Материал представлен в сокращённом виде.

Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23612#23612 , http://www.chitalnya.ru/work/840347/



ОТ АВТОРА

ДРАМА (греч. Drama, буквально – действие), является одним из трёх родов литературы, наряду с эпосом и лирикой. Драма одновременно принадлежит театру и литературе. Она является первоосновой спектакля, но вместе с тем, воспринимается и в чтении. Драма формировалась на основе эволюции театрального искусства, с выдвижением на первый план актёров с их пантомимой и словом, и, по сути, ознаменовало её возникновение, как род сюжетной литературы, с драматической напряжённостью действия и членением на сценические эпизоды. Драма всегда тяготела к наиболее острым проблемам и в самых ярких образах становилась народной. Драме присуща глубокая конфликтность, напряжённость действия. Драматизм доступен всем видам искусства и является важным свойством человеческого духа, пробуждаемого ситуациями, когда самое заветное желание, требует осуществления или находится под угрозой.
Исполненные драматизма конфликты, находят своё воплощение в действии – в поведении героев, в их поступках и свершениях. Драма соответствует главному принципу – единству действия, основанного на прямом противодействии героев (от завязки до развязки). Однако у Пушкина в «Борисе Годунове» единство внешнего действия ослаблено, и одновременно развёрнуто несколько сюжетных линий. И это не погоня за оригинальностью, но передача решающей роли внутреннему действию, в котором герои больше переживают конфликтные ситуации и напряжённо размышляют, нежели совершают что-либо. Следует здесь подчеркнуть, что внутреннее действие присутствует широко уже в античной трагедии и весьма характерно для Шекспировского «Гамлета».
Основной предмет поисков драматурга – значительные и яркие душевные движения персонажей на ситуацию данного момента. В прежние эпохи – от античности и вплоть до 19 века, эти свойства отвечали общелитературным и общехудожественным тенденциям. Гротеск доминировал в искусстве, форма изображения отклонялась от форм реальной жизни. Драма, в этом смысле, не только соперничала с эпическим родом, но воспринималась в качестве «венца поэзии». Драма сохраняла элементы «неправдоподобия», где явственно прослеживалось расхождение между формами реального и драматического бытия. Нередко в драмах разрушалась иллюзия достоверности изображаемого явления, и смело вторгалась в действие песенно-лирические фрагменты. В системе драматургии доминирует речевая характеристика, но текст ориентирован на зрелищную выразительность (мимика, жест, движение), на произнесение монологов и диалогов, с широким использованием театральной техники (построению мизансцен). Драма, как род литературы, включает в себя множество жанров.
Драма, как жанр сформировался в 18 веке и в дальнейшем стал доминирующим.
Распространены были также мелодрамы, водевили, трагикомедии. Позднее драма стала включать в себя лирические и документальные вставки. «Золотой век» европейской драмы (ренессансная и барочная драмы) воплотились у Шекспира, Корнеля, Расина, Мольера. В эпоху просвещения новые идеи отразились в драматургии Лессинга, Дидро, Бомарше, Гольдони, тогда же сформировался жанр мещанской драмы (средней между трагедией и комедией).
Особый интерес представляет романтическая драма Шиллера, Гёте, Байрона, Шелли, Гюго, являя собой образцы масштабных идей. В них преобладал пафос свободы личности и протест против «буржуазности». Их драматические произведения, обычно легендарные или исторические, были облечённые во вдохновенный лиризм монологов и диалогов.
В русской драматургии возобладала реалистическая драматургия (Пушкин, Грибоедов, Гоголь) и многожанровая драматургия Островского, с острым конфликтом духовного достоинства и власти денег.
Исполнение трезвого реализма и психологизма достигло кульминации в драматургии Л.Н. Толстого и в творчестве А.П. Чехова, с обязательным единством внешнего конфликта с волевой активностью героев. Динамика их драматических пьес не в событийности и боевых диалогах, а в диалогах-беседах, в описаниях душевного состояния героев, в их репликах, в раскрытии эмоциональной сложности.
В драматургии Ибсена, Шоу сосредоточилось внимание на социально-философских вопросах и нравственных конфликтах.
У истоков драматургии Горького начинается история драматургии социалистического реализма. Героика революционной борьбы передана в драматических пьесах Погодина, Тренёва, Лавренёва, Булгакова.
Социально психологическая драматургия представлена творчеством Афиногенова, Леонова, Арбузова, Розова.
Открывая для себя теорию драматургии, мы вступаем во вселенную, развивающуюся по законам, поражающих своей математической точностью и красотой. Космическая гармония, подобная произведениям Баха или Леонардо Да Винчи, строится на твердом основании теории драмы. Основной закон, которым руководствуется драматургия – это закон гармонического единства: драма, как и всякое произведение искусства, она должна быть цельным художественным образом.
Театр первых веков нашей эры - это уже самостоятельное, высокоразвитое и чрезвычайно популярное искусство. Хотя спектакли приурочиваются ко времени культовых празднеств, их развлекательная и эстетическая функции выдвигаются на первый план, а ритуальная постепенно стирается. Драматические представления давались труппами профессионально подготовленных актеров, специализирующихся, как правило, на исполнении определенных ролей. Как и труппы древних комедиантов, актерские труппы были по большей части смешанными, то есть включали и мужчин и женщин. Актеры постоянно путешествовали, переезжая из одного места в другое. Во время религиозных праздников в городе оказывалось сразу несколько таких бродячих трупп, и между ними нередко устраивалось состязание. Представления давались либо в особых театральных помещениях, либо под открытым небом.
Внешний рисунок спектакля определялся сочетанием простоты оформления и высокого уровня исполнительского мастерства. Сценическая площадка была открытой и отделялась занавесом только от артистической уборной. Поэтому знаком окончания акта служил уход со сцены всех актеров. В задней части площадки помещался музыкальный ансамбль, состоявший из небольшого оркестра и певицы или певца. Никаких декораций не было, что давало неограниченную свободу в размещении событий, позволяло переносить действие из одного места в другое в пределах акта и даже показывать два действия, параллельных во времени. Представление о конкретном месте действия создавалось репликами персонажей, а позднее и подробными описаниями.
Вообще развитая система речевых и, главное, пантомимических средств помогала актеру создавать иллюзию любого окружения и самых разных деталей обстановки.
Костюм обладал рядом отличительных признаков, которые сразу же позволяли определить характер, занятия, положение и даже эмоциональное состояние появляющегося на сцене лица. Платья были яркие, красочные.

АЛМАЗНЫЕ ЦВЕТЫ
Музыкальная пьеса, по мотивам древних эллин.

Действующие лица и исполнители:

Ецресс – владелец алмазного дворца
Людэмио – дочь Ецреса
Картаб – влюблённый юноша, старатель по добыче алмазов на рудниках
Забадрат – управляющий алмазными приисками.
Кинватсан - Учёный звездочёт
Ариозон - поэт, певец.

Место действия - в горах, на алмазных приисках
Время действия – весна, пора цветения

АКТ ПЕРВЫЙ. Цветочное волшебство

Город Алмазный. Здесь рабочие добывают алмазы из глубин рудников. Управляющий города живёт в доме, украшенном алмазами. Высокое окно в этом доме открыто и занавешено причудливой занавеской.
На сцене появляется Картаб. В руках бережно несёт удивительный букет алмазных цветов.

КАРТАБ.
(Останавливается у окна, зовёт Людэмио через причудливую занавеску.)
Людэмио… Людэмио! Людэмио!..

ЛЮДЕМИО. (Отвечает, отодвинув занавеску.)
Зачем, так громко ты зовёшь,
Картаб, я, чем тебе мила?
Ты каждый день цветы несёшь,
Чудесные, как жизнь сама!..

КАРТАБ.
Не всё ж выискивать алмазы
В глубинах беспросветных руд;
Что ж не могу позволить разве -
Тебе цветы принесть, мой друг?!

Вот прихожу к тебе украдкой,
Всего на несколько минут…
Без этого не жить никак мне, -
Иначе жить я не смогу!..

Моя единственная радость -
Дарить тебе мои цветы!
И в том лишь мне одна отрада, -
Чтоб только улыбнулась ты!..

ЛЮДЭМИО (Быстро выходит на улицу. Бережно принимает цветы из рук Картаба, с удовольствием вдыхает их аромат.)
Когда узнают, что украдкой
Из рудника сбегаешь ты,
Накажут, ведь, кнутом иль палкой -
За эти дивные цветы…

КАРТАБ.
Как рад я, что цветов тех алых
Здесь очень трудно отыскать…
И только мне Господь послал их,
Кустом большущим, - не объять!..

ЛЮДЭМИО.
Ты покажи мне куст тот милый,
И я сама нарву цветов…

КАРТАБ
Не будь жестокой, Людэмио,
Отдать я тайну не готов…

О это дерево, восторг мой!
Как тайну в сердце берегу,
Без этой радости нежданной, -
Ни дня прожить я не смогу…

Поёт тебе здесь воин песни,
А я дарю тебе цветы;
Должна ты дать мне слово чести, -
Лишь у меня цветы брать ты!..

ЛЮДЭМИО
Когда подумаю я только,
Тебя ж ведь могут наказать,
На сердце неспокойно, горько,
Не знаю даже, как сказать.

КАРТАБ
Так что ж, накажут, пусть накажут,
Лишь цену больше обретут
Цветы, моею болью, даже -
Ещё прекрасней зацветут!..

ЛЮДЭМИО.
Ах, боль твоя, Картаб, бесценна,
Пусть будет болью общей нам…
Поверь, тебе я буду верной
Подругой и твоим цветам!..

Прошу, Картаб, будь осторожен
И осмотрителен, будь ты…

КАРТАБ
Как счастлив я теперь, о Боже!
Дарить… Дарить! Дарить цветы!.. (Уходит).

АКТ ВТОРОЙ. Флейта любви

ЛЮДЭМИО. (Под окошком Алмазного дома любуется цветами. Поёт.)
Лейся пеня золотая,
С золотых полей,
Где в лучах роса сверкает,
В небе радуга сияет, -
Эгей, гей, гей!
С золотых полей!

Здравствуй, небо голубое,
Радость юных дней!
Утром росы блещут в поле -
И поётся поневоле –
Эгей, гей, гей, -
Радость юных дней!

Даже солнце в небе радо
Золоту полей!
Ветер песнь мою услышит,
Ниву ласково колышет:
Эгей, гей, гей, -
Золоту полей!..

(В окошке, отодвинув занавес, появляется Эрцесс.)

ЕРЦЕСС.
Откуда чудные цветы
Непревзойденной красоты?
Кто подарил тебе, признайся?

ЛЮДЭМИО
Ты сам, отец мой, догадайся;
Кто мог мне подарить цветы
Непревзойдённой красоты?

ЕЦРЕСС.
Уж не любовь ли пробудили
В тебе, столь дивные цветы?
Ах, Людэмио, Людэмио,
Любить теперь уж вправе ты…

Любовь дороже всех алмазов,
В ней все сокровища мечты,
В ней – Чистота, в ней – Высший Разум,
Источник – вечной Красоты!

Я за любовь твою спокоен,
Нет выше этой высоты!
Но всё же, мне напомнить стоит:
С влюблённостью не спутай ты…

И забывать, к тому ж, не стоит,
Что ты своею красотой,
Смущаешь тех, кто не устроен
Для жизни на земле святой…

Теперь труднее вдохновенье
Открыть для сердца своего…
К прекрасному царит презренье,
Всё тяжелей понять его,

Чтоб у любовного причала
Волну с ладьёю повенчать,
Желал бы юным, для начала,
Учителя Любви послать… (Закрывает занавес на своём окне.)

ЛЮДЭМИО (Поёт.)
Вдали и рядом, над лесом и садом,
Флейта любви звучит, тоскуя;
Флейта звучит в душе, тоскуя:
«Люблю, люблю! О, как люблю я!..» Собирается идти в дом.

АКТ ТРЕТИЙ. Алмазное опьянение.

Людэмио собирается уходить домой. Появляется Забадрат.

ЗАБАДРАТ (обращается к Людэмио)
Не уходи, о Людэмио,
Не исчезай, так быстро ты…
Что за цветы? Как они милы!
Небесной, дивной красоты!..

Давай поговорим немного,
Мне надо важное сказать…

ЛЮДЭМИО (Прижимает к себе цветы, словно рискует лишиться их.)
Так не хотелось бы, ей-богу,
Про важность всякую слыхать…

ЗАБАДРАТ
Не говори так, Людэмио,
Хоть неприятно это мне,
Сказать, как черви дождевые
Рабы копаются в земле…

Пусть «То, что Нужно», добывают, -
Алмазы с золотом в цене,
Нас по богатству почитают…
(Людэмио пытается возразить, Забадрат перебивает его.)
Не возражай, Людэмио, мне…)

Твоё блистанье, Людэмио,
Вот неземная красота!
Ты, драгоценный перстень Мира,
Твоя Любовь и Чистота!..

ЛЮДЭМИО
Мне говоришь об этом снова,
Особенного, что во мне?
Принять я лести не готова,
Мне лесть от детства не в цене…

ЗАБАДРАТ
Свет Солнца, сквозь листву лесную,
Нас не взволнуют так весной,
Как сквозь отверстье небольшое,
Струится лучик золотой!..

Ты в нашем прииске дремучем,
Поверь, Людемио, поверь,
Как в тёмном царстве этот лучик,
Как в царство Истинное дверь!..

ЛЮДЭМИО
Признаться, странно видеть это,
Как город роется в руде,
Ах, здесь не надо быть поэтом,
Чтоб видеть рабство в их труде…

Ход в подземелье прорывают,
Сокровища влекут из тьмы;
Трудом рабочих доставляют,
Алмаз для прихотей земных.

ЗАБАДРАТ
Верь: нерушимо знатных братство,
Богатство наше божество…
Наш бог Един – наше богатство,
И нет святее ничего.

И дух мы подчиним и тело,
Весь мир лежит у наших ног…

ЛЮДЭМИО
С пещеры покрывало смело
Мечтала б сдёрнуть, где ваш бог!..

Сорвать бы мрачную завесу,
Вы держите рабов за ней,
Искать алмазы - прихоть бесов.
Алмазы – души у людей!..

Вот настоящие алмазы!
Вот настоящий бриллиант!
Душа без примеси проказы,
Небесной чистоты гарант.

ЗАБАДРАТ
С тобою спорить я не стану;
Что в злате счастье, - спору нет…
Мне подари цветок на память…

ЛЮДЭМИО (Сильнее прижимает к себе цветы, как несметные сокровища.)
Нет, не могу…

ЗАБАДРАТ
Что так?

ЛЮДЕМИО
Секрет…

ЗАБАДРАТ
Но всё ж равно они увянут,
Не нынче, завтра иль поздней…

ЛЮДЕМИО
Нет, не увянуть, не увянут,
Они душа, души моей!..

Я верю: скоро, очень скоро,
Пусть рад ты этому, не рад, -
Из разноцветий незнакомых
Благоуханный будет сад!..

ЗАБАДРАТ
А мне смешно, скажу по чести,
Цветы, такая мишура,
В алмазных россыпях чудесней,
Блистаний солнечных игра!

И к ним я предлагаю руку
И сердце верное в огне…

ЛЮДЭМИО (Со смехом убегает)
Оставь себе всю эту скуку, -
Богатство всё – оставь себе!..

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ. Побег рудокопа.

Тёмная пещера шахты рудника. Вокруг небольшого костерка сидят небольшая артель рудокопов-старателей. Один из них играет на кифаре. Пьют вино, ведут беседу о свободе.

КАРТАБ (обращается к друзьям.)
Странное дело в городе нашем,
Люди стесняются поступков хороших.
Но, к примеру, кто-то нахамит, скажем,
Нас это меньше всего тревожит…

Стоит кому-то сделать доброе дело,
А тем более – дело, изящное, красивое,
Тут и начинают вас, справа и слева,
Окучивать, как надо - люди спесивые…

Сделают гадость вам несусветную,
И мстить начинают за гадость эту;
Хотите, я сейчас вам поведаю,
Одну такую историю, по секрету?

ПЕРВЫЙ РУДОКОП
Послушай, Картаб, не стоит заводиться,
И ворошить эту муть людскую не стоит:
Лучше налить и выпить огненной водицы,
Согласитесь, каждый из нас выпить достоин…
(Наливают вина. Пьют.)

ВТОРОЙ РУДОКОП
Послушай, Картаб, начальство интересовалось,
Куда ты в самоволку уходишь?
Ты бы угомонился малость,
А то с Людэмио глаз не сводишь…

Далась, брат, тебе эта Людэмио,
Которая кичится своей красотой…
Пойми, она для всех хочет быть милой,
А ты, лишь рудокоп простой…

ТРЕТИЙ РУДОКОП
Скажу тебе, Катраб, не в обиду только,
Странная она какая-то, хоть и красива…
А женихов-то у неё, подумай, столько.
Они с деньгами такими, что тебе и не снилось…

КАРТАБ.
Довольно! Это не подлежит обсужденью…
Я чистотою и разумом её заворожён…

ПЕРВЫЙ РУДОКОП.
Мы, Картаб, даём совет тебе дельный,
А ты, знай, упрямо лезешь на рожон!..

Я подслушал разговор управленцев,
Они говорят: сечь таких надо, как скотов!
Ты же знаешь: у них ведь – камень вместо сердца,
Так что, к побоям, Картаб, будь готов!..

Зачем плениться, вином девичьих объятий,
Коль плетью хлещет жажда и голод?
«Работай!» - кричат они… И нет понятья,
У них - о твоей любви и что ты молод!..

Вот и я работаю глубоко под землёй,
В этих отвратительных, пещерах тёмных…
И мне недоступно опьянение красотой,
Вот и хмелею здесь от вина, бездомный…

(Обращается к Ариозону)

Эй, поэт, сыграй на китаре и песню спой,
Чтоб и душе и сердцу веселее было…
Картаб, налей ему вина, друг мой,
Пусть песня пелась так, чтоб - любо-мило!..

АРИОЗОН (Играет на гитаре, поёт.)
Выпит напиток жизни моей,
Пой песню, пой!
Чаша пуста, эй, друг, налей,
Снова выпьем с тобой!..

Мы чокнемся, друг, не для тоста с тобой,
Чтоб выпить за наших друзей!
Чаша пуста, эй, друг мой, налей!
Выпит напиток жизни моей!..

Нет солнца для нас, тучи небо закрыли,
День померкнет в заботах постылых,
Пусть ночь закроет глаза пеленой,
Пей, друг мой, пей и пой!..

Пусть будет ночь другом последним, -
Всех утомлённых, хмельных мечтой…
Мы не живём в этом мире, мы бредем,
Пей, друг мой, пей и пой!..

Чаша пуста, эй, друг, налей полней,
Снова выпьем с тобой!..
Выпит напиток жизни моей,
Пой песню, пой!

КАРТАБ
Братья, бежим со мной из этого ада!

ВТОРОЙ РУДОКОП
Куда? Пить вино небес красоты и тьмы?
Нет, брат, туда нам бежать не надо…
Забудемся в краденом вине тюрьмы…

У нас нет неба и времени им любоваться,
Будем в вине искать мы, чего лишены…

КАРТАБ
Но отчего бы нам не уйти отсюда, братцы,
Не вернуться в деревни, в приют тишины?

Братья, хозяева собрали горы алмазов и злата,
Чего же им, алчным ещё надо?
Они уж, как боги пьяны богатством,
А мы бедны и жалки, как овечье стадо!..

Вы, как хотите, но я сбегаю домой,
И пусть оно будет, что будет…
Есть ли из вас, кто пойдёт со мной?
Нет никого? Ни единого? Эх, люди…

Картаб со всеми по-очереди обнимается, поспешно уходит.

АКТ ПЯТЫЙ. Свет незримый.

Алмазный дом обвит удивительными незнакомыми цветами. Под окном стоят Людэмио и Картаб. Картаб дарит Людэмио огромный пук удивительных безымянных цветов, она в ответ награждает его поцелуем. Появляется Кинватсан.

ЛЮДЭМИО
О звездочёт, всегда ты кстати…
А я, со своей стороны,
Признаюсь, что твоё участье,
Мне в радость, как приход весны!..

КИНВАТСАН
Цветы, цветы и вся, как есть, в цветах,
Ты и цветы пленила, Людэмио!..

ЛЮДЭМИО
Всему тому виной, мой друг Картаб

КИНВАТСАН
Как с вашей стороны, друг юный, мило!..

ЛЮДЭМИО
Скажи, Кинватсан, как нам быть?
Картабу голову уж негде приклонить;
Труд каторжный покинул... Вот на воле,
И незавидна у бездомного доля…

В хрустальном доме, быть нельзя нам вместе,
И мне скитаться с ним, немного чести;
Быть может ты, Кинватсан, нам уважишь, -
По дружбе, что-то дельное подскажешь…

КИНВАТСАН
Могу лишь поделиться я советом,
Жизнь жизнью создана, свет – светом.
Послушайте, скажу вам для начала,
Мысль древняя, но снова новью стала.

Но мысль должна пойти издалека,
Понять её, задача нелегка,
Но полпути уже вы одолели,
Теперь определиться важно в цели.

Готовы ль вы, мой выслушать рассказ,
Он без корысти, лжи и без прикрас.

ЛЮДЭМИО и КАРТАБ (В один голос.)
Да, звездочет, мы выслушать готовы…

КИНВАТСАН
Присядем на скамье, в саду цветов.
(Срывает цветок и на его примере начинает свой рассказ.)

Семя ростком прорастает,
Цвет сей - венчает росток;
Цикл свой, цветок завершая, -
Новое семя даёт…

Горы в песок превратятся,
Вновь из песка возродятся,
Птицы живут - из яиц,
Яйца родятся - от птиц…

Всё во Вселенной привычно -
Жизнь повторяет циклично:
Семя продукт – эволюции,
Плод от него – инволюция.

Первое семя откуда?
Жизни потенции – чудо.
Древа потенция – семя,
Семени – новое древо.

Всё, что на свет народилось,
Прежде уж миру явилось.
Верен закон тот во всём,
В мире единый закон.

В мире ничуть ни прибавить,
Что-то нельзя, ни убавить.
Отроду и до кончины, -
Нет ничего без причины,

Всё, что ушло - возвращается,
Смерть – новой жизнью венчается,
Всё в этом мире вращается,
И на свой круг возвращается.

Формы все вновь повторяются,
Гибнут и вновь возрождаются.
Множество, множество раз, -
Звёздочка в небе зажглась.

Всё в мире в вечном движенье,
Гибнет – идёт к возрожденью,
Нет окончанья движенью,
Гибели и возрожденья.

Всё распадётся на части,
Только лишь - не в одночасье.
Части опять соберутся,
Вновь они вместе сольются.

Души все в мире едины,
В вечности - неистребимы;
Гаснет звезда, возгорится,
Мир красотою пленится…

Урок первый мой повторите…
Как поняли это, скажите?
Ответьте, мне юное племя, -
Не зря посадил ли я семя?

ЛЮДЭМИО
Всё приходит к концу, возвращаясь к началу,
Как ладья, - от причала – к причалу.
Разум наш, как инволюция вышнему разуму,
Высшний, Он – эволюция нашему разуму.

КАРТАБ
То, что бессмертно, не умрёт, но и жить не может,
Ни пространство, ни время его не тревожат.
Так облака плывут по небу, но это не Солнце или Луна,
Так же действительность наша отлична от грёз или сна.

КИНВАТСАН
Волей Вселенской души - простирается Небо!
Волей Вселенской души - дышит воздуха ветер!
Волей Вселенской души - Солнце над нами встаёт!
Волей Вселенской души - наша природа живёт!..

Все участники спектакля выходят на сцену, исполняют песню "Счастье любви"

Посмотри, милый друг, -
Сколько счастья вокруг!
Лишь бери, как уздечку зари!
Видишь: солнце встаёт,
Птаха песни поёт, -
Нам с тобой по весне о любви!..

Милый друг, под Луной,
Золотой-золотой, -
Всё живёт для победы любви!
О любви об одной,
О любви, лишь одной,
Нам поют, по весне соловьи!..

Счастье в жизни любить,
Выше радости нет;
С милым хочется быть вместе тысячу лет…
Где любовь, там мечта –
Соловьём запоёт;
Где любовь, - красота, пышным цветом цветёт!..

Видишь: солнце встаёт,
Птаха песни поёт, -
Нам с тобой по весне о любви!..
Лишь бери, как уздечку зари!

Конец спектакля

Наиболее полно пьесы Александра Сигачёва представлены в разделе "Пьесы" в "Театральной библиотеке пьес..." - http://www.theatre-library.ru/authors/s/sigachev_aleksandr