Не держу я мелочь по карманам
Томики поэтов Русских в них
Мне Есенин с молоком туманом
Ближе и роднее вас дурных

Горлопаните и на груди рубашку рвёте
И цитируете нам совсем чужих
Тех, кто много лет уже в ,,,почёте,,,
О подвешенных??? Ни слова!!! Не до них!!!

Не хоронят на погостах по России,
Тех, кто на себя наложит руки.
Мучеником стал, Сергей Есенин
Разделив судьбу с народом Русским

Смотришь,а с экрана, ну и рожи!!!
Там на Русское одно табу
Ни Рубцова,ни Есенина Серёжи
Сплюну,выключу и вою на луну.

14.10.2012 Россия

.

МАТЕРИАЛ ВЗЯТ ИЗ РУССКОГО ИНТЕРНЕТА

http://esenin.niv.ru/esenin/smert/somnenij-net.htm

Когда встречаешь в печати публикацию, в миллионный раз "посвященную самоубийству" Есенина, поневоле задаешься вопросом, что или кто нынче двигает пером этих людей? Какие мысли шевелятся в головках редакторов, нынешней желтой или конформистской прессы, уступающих свои страницы, жаждущие скандальной хроники, столь "новой" теме? Другое дело, если обнаруживается факт, противоречащий всей этой необъятной груде лжи, его бы обсудить подробно, с привлечением разных мыслящих и знающих людей.... Вот и приходишь к выводу, что это пишется для денег, за это платят.

Козьма Прутков когда-то заметил: "Перо, пишущее для денег, смело уподоблю шарманке в руках скитающегося иностранца". Вот и крутят "иностранцы в своей стране" все ту же унылую шарманку о "самоубийстве" поэта.

В качестве примера можно взять журнал "Огонек", не во всем же только "Комсомолку", "Известия" и т.п. винить. С самого своего основания журнал всегда был сугубо конформистским, с легким налетом вольнодумства для отвода глаз. Его первый редактор ставил на всесильного тогда Троцкого, воспевал его, но потом пришлось перестраиваться. И все равно не простили. В дальнейшем в журнале этот опыт постарались учесть, но обычно не могли удержаться, и радостно спешили хлопать по голенищу власть предержащим при очередной перестройке. "Угадать и угодить" - всегда был и есть негласный девиз этого журнала, как бы и кто его не восхвалял, и себя заодно.

В таком же стиле в N41 за 2005 г. появилась заметка с двусмысленным названием "Добить Есенина!". Еще тогда подумалось, что этот бальзаковидный труженик пера знает, как делать карьеру на выбранном поприще. Для этого надо присоединиться к тем, кто хочет добить и заклеймить Есенина навсегда как "самоубийцу". И тогда будут новые должности, "толстую" книгу оценят премией, на телевидение начнут зазывать. А видя это, и другие будут рады стараться! И вот опять добивают Есенина, (никак не добьют!): приглашают "специалиста по самоубийствам".

Так и пишут в N 51 за 2006 г.: "лучший эксперт в нашей стране по повешениям и удушениям" Евгений Мишин. И он безапелляционно заявляет: "В начале 90-х годов было выполнено несколько судебно-медицинских экспертиз экспертами высокой квалификации и доказано, что имело место самоубийство". Об этих "доказательствах" уже приходилось писать ранее. Все они шиты "белыми нитками" и концы с концами никак не сходятся.

А что же нового сообщил Мишин? ( Уже отмечал не раз, что каждый эксперт лжет по-своему, а вывод или "приговор" под разную ложь подводит все тот же). Снова скрипит шарманка: "Я абсолютно согласен с заключением судебного медика Гиляревского, который проводил исследование трупа поэта в Обуховской больнице и причиной смерти назвал асфиксию - смерть в результате сдавления шеи петлей при повешении. Я сделал то же заключение исходя из изучения фотографий мертвого поэта, посмертной маски и акта исследования трупа".

То, что смерть могла последовать от удушения, может быть версией, но эта версия не имеет достоверных доказательств самоубийства. Не содержатся такие доказательства в фотографиях, и тем более в посмертной маске, которая снималась, когда над лицом поэта изрядно потрудились. Отсутствует вообще фотография Есенина, висящего на трубе, хотя до приезда милиции в номере гостиницы, по показаниям свидетелей, ничего не трогали.

Получается, что постояльцы гостиницы и ее комендант знали, что до приезда милиции нельзя ничего трогать, но затем присылают одного чрезвычайно глупого и необразованного милиционера, который делает все возможное, чтобы теперь не осталось никаких доказательств самоубийства. Хотя бы потому, что не мог Есенин повеситься на такой высоте и таким образом (держась за трубу), как описано в протоколе милиционера Горбова. Подробно это доказывается в предыдущих статьях работы "Убийство Есенина".

Отсюда следует, что либо Есенин не был в петле к моменту приезда Горбова, и протокол составлен по рассказам "свидетелей", либо он был вынужден покрывать инсценировку самоубийства поэта. Насколько хватило ума ему и лицам, им руководившим. В любом случае здесь усматривается преступный умысел, чтобы скрыть правду о том, что произошло на самом деле. Ведь ныне известные фотографии тогда не предназначались для широкой публикации и обсуждения. Было сделано все, чтобы рассматривалась только версия самоубийства, и при этом никто не мог в полной мере изучить все обстоятельства и улики на месте происшествия. Разумеется, всем этим кто-то руководил. И конечно, это шло по цепочке реального руководства того времени, а не от Троцкого и Блюмкина, как полагают некоторые "биографы" Есенина.

Заключение судмедэксперта Гиляревского касается только трупа Есенина, который был доставлен к нему с места происшествия в больницу. В этом случае врач, не видевший труп в петле, не может уверенно делать заключение о самоубийстве. Его и не делал Гиляревский, а говорил только об асфиксии, т.е. удушении. А вот шулер от экспертизы Мишин лживо представляет дело так, будто заключение Гиляревского и есть главное доказательство самоубийства!

После этого все свои лживые рассуждения он, как и другие эксперты, просто подводит к этому заключению, не затрудняя себя анализом других версий и возможностей. Хотя в работе "Убийство Есенина" уже выявлялась подобная ложь экспертов Маслова и Никитина, все же проследим более подробно, в чем состоит ложь Мишина.

Вот он утверждает: "При таком натяжении петли голова отклоняется в противоположную сторону, то есть к паровой трубе отопления гостиницы "Англетер", от которой в переносье трупа образовалась "вмятина", которую многие приняли за проломленный череп. При таком положении головы эта "вмятина" приобретает вертикальное направление". Но в акте Гиляревского читаем: "На середине лба над переносьем, - вдавленная борозда длиною около 4 сант. и шириной 1,5 сант. ...". А вот на фотографии и посмертной маске четко видно, что и поверхностная вмятина есть, и внутри нее имеется борозда, т.е. эксперт толкует об одном, а у Гиляревского о другом!

Прежде эксперты, например Никитин, говорили об ожоге горячей трубой, а у Мишина уже о горячей трубе речь не идет, а результат ее действия выходит такой же?

Вот задается традиционный уже вопрос: "Одним из доказательств насильственной смерти поэта считают отсутствие характерного для повешенных синюшного цвета лица и высунутого языка". А вот ответ Мишина: "Этими "доказательствами" оперировал не специалист, а следователь Эдуард Хлысталов, которого вывел на страницах своего романа Виталий Безруков. Любой эксперт сказал бы, что, если труп долго находится в петле, кровь успевает спуститься вниз - отсюда и бледность. Что касается языка, то он выступает не во всех случаях, чаще при нахождении петли в верхней части шеи и натяжении ее спереди назад. В есенинском случае, когда было боковое положение петли, язык не высовывается никогда".

Но извините, у Гиляревского читаем: "...рот сжат, кончик языка ущемлен между зубами...". Значит, следует понимать так, что пытался язык высунуться, но был прикушен. Но самое интересное состоит в том, что на снимке, как считается, сделанном после снятия из петли, четко видно, что рот достаточно приоткрыт, зубы не сжаты, языка не видно. Рот так и остался приоткрытым даже в гробу, и причина в том, что после смерти мышцы расслабляются, рот открывается, и если его не закрыть и не подвязать челюсть, потом происходит окостенение и рот у покойников полностью закрыть не удается.

И вот эксперт Мишин "не видит" этого вопиющего несоответствия? Не задается вопросом, почему Гиляревский это написал? Приходится повторяться, но уже был сделан вывод, что и Горбов, и Гиляревский умышленно ввели в официальные документы невозможные обстоятельства, в надежде, что когда-нибудь честные люди, в первую очередь криминалисты или врачи, это поймут. И это о себе пишет Гиляревский, это он вынужден был "закрыть рот, и прикусить язык".

А вот вопрос, который следовало бы задать Мишину на суде, если бы таковой по делу Есенина состоялся: В каком состоянии были глаза Есенина, когда он был еще в петле?

Имеются свидетельства очевидцев, что левый глаз вытек, - и то, что он более плоский в закрытом положении, заметно на фотографиях и посмертной маске. Эксперт Никитин утверждал, что "глазное яблоко несколько запало, как у всех покойников"(?!). Опять же у Гиляревского: "глаза закрыты; зрачки равномерно расширены...". А на снимке правый глаз приоткрыт. А вот левый закрыт. И что, так и в петле было, или глаза закрывали перед съемкой? Сведений об этом нет. Во всяком случае, Гиляревский снова, вопреки фотографии, умышленно дает несуразный признак: ведь считается, что при удушении глаза буквально вылезают из орбит. А у Есенина опять все наоборот?

Или опять Гиляревский дает понять, что ему самому следовало "закрыть глаза" на все подозрительные детали, не вписывающиеся в версию "самоубийства"?

Но послушаем дальше, как лжет и путается Мишин. На вопрос "А почему "вмятина" не может быть следом от удара?" следует ответ: "Если был бы нанесен прижизненный удар утюгом или рукояткой револьвера, то мог образоваться кровоподтек или рана с переломом. Вследствие этого возникли бы отек и припухлость, а не вдавление, как на фото". О том, что в середине вдавления есть "борозда", о которой говорится у Гиляревского, ни слова! При этом запомним, как объясняется отсутствие кровоподтеков, действительно, они возникают при прижизненных ранах.

Вот Мишин отвечает на вопрос о других ранах на теле Есенина: "Говорят, на руке Есенина были глубокие порезы, словно накануне смерти его пытали".

"Раны действительно присутствовали, но они были поверхностными. Скорее всего поэт их сделал, чтобы написать прощальный стих. На нижней трети левого предплечья имелась одна рана, идущая горизонтально, и три вертикальные. Эти раны длиной около 3 см не проникают в толщу кожи".

Гиляревским отмечены пять ран длиной 3-4 см, была одна и на правой руке, и делается вывод, что они "могли быть" прижизненными. Т.е. уверенности у него нет!

Но кровоподтеков у этих ран нет, поэтому, следуя логике, применяемой Мишиным при объяснении "вмятины", они не являются прижизненными! Кстати, в деле о смерти Есенина, на момент его закрытия 20 января 1926 г. нет никаких упоминаний о написанном кровью стихотворении и о том, что раны Есенин сделал именно для этой цели (и на обеих руках!). Ведь тогда надо было найти, чем поэт себя ранил, и ручку, которой писал кровью и приобщить к доказательствам. Но о стихотворении еще поговорим ниже. Отметим только, что существует фотография раны с лоскутком кожи на предплечье правой руки, рана значительная, а вот кровь не текла! И по всем канонам судебной медицины, следует заключить, что и здесь нам лгут! Также и отверстие под правой бровью не может быть прижизненным по той же причине, кровь из него не текла.

И наконец послушаем, что утверждает Мишин по поводу последних мгновений жизни поэта: "Есенин умирал долго?"

"До восьми минут, в течение которых его можно было спасти. Обычно смерть наступает в течение 5 - 6 минут, но в случае присутствия алкогольного опьянения может и чуть позже. Как следует из акта Гиляревского, от содержимого желудка Есенина пахло вином".

И другой вопрос: "Еще одно доказательство в пользу убийства - поднятая вверх рука поэта, словно он от кого-то пытался защититься".

И ответ: "С этим все ясно - рука зафиксировалась в таком положении в момент трупного окоченения. Поэт висел, прижавшись лицом к трубе и взявшись за нее рукой. В практике мы нередко находим повешенных с поднятой к петле рукой".

А вот другой судмедэксперт, Никитин, ответы которого мы уже анализировали в первой статье "Убийства Есенина", забыв о правой руке поэта, давал такое объяснение: "Одна из фаз механической асфиксии - так называемые клонические судороги, в результате чего человек бьется об окружающие предметы. Один старый судмедэкперт, присутствовавший при казнях предателей во время войны, рассказывал мне, что судороги были настолько сильны, что обрывались веревки". А что же происходит после судорог?

Наступает клиническая смерть, все мышцы расслабляются, и как правая рука при этом могла оказаться на трубе, сжимая ее? Это только у шулера от медицины Мишина "нередко" находят "повешенных" (кстати, оговорка по Фрейду, следуя его логике, надо было сказать "повесившихся"!) с поднятыми вверх руками. "Спец", вероятно, как и некий зощенковский персонаж, публику считает "дурой", а себя считает ловкачом, - у него "поднятая к петле" рука уже подменяет руку, "захватившую трубу". Можно бы и посмеяться над шулерами-экспертами, да уж очень противно все время разбираться в этом вранье.... Но приходится, в нынешней ситуации просто необходимо разоблачать ложь таких специалистов.

Кстати, в предыдущих статьях "Убийства Есенина", основываясь на протоколе Горбова, акте Гиляревского, фотографиях, посмертной маске и других известных фактах, было показано, что версия самоубийства несовместима именно с этой информацией. Все равно выходило, что Есенина подвесили в петлю или мертвого, или в бессознательном состоянии. Видно, что Мишин знает об этом, и пытается подменить этот вывод версией о самоубийстве в алкогольном опьянении. Но "пытаясь вытащить хвост, увязает головой": версия о сильном влиянии алкоголя не согласуется со сведениями Горбова, Гиляревского, свидетелей по делу. К тому же Есенин приехал в Ленинград без денег. Ссылки на влияние алкоголя нет ни в одном официальном документе о смерти Есенина. Так что строить на этом версию, что в опьянении поэт нанес себе раны и травмы, а затем тихо повисел 6-8 минут в петле, взявшись за трубу, и умер без клонических судорог, - для "лучшего специалиста" весьма неумно. Это не то "забытое старое", что можно выдать за что-то новое!

Для окончательного выяснения, что в "доказательствах" специалистов не содержится ничего научно доказанного и обоснованного, воспользуемся именно научным методом, системным анализом в его простейшем варианте. Внимательному читателю не составит труда понять, каков "научный уровень" обоснования версии "самоубийства".

Таблица с признаками "самоубийства" Есенина
Возможно, не каждому читателю хватит терпения изучить приведенную таблицу, однако отмечу, что даже автор статьи не ожидал с ее помощью получить столь разительные результаты. Расхождения и пробелы в оценках всех основных признаков таковы, что ни о какой обоснованной "научно" версии самоубийства не может быть и речи. Согласие экспертов наблюдается только в том, что была прижизненная асфиксия и имеется странгуляционная борозда. Далее начинают лгать, кто во что горазд. Все это напоминает нерадивых школьников, которые зная ответ, не ищут решение задачи, а занимаются подгонкой к ответу.

Таким образом, простейший системный анализ также подтверждает уже полученный ранее вывод о несостоятельности "самоубийства", и, следовательно, верной может быть только та или иная версия убийства.

В науке подобные доказательства называются "доказательством от противного". В данном случае это означает, что совсем необязательно выдвигать и доказывать ту или иную версии убийства. Достаточно доказать несостоятельность версии самоубийства.

II

Есть прекрасный русский стих, который
я не устану твердить в московские
псиные ночи, от которого, как наваждение,
рассыпается рогатая нечисть. Угадайте,
друзья, этот стих - он полозьями пишет
по снегу, он ключом верещит в замке,
он морозом стреляет в комнату: ...не
расстреливал несчастных по темницам...
Вот символ веры, вот подлинный канон
настоящего писателя, смертельного
врага литературы.
О. Мандельштам. "Четвертая проза".
Как видно, понимая всю неубедительность "доказательств" придворных судмедэкспертов, Генеральная прокуратура в своем заключении по "делу Есенина" от 22.03.1993, остающемся в юридической силе по сей день, начинает выискивать "подкрепляющие аргументы".

Хотя сначала и признается: "Авторы публикаций правильно отмечают низкое качество и неполноту акта осмотра места происшествия и трупа С. А. Есенина, проведенного участковым надзирателем милиции Горбовым без участия врача, в котором не отражены существенные обстоятельства (состояние номера, размеры веревки, высота ее привязывания и др.), с тем, чтобы убедительно подтвердить возможность для Есенина закрепить веревку высоко под потолком, а также невозможность проникновения посторонних лиц в запертый изнутри гостиничный номер".

Но затем по всем правилам бюрократических документов" следует "однако": "Однако, как свидетельствует существующая и в настоящее время практика работы органов следствия и дознания, такие нарушения нередко допускаются при очевидности "ненасильственной" смерти. Каких-либо объективных доказательств того, что версия о самоубийстве Есенина не была очевидна для его знакомых Устиновых, Эрлиха и других лиц, в том числе и присутствовавших при осмотре трупа, авторами публикаций не приводится".

Действительно, граждане сомневающиеся через десятки лет, ведь тогда никто официально не заявил, что у него есть сведения, ставящие под сомнение самоубийство. То же самое и родственники, если не верили, то должны были подать заявление о проведении расследования возможного убийства по горячим следам. С точки зрения формальной логики это серьезный аргумент, ведь в потоке версий и "доказательств" убийства Есенина, возникшем после публикаций Хлысталова, нет юридически весомых фактов.

Следователь Хлысталов с течением времени превратился в писателя, к нему присоединились и другие писатели, в какой-то степени произошел сдвиг общественного сознания, но есть ли факты или документы, которые можно предъявить в суде как доказательства убийства? Вот и получается в итоге, что пишутся челобитные, призывающие власти и прокуратуру вновь рассмотреть "дело Есенина". Эти челобитные снова попадают туда, где уже все решили, где уже есть "отказные материалы", и опровергать самих себя просто так никто не будет.

Писатель Корней Чуковский 4 декабря 1919 г. записал в дневнике свое мнение о великом, по мнению современников, писателе Максиме Горьком: "Память у Горького выше всех других его умственных способностей. - Способность логически рассуждать у него мизерна, способность к научным обобщениям меньше, чем у всякого 14-летнего мальчика". Конечно, насчет мальчика, это чересчур, более точна запись Чуковского от 9 ноября 1919 г.: "- Горький потому и икона теперь, что он не психологичен, несложен, элементарен".

На самом деле, истина в том, что в своем творчестве писатель-сочинитель не нуждается в логических аргументах, научных обобщениях и доказательствах, и постепенно это становится его второй натурой, оторвавшейся от реальной жизни. Поэтому ожидать от наших писателей и журналистов (которым и до Горького далеко) какого-либо прорыва в "деле Есенина", даже если еще создадут какие-нибудь есенинские комиссии, все равно не приходится.

В качестве примера возьмем книгу В. Кузнецова "Тайна гибели Есенина". В ней неоднократно утверждается, что все свидетели "самоубийства" Есенина лгут, путаются и вообще являются секретными сотрудниками ГПУ. Многие косвенные аргументы выглядят убедительно. Но может ли этот писатель написать заявление и потребовать от прокуратуры или суда провести расследование для выяснения, есть ли в основе его подозрений факты, имеющие юридическое значение по "делу Есенина"? Или предоставить ему доступ в соответствующие архивы для проверки, есть факты или нет?

В той же книге В. Кузнецов утверждает, что "акт Гиляревского" написан и подписан не Гиляревским, - следовательно, документ поддельный. Но ведь это преступление! В советское время гражданин, которому стало известно о преступлении, обязан был заявить об этом в милицию или прокуратуру, а если его заявление не рассмотрели и не дали ответ, то можно было жаловаться и выше. Все заявления должны были рассматриваться. Не знаю, как сейчас с этим делом в России. Но вот о том, заявлял ли в соответствующие инстанции писатель Кузнецов, слышать не приходилось.

При всем при том книга Кузнецова неплохая, работа им сделана большая, на общественное мнение она влияние оказала, но кто все-таки напишет заявление? От остальных же писателей вряд ли можно ожидать, что на основании их трудов, высказываний и версий такое заявление может быть составлено.

В самом деле, если бы нашлись граждане России, решившиеся направить в правоохранительные органы подобное заявление, и поставившие под ним свои подписи, что можно было бы включить туда в качестве доказательств?

Оказывается, не так уж мало. Прежде всего, это изложенные выше доказательства несостоятельности версии самоубийства. Хорошо, скажут в прокуратуре, но все равно есть предсмертное стихотворение, есть показания свидетелей, для которых было очевидно самоубийство:

III

В Доме Герцена один молочный вегетарианец,
филолог с головенкой китайца - этакий
ходя, хао-хао, шанго-шанго, когда рубят
головы, из той породы, что на цыпочках
ходят по кровавой советской земле, некий
Митька Благой - лицейская сволочь,
разрешенная большевиками для пользы науки,
- сторожит в специальном музее веревку
удавленника Сережи Есенина.
О. Мандельштам. "Четвертая проза".
Да, все это есть, и в основе всего предположение о том, что и свидетели, и понятые, - честные советские граждане, не являющиеся сотрудниками "органов", в основном друзья или коллеги поэта. Конечно, главное лицо среди них, - Вольф Эрлих, честный советский литератор, "облико морале", настолько светлая личность, беззаветно преданная Есенину, что именно ему одному предназначил поэт свой прощальный стихотворный привет.

Интересно то, что в 1926 г. следствие не рассматривало это как предсмертную записку, хотя стихи были опубликованы уже на следующий день после обнаружения смерти. Но к доказательствам самоубийства тогда это не приобщили, как например, посмертную записку Маяковского. Естественно, возникает подозрение, что стихи понадобились для того, чтобы версия самоубийства выглядела более убедительной, и в то же время служили для того, чтобы отвлечь внимание от реальных деталей события. Типичный прием шулеров, наперсточников и прочих иллюзионистов.

Опять-таки, все строится на доверии к тому, что рассказывает Вольф Эрлих. И сегодня Генпрокуратура не смеет все это подвергать сомнению. Хотя писатель В. Кузнецов и др. приписывают Эрлиху множество грехов и считают его агентом ГПУ, Генпрокуратура все их домыслы отвергает и не позволяет им очернить честного гражданина и лучшего друга поэта в его последние дни. Очень благородно, не правда ли?

С другой стороны есть вещи, известные в узких кругах, но к ним не привлекают внимание широкой общественности, - а вдруг не так поймут, и на "кристальную" репутацию Эрлиха будет брошена тень сомнений. Например, имеется записка Есенина Эрлиху, которая датируется по сопоставлении с надписью литератора Вл. Ричиотти на этой записке: "Милая Вольф! Вчера уехать не удалось. Уезжаю сегодня. Привет Сергею. Вл. Р. 24.12.25".

Что ж, может, молодежь в то время так шалила. Но поневоле закрадывается сомнение, где доказательства, что "предсмертные стихи" написаны именно перед смертью, что они адресованы именно Эрлиху? В отличие от Маяковского, поэт не вспомнил перед смертью ни о ком из родственников, ни о ком из жен и детей, а только о "милом друге Вове"?

Может, действительно, произошло такое помешательство у поэта на почве алкоголя? Если бы листок со стихами "До свиданья, друг мой, до свиданья:" был адресован Эрлиху, то пришлось бы поверить, да вот незадача, адресат не указан. И по содержанию стихов, например, автору статьи кажется, что написано это женщине. Ведь и к женщине мы обращаемся тоже словом "друг", не имеющим женского рода. Вот ведь какие опять неувязки.

А вот шулера от экспертизы и прокуратуры занимаются обычным делом, применяя "отвлечение": доказывается, что стихи действительно написаны поэтом, действительно кровью, и т.д. Вот только доказать, что писалось это перед смертью и именно Эрлиху, никто не смог!

IV

В итоге приходим к выводу, что все заключение Генпрокуратуры является весьма неустойчивым сооружением, т.к. его фундаментом служит "безупречная" репутация Эрлиха. А репутация удостоверяется справкой из Центрального архива МБ РФ от

30 июня 1993 года: "Проведенной проверкой установлено, что Эрлих В. И. и Устинов Г. Ф. по учетам сотрудников органов госбезопасности Управления кадров МБ РФ и картотеке сотрудников ОГПУ-НКВД Государственного архива РФ (бывший ЦГАОР СССР) не значатся. Эрлих, по имеющимся сведениям, проходил службу в пограничной охране". Писатель В. Кузнецов еще в 1997 г. в своей книге "Тайна гибели Есенина" утверждал: "Тайное сотрудничество с ГПУ Эрлиха в настоящее время установлено документально, и отрицать этого факта невозможно". Но заявление в правоохранительные органы, как видно, так и не писал, указанных документов так и не представил.

Заметим, что архивы тайных советских служб, после короткого периода растерянности в годы перестройки и развала СССР, ныне надежно закрыты. Естественно, что проверить достоверность справки никто не может, но Генпрокуратуре этого и не надо. Ясно, что козырей у писателя недостаточно, чтобы побить справку Министерства Безопасности.

Рассчитывать в таких условиях, что удастся получить прямые доказательства причастности Эрлиха к "органам", не приходится. К счастью, удача пришла совсем неожиданно, и там, где никто не искал.

Изучая трагические обстоятельства травли и исчезновения в 1936 г. писателя Л. Добычина, исследователи обнаружили документы доносов так называемых "н/и" - "наших источников". Ими являлись литераторы, занимавшие те или иные должности в писательских организациях Ленинграда, и по совместительству "стучавшие" на своих коллег. Именно информация о "стукачах" и является недоступной до сих пор в архивах "органов". Однако исследователям открыли доступ к некоторым партийным архивам того времени, а там оказались секретные донесения НКВД (спецсообщения Жданову и его подчиненным), составлявшиеся по сведениям н/и.

На Добычина писали доносы два н/и, обозначенные кличками Морской и Измайлов. Особое усердие проявлял Морской, по оценкам исследователей, сообщавший такие детали, которые затравленный писатель мог доверить только близкому другу. Кроме того, в донесениях Морского явно просматриваются рекомендации по устранению Добычина с помощью "самоубийства". Но устраивать инсценировку самоубийства все же не решились, и получилось нечто среднее, Добычин бесследно "исчез", а вместо того, чтобы признать его без вести пропавшим, распространили слухи о самоубийстве. Посмертной записки, как и в деле Есенина, не было. Тогда нашлось письмо писателю Н. Чуковскому "А меня не ищите, я уезжаю в дальние края:", что только люди с большой фантазией писателей согласились считать предсмертной запиской. Хотя тот же Морской ранее сообщал о намерении Добычина уехать в Брянск или Ташкент. Далее заработала фантазия писателей-сочинителей, не увидевших в этом деле никаких аналогий с убийством Есенина, и Добычина на десятилетия заклеймили самоубийцей, якобы утопившимся.

А главная аналогия в том, что в обоих случаях "милым другом" было одно и то же лицо - Вольф Эрлих! Подробно "дело Добычина" рассмотрено в статье автора ("Город Эн" Леонида Добычина и город Евпатория").

Хотя доказательства и здесь косвенные, они таковы, что никаких сомнений нет - литератор, член руководящих органов ленинградских писательских организаций Вольф Эрлих и есть агент ГПУ-НКВД Морской. Как видно, в этой роли он выступал лет пятнадцать, и только в 1937 году за дальнейшей ненадобностью, был расстрелян. Сколько еще людей он погубил доносами и провокациями? Можно только догадываться, что немало. Это подтверждает и косвенные догадки В. Кузнецова относительно Эрлиха, во всяком случае, и к ним следует отнестись с должным вниманием. Отметим только, что традиционно роль Эрлиха недооценивалась, а это был хитрый и циничный провокатор, человек с "двойным дном", явно способный организовать и даже исполнить самые "грязные" задания своего руководства.

V

Разоблачение Эрлиха как агента ГПУ-НКВД выбивает последний кирпич из фундамента заключения Генпрокуратуры о "самоубийстве" Есенина. Мы не знаем и никогда уже не узнаем всех деталей заговора против Есенина с целью его убийства, но мы теперь можем не сомневаться: самоубийства не было. Не будем отвлекаться на версии и догадки, - как это было, кто за этим стоял и т.д.

Зададимся вопросом, можем ли мы теперь написать заявление в правоохранительные органы о том, что в 1925 году было совершено преступление? Мнение автора статьи могут посчитать субъективным, тем не менее, ниже делается попытка составить такое заявление. Разумеется, это предварительный текст, и будем надеяться, что к нему присоединятся, дополнят или скорректируют граждане, имеющие знания в правовой области и в области судебной медицины, а также и другие граждане, которые не только подпишут заявление, но и будут активно способствовать тому, чтобы было открыто следствие. Если это состоится, то должны быть выбраны представители этой группы граждан и активисты, способные сотрудничать со следствием, контролировать его ход, при необходимости обращаться в суд, в архивы и т.п. Если же будет отказ от возбуждения следствия, то его необходимо будет своевременно обжаловать в судебных инстанциях. Словом, необходимы грамотные и настойчивые люди, которые возьмут на себя это трудное дело, не падая духом при столкновении со всей бюрократической мощью госаппарата.

Текст заявления:

"Президенту РФ
Министру внутренних дел РФ

З А Я В Л Е Н И Е

27 декабря 1925 г. найденный мертвым в номере гостиницы поэт Сергей Есенин был объявлен самоубийцей. Много десятилетий власти не позволяли усомниться в этом выводе, скрывая обстоятельства происшедшего. Только в последние два десятилетия понемногу стали выясняться факты, противоречащие версии самоубийства, их стали изучать и обсуждать. Однако до сих пор государственные органы препятствуют всестороннему и объективному исследованию обстоятельств гибели поэта, направляя все усилия для "доказательства" все той же версии самоубийства.

По мнению группы граждан, подписавших данное заявление, в настоящее время имеются материалы, опровергающие версию самоубийства Есенина, и следовательно, доказывающие, что против поэта было совершено умышленное преступление с целью его убийства.

Этими материалами являются:

Серия публикаций Мешкова В.А. под общим названием "Убийство Сергея Есенина", где путем научного анализа доказывается, что у судмедэкспертов, высказывавших суждения по причинам смерти Есенина, отсутствует объективная, научно обоснованная картина его гибели, согласующаяся с официальными документами о смерти Есенина.
Имеется заключение Генпрокуратуры от 1993 г., где никак не объясняются официально протоколированные факты, несовместимые с самоубийством: поэт якобы висел под самым потолком, ноги были 1,5 м от пола; рот закрыт; глаза закрыты; и другие факты, выявленные путем изучения фотографий и посмертной маски.
Указанный в протоколе факт, что Есенин "правой рукой захватился за трубу" несовместим с версией о самоповешении, и игнорируется в заключении Генпрокуратуры.
Не существует доказательств того, что т.н. "предсмертные стихи" были написаны за день до смерти, что их адресатом является Вольф Эрлих, и что из этих стихов следует, что Есенин имел намерение добровольно уйти из жизни.
МБ Безопасности РФ выдана ложная справка о том, что Вольф Эрлих не был сотрудником органов ГПУ-НКВД.
Анализ опубликованных новых материалов (Секретные донесения НКВД партийным органам, переписка писателя Л. Добычина) позволил установить, что Вольф Эрлих являлся тайным сотрудником ГПУ по кличке "Морской". Обширный документальный материал, до этого косвенно подтверждавший причастность Эрлиха к ГПУ и преступным действиям содержится в исследовании писателя В. Кузнецова.
Неизбежен вывод, что государственные органы до сих пор пытаются скрыть правду о причастности агента ГПУ-НКВД Эрлиха к преступлениям против поэта С. Есенина и писателя Л. Добычина.
Тем самым покрываются и другие преступники, причастные к смерти этих людей, т.к. их смерть представляется общественному мнению как "самоубийства".
Указанные обстоятельства являются, по мнению заявителей, законным основанием для проведения следствия по подозрению в убийстве Есенина и Добычина.

Заявители убедительно требуют провести такое следствие, согласовав следственную группу и состав экспертов, с тем, чтобы была возможность отвода лиц, имеющих предубеждения относительно той или иной версии. Заявители обязуются сотрудничать со следствием, предоставляя все имеющиеся у них материалы и исследования. Заявители через своих представителей должны иметь возможность знакомиться со всеми материалами следствия, и иметь все права, которые имеют участники или стороны в судебных рассмотрениях.

Прилагаемые материалы:

Серия публикаций В. Мешкова "Убийство Сергея Есенина", сайт esenin.niv.ru.
Публикация В. Мешкова "Город Эн" Леонида Добычина и город Евпатория" (часть 3), сайт esenin.niv.ru.
Публикация А. Блюма " Искусство идет впереди, конвой идет сзади: Дискуссия о формализме 1936 г. глазами и ушами стукачей (По секретным донесениям агентов госбезопасности)", журнал "Звезда", №8, 1996.
Переписка писателя Л. Добычина. "Писатель Леонид Добычин", СПб, 1996.
Исследование В. Кузнецова "Тайна гибели Есенина" в части, касающейся В. Эрлиха.
Инициативная группа граждан

(Подписи)"
На взгляд автора, это трудный, но единственный в сложившейся обстановке, путь достижения справедливости. Сейчас "дело Есенина" умышленно загнано в тупик Генпрокуратурой, которая благодаря юридически безграмотным действиям есенинской комиссии, самочинно присвоила себе в этом деле следственные, надзорные и судебные полномочия в одном лице. Без опытных юристов силами одних энтузиастов выйти из этого тупика вряд ли удастся. Обращения к властям с призывом "раскрыть тайну гибели", сколько бы участников не собрали, не являются юридически действенными.

Это могло возыметь действие в прежние времена, при прежних высших руководителях. Интересно вспомнить случай с "делом Рихарда Зорге". Он был арестован в 1941 г. в Японии и, в конце концов, признался, что работал на Советский Союз. Однако советские руководители от него отреклись, не признав в нем советского разведчика, и он был казнен в 1944 г. через повешение.

В годы хрущевской оттепели на Западе был создан фильм "Кто вы, доктор Зорге?", имевший большой успех. Фильм посмотрел Хрущев, и был настолько впечатлен, что моментально официальная позиция властей изменилась на 180 градусов. Нашлись все документы о работе Зорге на советскую разведку, и в 1964 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

А вот книга и сериал "Есенин" Безруковых, как и другие вещи подобного рода, нынешних руководителей не впечатляют. Или нет в них необходимой художественной силы и жизненной правды, или руководители уже не те? Скорее всего, и то, и другое...

В советское время был снят фильм "Сицилианская защита" о работе уголовного розыска. Там тоже был повесившийся самоубийца, оставивший предсмертную записку. Был и судебный эксперт, давший положительное заключение. Не верил в это только упорный следователь, в конце концов доказавший, что это было убийство, и разоблачивший преступников. Но, к сожалению, такое бывает только в фильмах. На практике и следователи идут по линии "наименьшего сопротивления", как и в случае с Есениным.

Как пример работы правоохранительных органов на советском и постсоветском пространстве приведем случай с недавно пойманным на Украине маньяком Ткачом, бывшим криминалистом. За двадцать с лишним лет он убил 80 человек, преимущественно детей. За его преступления было осуждено 9 человек, в прежние времена их ждал расстрел, но были и наложившие на себя руки. Т.е. следователи и эксперты делали "дела", направляли их в суд, и под надзором прокуроров невинные люди получали сроки. Поймали маньяка случайно, его жертва выжила, и опознала убийцу.

Тем выше следует оценить мужество бывшего следователя Хлысталова, который не побоялся вынести "сор из избы" и первый стал расследовать версию убийства Есенина.

Найдется ли мужество у руководства России признать правду или нет, сможем ли мы добиться такого признания от современной правовой системы, это теперь вопрос второстепенный. Потому что все, кто не верил в самоубийство Есенина, теперь имеют право на моральную победу над всеми, кто много десятилетий занимался и занимается очернительством, своей ложью стремясь окончательно "добить" поэта.

Сомнений в том, что Есенин не был самоубийцей, уже нет.

Мешков Валерий Алексеевич,
кандидат технических наук.
Почтовый адрес: Евпатория, Крым,
ул. Коммунальная, 8.
Декабрь 2007 года.

Автор благодарит Валентину Власенко и Наталью Гурышеву (инициативная группа при фонде "Нравственность"), без их настойчивости и поддержки эта работа появилась бы еще не скоро.

http://www.epochtimes.ru/content/view/43187/9/

Сергей Есенин, великий русский поэт, литератор, драматург и фольклорист был убит в Петербурге 27 декабря 1925 года. Тело поэта убийцы перенесли в 5-й номер гостиницы «Англетер» и привязали к отопительной трубе под потолком, инсценировав самоубийство. Есть надежда, что спустя 85 лет со дня гибели Сергея Есенина, свет истины прольется, и тайна его смерти будет открыта для всего народа России, которую так любил и воспевал поэт.

О Русь - малиновое поле
И синь, упавшая в реку, -
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.

85 лет назад, обнаруженный мертвым Сергей Есенин, был объявлен самоубийцей. Десятки лет власти не дозволяли усомниться в этом, любыми методами скрывая правду. Только в последние двадцать с лишним лет по крупице стали появляться факты, которые противоречат объявленной версии самоубийства поэта, эти факты стали обсуждать и изучать. Однако и по сей день, несмотря на то, что есть материалы, которые доказывают, что было совершено умышленное убийство, государственные органы препятствуют проведению тщательного и объективного анализа обстоятельств смерти поэта.

28 декабря 1925 года в гостиничном номере был найден повешенным Сергей Есенин. Сообщение об этом многих повергло в шок. Некоторые не удивились подобному исходу, так как у Есенина были недоброжелатели. Версию самоубийства поддержали и эмигранты-литераторы 20-х годов. Они говорили, что советская власть затравила поэта. Но были и те, кто не поверил в самоубийство поэта.

29 декабря 1925 года вечерние газеты Ленинграда, а 30 декабря газеты всей России сообщили, что в гостинице «Интернационал» покончил жизнь самоубийством поэт Сергей Есенин. Мнимые друзья, знакомые и приятели поэта в газетах, сборниках и журналах опубликовали свои воспоминания о Есенине, в которых выразили свое сожаление по поводу смерти поэта, вспоминали как он пил, хулиганил и менял женщин. Критики подогревали эти воспоминания своими «доказательствами»: в стихах Есенина многие увидели близость смерти и разочарование в жизни, расстройство психики. Было опубликовано выдаваемое за предсмертное письмо Есенина, якобы, написанное им кровью перед тем, как повеситься.

«До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки и слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».

Это стихотворение следствию предъявлено не было, а появилось оно только опубликованным в газетах. Впоследствии было установлено, что написано оно было за несколько месяцев до гибели Есенина и адресовано было его другу Алексею Ганину, находящемуся в тюрьме перед казнью. Когда журналисты встретились с матерью поэта Сергея Есенина Татьяной Федоровной, она рассказала, что Сережа написал эти строчки, когда был на родине, и были они написаны карандашом, а не кровью, и с горечью добавила, что Сережу убили плохие люди. Однако все эти годы, опубликованные восемь строк, представленные газетчиками как предсмертное, прощальное стихотворение, выдавались за доказательство его самоубийства.

Незадолго до гибели Сергей Есенин написал в статье «Россияне»: «Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живем. Тяжелое за эти годы состояние государства в международной схватке за свою независимость случайными обстоятельствами выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей, которые имеют заслуги перед пролетариатом, но ничуть не перед искусством...». Именно они – «революционные фельдфебели», враги поэта, желая объяснить причину его самоубийства, стали искать ответ в его стихах. Слова о смерти в стихах Есенина они использовали как свидетельские доказательства против самого поэта.

Однако была и такая публикация. На следующий день после гибели поэта «Красная газета» опубликовала статью Бориса Лавренева «Памяти Есенина», с подзаголовком: «Казненный дегенератами» и с эпиграфом: «И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта праведную кровь». А завершалась статья так: «И мой нравственный долг предписывает мне сказать раз в жизни обнаженную правду и назвать палачей и убийц - палачами и убийцами, черная кровь которых не смоет кровяного пятна на рубашке замученного поэта».

Литераторы, действительно хорошо знавшие Сергея Есенина и не признававшие самоубийство поэта, глубоко переживали утрату, которую понесла Россия. Они проводили свои расследования. И новые поколения вновь проводят свои расследования. Публикации этих материалов появлялись в средствах массовой информации. Большинство документов так и не были исследованы подчерковедами, и нет полной уверенности, что они подлинны и подписаны теми лицами, чьи фамилии на них указаны. Многие материалы до сих пор находятся в секретных архивах и исследователям не выдаются.

До сих пор вызывают сомнения следственные действия. Смущало то, что следствие закончилось очень быстро. Акты и несколько протоколов дознаний — и это всё. Отсутствовал протокол с описанием места происшествия, не был проведен следственный эксперимент. В январе 1926 года следствие не пополнилось ни одним документом и было прекращено.

Большую исследовательскую работу в расследовании смерти Сергея Есенина - выявления причин, повлекших убийство, заказчиков и конкретных исполнителей преступления - проделал доцент кафедры литературы Санкт-Петербургской академии культуры, член Союза писателей Российской Федерации Виктор Кузнецов.

В своей работе «Тайна гибели Есенина» автор написал:

«В истории с Есениным садисты действовали напролом. Парадоксально, но факт: нет ни одного убедительного доказательства того, что поэтом было совершено самоубийство. А вот доказательств убийства – достаточно много».

Вот как описывает происшествие Кузнецов: «Режиссером «постановки» самоубийства Сергея Есенина в 5-м номере гостиницы «Англетер», был кинорежиссер «Севзапкино» Павел Петрович Петров (Макаревич), который, доверившись громилам, перетащившим тело убитого Есенина по подвальному лабиринту из здания следственной тюрьмы ГПУ, расположенного на проспекте Майорова, 8/23, не проверил подготовленный для открытого обозрения 5-й номер гостиницы».

«В результате, возникло немало вопросов: почему веревка обвивала горло несчастного лишь полтора раза, и не было петли; как Есенин, истекающий кровью, смог с порезанными ладонями и другими ранами соорудить на столе столь сложную пирамиду и взобраться под потолок; что за страшный вдавленный след над переносицей (официальная версия — ожог); наконец, куда-то исчез пиджак покойного.

Кстати сказать, видевший его известный в то время врач-рентгенолог, член ленинградской литературной группы «Содружество» (1925-1929) И. Оксенов записал в «Дневнике»: «...вдоль лба виднелась багровая полоса (ожог — от горячей трубы парового отопления, о которую он ударился головой), рот полуоткрыт, волосы, развившиеся страшным нимбом вокруг головы». И далее: «В гробу он был уже не так страшен. Ожог замазали, подвели брови и губы».

Далее Кузнецов приводит свидетельства начинающего тогда доносчика, молодого стихотворца Павла Лукницкого: «Есенин мало был похож на себя. Лицо его при вскрытии исправили, как могли, но все же на лбу было большое красное пятно, в верхнем углу правого глаза — желвак, на переносице — ссадина, и левый глаз — плоский: он вытек» («Встречи с Анной Ахматовой». Т. 1. 1924-1925. Paris: Ymca-Press, 1991).

Фотоматериалы - доказательства версии убийства Сергея Есенина
Все фотографии — оригиналы хранятся в музее С.А. Есенина. Здесь же представлены фотографии посмертных масок поэта, хранящихся как в музеях, так и в частных коллекциях. Обращается внимание читателей на один из рисунков знаменитого русского художника В. Сварога, выполненного им в 5-м номере гостиницы, сразу после обнаружения тела С. Есенина.

Фотоматериалы указывают не только на то, что Сергей Есенин не совершал самоповешения, но также и на то, что он перед смертью оказывал сильное сопротивление палачам, наносившим ему смертельные раны.

Все фотографии сопровождаются вопросами, в связи с несоответствием изображений официальной версии, утверждающей самоубийство поэта.

Что означает для России признание официальной версии гибели Сергея Есенина

Эмигрант, историк и литератор Михаил Коряков в 1950 году безапелляционно заявил: «Оплевывать Есенина – значит оплевывать Россию и русский народ».

Почему народ России обманули, почему заставили верить в самоубийство Сергея Есенина? Почему запретили его стихи? Чего так боялась советская власть и зарождающаяся коммунистическая система?

Позволить людям читать стихи Есенина - для коммунистической системы означало позволить людям верить в Бога, отчего потерять веру в компартию, и, в конце концов, для компартии это означало - потерять свою власть над народом. Поэтому молодой гений Сергей Есенин был оклеветан и представлялся народу как дебошир, скандалист, пьяница и бабник, к тому же – психически больной .

Но и этого оказалось мало для правящего коммунистического режима, надо было сделать великого русского поэта еще грешником – поэтому и совершилось это чудовищное преступление не только в отношении физического уничтожения поэта, но и уничтожение совести русского народа. Поверившие в эту ложь люди становились соучастниками этого преступления. По своей сути убийство Сергея Есенина – это преступление против человечности.

Позже поэзия Есенина была запрещена, за чтение стихов поэта людей привлекали по 58-й статье (статья в Уголовном кодексе РСФСР, вступившая в силу с 25 февраля 1927 для противодействия контрреволюционной деятельности). Кампания борьбы с «есенинщиной» продолжалась несколько десятилетий.

Возвращение чистого, достойного и гордого имени великого русского поэта Сергея Александровича Есенина – это возвращение совести народа России.

С самого начала своей истории убийств коммунистическая система всегда применяла одну и ту же бандитскую тактику: она начинала с того, что создавала в обществе негативные слухи о том, кого собиралась преследовать. Если человек был сломлен духовно, он не представлял больше угрозы коммунистической системе, но если человек оставался верен каким-то идеалам, его надлежало уничтожить, как и поступили с Сергеем Есениным, которого советская власть поставила «вне закона».

«Кем бы ни был человек, поставленный вне закона, он разом перечеркивается, какими бы ни были в прошлом его заслуги. Так что, о каких либо сомнениях в его виновности говорить не приходится: этот человек превращается не просто в изгоя, а в живой труп, чья смерть была только делом времени…», - сказал генерал-лейтенант юстиции А.Ф. Катусев.