Шоу герл или взгляд в прошлое
Гражданка Так
ПРЕДИСЛОВИЕ
Я хочу посвятить эту историю своим детям,которые уже выросли, и живут совсем в другой стране - возрожденной "из пепла". В стране ,в которой люди мирно живут и работают. Но,к сожалению,и сейчас,находятся люди,которые хотят раскачать Россию.
Да,я хочу жить в стране,где во главе угла будет слово,свобода; в стране,где люди слышат друг друга и стараются понять друг друга. Только мне больно смотреть на некоторых политиков,которые подталкивают Россию к беспорядкам,расшатывая устои такой огромной страны.Эти люди никогда не испытывали страх за жизнь и здоровье собственных детей,они не проходили "уроков мужества",не теряли дом,работу,не скитались по чужим углам. Большей частью они восседают в мягких креслах ,ездят в дорогих машинах и едят в лучших ресторанах. Нет,я категорически не против состоятельных меценатов. Я,наоборот,"За". Только деньги,на мой взгляд, должны быть направлены на нужды больных,брошенных детей,стариков и других,нуждающихся в помощи,людей,нежели на "оранжевые,зеленые,красные"революции,которые ,кроме горя ,не приносят ничего. Может быть, моя история кому-то поможет посмотреть на мир другими-моими глазами.
Баку
Я долго думала, писать об этом или нет, но после долгих размышлений , решила написать "от первого лица". Я хочу написать о том, что было в Азербайджане. Я не буду пытаться здесь касаться политической окраски событий 1988г. и после. Я буду повествовать о том, что моя семья, а в понятие "семья" я вкладываю понятие не только членов моей семьи, но и всех моих родственников, друзей, в общем ,тех, кого я люблю, испытала за эти годы. Политики играют в политические игры, войны ведутся за территории и т. д., но разве играя, они вспоминают о людях, которые могут чувствовать, любить, мечтать.......и вообще просто хотят спокойно жить, не боясь за своих детей и внуков?
Родилась я в Баку -красивейшем городе мира. В моем городе жили люди разных национальностей. Жили по- разному. Да, и в СССР был признак "национальности". Это я поняла, когда столкнулась с тем, как принимали в КПСС и что существовала негласная "разнорядка" по числу вступающих в партию (например,10 азербайджанцев,5 русских и 1 армянина-примерно). Но мы жили нормально: учились, работали и старались не замечать "этих мелочей". У каждого человека был свой круг.
Когда я вспоминаю о городе, в котором родилась, то вспоминаю бульвар, по которому гуляла и дышала морским воздухом; школы, в которых я училась; институт, который окончила, и многое другое. Вспоминаю родственников, которыми я проросла до мозга костей,праздники,на которые собиралась вся семья. Я любила гулять после окончания занятий в институте по ул. Торговой, ул. "28 апреля". Любила свой Арменикенд, 8-й микрорайон. Многие улицы и районы города переименовали,памятники демонтировали.
29 февраля 1988г. все круто изменилось. Случился Сумгаит.
У меня тогда было уже двое маленьких детей и ничего не предвещало печальных событий. Так получилось, что я в это время с мальчиками лежала в больнице.
Сейчас я задаю себе вопрос, были ли все предшествующие события, намеренными или нет? Я не могу ответить на этот вопрос.
В палате Шаумяновской больницы лежали одни мальчики. То, что я наблюдала в палате, меня тогда не напугало, я просто не придала этому значение. В палате лежали мальчики разных национальностей. Мои малыши были маленькими и мне разрешили остаться с ними в палате, и то только потому, что там работала медсестра с нашей улицы.
Сначала занесли инфекцию в кровь маленькому, чудесному Артурику, за которым я приглядывала, как и за всеми другими детками в палате, независимо от национальности. Ранним утром я обратила внимание на гнойничок в месте внутривенного укола. Медсестра сразу забеспокоилась, Артурика перевели в другое отделение, и год спустя, когда мы с мужем искали место жительства(решили уехать из Баку),встретились с родителями Артура, от которых узнали, что сначала Артур ослеп, а уж потом умер. На меня это произвело тягчайшее впечатление. А почему я попала в больницу с детишками, так этому предшествовали тоже не случайные события. Мой старший сын стал температурить. Температура доходила до 40 градусов. Мой мальчик горел. Я вызвала "Скорую помощь". Ему, как потом выяснилось, ввели бешеную дозу аминазина , от которого он отключился и повис на моих руках с мгновенно опухшим животом. "Скорая" быстренько уехала. Я была молодой и не понимала, что мой сын впал в состояние анафилактического шока. Бог послал маму. Она тут же вызвала другую "Скорую" и нас срочно госпитализировали. Сын чуть не умер. Я потом пролежала с ним три месяца в разных больницах, последней из которых была Шаумяновская.В события переименовали больницу ,а памятник Шаумяну демонтировали.В палате творилось непонятное. Один ребенок вдруг решил переставить кровати ,на которых лежали мальчики, по национальному признаку. На одну сторону он переложил всех азербайджанцев, а на другую -лиц другой национальности. Но я опять ничего не поняла. Я отнесла это к плохому воспитанию и это не помешало мне менять его белье, когда он ночью температурил и бредил. Я вообще ночью не спала, так как на межкроватной железяке(я сдвинула кровати сыновей) было очень трудно уснуть.Ребята под моим присмотром выздоровели и мы благополучно выписались. Я вышла на работу.
Я работала на заводе в отделе Управления. К нам приходили инженеры, наладчики. Все они были разной национальности. В отделе у нас были русские, армяне, лезгины ,азербайджанцы, евреи, молокане, и даже иранец. Жили мы дружно до некоторых пор,до Сумгаита.
К нам в отдел приходил наладчик, которого накануне сумгаитских событий послали туда в командировку. Оттуда он приехал живым, но абсолютно седым. Я не понимаю, почему я и тогда не понимала всей тяжести случившегося?
Он рассказал, как пришлось выбираться из осажденного города на танках. Позже, от родственницы, я услышала рассказ о том, что всех сумгаитских армян свозили в одно место, и ей пришлось ночевать рядом с трупами, а утром, на танках, их вывозили из города.
А через несколько дней, видимо для того, чтобы до меня, наконец, дошло, мне дали почитать статью ленинградского журналиста в журнале "Нева" -февраль 1988г.(позже, я ни в одной библиотеке не могла найти этот журнал). У меня волосы встали дыбом от прочитанного. Там писалось о зверствах в Сумгаите. Я не хочу пересказывать статью и понимаю, что это было запланированной акцией, в которой не участвовали рядовые азербайджанцы. Я только много лет спустя поняла, что столкновение народов было нужно для смены строя. И тех, кто разработал этот план, не касались судьбы простых людей с обеих сторон. Я позже узнала, что с армянской территории тоже было много беженцев, но тогда меня интересовала судьба моей, отдельно взятой семьи.
Даже после прочтения статьи в журнале, притеснений на работе, а они начались сразу же после событий в Сумгаите, я не собиралась уезжать из Баку. И даже после слов азербайджанца,с которым мы работали в одном отделе:"Ты хорошая,но будешь страдать за свой народ",- я не собиралась уезжать из города.Я не могла понять,что в нашей многонациональной стране,могло такое случиться.И я была не одна такая. Мы все надеялись,что все скоро закончится, и мы заживем,как прежде.Но все было иначе. Люди,которых я знала много лет,в одночасье превратились в гончих,целью которых было загнать ,а лучше изгнать армян из города.
Помню слова моего дяди, зам. полита, который всю свою жизнь, проработал в порту. Дядя мой умер в Ереване, куда переселился в связи с событиями, и до смерти жил в аварийном доме. Армянские друзья позаботились о комфорте дяди. Он переселился хоть и в аварийный дом, но в квартиру, где был сделан ремонт , были все условия для нормального проживания. Мой дядя умер через два года после смерти бабушки. Он не смог пережить это несправедливое, неправильное время. Он воевал не за то, чтобы в конце жизни скитаться с семьей. Он просто не смирился со всем. Он был романтиком,свято верующим своему государству ,о чем говорят его слова: "Правительство нас не оставит". Оставило((((((
Дядя похоронен на кладбище в Ереване.Сейчас в этом городе не живет ни один мой родственник по материнской линии, и я думаю,что могила дяди давно заросла густой травой.
Начальника химической лаборатории и лаборантку-армянку- зэки из цеха во главе с инженером, работающим в нашем цеху, заставляли написать заявление об уходе по собственному желанию, поднимали юбки, угрожали изнасилованием и тем, что отнимут квартиру. Они обе сейчас живут в США.
В тот день ,когда нач. лаборатории с лаборанткой чуть не избили, я пришла на работу, но мне не дали пройти через проходную в Управление. Мне на встречу бежала председатель парткома и кричала, что директор запретил мне проходить на завод, за что ему отдельное спасибо. Я тогда носила дочь и увиденное мной, могло очень плохо сказаться на моем состоянии. Я ничего не поняла, пока не увидела женщин, выходящих из здания Управления.
-Не ходи, иди на остановку, жди нас,-кричали мне они.
Я их дождалась, и они мне все рассказали. Пока мы стояли, подоспели зэчки из цеха и стали меня стыдить, мол не стыдно рожать от армянина?
Потом они сели с нами в автобус и стали требовать высадить нас из него. Шофер оказался смелым и не сделал этого.
Потом были звонки в комендатуру и прочее.
Стоит отметить ,что в тот период была отключена связь, почти не ходили автобусы. Мне на работу приходилось добираться пешком.Было страшно одной идти по безлюдной дороге на работу.Я решила больше не ходить на работу. Меня уволили "за невыход на работу",не выплатив декретные деньги.Также я потеряла страховку на двоих детей. В общем, все было невесело.
Я, будучи замужем, жила в "армянском районе". Так назывался район "Арменикенд" , что в переводе означает "армянский район". Каждый день мне становилось страшнее и страшнее. После ночного визита представителей парт. организации на нашу улицу с целью прекратить "панику", так как мужчины дежурили на улицах с топорами, изготавливали самодельные взрывные устройства ,используя бутылки, мне стало еще страшнее. Я перестала спать ночами. Мне постоянно мерещились сумгаитские кошмары. На нашей улице убили старика, на свекра ,на мужа моей тети напали подростки. Начались пока только избиения армян в городе. Это усугубляло положение. Нервы мои не выдержали , и я переехала к маме. Рядом с домом мамы стоял танк. Это придавало мне сил. Но и этого было недостаточно. Помню, как ночью кто-то стал кричать :"Идут, идут". Мама позвонила соседу-азербайджанцу, который жил в доме напротив.Он тут же пришел к нам с длинным ружьем)))))))Страх куда-то делся и я не могла остановиться от смеха, глядя на него и его длинное ружье .
Но это была минутная пауза в вечном страхе. Я уже не могла больше так жить- жить в вечном страхе за мальчиков и всех нас. Сосед мужа-милиционер как-то пришел к нам с предложением спрятать нас в подвале до окончания всех событий. Я поблагодарила его и сказала, что не смогу всю жизнь просидеть в подвале. До сих пор мои мальчики помнят слова :"Если придут, залезайте в нишу и сидите тихо" Я помню их удивленные глаза, когда они спросили :"Даже ,если тебя с бабушкой убивать будут?". Ночью в квартиру звонили с требованием убираться из города, в магазине не продавали продукты без паспорта. Мы не выходили из дома. Когда стало очень страшно, мама подошла к ребятам-танкистам и спросила :"Ребята, если нам будет угрожать опасность, вы нам поможете?" , на что они ответили :"Мы действуем только по приказу и при массовых беспорядках" Мне стало понятно ,что на их помощь рассчитывать не придется. Слишком страшно было понимать, что ты в таком огромном Союзе вдруг остаешься одна, никому не нужная, и твоя жизнь интересна только тебе. Правительство с генеральным секретарем партии где-то там, далеко в Москве, где тихо, сухо и ничего не угрожает.
В конце ноября 1988г. я приняла решение уезжать из города. Ужасно не хотелось уезжать. Я тогда еще не понимала, вернусь в город, где прошли мое счастливое детство ,юность, молодость; в город, в котором я жила, работала, любила и пыталась жить правильно, или не вернусь? Я оставляла город, где была похоронена моя любимая бабушка ,где в земле оставался дедушка и две дочери моего дяди. Я сейчас понимаю, что бабушка, пережив притеснение армян в начале века, потеряв дочь во время этих событий, кожей ощущала неладное. Она ушла от нас тихим, майским утром. После, много лет спустя я с болью в сердце узнала ,как сравняли с землей армянское кладбище, как сбрасывали крест с армянской церкви и многое другое, что не могло радовать меня. Я понимала, что больше никогда не смогу прийти к бабушке на кладбище, которого нет, и тихо поплакать. Ведь с этим городом у меня была связана душа. Но выбирать между жизнью взаперти и свободой, пусть кажущейся, не приходилось.
Собралась быстро - один чемодан детских вещей, документы, деньги. Вызвали такси.
По дороге в аэропорт наше такси оплевали. Таксист сказал, что боится везти нас дальше и высадил в районе Сабунчинского вокзала. До кассы аэропорта мы добирались пешком. Успели сесть в рейсовый автобус, который направлялся в аэропорт. По пути в аэропорт я видела, как назад заворачивали машины. Потом ,в аэропорту, мне рассказали, что на выезде из Баку ,устроили заслон-не выпускали армян, не имеющих билетов на самолет. Нам повезло.Мы ехали на рейсовом автобусе. Потом нас солдаты срочной службы не пускали без билетов в аэропорт. Пустили только после того, как я пригрозила, что распорю свой живот об их штыки у них на глазах. Мне было нечего терять, кроме цепей. Пропустили, сначала только меня с мальчиками, а уж потом, после очередного "наезда" ,и маму с мужем. Меня заставили восемь часов простоять в кассу для льготных категорий граждан в окружение солдат - срочников, как особо опасную преступницу, не позволяя заменить мамой или мужем. Наконец, билеты на руках, ноги опухли-не могу ступить, но радости не было предела. Я могла избавиться от страха за мальчиков и еще не родившегося ребенка. В последнее время меня преследовало видение, что в квартиру врываются, детей с мамой убивают, мне распарывают живот.
Ура, я в самолете на Ереван!

Армения

Прилетели поздно ночью. В Ереване, как и в Баку, действовал комендантский час. Мы не могли попасть в город. В Ереване жили родственники мужа. Я не могла ходить.
Позже началось кровотечение, диагноз- угроза выкидыша .Предложили больницу. Я отказалась, полагаясь на милость Бога.
Очень опухли ноги, мне хотелось помыться и лечь спать, но не тут-то было. В аэропорт прибывали автобусы для развоза беженцев из Баку по районам Армении. Мне было абсолютно все равно, куда ехать, лишь бы лечь. К нам подошел молодой мужчина и предложил поехать к нему в Эчмиадзин. Нас очень радужно приняла его жена. Жили они скромно. В семье было двое детей. Мы понимали, что не можем быть обузой для них. Стали ходить в штаб беженцев, откуда нас "перераспределили", сначала в семью молодого художника, но буквально через два часа, нас оттуда забрал представитель штаба, и определил в дом обеспеченного летчика. Семья летчика международного направления приняла нас тепло. В семье было трое детей, сестра хозяина дома с ребенком и мама летчика. Нам выделили две комнаты. Относились к нам очень хорошо. Я вспоминаю с огромной благодарностью приветливую хозяйку дома, которая никогда не показывала недовольства чем-либо. У них был свой бизнес. Мужу предложили работать и даже отдавали в наше пользование полдома. Мы понимали, что такие барские подарки не для нас. Не хотелось стеснять людей, да и неуютно мне было с такой большой семьей жить у незнакомых людей, стеснять их.
К этому моменту нашелся родственник моего мужа, проживающий в Ереване, который забрал нас к себе. Он обещал нам все устроить. Благо, у него в Ереване были связи. Сначала нам предложили Раздан, потом показывали другие районы, но нам что-то постоянно не подходило, и мы возвращались в дом к родственнику мужа.
7декабря 1988г. случилось землетрясение. Так случилось, что это был первый день, когда мой старший сын пошел в школу. Он так испугался, что выпрыгнул в окно. Помню, что дома у родственника были я, мама и мой средний сын. Он тогда еще не ходил в школу. Мы смотрели телевизор. Вдруг пол зашатался ,как при шторме. Телевизор стал раскачиваться, и я его пыталась удержать. Мамин окрик меня вернул к жизни :"Быстро на улицу" Я выключила телевизор и мы выбежали на улицу. Навстречу мне бежал старший сын. Соседские женщины, видя мой страх ,стали успокаивать, говоря ,что здесь часто пошатывает, ничего страшного.Навстречу бежал сын. Я до сих пор не понимаю, как он нашел обратную дорогу?! Учительница после произошедшего предложила временно его не водить в школу, так как ребенок пережил сильный стресс.
Только вечером, по "Новостям" я узнала, что сила землетрясения составила 9 баллов по шкале Рихтера. Полностью разрушился Спитак и почти весь Ленинакан. Наши мужчины поехали на расчистку завалов.
Потом был пансионат в Апаране, так как родственник уже не мог заниматься определением нас. Своих бездомных было много. Беженцы отошли на второй план. Самое страшное для меня было услышать, что в Спитаке и Ленинакане погибли многие бакинцы, которые там нашли временное пристанище.
Наступил январь. Снега было много. Зима стояла очень холодная. Пансионат, располагался в пяти километрах от трассы. К нам приходил представитель райисполкома с предложением работы для нас с мужем на военном заводе с дальнейшим получением трехкомнатной квартиры, но мужа не устраивал этот вариант. Мне нужно было рожать,а пансионат находился в пяти километрах от трассы. Можно было просто не успеть доехать до больницы.
За нами следом в Армению прилетели родственники мужа. Их поселили в деревне Мецамор Эчмиадзинского района. Деревня находилась на границе с Турцией.Для проживания им выделили раздевалки в "Дома культуры".

БАКУ
В Баку еще оставались мои родственники. Вроде там все было тихо и я решила вернуться домой. Азербайджанцы испытывали стыд за то, что натворили нелюди в Сумгаите. Была надежда, что все встанет на свои места, но это были лишь иллюзии. Политическая машина была запущена, и никто там, наверху, не хотел видеть, что творится с народами.
Благо, квартиру мамину на тот момент, еще не разграбили. Уже потом,после окончательного моего отъезда,квартиру разграбили. Что не смогли вывезти,порубили. В мамину квартиру незаконно вселились азербайджанцы.
Но тогда еще все было в порядке и жить я поехала к маме. Все-таки ,рядом стоял танк.
В подвале нашего подъезда был склад оружия. Мама случайно увидела, как туда заносили ночью ружья. И оказывал помощь будущим бандитам наш сосед снизу. Она стала паниковать,говорить, что теперь нас обязательно убьют, так как она "узнала их тайну". Нас, к счастью, не убили. Видимо, жена соседа снизу этому посодействовала. Она очень любила нас ,за что ей отдельное спасибо. По слухам, она живет в Израиле.
В то время к маме переселился и мой двоюродный брат, так как жил на "Хуторе", где недавно прошли бои и были убитые. На "Хуторе "жили обеспеченные армяне, которые сами себе строили дома. Отец брата- муж маминой сестры, тоже построил дом и они из карабахской деревни переехали на постоянное жительство в Баку.
Жить стало "веселее", пока в конце марта 1988 г. врач-гинеколог,у которого я наблюдалась,не сказала,чтобы я срочно уезжала рожать в другой город,подальше от Баку.До этого момента она меня удерживала от отъезда,говоря,что приедет принимать и в комендантский час,так как у нее был пропуск.
Я сейчас понимаю, что бакинская верхушка, и не только бакинская, знали, что грядут большие перемены. Я только не понимаю, почему жизни людей так легко разменивались на политические амбиции, взаимные претензии. Когда на завод приезжал председатель правительства Азербайджана, и собирал всех рабочих в зале,о чем мне сказали люди,не пускавшие меня в зал ; когда в отделе появились двое из Москвы(по слухам из КГБ), которые советовали мне взять бюллетень и вообще меньше говорить, вот тогда мне нужно было понять, что к чему. Но я всегда верила в лучшее, светлое, и надеялась, что все скоро закончится. Да не тут-то было! Все только начиналось.
До рождения дочери оставался месяц. Мужа на тот момент уволили с работы, и он уехал на заработки. Мне нужно было принимать решение самой. И я его приняла. Только тетя мужа согласилась принять меня с детьми и мамой у себя. Выбирать не приходилось. Я вылетела в Степанакерт. Как потом говорили: "из огня в полымя"
Когда я летела в Степанакерт, со мной рядом сидел мужчина- армянин, который смотрел на меня, плакал и все время говорил, что я молодец, что улетаю. Его невестку изуродовали в родильном доме так, что она не могла ходить.Ей сделали кесарево сечение,завязали трубы, а ребенок родился с психическими отклонениями. После, в Степанакерте, мне рассказали про одного горе-врача, который "практиковал метод "завязывания труб" у армянских женщин на протяжении многих лет,задолго до событий.
После приземления меня поблагодарил весь летный экипаж . Только тогда я узнала, что меня не хотели брать на борт, так как боялись, что на высоте начнутся роды, и придется экстренно садиться в Агдаме - азербайджанском районе. Но Бог ,в очередной раз, сберег меня и мою семью.

СТЕПАНАКЕРТ
Я ,наконец, оказалась, "в безопасности". Помню, что самым ярким впечатлением по приезде в Степанакерт, был воздух! Пахло свежестью.Стояли солнечные, весенние деньки. Я не могла надышаться пьянящим воздухом. Я упивалась им.
Карабах всегда сравнивали со Швейцарией. Я не была в Швейцарии, но только приземлившись, я поняла, что это сравнение, наверно, имело место быть.
В первый же день мой младший сын сломал ключицу. Бессонная ночь, поход к хирургу.
С продовольствием в Степанакерте было туго. Каждый день мама в шесть утра шла в магазин, выстаивала огромную очередь, чтобы купить свиные ребра. Все три месяца нашего пребывания в Степанакерте, в мой рацион входили свиные ребра, трехлитровая банка яблочного сока и два творога. Но я была счастлива. Я не замечала настроений жителей. Я наслаждалась прогулками по городу и опьяняющим воздухом .Мы с мальчиками любили ходить в местный зоопарк-чудеснейшее место в городе, смотреть на важно прохаживающихся розовых фламинго.
Наступил момент родов. Родилась долгожданная дочь. Я была на вершине счастья! Я так долго этого ждала. Я прошла через "вынужденные роды", через угрозу выкидыша, через многочисленные переезды ,страхи и переживания, но выносила свою дочь.
Сразу после рождения дочери началась забастовка водителей ,и моей бедной маме приходилось пешком, с двумя внуками, подниматься в гору, ко мне в родильный дом. Помню, как отреагировали мои мальчики на маленькую, вечно спящую ,с огромной шевелюрой и пухлыми щечками, куклу-мою дочь.
Потом были темные ночи, потому что когда я зажигала свет ,чтобы перепеленать дочь, в окно стучался офицер с требованием выключить его, дабы враждующая Шуша не могла иметь световых точек для прицельной бомбардировки. Мы жили в квартире уже одни, так как родственница мужа переселилась подальше от беды,в дом сестры. Ее дом был первым от Шуши. Впоследствии ее дом все-таки обстреляли. Прожила я в Степанакерте три месяца. Нужно было и честь знать.Я с благодарностью вспоминаю тетю мужа,которая,к сожалению,умерла.

МЕЦАМОР
Я приняла решение лететь в Армению ,к свекрови в Мецамор. Нам там уже выделили раздевалку. Пол в раздевалке был бетонный,отопления не было.Помещение отапливалось печкой с соляркой, от которой у меня начинался страшный кашель и я задыхалась. Бани не было, туалет- в конце коридора; вода для стирки в колодце у соседей. Благо была маленькая "кухня" и кабинет сельского врача. Каждое утро я просыпалась под звуки намаза, так деревня находилась на границе с Турцией.
Местные жители смастерили кроватку для дочери, принесли банки с соленьем , вареньем и всякими вкусностями. Жители испытывали сочувствие к нам.
Тем временем мои родственники приехали в Ереван ,и моя тетя нашла заброшенный аварийный дом-без окон, электричества, воды, тепла. Она заняла "квартиру" и для нас. Долго мама с мужем и зятем выносили строительный мусор из квартиры. Мы переселились в аварийный дом. В первый же день, когда поднялся сильный ветер, моя дочь чуть не вылетела из окна, так как не было даже рам. Потом соседи из соседних домов провели нам электричество, подвели воду, включили газ, поставили рамы со стеклами. Жизнь налаживалась. Муж устроился на работу, мама пекла пирожки,и даже пошли заказы; детей определила в русскую школу,и даже в спортивную,которой руководил знаменитый Азарян.Наступило очень тяжелое время. Стали выключать свет, было очень холодно. Мы сожгли все, что можно было сжечь. За окном была чудесная роща, в которой впоследствии не осталось ни одного дерева. Все ушло на растопку печей. Были проблемы с продовольствием. За продуктами люди выстаивали длинные очереди.Закрыли русские школы.
Сестра готовилась к переезду на постоянное место жительства в США, оформляла документы для выезда. Выехала с мужем в Москву. Я тоже в 1988г. отправляла заявку на выезд в США, но в консульстве,находящемся в Москве, случился пожар, и видимо, моя заявка тоже сгорела?!
По приезде из Москвы она мне предложила поехать туда. Говорили,что беженцев из Баку Президиум Верховного Совета отправляет в общежития и пансионаты для временного проживания.
К тому времени я так устала сопротивляться жизни, что на следующий день взяла билеты в Москву, и улетела туда с мамой и тремя детьми.
Тем более, то и личная жизнь давно дала трещину.

Москва

В Москву мы прилетели поздно ночью. В Москве жила мамина двоюродная сестра с дочерью. Перед отлетом я созвонилась с ними и попросилась пожить неделю с семьей до момента устройства. Получила одобрение и вылетела в Москву. Москва меня встретила недружелюбно.
Ночью не хотелось беспокоить тетю и мы решили остановиться на ночь в гостинице по пути из аэропорта в Москву. Кажется, она называлась "Космос". Помню, как охрана сначала не хотела пускать нас в гостиницу, как потом нам отказали в получении номера, как я с детьми и мамой расположились в холле гостиницы. Я наблюдала, как без всяких проблем номера отдавались парочкам "на ночь". У меня не было сил спорить и добиваться номера. Помню, как прямо в холле кормила дочь грудью, как мальчики спали на мягких диванчиках. К нам подошел немолодой мужчина, стал интересоваться, откуда мы и почему сидим тут? Потом стал ругать Москву, предложил нам ехать к нему в Новосибирск и презентовал нам большую банку черной икры.Дети были на вершине счастья.
Нам предложили покинуть гостиницу, и когда я наотрез отказалась выходить с детьми на мороз, нам пригрозили милицией. Они не понимали,что после Баку милиция мне была не страшна.Разве они понимали, что мне было абсолютно все равно, кого он вызовут?! Я не могла уйти. Поняв,что так просто от нас не отделаются и посоветовавшись с нужными людьми,мне предложили переселиться на этаж ниже,подальше от глаз.
На вопрос: "Зачем?",-мне ответили, что администрация гостиницы не хочет международной реакции, так как в гостинице остановилось много иностранных журналистов. Я повиновалась, и мы спустились вниз.Не устраивать же международный скандал,тем более,что силы были на исходе.
Это было лучше, чем замерзать на улице февральской ночью. Через пару часов ко мне подошел мужчина из Армении с предложением поселиться до утра в его номере, но с условием покинуть гостиницу до 12-ти часов дня. Я согласилась на его условия.
Ровно в 12-ть мы покинули гостиницу.
Москва-это люди, а первые люди, которых я встретила на пути, были жестокими, равнодушными существами. Мне было неуютно в этом большом городе ,как мне тогда казалось, бездушных людей. К сожалению, деньги меняют людей, и часто, не в лучшую сторону. Тогда я сказала себе, что когда-нибудь вернусь сюда, но это будет уже в другом качестве.
Тетя нас встретила хорошо. Стала варить кашу для детей, нарезать бутерброды, ставить чайник. Я вздохнула, но не тут-то было. Раздался телефонный звонок. Звонила свекровь дочери тети- профессор МГУ. Она очень долго говорила тете, что нас нужно выпроводить, что тут не общежитие и т.д. Мне было больно смотреть на свою растерянную тетю. Я одела детей, попрощалась с тетей и под ее причитания" вы даже не поели" поехала в Президиум Верховного Совета.
Там было огромное количество беженцев. После регистрации нас провели в большую комнату, где расположились люди на раскладушках. Я не успела присесть, как ко мне подошел достаточно молодой человек и сказал, что нас сейчас отправят в Раменск, но через час нас повезли под Загорск, в пансионат , который ранее принадлежал ЦК КПСС. Я любовалась лесами, которыми так богата Россия.
Поселили нас с девушкой из Баку в доме, где жили люди, обслуживающие пансионат.
Позже мы переселились в номера пансионата. Пансионат принимал беженцев. В основном, это были беженцы из Баку.
Народ был разношерстным. Пройдохи были во все времена. Были те, которые использовали момент неразберихи. Были и бежавшие от правосудия, и мошенники, и те, кто сохранив квартиру в Баку, пожелал получить ее и в Москве. К сожалению, наплыв беженцев был очень большим ,а момент - неподходящим для детального "отбора" настоящих беженцев.
Государство содействовало получению временных удостоверений, материальной помощи, но удостоверений беженцев государство выдавать не торопилось. Я, мама и детки получили их спустя время. В нашем пансионате жила женщина ,которая была зарегистрирована не менее чем в трех местах, и при этом получала со всех мест помощь.
К сожалению, бессовестные люди жили всегда и во все времена. Помню, как она постоянно благодарила М. Горбачева за "свободу", которую он принес стране. В ее номере висел даже его портрет! Позже оказалось, что она неоднократно получала помощь за меня. Я ,когда узнала об этом ,сказала, что все , к сожалению, ушло в туалет((((((((. Она мне была противна. К великому моему сожалению, таких, как она среди многочисленных беженцев, было много.
Мы потихонечку обустраивались.
Ближайшая школа была в поселке, куда нужно было ехать на деревенском автобусе. Первое время я возила детей на учебу, а потом определила на обучение экстерном. Я занималась с ними сама, потом они сдавали экзамены.
Мне посчастливилось. Меня приняли на работу в школу. Я стала работать лаборантом в трех кабинетах :химии, физики и биологии. Мы жили с ребятами, мамой и дочерью. Муж ,в основном, жил в Армении. Помогал маме с сестрой ухаживать за парализованным отцом, которые к тому времени переселились в Ереван, в наш аварийный дом в интересном районе с названием "Бангладеш". Я до сих пор не понимаю, почему этот район так назван?!
Некоторое время нам дали пожить спокойно в пансионате. Это было при первых двух директорах пансионата. Потом их сменил третий-человек недоброжелательный, человек новой формации с "новым взглядом на нас". Беженцы стали вызывать раздражение местных жителей. Я не могу ни защищать, ни обвинять местных жителей. В основном, это были простые, добрые люди. У всех своя правда.
Но эта " правда" была слишком необъективной и жестокой по отношению к моей семье.
Сначала подростки из деревни ,на территории которой расположился пансионат, избили моего старшего сына. Сын молчал об этом. Только спустя неделю, когда я стала замечать ,что при купании он не дает прикоснуться к спине, он вынужден был рассказать все. Обратилась в больницу. Предложение -срочная госпитализация с диагнозом компрессионный перелом позвоночника. Я тогда обратилась в милицию с заявлением на избивших моего сына подростков, которые были вдвое старше него. Меня тогда поразила реакция милиционеров, которые были на стороне избивших и сказали, что на их территории нужно жить по их правилам. Правда, забыли объяснить, по каким их правилам.
Беда пришла - открывай ворота. Потом заболела мама, следом дочь.Я легла с дочерью в больницу. Начались проблемы со здоровьем и у меня.
Я не могу не рассказать про тот злополучный день, когда я оставила мальчиков в номере, заперла их на ключ ,и пошла с дочерью в столовую за обедом. Мальчишки с детства были не послушными ,и я боялась, как-бы они не пошли на улицу гулять. Я благодарна отдыхающей, прибежавшей вниз со словами : "Горят ваши дети, а вы тут разговариваете!" Ведь меня, как я потом поняла, стала задерживать разговорами беженка из Баку ,которая жила со мной на одном этаже, и знала, что дети горят; сестра-хозяйка прошла мимо ,не сказав ни слова. Все ждали, как это не покажется кощунственным, смерти моих детей. Я вошла на этаж и с ужасом увидела, что весь этаж в дыму, Я не дыша добежала до номера в надежде увидеть детей живыми и какова же была моя радость, когда я увидела их на балконе коридора!
Позже, из рассказа сына я узнала, что после моего ухода, загорелась проводка. Огонь перекинулся на вещи. Наверху шкафа лежала вата, которая загорелась и упала на младшего сына. Загорелись волосы и рубашка. Старший не растерялся, включил воду и стал из душа поливать водой брата. Затем он вышел на балкон, перелез на соседний, выходящий в коридор балкон сам ,и перетащил брата. Вот там я и увидела их. Когда я их спросила, почему они не звали на помощь, они рассказали, что звали сестру-хозяйку, кабинет которой находился напротив нашего номера, но она подошла к ним и вместо помощи ,сказала : "Вот и хорошо, сдохните, угорайте. Вас сюда никто звал". Позже,буквально через год,она потеряла сына и зятя. В деревне люди шептались,что это возмездие за тот случай с моими детьми.Мне по-человечески было жаль ее. Я ее еще тогда простила и не желала ей зла,но видимо,провидение рассудило по-другому.
Но, к счастью, не все сельчане испытывали такую ненависть к нам. Тут же из деревни прибежали люди и стали тушить пожар, выбрасывать сгоревшие вещи. Я была в шоке, стояла без движения от счастья ,что мои дети остались живы.
Потом было отключение воды, света и постоянные упреки с призывом "Уезжайте к себе!", которые исходили от дирекции пансионата. Они не понимали, что я по своей воле не оставила бы свой родной дом и начала скитаться по чужим углам. Они этого не хотели понимать и не могли понять того, что сами не испытали.
19 августа 1991 г. я встретила в гостинице Москвы. Муж ненадолго приехал к нам из Еревана и забрал несколько дней провести в Москве. Я с удовольствием поехала. Мама с дочерью остались в пансионате.
Очень хорошо помню тот день, когда я спустилась вниз в салон. Помню, как на меня посмотрела мастер салона и сказала: »Скоро вы все пойдете по этапу назад, к себе» Во взгляде была одна ненависть. Я ничего не поняла, но стричься у нее расхотела
и вышла в холл гостиницы. Сначала я не поняла, что происходит, почему такое количество иностранцев собралось перед телевизором? Я подошла к телевизору и на экране увидела сидящих за столом людей, как в последствии узнала, это были Янаев, Язов, Крючков, Лукьянов и другие. Я обратила внимание на дрожащие пальцы Янаева. Потом в течение всего дня показывали балет »Лебединое озеро» Иностранцы стали спрашивать меня, что произошло, но я не могла им ничего объяснить, так как сама пока ничего не понимала.
После были передачи про Фарос, про то, как Раиса Горбачева рассказывала о 72-х часах плена в большом доме на Фаросе с внучкой, как тяжело она переживала эти часы вынужденного плена. Но как мне кажется, она никогда не задумывалась о том, что произошло с людьми, вынужденно "плененными судьбой по прихоти сильных мира", а ее муж принадлежал к ним. Я до сих пор считаю, что если бы М. Горбачев проявил смелость и решительность, не произошло бы того, что произошло.
М. Горбачева , как ни странным это покажется, любили люди, которых нельзя было назвать приличными.
Кардинальные меры в таком огромном Союзе могли принести только смерть, горе, болезни и разруху. Менять положение в стране можно было поэтапно, не калеча ,и не делая заложниками в своей же стране, большое количество людей. Не могу поверить, что он этого не предвидел.
Вернусь к жизни в пансионате.
Наш куратор был из семьи офицера. Вообще, на ул. Басманную, в Комитет труда, я приезжала часто. Помню отличный, очень дешевый буфет))))).Куратор мне постоянно говорил, чтобы я зашла и поела по ценам, которые нигде не встретишь.
Находясь в пансионате, я "пережила Шохина" . После Шохина Комитет возглавила Регент, кажется Татьяна.
Куратор сделал многое для того, чтобы в очереди на получение жилья я стояла первой. Правда , среди чиновников Москвы и Загорска было много недоброжелателей. Одного помню очень хорошо. Такой злобный, неприветливый, всегда говорил двусмысленно. В речи постоянно присутствовал черный юмор.
Да и зависть никто не отменял. Среди беженцев были разные люди с разным воспитанием. Меня стали выживать из пансионата с огромной силой.
Мне "выдавали" жилье В Болшево, Нарофоминске, Монино, Твери, Трехселище.
Последнюю точку в "моем деле" поставил пожар в номере. Чиновники не на шутку перепугались и решили, что " дешевле" будет отправить меня с семьей от греха подальше.
Я к тому времени устала от постоянной смены "картинки" в пансионате, от недвусмысленных слухов, от недопонимания. Каждые 12 дней приезжали новые отдыхающие с новыми "предложениями". Я была молодая, красивая, да еще почти всегда одна. Было много желающих "поучаствовать " в моей судьбе, даже чиновников и министерских работников Москвы. Я помню их оценивающие, многозначительные взгляды. Один чиновник из Москвы даже предложил работу, общежитие в Москве, только с одной оговоркой» без детей»?!
Другой богатый мужчина из Абрамцево предложил дом . Меня без моего ведома загорские чиновники даже «замуж выдавали» за состоятельных мужчин.
Они ,видимо, не понимали, что есть еще другие, не похожие на них люди,которые не меряют все на деньги . Их можно понять,они по-другому думают,да и среди беженцев были разные люди, которые шли на все ради своего благополучия.
На все это я могла реагировать сначала с раздражением, а после - горькой улыбкой.
Наступил час выбора. Мне предложили три варианта: общежитие в Москве (несмотря на то, что прописка была закрытой, тетя согласилась прописать меня невзирая на родственников -профессуру из МГУ), квартиру в Ульяновске и подождать полгода Рязань.
Ждать я не могла, в общежитии толкаться на одной кухне и стоять в очереди в один туалет, мне не хотелось.
Я выбрала Ульяновск, о чем потом очень пожалела.
16 октября 1992г. мы приехали в город Ленина

Ульяновск

Когда мы вошли в свою теперь уже квартиру ,недалеко от набережной Волги,то сначала не поверили,что эта просторная,трехкомнатная,с большой кухней, балконом, лоджией и кладовкой,принадлежит нам. Квартира была абсолютно пустой. Спали на полу,укрываясь верхней одеждой,ели тоже на полу.
Начался новый этап в моей жизни.
Мы так радовались тому,что у нас теперь есть своя квартира,что абсолютно потеряли бдительность.Мошенники работали с первых дней заселения жильцами дома.
Как-то,позвонила в дверь цыганка,попросила хлеба,потом картошку,потом яйца,и когда все получила,стала рассказывать,что на меня навели порчу, и чтобы снять ее, нужно ей отдать все деньги и драгоценности.
Пока я отдавала цыганке продукты,средний сын возился с удочкой. Как только я отказалась отдавать цыганке деньги,она стала меня запугивать,а уходя,сказала,что сейчас что-то плохое произойдет. Я не верила во всякие "порчи","сглазы",но не прошло и пяти минут,как рыболовный крючок полностью вошел в ладонь сына. Дело было осенью,дул сильный ветер ,и пока мы с ним добежали до поликлиники,так надул ,что у сына стали воспалились глаза. Пришлось его госпитализировать.
Еще вспоминается,как в первые дни искали с соседом-бакинцем другого соседа-тоже бакинца,который исчез в неизвестном направлении после наезда на них местной братвы ,дабы сразу показать,"кто в доме хозяин". Мы потом полночи все больницы и морги обзванивали.Результатов это не дало.Позже,когда приехала мать "исчезнувшего",мы узнали,что он сбежал в Москву,где по сей день и живет.
Постепенно мы привыкали. После долгого отсутствия нормальной пищи,так как в последнее время ,живя в пансионате под Загорском,нам приходилось туго,ульяновские магазины были райским местом.Часто наш обед в пансионате состоял из грибов,собранных мной с ребятами в подмосковном лесу.Я тогда от местных жителей научилась распознавать съедобные грибы,лечебные травы.Ели суп с крапивой,из которой мама на плите варила чудесный суп и даже умудрялась печь вкусные лепешки.Не могу не вспомнить чудесных деревенских бабушек,которые мне подкидывали овощи со своего огорода.
После "голодухи" ульяновские продукты по талонам(в то время существовала талонная система в связи с дефицитом некоторых продовольственных продуктов)показались нам раем.Пельмени,котлеты появились на нашем столе.
Мама занялась поиском дешевой мебели и нашла общежитие,в котором можно было дешево купить старую мебель.Так в нашей квартире появились шатающийся стол со стульями,пять деревянных с панцирной сеткой для всех членов семьи,кровати,платяной шкаф.В прокат я взяла пианино,телевизор.Позже мы купили диван. Жизнь казалась прекрасной.
Я определила ребят в школу,водила их туда в первую и вторую смены. Не могу не вспомнить первую учительницу моего младшего сына.Она была родом из Белоруссии,в войну жила в осажденном фашистами, городе.Она рассказала мне о своем страшном детстве,где вынуждено дружила с дочкой одного фашиста и после того,как его дочь пожаловалась на нее,ей был сделан укол,навсегда согнувший палец на руке, и родители отдали все свое состояние,чтобы вызволить из этого плена дочь.Она оставалась после уроков и терпеливо занималась с моим сыном.Старшему так не повезло.Через год директор школы предложила нам уйти из нее,мотивируя это тем,что мы живем на их территории ,и должны подчиняться их правилам.Эти слова я слышала не раз.Сначала под Эчмиадзином, потом под Загорском,а теперь и здесь,в Ульяновске.
Я не стала испытывать судьбу старшего сына, и решила перевести детей в школу,которую только построили. Тем более,что она находилась напротив нашего дома.Директором в школу определили учителя из прежней школы. Я решилась устроиться в новую школу на работу,но директор отказал: "Могу вас взять только уборщицей"
Мне казалось,что я могу найти место лучше,чем место дипломированной уборщицы.
Отправилась в районный "Центр занятости населения ". Там меня встретили агрессивно.Сказали,что могут мне помочь не раньше,чем через полгода.Они не понимали,что я должна была обеспечить маму,которой пока не платили пенсию,троих детей. Деньги,которые мне оставил муж,заканчивались,а переводы из Еревана не принимались.
Я продолжила поиски работы. Мне нужен был надомный труд. Нашла чету немолодых людей,которые по социальной линии открыли вязальное предприятие.Я долго добивалась обучения через "Центральный центр занятости",так как в районном мне отказывали. Отступать было некуда.У меня позади не было тыла-была разрушенная жизнь и отобранная страна. Меня взяли на работу под нажимом из городского "Центра занятости населения". Я стала вязать на машине платья,гамаши и сдавать хозяевам предприятия. Мне платили 14-ю часть стоимости платья при плане пять платьев в неделю.Позже, мне коллега,которая жила в соседнем доме,рассказала,как они эксплуатировали труд инвалидов и таких,как мы,хорошо наживаясь на этом. В любом случае,на тот момент это был мой единственный,но очень тяжелый заработок.Я могла работать дома,дети были под присмотром.Я вязала платья ночами.
Но и это закончилось. Я всегда любила писать,"отображать мысли " на бумаге.Живя в Загорске,относила свои стихи в местную газету,но они не взяли их в печать.Помню,как чиновник из райисполкома,с сарказмом и издевкой отозвавшись о моем желании печататься , сказал,что он этого не допустит. Он ,видимо," очень меня любил".
Я прочла в ульяновской газете,что объявляется конкурс "На самый смешной случай из жизни". Я рискнула,написала рассказ,отослала в редакцию,и как же удивилась,когда получила гонорар за свой рассказ.
Потом я прочла в газете ,что объявлен конкурс на место корреспондента. Я не могла упустить этот случай.Я пришла в газету,получила задание "написать письмо президенту". Я прилетела домой и тут же написала письмо Б.Ельцину.
Меня пригласили в редакцию,похвалили. Я испытала немало приятных минут.Мне предложили поработать внештатным корреспондентом и написать правдивую статью о беженцах ,приехавших в Ульяновск. Я проделала колоссальную работу: вышла на штаб беженцев в Ульяновске,встретилась с беженцами,записала их рассказы и после этого написала правдивую статью о них. Меня похвалили работающие в газете журналисты и сказали,что это статья уже готового корреспондента и меня обязательно возьмут на работу. Я была на вершине счастья,но опять вмешался "злой рок".
Меня пригласили к главному редактору газеты. Я уже нарисовала себе картины счастливой,безбедной,самостоятельной жизни.Редактор меня похвалил,но сказал,что не может меня взять на работу из-за конфликта с одним из сыновей губернатора,якобы тот обвинит его в том,что он берет на работу "своих". Для меня это был удар ниже пояса.
Тем временем мальчики учились и не все шло гладко. Среднего сына толкнул одноклассник, он ударился о косяк парты-результат-компрессионный перелом позвоночника.Перешел на домашнее обучение.
В то время у меня еще начались проблемы со здоровьем,видимо на нервной почве.
Личная жизнь трещала по швам, работы не было,одна, без помощи в чужом городе. У меня на нервной почве пропал голос.Началось хождение по поликлиникам.Поставили неутешительный диагноз.Пришлось поехать в московскую в клинику. Там подтвердили плохой диагноз.Я,растерянная и потерявшаяся,приехала назад,в Ульяновск.Решилась на посещение онкологического центра.
Я до сих пор с огромной благодарностью вспоминаю чудесного врача и человека,который принял меня,выслушал все и без всяких заморочек сказал:"Завтра придете ко мне в кабинет.Я вам сделаю операцию" Я сейчас понимаю,что он не мог поступить иначе,потому что он был просто человеком с большой буквы. Очереди на операцию к нему занимались за два-три месяца.
Мне его послал Бог. Я ехала к нему одна,не зная,вернется голос или нет.Очень боялась.За пятнадцать минут он проделал уникальную операцию,вселил в меня жизнь,сказав,что у меня появится голос .А еще сказал, чтобы я больше никого не слушала.У меня все хорошо-никакого рака нет! Бог опять спас меня.
Мама долго плакала,дети ничего не понимали,смотря на меня и плачущую маму.
Поправившись,я стала продолжать поиски работы.
Услышав по телевизору,что набирают ведущих на один коммерческий телеканал,я поехала на кастинг. К сожалению,меня не взяли. Я не остановилась..Требовался консультант в мебельный магазин.туда тоже не взяли.Я не останавливалась в поисках работы."Машина" была запущена
Далее были четыре передачи на радио,куда я прошла при прослушивании. Я заболела радио. Я так хотела донести до слушателей что-то- то,о чем они и не догадывались. Что-то свое,выстраданное. За ночь, по заданию редакции ,я писала тексты радиопередачи. К сожалению,работа не оплачивалась,а мне нужно было кормить семью.Главный редактор прозвал меня "шоу герл". Было смешно и лестно слышать от этого немолодого прибалта определение моего творчества.
Дальше были три месяца работы на морозе.Я продавала сначала канцелярские товары,а потом колготки. И делала это до тех пор,пока не заболела воспалением легких.
За полтора года я сделала три операции,перенесла два воспаления легких и бронхит.
Вместе с этим я раздалась до 90 кг с 63-х.Организм дал сбой.
Приехал муж.
Наступил следующий этап в моей жизни-борьба за собственное здоровье со своим весом.
Я голодала по Брэггу,бегала вдоль Волги,ела исключительно вегетарианскую пищу и по три дня голодала.Результат не заставил ждать-минус 25 кг за месяц.
Но все вышеуказанные трудности были ничто по сравнению с тем,что спустя какое-то время я поняла,в какой город я приехала.Постепенно,раскрыв глаза и уши,я стала видеть и слышать многое.
Этому поспособствовала еще попавшаяся мне на глаза книга,в которой писалось о "порядках" Ульяновска. Позже,когда я хотела перечитать ее и не могла найти,мама призналась,что от "греха подальше" выбросила ее на помойку.Город был разделен между воровскими авторитетами. Мы приехала в город в период передела в криминальном мире. Всем известно,что плохо жить в эпоху перемен,но еще хуже жить в эпоху передела, а точнее, беспредела. Если раньше город жил по воровским законам,где воры жили по понятиям,то сейчас в криминальный мир входил криминальный молодняк со" спортивными наклонностями" без понятий. В каждом районе города был свой смотрящий. Не всегда группировки ладили между собой. Попав в Ульяновск,я стала понимать то,чего до этого не понимала.Криминальный мир существовал всегда,и в СССР в том числе,но я и он жили в параллельных измерениях. До меня доходили слухи о битвах "стенка на стенку",одну из которых мне пришлось наблюдать; я наблюдала,как пацанов загоняли в воровские группировки.Соседка по дому рассказала ,как ее сына били цепями по глазам за нежелание вступить в группировку,как избивали пацанов со школы.Они ходили на тренировки и высматривали "подающих надежды" пацанов. Милиция всего этого не видела в упор.Правда,один милиционер пытался вырвать мальчишек из их рук,но по слухам,его посадили. Видимо,"неправильно"работал.
Как-то вечером ,ко мне пришла бабушка из нашего дома и стала просить внести "пожертвование в общак", чтобы моих детей не трогали. Я пришла в замешательство,но не поверила ее словам. Я стала пристально наблюдать за действиями приближенных к этому миру,которые гордились принадлежностью к нему.Вскоре я стала понимать,что в городе не скоро справятся с "осадным положением". И если раньше,воровской мир категорически не пускал наркоту в город, то наступило время ,когда торговля наркотиками стала "основной статьей дохода" в криминальной мире.Я поняла,что не хочу и не могу жить в городе,где балом правит беспредел.Это были 90-е годы-годы неразберихи и большого передела в стране.Я думаю,что такая проблема существовала не только в Ульяновске,но мне тогда казалось,что большой город-это город больших возможностей и лучших порядков.На самом деле,в это время никто никому был не нужен.Судьба каждого человека была только в его руках.
Я сделала все,чтобы уехать из города "без будущего",как мне тогда казалось. Тем более,что муж уже год,как работал в Санкт-Петербурге,мальчики закончили 9-й и 11 -й классы.
Так получилась,что приехала я в Санкт-Петербург в день города, 27 мая 1998г.


Санкт-Петербург
За десять дней до нашего приезда умер мой свекор. Муж встретил нас холодно. Отвез на съемную квартиру.
Буквально сразу я стала заниматься устройством детей в учебные заведения.
Мальчики выросли. Появились друзья.
Через месяц мы переехали на квартиру поближе к свекрови. В доме постоянно было много народа. Друзья моих сыновей часто столовались у нас.
Я занималась уборкой, готовкой, стиркой, уроками , ходила в магазин, на рынок.
Работать не могла, так как была загружена домашними делами.
Через год мы опять сменили квартиру, в которой прожили шесть лет.
У нас постоянно кто-то жил : то знакомый из Ульяновска, то студент из Ульяновска, с которым как-то вечером пришел старший сын и сказал : »Мама, ему негде жить» ,то племянник. Мама оставалась в Ульяновске. Мне приходилось делать все самой.
Бывали дни, что приходило такое количество друзей, что еды нам не доставалось.Все съедалось друзьями. Меня это не огорчало. Главное, что дети были рядом и здоровы.
Санкт-Петербург-город «больших возможностей». Здесь мирно уживаются и культурная столица России ,и Северная Венеция,и город Петра ,и город Екатерины ,и бандитский Петербург.
Не всегда судьба складывается по желанию человека. И у меня она сложилась не так, как хотелось бы.
С первого же дня , как я ступила на питерскую землю, у меня начались неприятности. Неприятности эти касались и моей личной жизни , и многих других аспектов.
Началось это с судебного разбирательства с одним влиятельным в Питере, и не только в Питере, человеком.Я -человек мирный ,поначалу,хотела заключить мировое соглашение. Да не тут-то было.Видимо,не в его правилах было опускаться до разговора с какой-то там женщиной.Как-то я пришла к нему на прием,чтобы поговорить,так просидела в ожидании сорок минут,после чего секретарь сказал,что он уехал на совещание.Видимо,испарился,так как из кабинета никто не выходил. Судебное разбирательство не закончилось,так как после двух заседаний,адвокат издалека,намеками, дал понять,что если я не отступлю,у моей семьи могут быть проблемы.Я не Рембо, и даже не Шварценеггер,чтобы в одиночку бороться с влиятельными людьми. Я отступила........
Потом мне вынужденно пришлось судиться с ОВИР, потому что при достижении 25- летнего возраста необходимо было менять паспорт сыну,а ему отказывали в этом, несмотря на то,что на тот момент он уже имел паспорт гражданина России,выданный в Ульяновске.Тяжба продолжалась целых два года.Я обивала пороги многих учреждений,ходила на приемы к депутатам,но только после судебного решения ,сыну выдали паспорт.
Потом судилась по маминому делу, связанному с постановкой на учет. Адвокат,к которому я обратилась,объяснил мне,что по закону мы действуем правильно,но на заседании не обранил ни одного слова,что не помешало ему без зазрения совести присвоить выплаченный ему гонорар за проигранное дело.Городской суд также отказал.
Время шло, дети росли, нужно было устраиваться на работу, тем более, что у мужа дела пошли под гору, да и семьи уже давно не было.Наступил период глобализации. Я не становилась моложе,красивей,а только расширялась в ширь от переживаний.
Пошла обучаться на мастера по маникюру.Устроилась в салон. Проработала полгода , ушла по личным причинам. Останавливаться не хотела.
Как-то, на нашу улицу пришли люди, которые с упоением рассказывали про ТСЖ, про все плюсы,набирали людей для работы, и я согласилась создавать домкомы, искренне веря в правоту дела. Создала 10 домкомов. И вдруг, поняла, что все это фикция. Прошел слух, что депутат, на которого мы работали, хочет через это пройти в Гос. Думу. Женщина, агитировавшая нас работать, позвонила мне и недвусмысленно рассказала, зачем все это и кому все это надо. Я отказалась работать. Отказалась от денег, которые, оказывается, выдавались за каждый образованный домком.
Разочарованию моему не было предела.В очередной раз я поняла, что меня использовали вслепую для достижения собственных целей. Одной радостью было, что местный депутат не прошел в Думу.
Записалась на прием к главе Территориального управления. Он меня принял, выслушал, и учитывая мое желание продолжать работать в коммунальной системе, в которой было много не залатанных дыр, направил на работу в местный ЖЭК ,на должность домоуправа.
Встретили меня не «хлебом с солью» Я ,как оказалось потом, была «человеком с улицы», которых не берут на хлебные места. Вскоре разобравшись,что попала я к ним случайно,а не являюсь знакомой главы, , принялись меня выживать из своей «обители». В первый же день из сумки украли деньги. Но я не стала расстраиваться, понимая, что это они так атакуют. Я рьяно принялась за работу, так как понимала, что мне не дадут здесь работать. Сначала они под нажимом заставили меня оформить договор на »испытательный срок», а уж потом давали такие задания, какие они никогда бы сами не выполнили. За месяц работы в этой «обители» я сделала столько, сколько вся эта «богодельня» за годы не сделала бы: разобралась с полами в квартире жительницы, с задвижками на воду(у людей появилась вода),с отоплением; прошла все подвалы и чердаки участка, заменила трубы в квартире жительницы; обратилась в милицию с требованием найти мальчика, которого выкинули на улицу, а квартиру продали ;выкурила из подвала нашего дома непонятных арендаторов ,даже бомжей взялась устроить дворниками, и многое, многое другое. Такой стиль работы не мог устраивать дирекцию. Как-то раз, помогла одной бабушке. Она пришла ко мне на прием с курицей. Мне пришлось бежать от нее дворами, так как бабуля пришла с благодарностью. Все это не могло не раздражать работников ЖЭКа. Мне предложили «по-хорошему» уйти. Через определенных людей передали, что если я не уйду по -хорошему, то на меня заведут уголовное дело. Видимо, у них был большой опыт в таких делах. Одним словом, если не уйду, подставят. Я понимала всю серьезность положения. Не имея никого , за чью спину в случае опасности, могла бы спрятаться ,я написала заявление с формулировкой "ухожу не по собственному желанию" . Так и ушла, не переписав его, несмотря на требование начальника «Отдела кадров» . Думаю, что они сами за меня его написали и подписались. Им не в первой . Помню, как собрались вчетвером, в кабинете начальника, который не знал, куда глаза деть от стыда. Говорила «серая кардинальша», которая двадцать лет правила в этой «богодельне» под крышей вышестоящего чиновника из Жилуправления, который впоследствии угодил в тюрьму. Я ушла, как отмылась от грязи. Но они меня на всю жизнь запомнили. И многие свои «неудачи» я связывала с ними. Слишком многое я успела за месяц сделать!По слухам, главу посадили, обвинив в коррупции. Работать не давали, а работать хотелось.
Пошла на курсы агентов по недвижимости. Устроилась сначала в в одну контору, потом в какую-то в центре, но не получилось поработать.Поняла,что не мое.
Успела поработать и в массовке на "Ленфильме". Снялась в массовых сценах в "Мастер и Маргарита" у В.Бортко. Жалела,что не пришлось увидеть А.Абдулова,который снимался в этот день вместе с нами.Зато снимали сцену с Леоновым-Гладышевым,который мне не показался. Он был каким-то высокомерным и неприветливым. В общем,он меня разочаровал.Потом еще в каком-то, уже не помню название фильма, снялась.И тоже у В.Бортко. Когда шла на съемки к В.Бортко,возле дверей "Ленфильма" стояла женщина,которая пригласила меня сняться в фильме о Л.Брежневе,но мне было неудобно,так как я шла на съемки другого фильма. Потом я очень об этом пожалела,так как там было целых пять съемочных дня. Недолго длилась моя киношная карьера.Заболела мама.Я с ней стала ходить по врачам. С мамой я прошла круги ада. Не могу хорошо вспомнить врачей с онкологического центра на «Черной речке» . После каждой тяжелой процедуры я не могла без слез смотреть на маму. У меня складывалось впечатление, что у них вместо сердца камень. Но в моей жизни всегда попадались настоящие люди. Так случилось и в этот раз. Мы попали к врачу, который перенаправил нас в другой центр на "Ветеранов", где все было совсем по - другому. Маме сделали операцию и все наши мучения закончились. Я возобновила поиски работы. На свою последнюю работу я устроилась случайно, за один день, но случай в этой жизни никто не отменял. Мне повезло или Судьба сжалилась надо мной,не знаю. Меня взяли на работу. Потом было несколько лет учебы параллельно с работой. Я приобрела две новые специальности, которые мне пригодились в работе. На нынешней работе у меня было все : и хорошее, и плохое, но я хочу помнить только хорошее, светлое, и больше ничего.