Генерал Ермолов является одним из ярчайших представителей плеяды российских полководцев. Проживший долгую, полную опасностей, карьерных взлетов и падений жизнь Алексей Петрович для многих поколений русских солдат и офицеров был примером талантливого военачальника, умевшего принимать в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, единственно верные решения. Но мало кто знал, что генерал почти до самой своей смерти, случившейся в 1861 году, хранил одну заветную тайну, которая давала объяснение его бесстрашным поступкам, презрению к смерти, отваге, доходившей, порой, до безрассудства.
Алексей Ермолов, родившийся в 1777 году, происходил из старинного дворянского рода. Согласно семейному преданию его предком был сам татарский мурза Араслан-Ермола. В десятилетнем возрасте мальчик был записан в Преображенский полк, со службы в котором и началась его долгая и блестящая военная карьера. Во время русско-турецкой войны Алексей добивается перевода в действующую армию. Затем следует польская кампания и персидский поход. Именно тогда у молодого Ермолова проявились его главные качества: честность, смелость, независимость, а порой и дерзость. За участие в политическом кружке, которым руководил старший брат Алексея по линии матери А.М. Каховский, двадцатитрехлетний подполковник Ермолов по приказу императора Павла I был заточен в Алексеевский равелин, а некоторое время спустя сослан на вечное поселение в Кострому. Там-то и состоялась судьбоносная встреча опального офицера с легендарным монахом Авелем, предсказавшем незавидные судьбы всех императоров династии Романовых от Екатерины Великой до Николая II и попавшем за свои опасные пророчества в костромской острог. Почти год Ермолов регулярно навещал монаха в его келье. О чем они беседовали, так и осталось тайной, но по возвращении офицера из ссылки, состоявшемся после воцарения императора Александра I, в войсках пошли разговоры о том, что Ермолов «заговорен от пуль», и даже будто бы способен видеть будущее.
Последующие события военной карьеры Ермолова словно подтверждали множившиеся слухи о некоей тайне Ермолова. Так в ночь перед Бородинским сражением командовавший русской артиллерией Ермолов предсказал своему близкому другу генералу Кутайсову, что тот найдет смерть от пушечного ядра. И действительно, на следующий день молодой генерал Кутайсов был убит шестифунтовым ядром. Во время военного совета в Филях, состоявшегося после Бородинского сражения, Алексей Петрович выступил против решения М.И. Кутузова оставить Москву. Все присутствовавшие на Совете были поражены уверенностью Ермолова, что внезапное наступление русских войск сметет французов. На это, раздраженный дерзостью подчиненного, фельдмаршал Кутузов заметил, что так рассуждать может только тот, кто ни за что не отвечает.
Когда русские войска оставляли Москву, Ермолов с удивительным хладнокровием руководил переправой армейских частей через Москву-реку, формировал партизанские отряды и лишь только когда все тактические задачи были решены, последним из военачальников покинул город.
Строптивый нрав и поразительная уверенность в своей правоте вновь проявились у Ермолова во время сражения под Малоярославцем, когда осторожный Кутузов колебался: стоит ли давать сражение французам или нет. И лишь только настойчивость Ермолова помогли русским войскам нанести врагу сокрушительное поражение.
Свидетелем удивительного провидческого дара Ермолова стал еще один его друг - барон Остен-Сакен. Незадолго до Лейпцигского сражения, желая подбодрить молодого офицера, Алексей Петрович заявил барону, что пуля для него никогда не будет отлита. И действительно, прослуживший в армии более пятидесяти лет и участвовавший в пятнадцати военных кампаниях Остен-Сакен ни разу не был ранен…
Последним сражением, в котором участвовал Ермолов, была битва за Париж. Тогда за героическое взятие Монмартских высот доблестный генерал был награжден орденом святого Георгия 2-й степени.
После французской кампании Ермолов получил назначение послом в Персию, а в 1827 году вышел в отставку и поселился в Москве. Именно в этом городе отставной генерал близко сошелся с капитаном артиллерии, участником севастопольской обороны Бергом. Несмотря на пятидесятилетнюю разницу в возрасте между Ермоловым и Бергом сложились дружеские отношения, которому за три года до смерти Алексей Петрович открыл свою тайну, тщательно скрываемую даже от самых близких людей последние полвека…
Случилось это через восемь лет после того, как, покинув Кострому, Ермолов расстался с монахом Авелем. Осенью 1809 года молодой генерал-майор Ермолов по приказу военного начальства производил одно служебное дознание в городке Жовтень Подольской губернии. Устроившись в доме местного городского головы, поздним вечером Алексей Петрович в отведенном ему кабинете принялся за изучение документов. Вдруг Ермолов почувствовал, как по комнате пронесся сквозняк, от которого качнулось пламя свечей, а листы бумаги слетели со стола. Генерал поднял голову и неожиданно для себя увидел у двери высокую фигуру седовласого мужчины. В какой-то момент Ермолову показалось, что к нему в гости пришел сам старец Авель. Однако, приглядевшись, он понял, что видит перед собой тучного мужчину в мещанском сюртуке и буйной шевелюрой на крупной голове. Не дав опомниться Ермолову, незнакомец велел генералу взять перо, чистые листы бумаги и стал диктовать ему «Подлинную биографию генерала от инфантерии… Ермолова».
На восьми страницах, исписанных убористым и аккуратным генеральским почерком, были запечатлены основные вехи и события, которые со слов незнакомца, должны были произойти с Ермоловым.
Когда запись была окончена, незнакомец велел Ермолову молчать об их встрече ровно пятьдесят лет, после чего вышел из кабинета. Придя в себя после недолгого оцепенения, генерал выбежал в соседнюю комнату, где располагались его денщик и писарь, устроившиеся ко сну, которые на вопрос Ермолова о таинственном незнакомце лишь удивленно округлили глаза. Из их объяснений следовало, что никто в кабинет генерала не входил и не выходил из него, да и двери дома как час назад были накрепко заперты…
Позднее в своих воспоминаниях Берг записал, что вначале не поверил фантастическому рассказу престарелого генерала. Тогда Ермолов вытащил из письменного стола пожелтевшие от времени листы, в которых подробно была описана французская кампания, служба Алексея Петровича послом в Персии, его вынужденная отставка, Крымская война и воцарение Александра Николаевича. Последние две страницы Ермолов отказался показывать Бергу, сославшись на то, что тот прочтет их после его скорой смерти.
Самым поразительным был ответ Ермолова на вопрос Берга, кем же был тот загадочный незнакомец. Убеленный сединами генерал сказал, что тем таинственным гостем, посетившим его пятьдесят лет назад, был… он сам.
Даже в своих поразительных по глубине суждений «Записках» Ермолов не оставил упоминаний об удивительной тайне, которую унес с собой в могилу в 1861 году. Именно этой датой заканчивалась «Подлинная биография генерала от инфантерии Ермолова».
Сергей Забуга
