СТУДЕНТ.

Глава 1. Поединок.
Большие настенные часы в холле показывали половину второго, когда в местной бильярдной «Пирамида», пристанище любителей шальных денег и просто праздно шатающихся, появился молодой человек приятной наружности. На первый взгляд ему было не больше двадцати лет, спортивного телосложения, рост чуть выше среднего, слегка сутулый, на подбородке еле заметный шрам. Глубокие серые глаза пронизывали окружающее пространство не по годам умным, оценивающим взглядом. Правильно вычерченное мужественное лицо наверняка неоднократно помогало сыскать успех у слабого пола. Не смотря на то, что в этом году лето было уж очень солнечное и жаркое, парень был совершенно бледным – ни тени загара, как будто все время проводил в помещении. Волевой подбородок и высокий лоб выдавали в нем человека не глупого и целеустремленного, а крепкие плечи и подтянутый живот говорили, что он регулярно занимается спортом. Одет молодой человек был со вкусом и даже шиком, дорогие часы известной марки гармонично дополняли безукоризненную внешность и окончательно закрепляли за их обладателем принадлежность к статусу так называемой золотой молодежи.
Бильярдная была довольно большая, здесь свободно разместились десять полных столов для русской пирамиды, два снукера и четыре стола для американского пула. Длинная барная стойка простиралась метров на пятнадцать от самого входа, пожалуй, ближе к вечеру за ней собиралась уйма народу. Однако сейчас здесь были только маркер, со знанием дела ухаживающий за сукном на бильярдных столах, да бармен, со скучающим видом протирающий стаканы. Хотя нет, еще крепко сбитый парень с чисто выбритой головой, уверенно заколачивал шары по лузам* на неосвещенном столе в углу.
- Местный катала, - определил Студент, именно такое прозвище было у молодого человека, - тренируется, а денег не платит.
Завидев на пороге первого на сегодня посетителя, бармен наметанным взглядом прикинул, что за птица к нему залетела, и предложил меню, предусмотрительно открыв его на страничке с коньяками и виски подороже.
- Спасибо, - поблагодарил Студент, отодвигая потертую, давно потерявшую вид папку, - если можно, стаканчик апельсинового фреша, пожалуйста.
Бармен кивнул, разочарованно отвернулся – на фреше много не заработаешь, и занялся приготовлением напитка.
Подошел тучный маркер с курчавой, как у пуделя шевелюрой и толстым напоминающим баклажан носом. Лицо у маркера было ярко пурпурное и изрядно припухшее, а из под кустистых бровей на парня таращились густо усеянные капиллярами, красные, как у вампира глаза.
- Видно спиртным злоупотребляет, - решил Студент.
- Добрый день, - неожиданно высоким голосом обратился маркер и выдавил натянутую улыбку, - не желаете сыграть?
Однако не успел Студент ответить, как из угла подал голос лысый крепыш.
- Эй парень, может раскатаем партию, другую?
- Да я не надолго… - хотел было отказаться Студент. Однако лысого это ничуть не смутило.

Примечание:
лузы – шесть отверстий по периметру бильярдного стола, предназначенные для попадания в них бильярдными шарами. 4 расположены по углам бильярда и 2 по серединам длинных бортов.

- Так я тут тоже не навсегда. Ну что, разыграем по сотне за партию? – напористо предложил он, и увидев на лице молодого человека некоторое смущение быстро добавил, - Да ладно, парень, не тушуйся, я тебе два шар форы дам. Дядя сегодня добрый, заработаешь на мороженое или на сигареты, - усмехнулся лысый кривой, как перекошенный забор улыбкой.
- Ну если с форой…, - все еще сомневаясь сказал парень, - только я не надолго, мне еще на тренировку.
- Ладно, парень, успеешь ты на свою тренировку. Я вот моложе был, тоже тренировался, - лысый хмыкнул и указательным пальцем прижал горбатый, явно неоднократно сломанный и поэтому мягкий, словно резиновый нос.
Усмехнувшись, он твердым, уверенным шагом пошел выставлять пирамиду. Треугольник громко брякнул и привычным движением соперник расположил шары на своем месте.
- Ну что, разобьешь? – спросил было лысый, но взглянув на Студента как будто вспомнил, - Ах, ну да, я же фору обещал. Ну что ж, тогда я сам, - и он лукаво усмехнулся. Неспешно остановившись у торца бильярда взял в крепкую руку биток*, зачем-то подбросил, поймал и лишь затем водрузил шар на удобное для разбоя место. После стал демонстративно мелить кий, как будто хвастался – кий у него и вправду был неплохой, такой только под заказ купить можно и цена на него никак не меньше тысячи долларов - черное дерево, многоперьевая наборка, на турняке клеймо мастера – ручная работа.
- Запугивает, что ли, - подумал Студент и поплелся выбирать себе «палку» из общей кучи. Нашел себе кий поровней и вернулся к столу.
- Сеня, включай! – крикнул лысый, и уже ждавший маркер толстым, как сосиска пальцем нажал на кнопку и зажег над столом свет.
Игра началась. Ломать комедию Лысый не стал, тратить свой актерский талант не было резона - ведь ему уже было известно, что «клиент» зашел не надолго, да и завтра он здесь вряд ли появится, так что строить из себя такого же как этот пацан дилетанта в надежде вытянуть из залетного максимум выгоды не стал. Задача была прозрачной – обобрать лошка, как липку в наиболее сжатые сроки и идти обедать в соседнюю кафешку. К поставленной цели катала отнесся весьма ответственно, в первой же партии он забил пять шаров с разбоя , и после ошеломленного таким началом нелепого тычка соперника забил еще 3 и повел в счете. Он довольно скалился и потирал руки. Проигравший достал пухлый бумажник, извлек две купюры по 50 гривен, положил на сукно и собираясь попрощаться, протянул победителю руку для рукопожатия. Однако тот мельком взглянув на деньги лишь недовольно хмыкнул, подошел к парню ближе и почти на ухо негромко сказал:
- Слышь малек, ты дурака не включай, думаешь мы с тобой на оловянные тугрики играли? Башляй сто зеленых и краями, - в хриплом голосе слышалась открытая угроза.
- Вот черт…, - подумал про себя Студент, и его бледное лицо стало еще бледнее, он понял, что валюту до игры никто не оговаривал и в этом отчасти был его просчет. Назревал конфликт. Он до ужаса не любил скандалить и всякий раз в подобных ситуациях искал возможность чтобы их избежать. Иногда выход находился, а бывало и нет… Вот и сейчас он медленно выпустил стиснувший ______________________________________________________________________
Примечание:
биток – любой из бильярдных шаров, по которому наносят удар кием.
кий – спортивный снаряд для игры на бильярде, в виде конусообразного деревянного прута длиной около 150–170 см, изготавливаемый из твердых пород древесины.

грудь воздух и молча полез в бумажник. Когда оттуда только-только показался уголок зеленый купюры, а рядом с ним еще несколько таких же, стоявший в напряженном ожидании Лысый сразу ожил и преобразился.
- Ну вот, - просиял он, забирая деньги, заискивающе улыбаясь и заглядывая в
глаза паренька, как мама, которая сначала дала нашкодившему ребенку по мягкому месту, а потом вдруг поняла, что ребенок никакой пакости не делал и вовсе не виноват, и его нужно срочно пожалеть. – Ты парень на меня не обижайся, если хочешь я тебе отыграться дам, - то-ли издеваясь, то-ли всерьез предложил он и добавил, совершенно не надеясь на продолжение, - три шара форы дам.
- Что ж… Ладно, давай попробуем, - неожиданно легко согласился молодой человек, - вдруг повезет, - пробормотал он пересчитывая деньги в бумажнике и спрятал его подальше от алчно блестевших глаз соперника.
- Ну конечно повезет, - громко пропел просто несказанно обрадованный, таким ответом катала, и в его голове тут же возник образ прекрасной госпожи фортуны, которая повернулась к нему в анфас и посылает сладкие воздушные поцелуи. – Новичкам всегда везет, - добавил он, хитро моргнув, и тренькнув рамкой, ловко выставил пирамиду.
Не смотря на обманчивую внешнюю расслабленность, Лысый был настроен решительно, зелененькая за партию – неплохой куш, особенно если твой соперник едва попадает по шарам. Он разбил, и биток с характерным шлепком упал в лузу. Студент снял со стола три наиболее выгодных для атаки соперника шара и положил на свою на полку – это была фора. Соперник же продолжил серию, довел счет до 6:3 в свою пользу и довольный результатом уселся в удобное кресло, откуда стал наблюдать за неуклюжим парнишкой. Тот в свою очередь ударил по одному шару, зацепил другой и… о чудо… забил! Однако этот маленький успех был не долгим, следующим ударом Студент не только не забил, но и не смог попасть битком ни по одному шару, а это уже был штраф и ему пришлось вернуть один из своих шаров обратно на стол. А Лысый легко забил еще два шара, закончил партию и выжидательно посмотрел на растерянного соперника. Парень достал сотню, протянул противнику, напряженно взглянул ему прямо в глаза и коротко сказал:
- На двести. Четыре шара форы.
- Нуууу…, - протянул Лысый, театрально махнул рукой и сделал вид , что крепко задумался, хотя и ребенку было ясно , что от такой удачи, которая сейчас сама шла ему в руки он ни за что не откажется. И действительно, после непродолжительной паузы он ответил:
- Жалко мне тебя парень. Ладно, дам шанс отыграться, я ж порядочный, - а у самого глаза заблестели еще пуще прежнего.
И снова Лысый не промахнулся, и снова забил с разбоя шесть шаров к ряду. Шесть четыре. Студент нервно натирал кий мелом и удрученно смотрел на стол, еще больше вселяя уверенность в соперника и убеждая его в собственном бессилии.
- Что же делать? Ведь так можно здесь все, что есть оставить, - было написано на его лице. Судорожный удар и… о нет, снова промах. А Лысый в своем репертуаре легко забил два чужих и опять выиграл. Еще два американский казначейских билета перекочевали в его карман. Однако раздосадованный очередным поражением парень и не думал останавливаться, сразу достал четыре сотни и еще пять сверху, бросил на сукно перед опешившим каталой и раздраженно заявил:
- На все, условия те же.
На довольной физиономии Лысого мелькнула тень сомнения, и его вполне можно было понять, как-то уж очень гладко все складывается, а что если пацаненок с той же колоды и той же масти, что и он сам…такой же игрок? Хотя вряд ли, нет, не может быть, не верю - он стал себя переубеждать, считая доводы. Судя по движениям дилетант – дилетантом, да и возраст, лет восемнадцать не больше, в таком возрасте толковых понимающих катал, умеющих красиво и убедительно развести, разыграть спектакль по высшему разряду раз два и обчелся. На крайний случай чего уж там, можно просто не рассчитаться, знакомых кроме Сени рядом нет, краснеть не придется, а Сеня за бокал пива может прикинуться слепым и глухонемым, так что репутация не пострадает. Даже если малец чего и умеет, то ведь и я тоже не одну наклейку на кие стер и не одного вот такого же как этот золотой мальчик отправил порожняком в родительские пенаты пополнять запасы ассигнаций. Да что я вообще себе бурдой голову забиваю, куй железо пока горячо, и закончив свой затянувшийся внутренний диспут уже вслух Лысый протянул:
- А ты, азартный, уважаю… Ну что ж на все так на все. Сколько там у тебя, девятьсот? Вот к ним мои девятьсот, пусть пока тут полежат, - он ловко собрал все деньги вместе и положил на столик возле бильярда. Сам же, с приятным трепетом подсчитывая в голове будущий выигрыш, пошел выставлять пирамиду. Лицо у него слегка подрумянилось, тысячу триста у.е. с утра пораньше, совсем не дурно. Тем более, что соперник был просто подарок судьбы какой-то, лопушок, видно и кий в руках толком держать не умеет. Ну что ж, подытожил Лысый, незаметно улыбнувшись, как говорится от добра добра не ищут.
Порадовался катала, прицелился и снова шлепнул с разбоя в угол, довольно хмыкнул. А вот на молодого человека, после его точного удара, было тяжело смотреть – негодующе хмурясь он собрал четыре шара форы и обреченно усевшись в кресло одним глотком допил остаток фреша.
На пятом ударе, сравняв счет и доведя его до четыре четыре Лысый неожиданно промахнулся смазав нелегкого свояка, шар досадно трепыхнулся в лузе и из-за бокового вращения откатился в сторону, предоставив еще раз продемонстрировать свои сомнительные таланты молодому бильярдисту.
Студент промокнул салфеткой блестевший от волнения лоб, медленно поднялся, подошел к столу, взял мелок. На сукне оставалось восемь шаров, четыре из которых оставались в районе почти раскатившейся пирамиды, два по бортам, а вот еще два, как по струнке стали на одной прямой и нацелились в угловую лузу – результат ошибки соперника. К ним студент и направился. Мгновенье постоял, подумал, наклонился, стал целиться, но удара не последовала – он обошел позицию с противоположной стороны, сосредоточено посмотрел на нее со стороны лузы, лишь после этого вернулся, сделал три глубоких вдоха, удобно умостился на зеленое сукно и снова прицелился. Целился неспешно, как то не в пример предыдущим подходам – плавно делая замах, так же плавно покатил. И как удачно покатил! Один шар плюхнулся в лузу, а второй в ней застрял. От эдакого невезения Лысого передернуло, слегка помрачнев, он беспокойно заерзал в кресле, стал мелить кий. Успокаивало одно, мальчишка был дилетант, ну повезло ему, с кем не бывает, сейчас правда еще раз забьет, тут сложно не забить, а дальше ведь смажет, к гадалке не ходи… Тем временем дважды прокурсировав вокруг стола, Студент плавно покатил бортовой шарик на тот, что застрял в лузе и тот, упав в нее, уступил ему свое место. Лысый только громко сглотнул, а Студент, еще раз обойдя стол подошел к последнему бортовому шару. Другой альтернативы, если рассуждать здраво, у него не было – оставшаяся группа шаров стояла очень плотно, отрывать от нее один из шаров было крайне не удобно и поэтому рискованно, а рисковать сейчас было нельзя ни в коем случае, парень это прекрасно понимал. От победы Студента отделяли всего два результативных удара и в случае победы он отыгрывал свое и самое невообразимое – выигрывал в однозначно неравной борьбе еще 500 у.е. Итак окрыленный двумя точными, пусть и крайне простыми ударами, он подошел к битку. Шар плотно «приклеился» к борту, однако ударный шар* уже «свесил ножки в лузу». Сделав несколько неспешных замахов, Студент нанес весьма сильный удар кием по битку. Шар, стоявший в лузе, с треском в нее упал, а биток, отразившись от короткого борта, разбил остаток пирамиды так, что все, стоявшие в ней шары, замельтешили по игровому полю, а один совершенно нелепым образом, бешено вращаясь, свалился в среднюю лузу.
- Выиграл!!! – воскликнул, пораженный своей удачей Студент и его левая рука победно сжалась в кулак, как будто он поймал капризную фортуну за хвост. Лысый же, не стесняясь, громко сплюнул прямо на ковролин.
- Дерьмо, - прошипел он и, послюнявив большой палец, отсчитал девять сотенных купюр. Однако отдавать их сопернику он совсем не спешил, сказал.
- Вот что, парень, как тебя там…
- Студент, - еще не веря в свою победу, радостно ответил парень.
- Ну да… Так вот, я думаю денежки пусть пока под твоим стаканчиком полежат, а мы с тобой сыграем еще раз, - и после паузы добавил, - Последнюю партию, на все. - Удвоив сумму, он положил их на столик, а сверху поставил пустой стакан.
- Только теперь, мой дорогой друг, - с сарказмом сказал катала, сделав акцент на словах «дорогой» и «друг», - играть будем без форы. Ты ведь совсем не против?! – И он хлопнул парня тяжелой ладонью по плечу, от чего тот слегка качнулся в сторону.
- Но мы так не договарива…, - хотел было запротестовать против такого невыгодного изменения условий поединка парень, но не договорил.
- А мы только что договорились, - оборвав его, зло прорычал Лысый и страшно выпучив глаза посмотрел на Студента в упор таким многообещающим взглядом, который не приемлил никаких возражений.
- Ладно… Хотите сыграть еще, давайте сыграем. – снова решил уйти от конфликта Студент, хотя всем и каждому было ясно, что его шансы при новых раскладах поединка стремятся к нулю. - Только последнюю партию, я уже на тренировку опаздываю, - он попробовал напомнить про волновавшее, видимо его одного, неудобное обстоятельство.
- Да черт с ней, с тренировкой, - бесцеремонно перебил его Лысый, подтверждая догадку, - давай разбивай.
Предоставляя сопернику возможность сделать первый удар, он толкал его на заведомо неудачное начало, поскольку ложить шар с разбоя удается только после долгих, упорных и регулярных тренировок, да и то не всегда. А вот после промаха наверняка станет позиция, с которой можно будет сыграть несколько шаров.
Однако к удивлению обозленного каталы, парень и не думал отказываться, пожалуй, скорее наоборот, его серые глаза были азартно прищурены и полны внезапно появившейся решимости.
- Во дает, - думал про себя Лысый. – Прямо классик какой то, - почему то вспомнился одноименный отечественный фильм о бильярде. – Видно малец очень хочет проиграть по быстрому, да оно и правильно, на тренировку опаздывать не ________________________________________________________________________
Примечание:
Ударный шар – шар, по которому наносят удар битком
хорошо. Не бойся, парень, мы тебя не больно зарежем, чик и ты уже на небесах, - цитируя Горбатого, шутил про себя катала, еле сдерживаясь от смеха.

Далее происходило следующее.
Студент двумя пальцами аккуратно установил биток приблизительно на ту же точку, откуда ранее так удачно разбивал соперник, стал в правильную, как по учебнику стойку, низко наклонившись над столом. Ранее нелепо сгибавшаяся в локте левая рука теперь выпрямилась, кисть удобно легла на сукно, при этом большой палец плотно прижался к указательному, а в получившийся желобок улегся простенький «общаковый» кий. Локоть правой руки ушел высоко вверх, и полу расслабленное предплечье стало мерно раскачиваться, совершая возвратно-поступательные маховые движения. Кий скользил по шраму на подбородке настолько безукоризненно ровно, что казалось будто он ходит по невидимым направляющим. Кожаная наклейка на кончике смотрела в верхнюю часть битка, намереваясь придать ему дополнительное верхнее вращение.
- Смотри не промажь!!! – явно ошарашенный внезапным преображением соперника и пытаясь его отвлечь, чтобы тот утратил концентрацию, крикнул под руку Лысый. Это был проверенный грязный прием, в большинстве случаев он срабатывает безотказно, особенно когда играющий не достаточно подготовлен психологически.
Но Студента это ничуть не смутило. Сделав еще несколько мерных замахов, он уверенно послал биток точно в угол, а пирамида из пятнадцати шаров несколько раскатилась, предоставляя возможность для продолжения атаки. Поразительно, но лицо парня осталось невозмутимым, как будто все шло по четко обрисованному плану.
Утонувший в кресле катала, нервно забарабанил пальцами по подлокотнику, в лоснящейся голове снова мелькнуло крепнувшее предположение, что парень не такой простачек, каким кажется. Двумя последующими ударами Студент смутил его еще больше. Пусть он и «подобрал» самые простые шары, которые были на игровом поле, но ведь до этого и вовсе ничего не сыгрывал. Следующим упал несложный свояк, половина пути к победе была пройдена. Играли в «американку», так что говорить о весомом преимуществе было рано, но Лысый начал небезосновательно беспокоиться. Уголок его рта еле заметно нервически дрогнул, и чтобы скрыть эту предательскую оказию ему пришлось смешно поджать губы, отчего они превратились в две тонкие бескровные струнки. А Студент уже целил следующий шар. После великолепного по технике исполнения удара, чужой смачно бухнулся в среднюю лузу, а биток, получив обратное вращение, по широкой дуге стремительно помчался в противоположную лузу и скользнув по щечке свалился в нее. Тут уж катала понял все. Его вспотевшее, багровое от напряжения лицо с надувшейся на лбу толстой веной говорило, пожалуй, больше, нежели та грязная ругань, которая обильно просыпалась из бледного, перекошенного злобой рта. Уже практически не оставалось никаких сомнений, что доку бильярда, каким он себя считал, красиво разводит залетный малолетка, и очень может быть, что подойти к столу уже и вовсе не придется. Но где-то глубоко все еще жила надежда, что шанс еще будет, благо позиция для атаки сложилась совершенно невыгодная, и сыграть было решительно нечего.
- Только промаж, вот только промажь - тихо цедил сквозь зубы Лысый, испепеляя соперника ненавидящим взглядом.
Студент ходил около стола с каменным выражением лица и присматривался то к одной лузе, то к другой. Примерился было к плотно сбившейся кучке на месте пирамиды, видимо понял, что ошибется и отошел. Затем решился и стал целить «француза»*. Ударный шар стоял плотно прижавшись к борту, биток в полуметре от него и в нескольких сантиметрах от борта. Короткий плотный удар и свояк как по волшебству прилип к борту и бешено вращаясь пополз в сторону лузы. Дойдя до губки шар получил необходимое сцепление с сукном и за счет бокового вращения свалился в лузу.
С неподдельным интересом наблюдавший за происходящим бармен восторженно защелкал пальцами (хлопать в бильярдной не принято, дабы не рассеивать концентрацию играющих), но поймав на себе бешеный взгляд Лысого, сразу отвернулся и стал усердно протирать кофейный аппарат, еще чего доброго шаром запустит.
Последним ударом Студент решил порадовать всех присутствующих - на их стол уже глазели не так давно вошедшие, немногочисленные посетители, и, видимо, поиздеваться над наглым, не в меру самоуверенным соперником. Подойдя к средней лузе, парень задрал турняк кия высоко вверх, почти как при массе*, и ударил в верхнюю часть битка, отчего тот, отразившись от поверхности стола, подскочил, ударился об верхушку ближнего к нему шара, подпрыгнул еще выше и на баскетбольный манер заскочил в лузу. Партия была кончена, а последний, чего уж там, великолепный удар заслуженно вознагражден дружными щелчками, наблюдавших за поединком.
Студент бережно положил кий на сукно, обернулся, поискал глазами соперника, хотел поблагодарить за игру, но каталы в кресле почему-то уже не было, он стоял у бара, разговаривал с маркером и громко смеялся. Тогда Студент подошел к столику, достал из под стакана выигрыш, стал пересчитывать. Закончив, он с удивлением обнаружил, что в руках только его ставка, а все, что соперник проиграл, он ловко слямзил, пока парень был занят игрой, и унес с собой. Настроение стало портиться, а Студент так не любил когда ему портили настроение, тем более вот так, ни за что и не про что, «обманули, обобрали». И дело в общем-то было даже не в деньгах, а в простом уважении к сопернику, нет, даже в уважении к нему просто, как человеку. Вот он сам, разве он не шел сегодня на уступки, несмотря на спорность ситуации? А тут такое… Надо же, выходит, что его оппонент мало того, что проиграв не пожал ему руку, не поблагодарил за хорошую игру, а ведь это в спорте элементарные нормы приличия, так еще и проявил откровенное, не прикрытое, гнусное неуважение. Тихая, но настойчивая злость стала тонким буравчиком высверливать маленькую дырочку в той рамке приличного поведения, в которой старался жить Студент. Сверлышко было ой какое острое, поэтому рамка с годами превратилась в решето, а учитывая сколько в нашей жизни хамства и безпардонства, отверстий становилось только больше, чуть ли не каждый день добавлялось новое, а бывало и не одно. Вот и сейчас… Нет, оставить такое, переходящее все границы неуважение было невозможно, и парень медленно, но решительно двинулся к бару.
Умыкнув проигранные деньги, причаливший к стойке Лысый пил ароматный кофе и обдумывал возможные варианты развития событий. Вероятней всего парень заберет деньги, не пересчитывая, положит в бумажник, богатые ведь этим себя не

Примечание: «Француз» – так в русском бильярде называют удар, после которого ударный бортовой шар, преграждающий путь к лузе битку, после удара уходит в сторону, а биток за счет бокового и верхнего вращения падает в лузу.
Массе – особо сложный, «обводящий» удар в бильярде, при котором биток приобретает дугообразную траекторию движения. Получил название по фамилии изобретателя.

часто утруждают, а тут парнишка еще и на тренировку опаздывает. Да, было бы не плохо, он отпил еще глоток, продолжил. Ну а если вдруг он все таки обременит себя пересчетом и обнаружит недостачу, то кому и как сможет доказать, что я не рассчитался и вообще, что игра была «под интерес», в конце концов, это и вовсе не законно. Неожиданно поймав себя на рассуждениях о законности азартных игр, катала не смог сдержать улыбки, губы растянулись как испандер. Нет, ну не с кулаками ведь он на него полезет, и усмехнувшись Лысый гордо поиграл грудными мышцами, а после этого, как бы поправляя рукой прическу, которой не было, напряг накачанный бицепс.
Студент, приблизившийся к неприятелю уже довольно близко, уставился на показательное выступление с недоумением.
- Да что ж такое, то кием пугал, теперь мышцами, - подумал он про себя, и тоже остановился у стойки, в двух метрах от каталы, так, чтобы он не смог его не увидеть. Сначала надо обозначить свое присутствие, вдруг человек одумается, быть может в его черством нутре проснется то, что называют совесть. Вот обернется сейчас Лысый да и протянет ему обе руки - одну для рукопожатия, другую с деньгами, да еще и извинится. Но нет… Конечно нет. - И откуда у меня столько веры в людей, - в который раз удивился Студент.
Лысый сделал вид, что вовсе не заметил подошедшего и стал громко с энтузиазмом рассказывать маркеру какой-то старый, пошлый, анекдот, приправленный крепким словцом, от чего весь лишний вес тучного Сени вместе со смехом стал приходить в хаотическое движение. . Из приличия дослушав эту весьма неприличную историю, Студент уже вслух заявил о своем присутствии и щедро расплескивая мегатонны сарказма, обратился к Лысому :
- Я конечно дико извиняюсь, что прерываю вашу столь высоко интелектуальную и несомненно увлекательную беседу, однако некоторые весьма неприятные обстоятельства вынуждают меня просить вас, всемогущего повелителя шаров и обладателя самых больших и крепких грудных мышц в этом городе… нет, нет… на планете Земля, уделить мне малую толику вашего драгоценнейшего времени. – Студент хотел было закончить реверансом и низким поклоном, но остановился решив, что это пожалуй уже будет перебор. Правда, бармену и маркеру вполне хватило и этого. Первого согнуло пополам и он исчез за барной стойкой, издавая оттуда свистящие, прерывистые звуки, а у второго от сдерживаемого за плотно сжатыми, побелевшими губами от смеха затряслись нос, щеки и казалось даже уши, которые впрочем исходя, из размеров и консистенции вполне могли затрястись.
- Я че-то не понял, клоун, ты че, по соплям давно не получал?!!! – заревел Лысый и толкнул Студента в грудь. Но тот не отреагировал, только ответил:
- Понимаете, дело в том, что я с шести лет не болею не только ОРЗ, но и вообще
ничем. То есть совсем. Так, что может быть вследствие данной странности моего организма, или может других моих странностей или способностей, получить как вы выразились, по этим самым выделениям у меня не было никакой возможности с детства… - Сказано это было без улыбки, очень серьезно, дав лысому поразмыслить над сказанным, он продолжил, - Но не будем отклоняться от главного. Я подошел к вам по двум причинам. Первая – вы поступили не уважительно по отношению ко мне, и еще по отношению к самой сути игры, как таковой, ведь каждый, считающий себя игроком, а вы себя им несомненно считаете, должен знать, что сама игра требует от ее участников взаимного уважения и главное честности. У вас к сожалению нет ни того ни другого, так что я при всех, кто сейчас присутствует в этом зале заявляю, что вы не игрок. На понятном для вас языке скажу проще, Лысый, ты хлопушка. Что же до второй причины…
Но тут прилагавший титанические усилия к тому, чтобы сдержать свой гнев и дослушать юного демагога катала не выдержал, его сила воли иссякла и он взорвался как атомная бомба.
- Хлопушка…, - не веря своим ушам, тихим, дрожащим голосом повторил он за студентом трясущимися от ярости губами. Он не верил в то, что здесь, в его логове какой-то юнец посмел назвать его, игрока, которого здесь знает каждая собака, хлопушкой. Лысый сорвался с места так же резво, как это делал Карл Льюис, на олимпиаде в девяносто втором, когда он установил четыре мировых рекорда. Студент ловко отпрянул в сторону, и его обдало потоком воздуха – мимо, рассекая пространство лысым черепом, пронесся груженый локомотив. Притормозив, катала развернулся и, уже сбросив скорость, пошел на молодого человека. Его увесистые как две гири кулаки были сжаты так крепко, что костяшки пальцев побелели.
- Ну в общем-то думаю ты прав, вторую причину тебе знать ни к чему, - сказал с легкой ухмылкой Студент, когда до нападавшего осталось рукой подать.
Добравшись до удобной для атаки дистанции Лысый, который вероятно был большим поклонником железного Майка Тайсона, чуть присел, а затем резко, словно пружина выпрямился и попытался ударить хуком* слева. Надо отметить, что для его комплекции он обладал ошеломительной скоростью. Но Студент сделал просто молниеносное движение назад и в сторону, ушел с линии атаки, широко расставил ноги и руки. Со стороны он выглядел, словно медведь, который пытается вырвать с корнем баобаб. Далее он проводил, двигающееся по инерции тело противника, как бы сопровождая его по касательной, а в конечной точке совершил еле уловимое, легкое движение в противоположную сторону, после которого Лысый почему-то не удержал равновесие, его как будто резко дернули за невидимую ниточку, и он рухнул, разбив голову о толстенную точеную ногу бильярдного стола. Конечно никто не понял, что катала стал жертвой особой, бесконтактной техники ведения боя, суть которой в том, что между противниками устанавливается психологическая и как следствие физическая связь. Со стороны всем показалось, что нападавший на молодого человека просто споткнулся и весьма неудачно ударился головой. Тело его тут же обмякло, на лбу зарделась пузатая гематома, а из нагрудного кармана рубашки посыпались зеленые банкноты.
- Джек пот, надо же, первый раз в жизни, - без улыбки пошутил Студент и стал подбирать купюры. Пересчитал, забрал свое, остальное протянул оторопевшему Сене, сказал:
- Очухается, отдашь, - потом добавил, - Я вызову врача.
Рассчитался за фреш, вышел. Маркер, бармен и несколько посетителей оторопело смотрели ему вслед, тщетно пытаясь понять, что же здесь только что произошло.
Закрыв за собой дверь, Студент действительно набрал номер, но не совсем врача. То есть приехавшие за Лысым люди были одеты как врачи, наговорили кучу умных медицинских, правда в основном не понятных слов, поставили диагноз и даже перед экстренной госпитализацией в срочном порядке сделали пострадавшему инъекцию «обезболивающего», которое на самом деле было феназепаном * и способствовало его полному успокоению часа на два. Этого вполне хватило,

Примечание: Хук – боковой удар в боксе.
феназепан – сильнодействующее успокоительное.

чтобы доставить его по назначению, туда, где его давно заждались уже другие люди, у которых к пострадавшему был ряд самых разнообразных, интересных и порой неожиданных вопросов. Впрочем, в целесообразности которых сам очнувшийся пострадавший, очень и очень сомневался, и даже отказывался на них отвечать, кричал «пустите ссуки», кусался, бодался лысым черепом, пытался вырваться и убежать. Но правильная постановка вопросов, безграничное терпение и поразительное умение убеждать, а в конце концов еще одна инъекция, теперь уже пентотала * сделали свое дело и все вопросники были успешно заполнены.
На самом деле Лысый не был профессиональным бильярдным каталой, хотя нельзя отрицать, что это было увлечением всей его жизни. Еще малолеткой однажды взяв в руки кий, он держал его не хуже многих известных игроков, какое-то время зарабатывал игрой на жизнь, «причесывал сладких». Потом, совершенно случайно, когда он кружил с «гастролями» по стране, судьба свела его с одним из известных бандитских авторитетов, они знали друг друга, когда были еще мальчишками. Земляки были рады встрече, пропустили по рюмочке, вспомнили молодость. Лысому предложили поучаствовать в деле, и после той случайной встречи его карьера бильярдиста закончилась. Он стал одним из участников преступной группировки, которая занималась нелегальной торговлей наркотиками, одной из самых крупных в стране. Не сложно догадаться кому и зачем он однажды понадобился. Хотя Лысый был крепким орешком, и всегда выходил сухим из воды, сейчас он попал в стальные тиски и его просто раздавили, вытянули все, что он знал, а потом упрятали в такое место откуда писем не пишут и куда не шлют посылок.

Примечание: пентотал – химический препарат, используемый для подавления воли, больше известен, как сыворотка правды.

Глава 2.

- Маааксииим!.. Маааксиииимушкааа! Сыыноооок!!!
Было уже около двенадцати, а Елизавета Громова все искала и искала, и никак не могла найти своего малолетнего сынишку. В два часа гулять ушел бесенок и до сих пор не объявился. Уж и соседей обошла, и знакомых, и уже дошла до края поселка, когда в темноте мелькнула родная фигурка. Ребенок сидел на корточках опершись спиной о старую оградку, обхватив коленки руками. Сердце матери, и без того норовившее выскочить из груди, затрепетало, словно маленькая птичка, пойманая в силки.
- Максииим?!
- Мама… Мам, прости… - послышался всхлипывающий детский голос.
Мать подбежала, подхватила сына на руки и плача от счастья стала без остановки осыпать его поцелуями. На губах было солоно, но лишь через несколько минут женщина поняла, что это не ее слезы. Всмотревшись в лицо сынишки увидала, что под глазом у него синяк, припухшие губы разбиты в кровь, а из глаз катятся слезы. Внезапно мать перестала плакать и заставила себя успокоиться, достала из кармана старенькой махровой кофточки клетчатый платок и вытирая лицо сына коротко и строго спросила:
- Кто?
- Никто… - мальчик тоже прекратил плакать и отвернулся в сторону.
- Кто я тебя спрашиваю, - она повторила свой вопрос и голос ее дрогнул. Дрогнул не от того, что сын не отвечает, ведь кто, она и сама догадывалась, а от бессилия, от того, что знала, ничего он ей не скажет, хоть пытай. Характерный рос у нее сын. Еще с семи лет таким стал, как любимого мужа Ивана схоронила, сердце у него больное было, так Максимка и изменился. Замкнутый стал, серьезный, улыбался не часто. Елизавета его целых два года обхаживала, к врачам водила, к шептухам, ничего не помогло. Врачи сказали душевная травма, полученная в таком возрасте, накладывает особый отпечаток на характер и на психику в целом. Вобщем рано Максим повзрослел. Оставалось одно – сменить обстановку, доктора говорили это может отвлечь мальчика от горестных воспоминаниях о смерти отца. Вот она и решила бросить все, друзей, знакомых, работу и уехать с сыном к сестре мужа(своих родственников у нее не было), в поселок энергетиков, на Украину. На фото, которые высылала Полина Никитична, тетка Макса, была такая живописная местность, и речка, и лес, что Елизавета подумала, может близость к природе и новое окружение благоприятно повлияют на сына. И в начале, показалось, не зря переехали, сын начал оживать, интересовался городом, что здесь находится, что там. Только как в школу пошел опять посерьезнел. Мать стала беспокоиться. Благо городок маленький, большинство людей на электростанции работает. Через знакомых случайно узнала, что конфликт у сынишки с местным сорванцом Мишкой Деркачем. Тот на два года старше, да покрупнее, спортсмен, борьбой занимается. Дело вот в чем было. Максим, как в новую школу пошел, сразу одну девченку заприметил с параллельного класса, как раз ту, за которой Мишка ухлестывал, она с ним на одной улице жила. Наташка была девченка видная, стройная, симпатичная, глаза голубые-голубые, и бездонные, как весеннее небо. Вобщем втюрился Максимка по уши, первая любовь значит. Оттого перемены к лучшему в нем мать вначале и заметила. Выходило, что не зря на переезд решилась. Только не долго радовалась Елизавета, вот сегодня вечером в этом лишний раз убедилась. Как увидела сына, все внутри заклокотало. Решила с утра Мишкиных родителей розыскать, да по душам с ними поговорить, а не поможет, сама негодяя поймает да ремнем отходит так, чтоб на долго запомнил, как младших да слабых обижать. Вот только сын словно мысли ее уловил, почувствовал, что знает она за Мишку, ну и говорит:
- Мам, ты к Мишкиным не ходи, я тебя очень прошу, не хорошо это будет, не по мужски. Я сам все улажу, ты главное верь мне.
- Да это ж черт знает что, - возмутилась Елизавета, - ребенку десять лет только исполнилось, а он “не по мужски”. Однако, что-то ей подсказывало, что лучше сделать, так как он просит. Понятно, не для нее лучше, для него. Вот для него быть может и вправду лучше. Это ему без отцовской поддержки жить, самому в себе мужчину воспитывать. Ведь что она, женщина, мягкая, ласковая, любящая мать даст ему вместо отца, вместо того, что дал бы он. Пожалуй не много. Не хотела, Елизавета, чтоб сына маменькиным сыночком называли, чтоб он за мамкиной юбкой прятался. Может быть это и жестоко в какой-то мере, но необходимо. Се ля ви. Да и Иван, пока жив был, в Максиме с малых лет настоящего мужчину видел, любил сына пуще всего на свете, а сопли распускать никогда не давал.
- Ладно, Макс, - нахмуря брови подитожила мать, - я тебе доверюсь, но только при одном условии.
- Каком же? – мгновенно просветлев, уточнил мальчик.
- Я больше не желаю видеть на твоем лице ни одной царапины! Если тебя такой уговор устроит, то я, так и быть, пойду тебе на встречу. Но договор действует до первой царапины, это ясно?
- Ясно, - внимательно глядя на мать серыми, как у отца глазами, ответил Максим. – Ты мам, не волнуйся, я ведь все понимаю. И уговор, есть уговор.
- Ну вот и хорошо, - мать еще раз чмокнула сына в измазанную щеку, взяла за руку и они неспеша побрели в сторону дома.

Слово свое Макс держал всегда, так папка приучил, с детства.
- Ты, сынок, одно понять должен, - наставлял отец. – Хочешь быть настоящим человеком, чтоб тебя уважали и доверяли, всегда держи слово. Даже если трудно и не в моготу, из кожи вон вылези, а слово сдержи.
После разговора с матерью мальчик снова вспомнил отцовские слова. Решил, что пока с Мишкой не разберется, к Наташке не пойдет. А как же с ним разобраться, он вон какой бык вымахал, на пол головы выше, руки сильные, длинные как у орангутанга, и башкой, как баран бодается. Когда вчера схватились, шансов совсем не было. И Наташка из окна все видела… Он, конечно сопротивлялся, как мог, да куда там. Стыдно.
Спортом надо заниматься, крепнуть физически, вот что. Мишка на борьбу ходит, а я в секцию бокса запишусь. Научусь кулаками махать, вот тогда и посмотрим, кто кого мордой в песке возить будет. Приблизительно с таким настроем Максим выходил из дому в школу, когда за забором соседского дома увидел дядю Лешу.
- Здарова, студент, - выпалил, Алексеич. Голос у него был громкий, командирский, как услышишь так невольно по стойке смирно и вытягиваешься.
Алексей Алексеевич Кадин или просто Алексеич, как его называли все в округе, жил в доме напротив. Бывший военный, он рано вышел на пенсию и сейчас подрабатывал инструктором на станции. Нет, пенсия у него была просто огромная, ни у кого в округе такой не было, просто без дела, без общения человек сидеть не мог. Домик у него был не большой, но опрятный и ухоженный, видно было, что хозяин в доме определенно есть. Когда Макс каждое утро шел в школу, то видел, как в саду за забором этот уже не молодой мужчина делает зарядку. Точнее сказать даже не зарядку, а разные странные упражнения. К примеру лазил по деревьям, ловко хватаясь за ветки, с одной на другую перескакивал, да так шустро, что не всякая обезьяна сможет. Или станет перед стволом и давай молотить голыми кулаками в одну точку, так что только кора облетает, да потом еще и ногами, только слышно, как яблоки сыплются, так он еще те, что на него падали, мгновенно ловил и в корзину швырять успевал. То на голове стоит по долгу. Замрет вот так на час или более, статуя не иначе. Больше всего Максимка удивился, когда увидел, как Алексеич на перекладине, что у себя во дворе смастерил, подтягивался. Ухватится значит тремя пальцами и вот так два раза на одной руке, потом два на другой, и снова, и снова. Решил однажды Максим сам вот так попробовать, на уроке физкультуры, так даже повисеть на одной руке не удалось, соскользнул с перекладины словно руки маслом были намазаны.
- Здравствуйте, дядя Леша, - Максиму нравилось, что он еще школьник, а Алексеич его уже студентом величает и разговаривает, как со взрослым. Тут он вспомнил про свой синяк и попытался скрыть это свое новое приобретение, быстро отвернулся, но было поздно, Алексеич уже все заприметил.
- Ну-ка, приятель, поди ка сюда.
Максим опустил голову и поплелся к соседу.
- Что тут у нас? – он взял мальчика за подбородок, повернул чтобы хорошо рассмотреть. – Хо-хо, неужели с велосипеда упал? – весело спросил Алексеич и хитро прищурился.
- Почти… - Максим снова опустил голову и насупился.
- Ну, то что врать не стал, уже не плохо. И чего думаешь делать?
- Спортом буду заниматься, - прогундосил себе под нос школьник, - на бокс пойду.
- Ага, бокс говоришь… Бокс это хорошо, бокс это замечательно, - он задумался, - да только для улицы тебе больше что нибудь другое больше подойдет.
- Дядь Леша, - потупившись в землю, заговорил мальчик, - я тут недавно видел, как вы занимались. Может научите?
- Хм… , - мужчина удивился. – Не знаю, что ты видел, только это совсем не для детей и даже не для всяких взрослых, это я бы сказал так, для особых людей. Так что ты извини, студент, но…
- Ну дядя Леша, вы же знаете, я не отстану. Вы ведь сами сказали, что лучше что нибудь другое, а это оно самое и есть, я уверен, - затараторил Макс.
- Не отстанешь, говоришь, - Алексеич улыбнулся. – Ладно, студент, - он ласково потрепал мальчика по макушке, - тогда приходи завтра в шесть утра, посмотрим как ты не отстанешь. Кеды одень, да смотри, не опаздай.
Опухший рот “студента” расплылся в улыбке, и он помчался в школу.
Утро следующего дня было пасмурным, всю ночь шел дождь и даже сейчас небо все еще было затянуто серой пеленой. Иногда моросило и мелкие капельки быстро впитывались в одежду.
- Бежим к Лысой горе, там на западном склоне, что на реку выходит, растут полевые цветы. Ты должен сорвать семнадцать цветов, и первым вернуться сюда. Туда-назад – ровно пять километров, так, что сразу дам тебе совет – силы расходуй экономно. Прибежишь быстрее меня – буду тебя тренировать, а проиграешь – не обезсудь, подаришь маме букет и пойдешь в секцию бокса.
- Я не проиграю, - Максим уверенно посмотрел Алексеичу в глаза.
- Да ну, - Алексеич улыбнулся уголком рта. – Бегом марш. Даю минуту форы.
Макс сорвался с места, только пятки засверкали. Такое состязание было ему по душе, кросс он бежал лучше всех в классе. Правда три км, а не пять, как сейчас. Зато сейчас была серьезная мотивация, поэтому выложиться хотелось по полной. Максим бежал быстро, но помнил про совет, что дал Алексеич, старался дышать равномерно и держать темп. На дороге, то здесь то там встречались лужи, большие, маленькие, разные. Иногда он прыгал через них, как горный олень, иногда не замечая бежал прямо по воде. Дождь припустил, одежда и обувь промокли насквозь. Уже подбегая к склону горы, позади себя, Макс услышал широкие шаги и размеренное дыхание преследователя. Через секунду Алексеич был рядом, шутливо растрепал рукой копну мокрых волос на голове мальчика и помчался дальше.
- Ну уж нет, - сказал себе Макс, сжал кулаки и еще энергичней заработал руками и ногами, не дав сопернику оторваться. Стараясь попасть в пространство за новым лидером забега, чтобы снизить сопротивление воздуха, мальчик бежал в трех метрах за широкой спиной Алексеича. Маленькая хитрость давала свои результаты – бежать стало немного легче, а дышать свободней, Максим поймал нужный ритм и на обратном пути ждал удобного момента для финишного рывка. Однако, когда вдали завиднелись первые дома, Алексеич начал постепенно увеличивать темп, и мальчик стал заметно отставать. Когда попытался бежать быстрее, организм начал подводить, стало предательски сбиваться дыхание и потемнело в глазах. Приложив сверхусилие Макс заставил себя успокоиться и дышать равномерно, зрение постепенно восстановилось, в голове прояснилось, но ситуация не менялась, разрыв возростал – десять метров, пятнадцать, двадцать. В сознании колоколом звенела одна единственная мысль – “я не могу проиграть, я не могу проиграть! Я не могу проиграть!!!” Перед глазами пропоплыло лицо гаденыша Мишки, сразу вспомнилось, как он молотил его по лицу, по ребрам, да еще ухмылялся, упиваясь своим физическим превосходством, а он лежал на лопатках, плотно прижатый к земле и ничего сделать не мог. Нет он не сломался морально, не хныкал, не просил пощады и это хоть как-то успокаивало, но ему было так стыдно за то, что он не смог за себя постоять, что хотелось завыть как волку. Внутри сразу что-то закипело, забурлило, проснулась злость. Однако, это уже не была та спортвная злость с которой он начал забег, нет, она переросла в первобытную, питаемую жаждой отплатить той же монетой, обидчик должен быть наказан. В глазах вспыхнул огонек, на скулах выступил румянец. Он дышал чаще и чаще, бежал быстрее и быстрее, вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, выдох. Бежал через “не могу”, преодолевая усталость и слабость. А когда силы, казалось, были на исходе, то почувствовал, как один за другим стали включаться скрытые резервы, вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, выдох. Открылось второе дыхание, легкие до отказа наполнились воздухом, словно паруса быстроходного фрегата и его понесло. Теперь он не бежал, а летел, широко размахивая руками, не разбирая дороги, прикрыв глаза и открыв рот, жадно глотая воздух. Он уже не бежал кросс, кросс ему не поможет, он хотел бежать спринт, ему нужен спринт. Кровь оглушительно стучала в висках, кулаки сжались еще сильнее и ногти больно впились в ладони, словно шпоры в бока породистого скакуна. Мокрые детские кеды отчаянно шлепали по лужам. Где-то рядом, как в тумане, мелькнула и осталась позади фигура Алексеича. Когда мальчик, как метеор, промчался мимо, он не без удивления посмотрел ему вслед, удовлетворенно кивнул головой, плавно сбросил темп. Неспеша, трусцой он стал заканчивать пробежку. Максим же остановился только тогда, когда через прикрытые веки увидел калитку соседского дома – точку в этом не простом испытании.
Где-то через минуту из-за поворота появился Алексеич. Метров за пятьдесят перешел на шаг, стал восстанавливать дыхание.
- А ты малый не промах, - сказал он подойдя и похлопал Макса по плечу. – Ну что ж, студент, ты свое слово сдержал, я сдержу свое. Место встречи изменить нельзя, так что встречаемся ежедневно, на том же месте и в тот же час, - на лице соседа появилась добрая улыбка, впрочем не на долго. – Опаздания караются дисциплинарными взысканиями в виде отжиманий, приседаний и других заданий, каких узнаешь позже, - уже строго добавил он и испытующе посмотрел на мальчика.
- Я никогда не опаздываю, - твердо ответил Максим не отводя взгляд.
- Ладно, - Алексеич снова улыбнулся. Что-то в этом парнишке было такое… Что-то, что напомнило ему о сыне. Они с женой развелись после двенадцати лет совместной жизни – она не смогла вынести тяжести, которая ложится на плечи жены армейского оффицера. Она была хрупкая, утонченная натура и ей было очень сложно справляться со всем в одиночку, а мужа зачастую не бывало месяцами. И вот однажды, поехав погостить к матери, она встретила другого. Он был иностранец, художник, довольно известный, он забрал ее с сыном и увез в Австралию. Уже десять лет его бывшая жена и сын жили в Сиднее. С мужем они расстались друзьями, не теряли контакт, но всякий раз, когда он слышал ее или сына, сердце сжималось, к горлу подкатывал ком и становилось не по себе. Их фотографии висели на самом видном месте в его доме, и он не искал себе новой судьбы. Он посвятил себя работе.
Алексей Алексеевич Кадин с юных лет был фанатом единоборств и всю свою жизнь посвятил изучению боевых искусств, их модификации, адаптации для определенных целей и являлся особым сотрудником КГБ СССР, а затем ФСБ России. Покинув службу в чине подполковника он ушел на заслуженный отдых, вернулся на родину, в Украину. Однако и здесь, в небольшом, укрытом зеленью аллей городке, в маленьком, уютном доме не было покоя от звонков и просьб приехать проконсультировать, провести мастер класс в частном порядке. И он не отказывал, считал, что не имеет права, понимал, что если просят, значит не просто надо, значит, что без него просто никак. Так и с этим мальченкой вышло. Кадин знал, что парень без отца растет, понимал, как ему не просто - сам то был интернатовский, почувствовал, что помочь надо.
Теперь каждое утро они бегали вместе. Летом плавали, зимой - обтирались снегом, закаляли организм, после – разминка, и только потом – самое интересное и зыхватывающее - теория. Таким новым словом пополнил Макс свой детский лексикон. Небольшими порциями Алексеич аккуратно давал ребенку специально подобранную информацию, которая помогала укрепить психику, развить непоколебимую веру в себя, свои силы, безграничные возможности человека. Он был прекрасным педагогом, не давал ничего лишнего, не понятного, и детский мозг жадно впитывал все, словно губка, требовал еще и еще. Мальчик менялся на глазах, рос физически и духовно, появилась военная выправка, осанка стала прямой как дуло артилерийского орудия, проницательные глаза смотрели прямо перед собой твердо и уверенно, ответы на вопросы стали осмысленными и обдуманными. Алексеич старался развить в Максиме все лучшие качества, которые только могут быть присущи человеку, человеку с большой буквы, которых так не хватает многим – честность, порядочность, доброта и стремление к самосовершенствованию. Он стал общительным и бесконечно любознательным, жажда к чтению у этого десятилетнего подростка была просто неуемной. Алексеич обучил его технике быстрого чтения и он не читал книги, он их просто глотал. После того, как он прочел всю домашнюю библиотеку, он перебрался в центральную городскую, а когда и в ее запасниках не осталось ничего нового, перелопатил и областную. Как смешно и нелепо выглядела Елизавета, когда везла из областного центра сумки, под завязку набитые книгами для сына. Водители автобусов за глаза прозвали ее библиотекаршей.
- Смотри Колян, библиотекарша снова торбы тянет.
- Ага. Я вот только не пойму, ей что на работе чтива мало?
- Не, это она наверно старье на макулатуру сдает.
- Эй, женщина, давайте помогу! Вы в следующий раз столько не берите, всех денег не заработаешь…
А мать переменам не могла нарадоваться, и соседу была искренне благодарна.
- Спасли вы Максимку, Алексей Алексеевич, ей богу спасли. Все ему было уж не интересно, а вы из него прямо “вундеркиндера” какого-то сделали, - говорила растроганная Елизавета соседу, и на глазах у нее были слезы счастья.
- Да я то что, - скромно отвечал сосед. - У тебя, Елизавета, сын сам по себе самородок, я ему только подсказываю что в жизни хорошо, что плохо, чем нужно интересоваться, а что до добра не доведет. Смышленный он не по годам, да и вообще, умница во всех отношениях, повезло вам с сыном.
- А нам с вами повезло, - не успокаивалась мать. – Вы бы видели, сколько у нас дома грамот и медалей, за конкурсы да соревнования всякие, мне их уж и складывать не куда. Я сначала хотела было по стенам вешать, так Максим не дал, уж больно скромный. – Ты, мамочка, говорит, все в одну коробку складывай, когда-нибудь внукам покажешь.
- Ну да, - подтвердил Алексеич и расплылся в улыбке, - он не из хвастливых.
А хвастаться было чем. К пятому классу некоторые из школьных преподавателей перестали его вызывать к доске. Почему? Дело в том, что на любой поставленный вопрос мальчик не только давал блестящий, исчерпывающий ответ, но и, желая что-то уточнить, задавал по той же теме встречный, более глубокий, чем ставил преподавателя в не ловкое положение. В школе №3, как в прочем и в любой другой, имелся преподаватель, который считал себя несомненно выше других в интеллектуальном плане да и в плане всего остального. Эдакий “царь горы”, который в будущем определенно метил на видное место в правящих кругах города и препятствий для этого не видел. Пока же, Малинцев Игорь Константинович занимал должность директора школы, писал докторскую и терроризировал перепуганных учеников своей эксцентричностью и явно завышенными требованиями к знаниям учебного материала. Это был очень высокий и крупный мужчина. При росте под два метра и весе значительно больше центнера, он, словно ледокол, рассекал школьные корридоры, навевая ужас на резвящихся там во время переменки ребят. Ученик, получивший по его предмету троечку, мог считать себя счастливчиком. Было известно только два случая, когда “инквизитор”, как прозвал его за чрезмерную строгость и внешний вид кто-то из старшекласников, поставил пять баллов. В первом случае – сыну заведующей ГорОНО, во втором – дочери ректора политеха. Единицы из самых успевающих уходили с низко опущеной головой и небрежно накарябаной четверкой в табеле.
И вот однажды под его начало поступил и Максимка Громов. Как обычно он сидел на задней парте и вместо того чтобы записывать под диктовку преподавателя в тетрадь, читал какую-то занятную книжку, погрузившись в нее с головой и совершенно не замечая, что происходит вокруг. Внезапно в нескольких сантиметрах от его уха просвистела и громко хлопнула по парте пластмассовая линейка. Директор, весь красный от возмущения сверлил мальчика свирепым взглядом…

Глава 3.

Это произошло во время проведения внештатного испытания работы турбогенератора 4-го блока в режиме свободного выбега. Во время эксперимента произошли последовательно два взрыва, было разрушено здание реакторного помещения. Пострадало заметное количество персонала. Цифра была еще не точна, но было очевидно, что сотни человек получили лучевое поражение. Доложили так же, что уже два человека погибли, остальные находятся в больницах города и что радиационная обстановка довольно сложная.
В первом же полете было видно, что реактор полностью разрушен. Верхняя плита, герметизирующая реакторный отсек, находилась почти в вертикальном положении, но под некоторым углом. Видно было, что она вскрыта, а ведь для этого нужно было колоссальное усилие. Значит верхняя часть реакторного зала была разрушена полностью. На крышах машинного зала, на площадке территории валялись куски графитовых блоков, целые, деформированные, разрушенные. Виднелись довольно крупные элементы тепловыделяющих сборок. И сразу же по состоянию, по характеру разрушения было видно, что произошел объемный взрыв и мощность этого взрыва порядка от трех до четырех тонн тринитротолуола – так в тротиловом эквиваленте это можно было оценивать.
Из жерла реактора постоянно истекал белый, на несколько сот метров столб продуктов горения, видимо графита. Внутри реакторного пространства было видно отдельными крупными пятнами мощное малиновое свечение. причиной этого свечения были раскаленные графитовые блоки, оставшиеся на месте. Графит горит равномерно, выделяя белесые продукты обычной химической реакции. А видимый завораживающий свет, который потом отражался в небе, это было свечение раскаленного графита. Такая мощная раскаленность этих стержней.
Из кратера разрушенного четвертого энергоблока выносился мощный поток аэрозольной газовой радиоактивности. Графит горел и каждая его частица несла на себе огромное количество радиации…