершую жену. Свое мастерство он передал дочери. И часто их можно было видеть во дворе дома за совместными тренировками.
Однажды вечером в час, когда закат особенно красив, мастер увидел в небе быстро растущую точку. Вскоре точка превратилась в красивого величественного желтого журавля, на шее которого сидел беззаботныйДамо. Си Мо услышала шум и выбежала во двор. И в тот же миг молодая девушка стала меняться и, уже стареющий мастер, увидел богиню любви Нюйву.
"Спасибо тебе, благородный мастер! Тебе было трудно, но ты выполнил давнее обещание и я скажу тебе: тот человек, которому ты пообещал – царь обезьян Сунь Укун, и он в знак признательности помогал тебе в изучении боевых искусств". – молвила Нюйва и, поклонившись мастеру, положила у его ног ветвь сливы.
Мастер от изумления не мог и слова молвить. Он живо вспомнил ту сцену, когда его, еще мальчика, спас из медвежьей ямы тот странный человек. "Чем же мне отблагодарить тебя?" – спросил будущий мастер тогда. – "Обещай, что однажды воспитаешь приемную дочь" – последовал ответ.
Тем временем Нюйва села на шею журавля рядом с Дамо и, тепло улыбнувшись, улетела в свои чертоги.
А на ШанГу снизошло тихое озарение.
Умирая, ШанГу завещал построить пагоду, посвященную богине любви Нюйва. А на алтарь положить ветвь сливы и мечь-цзянь.

Лиса и ветвь сливы
В том храме разрушенном,
В том храме поруганном
Лисы живут,
Лисы живут.
На алтаре том расколотом:
Поверхности каменной
Ветвь сливы лежит,
Ветвь сливы лежит.
В том храме разрушенном,
В том храме заброшенном
Увядшую ветвь все еще стерегут,
Не смея бежать, черные лисы живут.

Глаза в темноте при свете луны горят таинственным огнем. Черно-бурая лиса осторожно пробирается к скрытому от глаз полуразрушенному храму. В пасти уней - ветка сливы. Вот лиса уже в храме и осторожно кладет ветку на каменный алтарь. Потом отползает немного назад и положив голову на пол плачет.
А когда-то она была самой красивой девушкой в уезде. И слава о ее красоте разошлась по разным уголкам Поднебесной.

В ту пору, в том же уезде и то же городке жил молодой просвещенный человек, который готовился к сдаче экзаменов на младшего чиновника. Молодой человек был очень скромен и вежлив. Ему даже иногда торговцы делали скидку, ибо слава о его вежливости и учтивости шла вперед него.
Как-то раз этот молодой человек пришел на рынок – купить немного овощей и немного мяса. Когда он возвращался назад, то неожиданно его кто-то толкнул. Молодой человек, назовем его Ли Чу, споткнулся, но удержал равновесие. Однако, раздавшийся за его спиной мелодичный смех, сильно смутил его. Ли Чу обернулся и глазами встретился с глазами удивительно красивой незнакомки. Молодой человек, пробормотав несколько слов извинения, поспешил удалился.

Вечером после ужина Ли Чу отводил пару часов за подготовкой к государственным экзаменам. Но образ прекрасной незнакомки и ее сияющих глаз и чуть лукавой улыбки никак не выходил из его сердца и путал мысли. Закончив занятия каллиграфией, безупречное владение которой, было обязательным для будущего чиновника, Ли критически взглянул на плоды своих трудов и остался недоволен: каждый иероглиф как - будто мелко, чуть заметно, дрожал. Рассердившись на свою невнимательность и помолившись местным богам, молодой человек лег спать.

Следующие несколько дне для будущего чиновника прошли весьма спокойно. И хотя образ той незнакомки подспудно поселился в сердце Ли Чу, наш молодой человек смог сосредоточиться на подготовке к важным для него событиям. Тем более, что до государственных экзаменов оставалось чуть больше месяца.
Однажды, когда до дня экзаменов оставалось меньше двух недель, Ли Чу прогуливался возле города в сливовой роще и слушал пение птиц. И хотя он очень волновался перед наступающим важным событием, на душе у него в тот момент было тепло и радостно. Пели птицы. Ли медленно шел по узкой дорожке, заложив руки за спину. Вдруг, он услышал мелодичный голос: - "Ли Чу!"
Ли Чу огляделся, казалось голос был совсем рядом. Молодой человек осторожно пошел на звук голоса и увидел у сливового дерева ту самую девушку, которая его толкнула две недели назад на рынке.
"Такой скромный молодой юноша! Говорят, вы готовитесь стать чиновником и у вас скоро экзамены?!
"Да, я действительно скоро сдаю экзамен". – Отвечал Ли Чу.
"Вы не смотрите на меня? Опустили свой взор, краснеете… я вам не нравлюсь?" – тон молодой девушки стал не терпеливым. – "Может ты даже целоваться не умеешь?" - лукаво улыбнулась она и какие-то задорные, но и в то же время опасные огоньки зажглись в ее прекрасных глазах.
"Поцелуй же меня!" Ли Чу стоял ни жив, ни мертв, боясь пошелохнуться и посмотреть на стоявшую перед ним красавицу.
Вздохнув, девушка медленно подошла к будущему чиновнику, и поцеловала его долгим -долгим обжигающим поцелуем.
К ночи усталый и разбитый Ли Чу пришел наконец домой и не раздеваясь рухнул в кровать и мгновенно уснул.

Проснулся он поздно и долгое время никак не мог понять, что с ним происходит. Потом он вспомнил и ту девушку: и ее поцелуй, и ласки, и восхитительные часы проведенные вместе.
Сердце Ли Чу в тревоге сжалось… "Неужели я ее никогда не увижу?"
Молодой человек кое-как поел. Надо было готовиться к экзаменам, но у него все валилось из рук. Даже каллиграфия выглядела у него как у маленького мальчика – нервными мазками. Невозможно было прочитать то, что он написал.
К вечеру Ли чу опять был в той сливовой роще.

Так повторялось каждый день в течение недели. Молодой человек осунулся, побледнел.
Но однажды случилось событие, которое сильно изменили жизнь Ли Чу.
В тот день, накануне государственного экзамена, Ли Чу пришел на свидание пораньше. Девушки еще не было и Ли сел под сливовое дерево в ожидании любовного свидания.
Очнулся он от того, что какой-то густой мужской голос во всю бранился и выговаривал кому-то: "Опять ты, СяФэн, развлекаешься и совращаешь достойных мужей!" Будущий чиновник осторожно повернул голову и увидел высокого сильного человека, который держал черно-бурую лисицу за серебряный с рубинами ошейник.
"Вот твоя возлюбленная! Лиса!"
"А ты кто?" – сдавленно спросил Ли Чу.
Высокий человек усмехнулся и осторожно провел кончиками пальцев по глазам юноши.
Ли Чу несмело взглянул и увидел, что перед ним стоит сам ДунВангун – Владыка Востока, а на поводке у него была недавняя возлюбленная Ли Чу, которая очень быстро превращалась то в лису, то обратно в девушку.
Сердце молодого человека гулко стукнуло, слезы застлали глаза. ДунВангун осторожно обнял его за плечи и мягко сказал:
"Я понимаю твое горе, но сама покровительница любви Нюйва, следит за тобой ибо ведомо ей многое о тебе. Она шлет тебе в подарок ветвь сливы, которая будет для тебя талисманом".
С этими словами Владыка восточных земель вложил в слабеющие пальцы Ли Чу распустившуюся ветвь сливы.

На следующий день молодой человек блестяще выдержал трудный экзамен.
Через год он женился на другой девушке и у них родились три сына и две дочери. Они и сейчас живут, а во дворе дома у них растет слива, цветы которой никогда не увядают.

Белый шелк
Пики КуньЛунь;
Белы вершины
Засыпаны снегом…

Свет моих глаз,
Помнишь как было?
Слива помолвила нас.

Я уже очень стар. В молодости моя жизнь была насыщенной. Я вращался в самых высоких кругах, иногда удостаивался аудиенции самого императора. Но сейчас… я живу в маленькой хижине в КуньЛуньских горах. Мне теперь мало что нужно в этой жизни. У меня есть все и главное мое сокровище – Сливовое дерево, на котором одна ветвь никогда не увядает.
Каждое утро я выхожу из своего домика и иду в беседку. В центре беседки небольшой чайный столик, а на нем никогда не увядающая ветвь сливы. В течение всего утра я пью один из сортов чая, каждый раз новый и, глядя на ветвь сливы, вспоминаю, вспоминаю…
В свое время я был преуспевающим художником при императорском дворе. Мои картины и портреты вельмож славились по всей Поднебесной. Мне казалось, что сам император восхищается моими скромными талантами, что уж говорить о различных сановниках императорского дворца!

Однажды я сидел в своей комнате и читал интересный свиток: в нем неизвестный автор написал такие строки:
"Киноварью окрасил
Ты сонмы воздушных дворцов.
Землю окутал туманом
Выпустил в Небо армии снов".
Прочитав последнюю строчку, я вдруг почувствовал, что рядом кто-то находится…
Быстро подняв глаза, я увидел высокую незнакомку, которая, к тому же, была очень странно одета.
- Госпожа!
Незнакомка откинула со лба капюшон и предо мной предстала удивительно красивая девушка, с необычными цвета белого золота длинными волосами и зелено-кариеми глазами.
- Па Чуй, мне сказали, что здесь живет императорский художник Па Чуй.
- Да, Госпожа, - совсем уж растерянно ответил я и, окончательно смутившись, умолк… Сам Юй Чжоу, знаменитый флейтист, автор "Ветви сливы ранним утром"! Эта прекрасная незнакомка от него и наверняка с просьбой!
- Мой возлюбленный, Юй Чжоу, просит Вас оказать ему небольшую услугу, - продолжала тем временем она. – Весть о Ваших талантах известна не только в столице, но и во всех провинциях.
- Вот посмотрите, - таинственная госпожа извлекла из рукава небольшую шкатулку.
"Как она туда смогла поместиться?" – подумал я.
Тем временем гостья открыла шкатулку и Па Чуй увидел изумительной работы флейту.
Видя мои изумленные глаза, гостья сказала: - Это действительно та самая флейта и мой возлюбленный хочет, что бы Вы нарисовали меня за игрой на этой флейте на белом шелке.
- Госпожа! Но у меня нет такого шелка!
- Не волнуйтесь Па Чуй, шелк у вас всегда будет. Мой возлюбленный позаботиться об этом. Я же смогу приходить к Вам один раз в месяц в середину растущей луны, имя же ЮйЧжао не позволит злопыхателям разносить о вас небылицы.
- Это честь мне недостойному нарисовать ваш портрет…

Прошло пол года. Я нарисовал портрет этой удивительной гостьи. В последнюю встречу, в день середины убывающей луны, она забрала портрет, а на прощание молвила.
Такой мастер как вы, должен быть щедро вознагражден. Эта ветвь сливы, - и девушка откуда-то извлекла ее - будет вашим талисманом в долгой и счастливой жизни.
Прошло два года. За это время произошло множество событий: умер старый император, его сменил старший сын, я женился на хорошей и образованной девушке и мы уехали из столицы, так как по слухам новый император был нами недоволен. Потом было еще много разных событий, но нам везло и не исключено, что именно ветвь сливы охраняла нас от бед.

Нефритовая статуэтка
Мягкий, не яркий светло-зеленый свет падает на не большую нефритовую статуэтку.
Иногда мне кажется, что статуэтку охватывает легкое серебристо-дымчатое сияние, почти не видимое на глаз.

В прошлом году, известный в когда-то на весь Китай, флейтист ЛюБао-Син подарил эту статуэтку мне, когда я был в Поднебесной, в Нанкине. Он уверял меня, что статуэтка некогда была в даосском храме Желтый Журавль и символизирует богиню любви Нюйву. Но современные синологи (специалисты по китайской культуре) в один голос утверждают, что такой статуэтки не могло быть никогда. Да и храма такого не было. Они считают, что статуэтка изображает молодую женщину, которая могла бы жить на восточной стороне уральских гор в середине XVIII века. Тем не менее, для всех синологов остается загадкой следующее:
1. Девушка держит в руках традиционную бамбуковую флейту, так как будто собирается играть на ней?
2. В ногах у девушки сидит небольшая обезьяна, сжимающая в одной лапе посох, а в другой – ветвь сливы.

На эти вопросы специалисты до сих пор не получили ни одного внятного ответа.
Сама статуэтка около 50 см. высотой и сделана чрезвычайно искусно. Вот еще поражающий воображение факт: девушка одета в китайский женский национальный костюм того времени, а такие одеяния носили только аристократки очень высокого общественного положения. И опять синологи разводят руками – такого факта просто не могло быть.

Однажды я показал эту статуэтку моему другу из Китая, Пэн Чуню. ПэнЧунь очень удивился, спросил: "Откуда у меня статуэтка, как она ко мне попала?". А затем рассказал легенду, что эту статуэтку действительно сделали по заказу известного флейтиста XVIII века, более того, тот флейтист – его дальний родственник по материнской линии. ПэнЧунь показал мне искусно сделанный рисунок на белом шелке – на нем была изображена та же самая девушка, что и на статуэтке. Мой друг сказал, что по преданию если статуэтка появляется в жизни какого-то человека, значит того человека в скором времени ждут большие перемены…

Вечерело. За окном весело громыхнул гром, сверкнула цепь красивых и ветвистых молний. Я взглянул в окно. Дождь лил сплошным потоком. На миг мне показалось, что дождь рисует хитрую сморщенную обезьянью морду. "Да нет, мне может быть такого!" – с раздражением подумал я – "Дождь, рисующий обезьянью морду! Смешно очень!!!" Легкое дуновение воздуха заставило меня вздрогнуть от неожиданности. Я быстро поглядел на стол – статуэтки не было! Вместо нее на столе лежала ветвь сливы. Резкий звонок вывел меня из оцепенения и я бросился открывать входную дверь. На пороге стояла удивительно красивая девушка, в точности похожая на девушку изображенную на статуэтке.
- Меня зовут Ульяна – молвила она мелодичным низким грудным голосом.

Старики Мэй
- Старуха, ты опять помогаешь людям сходиться вместе?
- А ты все так же остужаешь огненные сердца? – с хитрой усмешкой парировала она.
Уже второй час старик Мэй и его старая жена плыли над землей на облаке и с интересом разглядывали землю.
- Смотри! – Вдруг закричала старуха. – Опять старый флейтист ссорится со своей светловолосой супругой!
- Сейчас я их остужу, это быстро! – старик достал откуда-то изящный чайничек и стал поливать ссорящихся.
- Ну вот, и ссориться перестали. – Удовлетворенно сказала старуха Мэй и осторожно прикоснулась веточкой сливы к сердцам супругов.
- А ведь мы могли бы быть вместе с тобой, а? – вдруг задумчиво сказал старик, - Места здесь красивые!
- А сейчас что не вместе? Ты же умер, да и я умерла, и сидим мы на облаке, а не где-нибудь в бедных кварталах Гуанчжоу!
- Ох… а я и не заметил…. А как мы здесь очутились?
СтараяМэй только фыркнула в ответ и отвернулась.
- Слушай, МэйФэнь (так звали жену старика Мэя), а давай и дальше помогать людям, ведь хорошо вышло с той семейкой – ссориться перестали.
- И кто ж тебя подсказал столь умную мысль? – Резко повернулась к нему старуха.
- я подсказал! - из-за спины появилась улыбающаяся сморщенная мордочка. – Бог обезьян, Сунь Укун к вашим услугам. Госпожа Си Ванму со своим супругом ДунВангуном ждут вас у себя во дворце. Не опаздывайте!

А где-то далеко в Уданских горах усталый странник глядел в Небо и осторожно прижимал к груди Веточку сливы, а по щекам его текли слезы утешения и надежды.

Тринадцатая ветвь
Тринадцатая ветвь
Она одна осталась,
Двенадцать брошены судьбой.

Тринадцатая ветвь:
Любовь в снегах казалась
Старухой с непокрытой головой.

Тринадцатая ветвь:
Игра стеклянных бусин
Мелодию рождает просто так.

Тринадцатая ветвь:
Взгляд вековечных сосен
Любовных сотворяет опозданий знак.

СюньЧженчунь задумчиво смотрел на спокойную поверхность воды. Не смотря на свое внешнее спокойствие, он с трудом сдерживал себя. Еще бы! Вот уже 13 раз ему посыльный приносит свежую ветвь сливы. Предыдущие двенадцать ветвей Чженчунь в гневе выкинул прочь. Ему не выносима была сама мысль о том, что кто-то его там любит. Какая-то девушка, да еще простолюдинка уже тринадцатый год его домогается!

"Я, флейтист при императорском дворце, достоин большего, намного большего! Что же пора заканчивать этот балаган, высушу я эту ветвь и отошлю ее обратно - надеюсь этот знак будет наконец-то правильно истолкован! Тем более дочь хранителя императорской печати ко мне благосклонна, а то что она замужем, так это пройдет, как болезнь, которую можно вылечить".

Прошло несколько дней. Однажды днем СюньЧженьчунь обратил внимание на траурную процессию на его улице. Вскоре он увидел кого именно хоронят: это была именно та самая девушка-простолюдинка. Позади шла небольшая процессия из двенадцати человек и каждый нес в руке по одной веточке сливы.

"Что за чертовщина! Эти веточки в точь-точь такие, как те, которые она мне присылала! А тринадцатая веточка, где же она?" Какое-то нехорошее предчувствие закралось ему в душу, как-будто тень беспокойства поселилась в его сердце.

Через некоторое время ему удалось выяснить что же на самом деле случилось: девушка покончила жизнь самоубийством, а родители заплатили за то, что бы смерть в заключении выглядела естественным образом.

Сюнь очень разгневался и, пользуясь связями наказал родителей той девушки.

Далеко наверху на перламутровом облаке пролетали старик и старуха Мэй. Они, как обычно, шутливо переругивались между собой.

- Ой, бабка, смотри что флейтист тот натворил! Старик Мэй резко указал вниз. Двенадцать раз мы его останавливали, а он все никак - все-таки он добился своего!

- И какой ценой! - Вскричала старуха! Этого нельзя оставлять без наказанным! Ну-ка дед правь облако к нему!

- СюньЧженьчунь как раз отдыхал после обеда. Приятная музыка, девушки... Вдруг небо мгновенно потемнело и перед испуганным флейтистом предстали старик со старухой.

- Не играть тебе на флейте! - гневно промолвил старик.
- Твоя новоявленная жена с этого момента пусть станет лисой! - вторила ему старуха.

Высоко-высоко, там где владычествует Небесный Император есть сад. Молоденькая девушка бережно ухаживает за тринадцатью веточками сливы, которые со временем станут великолепными деревьями. В ней с трудом можно узнать ту самую девушку, которая не вынесла равнодушия забытого всеми флейтиста. Рядом с ней живут ее родители, которым Небесный император даровал покой и отдохновение.

История супругов Мэй
На облаке белого света
Старик и старуха летят,
Молчанье им ведомо Неба,
О чем сердца говорят?

Когда-то они молодые
Сердцем узнали любовь.
В памяти дни удалые:
Соединила ветвь сливы без слов.

Сердца их два века как вместе
Открыты навстречу любви.
Когда-то жених и невеста
Через страданья прошли.

Им ведомы боль поражений
Потеря сынов, дочерей.
Мой друг, во всей Поднебесной
Любви не найдешь ты нежней.

Однажды, в одном уездном городе на юге Китая, жил один зажиточный человек. Звали его МэйЧжан. В молодости он служил в отборных войсках, получил повышение по службе. Затем он оставил военное дело и, перебравшись в тихий городок, открыл свое небольшое дело по продаже шелка. Так же было известно, что ему очень нравилась музыка, и он с удовольствием слушал местных музыкантов-флейтистов. Он искренне считал, что звук флейты - самый чистый, возвышенный и нежный в природе.

Однажды, Мэй шел на базарную площадь, что бы купить немного овощей и мяса для ужина. Он долго торговался с местными торговцами: это был своеобразный каждодневный ритуал, которому он следовал вот уже на протяжении своей трехлетней городской жизни. И торговцы и ЧжанМэй получали от этого ритуала огромное удовольствие.

Но в этот раз глаза торговца были чуть хитрее обычного.

- Господин, ходят слухи, что в городе остановилась богатая девушка, которая желает приобрести качественный шелк. Возможно она явится к вам.

Мэй поблагодарил торговца и поспешил к себе домой. Дома, в беседке, его уже ждала та самая девушка.

- Госпожа, я к вашем услугам, почтительно склонился ЧжанМэй.

- Так вы и есть тот самый МэйЧжан, чьи шелка пользуются славой и известностью далеко за пределами провинции?

- Я всего лишь скромный ваш слуга, вы хотите взглянуть на образцы шелка? Позвольте предложить вам чаю для начала...

Через несколько дней весь город говорил о том, что господин Мэй удачно расширил свое дело. На протяжении всего года Мэя и ту очаровательную девушку можно часто было видеть вместе, а еще через пол годаМэйЧжан и СяЛянь, а именно так звали тут девушку, сыграли свадьбу. В положенное время у них родились дети.

Казалось бы счастливая история, но в то время в разных уголка Китая прокатилась волна кровавых мятежей. Не обошла она и наших героев. Они потеряли все что имели - детей, дом, деньги. В течение многих лет они скитались из города в город, из деревни в деревню. И, странное дело, они никогда не предавали друг-друга, бывало ссорились, мирились, но никогда не переставали любить друг-друга.

Прошло еще несколько лет. Мятежные волнения улеглись и супруги Мэй вернулись в родной город. Им предстояло заново начинать жить.

Однажды те края посетил сам бог обезьян - Сунь Укун. Пролетая над тихим уездным городком он увидел как какие-то бедные люди пытались спасти несколько чахлых слив. А в тот год стояло засушливое лето и множество деревьев стояло выжженными. Сунь Укун, увидел, что эта супружеская пара пережила много горя и лишений, но сохранили в своем сердце самое дорогое - любовь к друг-другу. Став невидимым, царь обезьян подошел к чахлым деревцам сливы и тихонько коснулся до каждого из них своим каменным посохом.

Через несколько дней в садике супругов Мэй созрели сливы.

Говорят, с те пор эти сливы никогда не увядали и давали сочные плоды круглый год.

Старики Мэй дожили до глубокой старости, а умерев, стали жить на облаке.

На облаке белого света
Старик и старуха летят,
Им ведомо все, что на свете
Людские сердца говорят.

В объятьях сливового сада
Их души связала любовь,
Им воля Небес, как награда –
Быть вместе вовеки веков.

И людям, в земных испытаньях
Сумевшим любовь обрести,
Ее сокровенное знанье
От имени Неба нести.

Искупление СюньЧженчуня
Лишь темнота и духота,
Лишь жар души и боль в глазах.
Когда-то я флейтист при императоре,
Но жизнь та в прошлом: только прах.

Был приговор мне после жизни,
Его я помню каждый миг.
Исчезли дорогие сердцу смыслы,
Безмолвный лишь остался крик.

Лишь в темноте той жаркой и бездушной
Тринадцать слив вкушать на дню:
Горят огнем они, мне демонессы служат
Ужель я заслужил сию игру?

Да, поистине страшный удел ждал СюньЧженьчуня после его жизни. Сама Владычица Востока вместе с супругами Мэй определили ему страшный приговор: В течение тринадцати лет каждый день съедать по тринадцать огненных слив. Но дальше... приговор был еще более суров: бывшего флейтиста должны были поместить в ту самую тринадцатую ветвь сливы.

По приговору воплотился на земле
И ветвью стал и был подарен в день любви,
Но невозможно изменить судьбе
Ведь приговор вершили Судии.

И брошенный жестокою рукою
Он медленно в пыли так умирал.
А сливы плод умылся вдруг слезою
И дух флейтиста прегрешенье осознал.

И сжалилась над ним его Судьба
Дух девы той однажды снизошел:
"Прощаю друг", лишь молвила она
И сливы сад зимою вдруг зацвел.

Ветвь сливы
Небеса ли лазурью светятся
Или ветер волшебный запутался
Средь ветвей древней сливовой рощи
Захлебнувшись от счастья, молодой мощи.

И невзгоды и раны залечены,
Есть надежда чистейшей любви.
Стариками давно уж подмечено
Нет преград для нее, но не жди

Ярко красочных дней беззаботных так.
Нет, Любовь не придет просто так.
Ветка сливы страданьем намолена
Лишь богов для людей высший знак.

Ветер хладный
Ветер хладный
Ветви сливы
Треплет резко и жестоко.

Снег с ветвей
Срывает боем
И бросает мне в лицо.

Я укрыл
Плоды руками,
Защитив от ветра злого.

Я укрыл
От злой молитвы
И от белых долгих снов

Флейта с рисунком
Такая не подвижная гладь родного озера, отражающая горный пики Куньлунских гор! Так насыщен fроматами горных трав воздух! А как птицы поют! Разве есть место лучше, чем то, где я сейчас нахожусь?

Здесь я провел детство, мои родители были не богатыми чиновниками и рано отдали меня в школу. В школе я прилежно учился, но больше всего меня занимала игра на флейте. Когда я разучивал мелодии, то, словно, маленькие взрывающиеся пузырьки какого-то легкого газа весело бежали по моим жилам и мне хотелось и хотелось дарить радость людям своей музыкой.

Я успешно выдержал государственный экзамен и потом несколько лет скитался по южной части Китая, зарабатывая себе на чашку риса, играя различным богатым чиновникам и купцам.

Через несколько лет я накопил достаточную сумму денег, что бы купить себе действительно приличную флейту. Но судьба распорядилась так, что флейта мне досталась самым чудесным образом.

Да уж... вот действительно удивительная история! Да сама флейта очень необычная: серебряная, с зеленоватым узором в виде листьев сливы. Казалось, что флейта и есть сама по себе веточка сливы, вот-вот готовая распуститься.

Сама история появления этой флейты удивительная. Однажды, в городе "Н" градоначальник города устраивал праздник Прихода весны. В тот день я должен был играть вместе с другими музыкантами на том празднике. Утром наскоро поев и собравшись я поспешил в дом хозяина, устроившего великолепное празднество. Вдруг, на меня обрушилась толчея, крики "Старуху убили!", всхрап лошадей... Я увидел как какую-то старую женщину отбросило с дороги в сторону. Бросив все, я метнулся к ней... не зная толком, чем я смог бы ей помочь...

Я взял ее на руки и отнес в сторону, подальше от суеты. Через некоторое время она пришла в себя и тихо сказала:

- Не волнуйся, со мной все будет хорошо, тебя же ждут в доме градоначальника... ты должен играть на флейте... погоди... - старуха вынула из широкого рукава продолговатую черную шкатулку с простым узором из листьев сливы. - твоя флейта все равно разбилась, а эта послужит тебе долго-долго. Ты успеешь к празднику во время.

- Так и случилось: взяв необычный подарок и поблагодарив старую женщину, я поспешил на праздник.

С тех пор прошло много лет. К старости, я вернулся в родные края.мне мало что нужно от жизни: Чашка риса с тушеными овощами и мясом и маленькая фляжка вина, а по вечерам - возможность, сидя на берегу горного озера играть на серебряной флейте.

Возможно, это была сама старуха Мэй, которая любила иногда сходить с облаков не грешную землю... Видать, нравимся мы, люди, ей чем-то...