Галина Анисимова
ДВОЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Фантастическая повесть

Глава 1 Звездолет «Ливень».

За миллионы километров от Земли торсионные двигатели звездолета “Ливень” по заранее намеченной программе начали сбавлять мощность. Корабль миновал галактический маяк, входил в поле тяготения желтой звезды, именуемой Солнцем. Звездолет возвращался домой. Радиоинженеры отправили через маяк первое послание к Земле после шестнадцати лет молчания.

Экипаж будоражило. До земного порога, то есть до космической базы на Титане – спутнике Сатурна, предназначенной для стартов в дальний космос, оставалось месяц пути. Затем месяц карантина и знакомый путь до Земли на планетолете.
«Ливень» возвращался из свободного поиска. У экспедиции не было конечной цели пути. По сути это было испытание новой техники и одновременно изучение возможностей человеческого организма при длительном воздействии экстремальных условий. Рекордный по длительности полет объединили с широкой сетью свободных исследований в областях передовых технологий.
На кораблях подобного класса гражданские еще не летали, поэтому программу мог выполнить только экипаж добровольцев. На риск Земля шла по объективным причинам – истощение земных ресурсов и опасное состояние экологии не позволяли медлить. Торсионный двигатель представлял на тот момент прорыв в области космического кораблестроения. Его только что начали ставили на автоматические зонды, и на серию небольших военных катеров. Но «Ливень» - это был опытный образец космической техники, и ждали от экспедиции очень многого.

Любопытно, что резкий всплеск научной мысли произошел именно на фоне общего упадка. А возможно именно то, что мировые запасы энергии подходили к нулю, и побудило лидеров мировых держав к сплочению и компромиссу. Объединенное Мировое правительство, созданное для выведения цивилизации Земли из глубокого кризиса, сделало то, чего долгие столетия не решались сделать правительства отдельных государств. – выделило объединенные финансовые ресурсы талантливым ученым, работающим над нетрадиционными источниками энергии – такими, которые не горят и не кончаются. Вскоре появился первый торсионный двигатель, все работы над которым продвигались на редкость успешно, порождая слухи о мистицизме и вмешательстве в процесс неземных сил.

Слухи так и остались бы слухами. Но произошло еще одно удивительное событие. Одному влиятельному члену Объединенного правительства пришла в голову мысль поставить этот двигатель на большой космический корабль и отправить на нем в Дальний космос экспедицию. Он без труда убедил всех в целесообразности своей идеи. И ученые, и эксперты-экономисты на редкость быстро дали свое "добро". Никто не подозревал, что и в последующем, в ходе космической экспедиции мистика тоже будет иметь место.

Из семнадцати членов экипажа «Ливня» были двое, родившиеся на борту во время полета. Поль и Гея – дети космоса, дети Саниты и Инвара Рау. Земля предполагала рождение четырех детей, но Тиль Стен и Тулуза Лоз неожиданно для всех поссорились. Позже помирились, но Тулуза уже была негодна по медицинским показаниям стать матерью, Детсада на звездолете не получилось. Зато Поль и Гея сразу сделались любимцами экипажа. Санита даже ревновала детей к особо заботливым нянькам.

Сейчас Полю и Гее было восемнадцать и семнадцать лет. Гея обогнала в росте мать. Это была стройная, темноволоая красавица, похожая на отца. Такое же чуть расширенное книзу лицо, обрамленное нежным овалом. От матери она унаследовала лучистые серые глаза.. Почти такие же, как у сестры, оставшейся на Земле.
В отличие от Поля, больше всего ценящего общение с людьми, Гея целые дни проводила в навигационном отсеке. Мечтала стать астронавигатором. Она уже несла самостоятельно вахты. Инвар Рау гордился дочерью. Его глаза теплели, когда он взглядывал на Гею. Командир старательно прятал свое восхищение, но Гея чувствовала его любовь, и не упускала редкого случая приложиться головой ему на плечо.

Гея нетерпеливо посмотрела на табло. Было двадцать ноль пять бортового времени. Третий час находилась она в центральном отсеке. Через двадцать пять минут ее мать - Санита Рау закончит индивидуальные занятия в библиотеке и перейдет в спортзал. Вот там и можно будет поговорить. Гея считала весьма важной тему разговора, но не смела нарушить заведенный на борту распорядок. Юная девушка поудобнее устроилась в пилотском кресле и принялась дальше просматривать свои полетные файлы, или дневниковые записи. Каждому специалисту надо было подробно изложить в них, для Земли, степень своего вклада в общие исследования. Это довольно важная работа. Увлеченная другими мыслями, Гея лишь набрасывала план будущего отчета, одновременно прислушиваясь к монотонному жужжанию. Видимо, жук-бражник вырвался из оранжереи. Гея оглянулась на Нигиру Риге, работающую здесь же за соседним пультом. «Слышит ли?». Прошло двадцать минут. С нетерпением ждавшая этого, девушка крутнулась в кресле, соскочила и, сделав несколько шагов, прислушалась. Затем сообщила:
- Опять гости из оранжереи! Жужжит, надо изловить беглеца!
Это было сказано для Нигиры. Звездолетчица улыбнулась.
- Надо, Гея. Весело с ним, вообще-то, но нельзя – того и гляди, залезет под панель. Я сейчас сообщу Полю.
- Ага! Пусть ловит! – с бесшабашной веселостью кивнула Гея. – А я к маме! - и вприпрыжку устремилась в спортзал. Она очень любила мать, всегда ждала свободного часа для того, чтобы завладеть ее вниманием.
За дверью Гею встретил живописный горный пейзаж с заснеженными вершинами, устремленными в небесную синь. Внизу, там, где склон становился пологим, его украшали стройные, гордые ели – почти черные на ослепительно белом снегу. На корабле имелась и лесная лужайка. На нее из густого, векового леса выводила узенькая тропинка, стесненная с обеих сторон лютиками, незабудками , какими-то неизвестными белыми, как снежинки цветами. Пестрота должна была радовать глаз, а шумящий в кроне деревьев свежий ветер отвлекать от сомнений, предательских мыслей, порожденных монотонными буднями, замкнутым пространством, воздействия которого очень боялись психологи.

Для уменьшения риска психических расстройств, вызванных длительным пребыванием в этом самом замкнутом пространстве, и создана была еще на Земле вся эта сложная бутафория усилиями целой сотни инженеров.
Вот дальше за поворотом недавно гремел водопад, низвергая с многометровой высоты целые тонны воды, поднимая тучи брызг, и теряясь в скалистом ущелье. Что-то случилось с электроникой, и несколько лет назад водопад исчез, оставив после себя на стене пустоту. Это место остряки тут же окрестили черной дырой. Шутка положения не выправила – оставался какой-то неприятный осадок от случившегося. Силы электронной мысли местных специалистов не хватало пока для ликвидации неполадки дизайна.
Вбежав в спортзал, Гея, к своему удивлению, увидела рядом с матерью Поля. Они выполняли гимнастические упражнения на ковре, о чем-то увлеченно переговариваясь. Гея поцеловала мать.
- Как хорошо, что ты уже здесь! – Не так весело, как хотелось бы, сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.
- Поговорим, у нас достаточно времени, - заверила Санита.
Гея озадаченно обернулась к брату.
- Поль, но почему ты здесь? Ведь у тебя репетиторство по биологии.
- Миг позволил мне закончить пораньше. Он куда-то спешил. По-моему к своему бегемотику.
- Не понимаю, - недоуменно покрутила головой Гея. – Мама, но это же нарушение режима.
Обычно непримиримая ко всякой самодеятельности, Санита Рау на этот раз лишь снисходительно улыбнулась в ответ.
- Программа полета выполнена, Геюшка. Можно позволить себе некоторое послабление.
Девушка слегка нахмурилась.
- Не понимаю.
Санита прогнулась назад, сидя в полушпагате.
- Ты удивлена. Вижу, вижу. Но надо привыкать. К сожалению, на Земле люди почти не соблюдают режима.
- Я слышала об этом. Но как-то не вникала в смысл. Но как же они там живут тогда?
- Прилетим домой, увидишь, - засмеялась Санита. – Ничего страшного, привыкнешь. Может быть, тебе даже понравится.
- Мама, но ведь ты сама говорила, если бы во Вселенной не соблюдался режим, тогда планеты обратили свой бег по орбите вспять. Не выполнялись бы законы гравитации. Нельзя было бы рассчитать орбиту, проложить маршрут. Без режима только хаос ждет нас и беспорядок. Это что, беспорядок мне должен понравиться?

- Ну, чего ты пристала, Гейка? – вмешался Поль. – Мы в режиме торможения. Впереди Земля, наш дом. Радуйся!
Санита села в позу лотоса.
- Разве нас может напугать беспорядок, если мы прошли через неизвестность и западни Дальнего Космоса? А? Ну, подумай сама, Гея. Ты, привыкшая к четкому режиму, жесткой дисциплине, быстро справишься с любым беспорядком.
- Это та-ак, - протянула девушка.
- О чем ты хотела со мной поговорить? – мягко спросила Санита.
- О Земле, но… мы, вообще-то, уже поговорили.
- Ну, если тебе этого достаточно, то мне нет, - весело сообщил Поль. – Мама, а как мы будем там учиться?
Санита склонила голову набок.
- Это решит Космосовет. Определят степень ваших склонностей, подготовки и порекомендуют уровень Академии. Надеюсь, с выбором учебного заведения у вас не будет затруднений?
- Лично я только в Академию космоисследований! – отчеканил Поль.
- Я тоже! - подхватила Гея.
- Мама, а ты? - спросил вдруг Поль. – Где ты будешь, чем будешь заниматься на земле?
- Для нас – звездолетчиков, разработаны специальные программы обучения в тех отраслях, в которых наука ушла далеко вперед. А затем переподготовка и возможно новый полет.
- Ты хочешь снова лететь? – широко раскрыла глаза Гея, подсевшая поближе к матери.
- Может быть, - таинственно улыбнулась звездолетчица, погладив дочь по голове, и потребовала. – А, ну-ка давайте заниматься! Засиделись у пультов.

Глава П . За городской чертой.

За городской чертой, у границы лесного массива по - походному расположились передвижные домики соповцев. Около двадцати оранжевых куполов стояли вокруг двух административных сборно-щитовых домиков.
СОПП – служба общественной помощи природе - создана по инициативе ЮНЕСКО около двенадцати лет назад на международом уровне. Чисткой Земли и воды люди начали заниматься давно, но такого глобального масштаба эти работы достигли только теперь – ¬¬в конце двадцать первого века. Цель их –спасти людей от последствий экологического кризиса, настигшего человечество.
Соповцам чаще всего приходилось работать вручную, самой обыкновенной лопатой потому, что современная техника, нашпигованная сложнейшими компьютерными мозгами через пару, другую суток выходила из строя. Ее создатели не предполагали, что наступит ад, что на огромной территории придется пропитывать почву специальным противоядием, чтобы на ней снова появилась здоровая растительность.
Отдельной бедой были частые отключения энергии, которые доводили до нервозов программистов, вынуждая некоторых по собственной воле отказываться от должности и вместе со всеми браться за лопату, становиться в отряде СОППа простым рабочим.
В таких условиях весьма заметной стала новая программистка 344 отряда – Инга Рау. Об Инге говорили, что ей ничего не стоит снова создать любую запоротую программу и даже язык программирования она, будто бы, изобрела свой. Причем, все это она делала играючи, словно развлекалась, а не работала. Кличка «хакер» вскоре прочно закрепилась за ней.
Узнали о редких способностях Инги в соседних отрядах и стали наведываться в гости. Будто бы за помощью. Но тут воспротивился начальник отряда, в котором работала Инга, - Родион. И нельзя было понять – шутит он или всерьез сердится.
«Она и так срослась с ним. И ест и спит за компьютером. Хорошо еще туалет сюда не перенесла. Нельзя… - умышленно сгущал краски Родион. – Нет, друзья, обходитесь своими силами. Где ваш программист? Нагружайте его. А я своему простаивать не даю! – и показывал на свежую упаковку образцов и проб. – Вон сколько налопатили «мусора». Надо весь «обнюхать», пронумеровать и в базу сдать.»
Ингу шокировала грубая прямолинейность Родиона. Она не поддалась течению жестокого времени, не употребляла крепких выражений, всегда прекрасно выглядела. Ей не составляло это особого труда, так как она от природы была прекрасно сложена: стройная и изящная с точеной головкой на длинной шее. Ее нежное лицо имело аристократические черты, разве что слишком черные и густые брови нарушали, утонченность образа.

Естественно, Инга, как магнит, притягивала взгляды одичавших на адовской работе мужчин и была предметом зависти и недобрых шуток женщин, вынужденных забросить свой внешний вид.
Инга работала в отряде СОПа чуть более месяца. Ее командировали сюда, чтобы установить сбой в компьютерной сети. Но Инга понимала, что это командировка в один конец. Так всех сокращали. Хорошо еще, что ее не выкинули на улицу.

Место компьютера было определено в одном из куполов в химической лаборатории за тонкой перегородкой. В первый рабочий день хозяйка этой лаборатории – Светлана буквально открыла от удивления рот при появлении Инги. «Прямо кукла какая-то!» - невольно подумала лаборантка о новой программистке, и долго не могла оторвать от неё взгляда. Инга поздоровалась вежливо, но без улыбки, а Света всё также разглядывала её, не считая нужным скрывать своё изумление, или не в силах его скрывать.

«Как же она будет жить здесь, такая чистая и красивая?» – думала Светлана. Инга казалась ей нереальной, какой-то ошибкой, которую сейчас кто-то исправит. Раздастся вызов внутренней связи, программистка извинится, возьмёт свои вещи и уйдёт. И больше её никто не увидит. Как не увидит никто больше прежней жизни – чистой и красивой. Но этого не произошло. Напротив, Инга деловито разложила не рабочем столе папки, диски, которые доставала из сумки, потом оглянулась на неподвижную лаборантку:
- Извините, вы покажете, куда отнести вещи?
Светлана хмыкнула, ожила:
- Покажу вечером. – И криво улыбнулась: - Если продержишься тут до вечера.
Позже, когда они уже подружатся, Светлана часто будет вспоминать свое первое впечатление об Инге.

Рабочий день начинался с общего построения, где начальник ставил задачу на день. Затем соповцы шли на завтрак, а техники завершали приготовление к вылету десятка полтора латтеров – небольших, юрких вертолётов, предназначенных для развозки людей по объектам. Эти же латтеры перевозили людей, вместе с их нехитрым скрабом, на новое место дислокации.

К вечеру начальник посылал с объектов в лабораторию помощника с новыми пробами. Но чаще всего приносил их сам и втаскивал в лабораторию, нарочито шумно пыхтя, громогласно заявляя при этом:
- Вот вам, девчата, «навоз». Значит, так: «обнюхать», ярлычки наклеить.
«Обнюхать» - означало у Родиона сделать химические анализы, чем занималась лаборантка Света. Нумеровала, делала опись.
- Инга! Машинка слушается? Ну, ты – ма-астер, ма-астер! Значит, всё по параграфам разместишь. Выводы доложишь. Вопросы есть?

Вопросов у Инги, как правило, не было. Она смотрела по компьютеру, где ещё встречаются подобные выбросы, на какой площади, увеличивается их концентрация или падает, методично стучала по клавишам.
Родион ещё несколько минут балагурил со Светой, всегда готовой посудачить, и отправлялся восвояси, громкоголосый, весёлый и шумный, напоминающий маленький ураган.
Светлане нравился начальник, нравился его оптимизм и задор, очень редкие качества. А что до резкости в выражениях, так это особенность сегодняшней жизни. Некогда расшаркиваться и соблюдать ритуал, думала Светлана. Всё стало гораздо проще, когда люди сбросили маску холодной вежливости. Жаль, Инга этого не понимает. Обидчива, ранима.

Шел обычный день в лаборатории. Светлана стучала за перегородкой палочками о приборное стекло. На половине Инги в этот раз звучала тихая музыка дейки.
Внезапно Светлана сообщила:
- Начальник идёт. По-моему, к нам. Ой, да он не один. Борис с ним, что ли? Ну, точно соседей ведёт. Борис Аркадьевич и его лаборант, - радостно звенела Света.
Инга придирчиво оглядела свой стол, переложила некоторые диски с документами, затем торопливо задвинула подальше в ящик стола упаковку сухих обедов, которые почему-то не нравились начальнику. Нет, она не боялась Родиона, но не любила, когда перебирают с насмешками, стараются навязать свою точку зрения.
- Да, не волнуйся ты, Инга, - воскликнула Света, поняв по шороху все намерения подруги.
- Я не волнуюсь. Только чего ему у нас надо? Проб не несёт.
- Не переживай! Может, срочный анализ.
- Я не переживаю… Прислал бы курьера.
- Когда ты привыкнешь к их выходкам?- привычно добродушно ворчала Светлана из-за перегородки. – Ну, черт с ними, мужичьё! Им не руками потрогать, так хотя бы зубами пощелкать!
- Дикость какая-то! – выдала себя Инга.
- Инга, да это ты какая-то дикая! Нормальные мужики. Здоровые, пока. Редкое в наше время качество, заметь. И психика в норме. Ты им тоже покажи, что зубы имеешь. Не молчи, не красней. Быстрей отвяжутся…
Инга не успела ничего ответить, как снаружи раздалось топанье ног и громкие голоса, и в лабораторию ввалился Родион. Это был высокого роста молодой парень, мускулисиый, с выбивающейся из-под сдвинутой набок форменной шапки рыжей шевелюрой. Смуглое, скуластое лицо и чуть раскосые глаза выдавали в нем кровь азиатских предков.
Родион торопливо захлопнул за собой дверь и надавил на неё рукой. Дверь тут же стала стучать и дергаться. Такого в лаборатории ещё не видели.
- Тебе сюда не обязательно! Иди…, ступай дальше!- рокотал Родион на дверь.
Светлана прыснула в кулак. А в широко раскрытых глазах Инги был весёлый испуг: этого ещё не доставало. И как следует себя вести?
- Где твоё радушие, Родион? Не по-соседски это, - донесся снаружи укоризненный бас.
Родион убрал руку, и дверь распахнулась, однако кроме широкой спины Родиона, пока ничего нельзя было видеть.
- Я тебя в гости не звал, понял? А во-вторых, чего ты мне дверь ломаешь?
- Ну, дай войти, Родион! – изображая обиду, просил всё тот же бас. – Может, у тебя и программистки-то никакой нет? Сбежала, поди?
Брешь в обороне Родиона была пробита и любопытствующая физиономия выглянула из-за широкого плеча Родиона, а дверь тут же заслонил ещё один соповец.
- Борис Аркадьевич, здрасте! - вышла навстречу из своего закутка лаборантка.
- Вот, Светика вижу. Здравствуй, Светик! – обрадовался ей Аркадьич и сумел-таки, наконец, обойти Родиона, - Как у вас тут дела? Не обижают?
- Не-ет, – пропела Светлана. – Начальник не даёт в обиду.
- Молодец. Светик, - Родион в знак признательности притянул Свету к себе.
- А я к вам не просто так, а по делу, - Аркадьич решительно направился во вторую половину лаборатории. Родион – за ним.
- Здравствуйте, милая барышня, - с такими словами Борис Аркадьевич обратился к Инге и его лицо, обветренное до красноты, закалённое как и у всех беспощадно жгучим, лихорадящим солнцем, как по волшебству обмякло, расплылось в искренней улыбке. – Наслышан про ваши редкие способности, пришёл спросить, - он покосился на Родиона, - может, поможете по-соседски? Мой программист неделю назад забросил работу и сбежал. Результаты работы не систематизированы. Конечно, если у вас время будет…
Инга поначалу испытывавшая к гостю досаду и даже раздражение, как и ко всем, кто разглядывал её бесцеремонно, пытался навязать свое общество, внезапно почувствовала искренность, теплоту во взгляде гостя. Это было нечто новое. Инга зарделась, ей впервые было приятно от того, что ею любуются здесь.
Казалось, суровый немногословный Аркадьич был сражён. Тот факт, что способная, опытная программистка оказалась ещё и красавицей, застал его врасплох. Это поняли, видимо, и стоявшие рядом Родион, Света и второй гость. Пауза затянулась.
- Где же раньше ты работала, милая барышня?
- В управлении космического флота, - быстро отозвалась Инга, сморгнула, смутилась. –«Зачем я это сказала?» - пронеслось в голове. И снова, не подумав, пообещала: - Я постараюсь вам помочь.., как только…
Но тут же Родиона как ужалили.
- Вы чего пришли сюда?! Я же сказал, ничего она вам не будет решать, вычислять. Она для себя не успевает делать.
- Подожди, не шуми, - выдвинул руку ладонью вперёд Аркадьич, совсем не испугавшийся сурового тона Родиона, а вроде бы даже , наоборот, обрадовавшись чему-то, и загадочно улыбаясь. – А, может, она сама согласится? Дай, вообще, поговорить с человеком.
- Нет. Ты чего такой наглый? Как это «сама согласится?» Она должна делать то, что прикажет начальник…
- А Инга нам после работы с вычислениями поможет, - Аркадьич подмигнул Инге.
- После работы она тоже работает, - Родион шагнул к гостю, - потому что не успевает.
- Ну, не сегодня, попозже. Мы подождём.
- Говорю, она занята каждый день. Ясно? Уходи отсюда!
- Родька, да ты чего сегодня такой злой, - в голосе Аркадьича мелькнуло неподдельное удивление. Но тут же он опять вошёл в свою роль.
- Вот и приди к соседям в гости. Она что? Рабыня твоя? – указал Аркадьич на Ингу, - Или жена?
- Инга, он тебе кто? – обернулся Борис Аркадьич к девушке, щеки которой были щедро разукрашены румянцем.
- Я – начальник! – не позволяя Инге раскрыть рта, ткнул Родион себя в грудь. – И Инга будет слушаться меня, а не первого встречного.
- А я не первый встречный. Инга, я тоже начальник, только соседнего отряда.
- Вот и иди в свой отряд, нахал! - Родион обошел Бориса Аркадьича сбоку и уже в который раз встал между ним и Ингой, загораживая её. - А Инга и так не встаёт из-за этого ящика. Инга! – воскликнул Родион, пропуская мимо ушей, меткое замечание Аркадьича о своём чрезмерном волнении, - Где сухие обеды?
- Нету, - сказала Инга.
- Куда ты их спрятала? Я знаю, ты их опять притащила. Тебя же не было в столовой!
Инга отвела взгляд, не найдя что возразить.
- Загнёшься, а мне потом отвечай за тебя! – рокотал Родион, подступая всё ближе к её столу под натиском Бориса.
Инга, как вы с таким извергом работаете?
Инга испуганно вскинула на гостя свои выразительные серые глаза. А тот продолжал удивлять её своей дерзостью.
- Переходите ко мне в 701 отряд.
- Нет, ты посмотри на него! На глазах вербует моих людей, а? За это морду бить надо!
С этими словами Родион грозно двиулся на гостя, который на этот раз, похоже, действительно устрашась, выдвинул руки вперед.
- Ладно, ладно, молчу. Успокойся! - Но был уже схвачен за шиворот и в следующую минуту, как нашкодивший пес, послушно перебирал ногами за ведущей его рукой.
- А красивая у вас программистка, правду говорили, - только сейчас подал голос помощник Аркадьича.
- Инга, я влюбился в вас! – выкрикнул Аркадьич, смешно защипнутый в собственном комбинезоне мощной пятернёй Родиона. – И тут я не шучу. И он меня не остановит, я все равно буду приходить.
Родион взмахнул руками, как крыльями и выпустил соседа. Потом как-то беспомощно оглянулся на Ингу и жалобно произнёс:
- Слышала? Вот, слышала льстивые речи этого прохвоста? А лесть ещё никому полезной не была. Вспомни историю хотя бы, - И к гостю: - Ну, что? Сам уйдёшь или помочь?
Помощник Аркадьича шумно вздохнул и тоном мирового судьи произнёс, очень удачно вписываясь в финал спектакля:
- Пошли, Аркадьич. Пошли, не любят нас соседи! – и успокаивающе похлопав шефа по плечу, первый направился к выходу.
- Инга, мы придем, когда этого узурпатора не будет тут,- уже с порога пообещал Аркадьич.
- Я т-те приду, соблазнитель, - погрозил кулаком Родион, хотя дверь за гостями уже захлопнулась.
- Вот эт-то концерт! – первой нарушила тишину Света и хитро подняла бровь, осторожно подступая к начальнику: - А вам что? Борис Аркадьевич дорогу сегодня перешёл?
- Чего-о?! - грозно повернулся к ней начальник.
- Ну, а вдруг человек и вправду влюбился.., с первого взгляда?
- Ты ещё поязви, - на этот раз далеким эхом отозвался командирский тон. – Иди к пробиркам!
Света подавилась смешком, направилась к себе. Она немного обиделась.
Родион взглянул на свою программистку.
- Вот что было бы, если б я их не перехватил? А?
- Ничего страшного, Родион Михайлович. Я бы могла… - начала было Инга и спохватилась.
- Вот именно! «Могла бы…» – передразнил начальник. – Я запрещаю! Ясно? Зап-ре-щаю
помогать! Будешь работать только для своего отряда! Поняла?
- А как же взаимовыручка? Взаимопомощь?
- О-о-о! – Родион деланно закатил глаза и театрально плюхнулся на табурет, перед столом Инги, затем смешно вытянул шею в направлении, где скрылась лаборантка, позвал жалобно.
Света тут же выпорхнула из своей половины. Родион, указывая на Ингу, жалобно тянул:
-Света, объясни ты ей, что я-а-а начальник. Что меня-а-а она должна слушаться. Я отвечаю за вас. С меня будут спрашивать, если у вас что-то случится со здоровьем.
- Я поняла, Родион Михайлович, - кивнула Света со вздохом, поняв, что шутки кончены.
- А она вот не понимает, - пожаловался Родион и, наклонив голову набок, прищурившись, посмотрел на Ингу, что-то соображая, держа юную девушку в напряжении. Потом решил возобновить воспитание: - Инга, я ещё мог бы понять, если б ты работала безошибочно. Но ведь ты даже со своей работой не справляешься.
- То есть, как «не справляюсь»? – взмахнула Инга ресницами.
- А так. Вчера в последней партии проб был усиленный фон радиации. Ты должна была его классифицировать…
- И что? Что же не так?
- Почему нет характеристики источника?
- Как это нет? –снисходительно улыбнулась Инга.
- Я повторяю: её нет!
- А давайте посмотрим, - спокойно предложила Инга и, не дожидаясь ответа, стала искать нужный файл. Она была уверена, что сейчас утрёт нос грубияну.
- Давай посмотрим, - протянул Родион и качнул головой Свете, - Иди, иди, Светик, сюда.- Словно обещал разоблачить фокусника.
- Этого не может быть! - изумление программистки было неподдельным. – Файла нет. Но не может же он быть стерт.
- Ну, не знаю, не знаю, - отчужденно протянул Родион. – Значит, Света, мы не увидим в ближайшее время характеристику важного источника. Так я понимаю, Инга?
- Это какое-то недоразумение. Энергию не отключали около восьми часов. Все важные файлы у меня сохранены. - Инга едва не плакала, на неё жалко было смотреть.
- Раз так, может, ты просто забыла дать характеристику?
- Да вы что ?! С памятью у меня всё нормально.
- Вот как? Ну, тогда, видимо, не захотела! – Родион злорадно усмехнулся. Он не старался скрытт своего злорадства, как будто ему доставляло удовольствие посадить Ингу в лужу. Даже Света встала на её сторону.
- Родион Михайлович, Инга не могла. Работа для неё на первом месте. Как она могла забыть?!
- Работа? Возможно! Но для неё ничто мои приказы! – прищурился Родион. – Она их не выполняет. Втихую готова работать на сторону. А может и работает уже.
- Нет, неправда! – опять вступилась Света.
- Факты, Света, упрямая вещь. Покажите мне характеристику! Где она?
Света потупилась.
- Я разберусь, - пролепетала Инга.
- Это уж, пожалуйста. И объяснительную мне к вечеру представьте, - начальник резко повернулся и быстро зашагал к двери. На пороге оглянулся: - Сегодня усилена бригада в Желтом озере. Будьте внимательны, предстоит двойная работа. Ты, Инга, если не успеешь – берись за лопату, - и вышел.
- А как хорошо всё начиналось, - вздохнула Света и оглянулась на Ингу, которая сидела подперев голову ладонями. - Эх, Инга. Инга…
- Я ничего не понимаю. Куда мог деться этот файл? Я же помню, что сохраняла его. Это только вчера было. Я всё хорошо помню!
- Ну, раз хорошо помнишь, так поскорее восстанови его и дело с концом.
Внезапный возглас Инги напугал Свету.
- Ой! Вот, чёрт!
- Что с тобой?
- Уже неважно, - покачала головой Инга.
- Что случилось?
- Я забыла спросить Родиона о «Грифе секретности»
- Так позвони ему.
- Нет, нельзя. Он не настроен теперь слушать. А мне сложно ему объяснить.
- Почему?
- Да, потому, что я тоже не настроена теперь разговаривать и что-либо объяснять.
- Ой, какие мы чувствительные, - всплеснула руками Света. – Инга, да где же ты воспитывалась? Ты словно не из этого мира. Обида сейчас это слишком большая роскошь.
- Всё, Света! Всё, ладно? Пожалуйста, тихо. Мне надо работать. Слышала, что мне грозит, если я не успею.
Света вздохнула.
- Ну, хочешь, я попрошу Родиона…
- Нет. Не надо, ничего не надо делать! – вскричала Инга.
Света направилась на свою половину, обронив:
- Упрямство – достоинство ослов.

Глава Ш На берегу океана.

На красивом скалистом берегу Тихого океана, в тихом, пустынном месте стояла белостенная двухэтажная вилла. На ее просторной открытой террасе было более, чем свежо от неослабного морского бриза.
Безлюдье этих мест было не случайно. Оно ревниво охранялось космическими войсками, а также независимой системой спутникового наблюдения.
Строгая система секретности охраняла покой вершителей людских судеб, посмевших в который уже раз возомнить себя богами.
Некто, называющий себя мистер К., нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столешнице, слушая доклад второго лица. Наконец, он не выдержал. Первое лицо имеет право перебивать, вмешиваться, и мистер К. воспользовался этим правом.
- Хватит! – сухо воскликнул он. – Послушайте, сэр, себя сами. Ваш доклад похож на жалобный плач младенца.
Человечество доведено до сегодняшнего катастрофического состояния не нашим экспериментом, а историческим развитием, политическим и экономическим направлением власти своих правительств. Даже если предположить, что наш эксперимент будет рассекречен, это не принесет нам теперь вреда и не окажет серьезного влияния на его ход. Говорите, умирают тысячи? Если бы в масштабах города! А в масштабах целой Земли, это не такая уж большая цифра.

- Тем не менее, мистер К. – подал голос старейший из присутствующих, - тем не менее, вам не мешает знать, что происходит сейчас в городах. Может, хотите осмотреть, по выбору, несколько городов в моем сопровождении? Двадцать минут будет достаточно, чтобы сложилось впечатление о настроении людей. Все действительно так, как изложил нам здесь…
- И что? – перебил вновь первое лицо. – Вы предлагаете двадцать минут колесить с вами по городу, после чего я должен буду поверить в тот бред, что нес мне второе лицо? В этом нет нужды! Я верю ему также, как и вам, господин наистарейший, как и вам всем, господа присутствующие. Иначе не было бы вас здесь, в этот час. Но..! Только выводы из вещей, из наблюдаемых событий, надо делать разумные, а не строить их на эмоциях.
Это вам, господа, надо почаще бывать в городе, чтобы не пугались уличных погромов, самопальных взрывов. А вас, отважнейшие вы мои, мужи, даже женский плач напугал, - первое лицо откинулся на спинку кресла. - А ведь так испокон века было, что женщина голосит над покойником.
Он задумался, устремив взгляд на океан. Никто не смел прервать его размышлений.
Вершители судеб сидели за черным лакированным столом с изрезными ножками в виде запрокинувших головы и взвившихся на дыбы горных козлов. Стол – большой овал - занимал половину террасы. Над столом в такт прибою, раскачивали длинными листьями декоративные пальмы в деревянных кадушках. С террасы открывался великолепный вид на океан с белыми бурунчиками волн. Однако он не занимал присутствующих, чьи лица были равнодушны и непроницаемы. Их холодная учтивость, преимущественно сухие интонации делали их похожими на последнюю модель биоробота. Тем более, что именами они не пользовались в интересах секретности.
- А теперь мне хотелось бы услышать мнение третьего лица по докладу, - мистер К. перевел взгляд на присутствующих.

С черного, сделанного из драгоценной породы дерева стула, поднялся высокий, светловолосый мужчина с изборожденным морщинами лицом.
- Спасибо, господин первый. Господа, хотя мы и не на заседании городского Совета, но я рискну еще раз заострить внимание на уличных беспорядках, которым уделено много места в докладе. Дело в том, что городские власти сейчас практически бессильны. А у нас – реальная, имеющая под собою базу, власть. Плохо, что трупы долго остаются на улицах, Вряд ли у них не хватает техники, скорее людей.
- Хорошо, - после минутного молчания благословил первое лицо. – Разберитесь же с этим сами, господин третий.
- Есть, сэр! – вытянулся по стойке «смирно» третье лицо, выдавая военную выправку.
- У вас всё?
- Да, сэр.
- Разрешите, господин первый. - Вновь поднялся старейший. – У меня есть замечание по наблюдаемому нами процессу вживления в среду.
- У вас замечание? Что же слушаем вас, господин старейший.
- Благодарю. Дело в том, что смертность среди населения земного шара в последние годы увеличилась в два и даже три раза к уровню докризисного времени. Не говорит ли это о том, господа, что процесс вживления, и адаптации бактерий в организме человека происходит с осложнениями?
Мистер К. повел бровью и поднял руку ладонью вперед, требуя внимания.
- Ваши волнения, господа, беспочвенны. В целом наши дела, а именно, дела нашей новой лаборатории очень даже неплохи. Там есть кое-какие вопросы, но все они текущего характера. Уверяю вас. После беседы мы с вами пройдем в лабораторный цех, где продолжим наш разговор. Кстати, я вместе с вами послушаю доклад эксперта о степени мутации.

- Вот это очень интересно! – третье лицо, наиболее эмоциональный изо всех, нетерпеливо потер ладони, оживленно поглядывал на остальных, торопясь попасть в лабораторию.
- Я еще не сказал, что мы завершили, - сухо заметил мистер К.
- Простите, сэр, - прокашлялся второе лицо. – Я хотел бы высказать мнение.
- Прошу, - разрешил первое лицо.
Второе лицо склонил в знак благодарности голову.
- Кстати мое мнение. в абстрактном его выражении, поддерживают видные психологи. Не мешает подумать о замене слова мутация более нейтральным .для объяснения сути наших экспериментов. О выработке нового понятия, которое должно быть синонимом слов развитие, обогащение…
- Думайте, сэр, - поморщился первое лицо, слегка махнув рукой. - Еще несколько минут, господа…- голос его стал трескучим, что свидетельствовало о нетерпении.- Инспекция ООН, курирующая отряды помощи природе, так называемые СОПП, просит дать заключение по обобщенным результатам их работы.
- Отряды похорон природы… - усмехнулся третье лицо.
- Нет, ваш скепсис не уместен, господин третий. Соповцам кое-что удаётся.
- Не может быть. Прежний лик Земли будет стёрт навсегда! – самонадеянно воскликнул третье лицо.
- Отнюдь. Свои ландшафты, своё лицо Земля не потеряет, как предрекали создатели новой Библии. И всё благодаря фанатизму сопповцев.
- Ещё активны сумасшедшие, надеющиеся восстановить вымершие и исчезающие виды, - добавил второе лицо. – Институт палеонтологии и развития окружающей среды закидал ЮНЕСКО своими инициативами по мерам восстановления биоценоза.
- Его ещё не закрыли? - досадливо поморщился третье лицо.
- Этого нельзя делать, - трескучим голосом заявил мистер К. – Так нам легче контролировать оппозицию. К тому же от директора этого института ушли все его лучшие сотрудники, не без нашей помощи, конечно. Он фактически один. А один в поле не воин.
- Ясно, господин первый.
- И какое же будет заключение для ООН, господин первый? – поинтересовался второе лицо. -
Я полагаю, положительное?
Мистер К. вскинул подбородок в знак одобрения.
- Результаты работы признать удовлетворительными. Но необходимо усилить контроль за СООП. Возражения? – он сделал секундную паузу. Для сведения скажу, что некоторые отряды углубились настолько далеко от центров цивилизации, что в условиях отсутствия с ними электронной связи, в ЮНЕСКО строят отношения с ними, полагаясь на доверие. Например, два отряда в Южной Америке в нижнем течении Амазонки и Ориноко.
- То есть, как на доверии?
- Почему отсутствует электронная связь?
- Насколько я могу судить, господа, - вмешался наистарейший, - эти фанаты природы сами выводят из строя электронную начинку техники и предпочитают работать вручную.
- А куда смотрят служба безопасности?
- Они вынуждены терпеть это безобразие, так как электроника отключает технику сопповцев, во избежание поломок, считая условия её применения неподходящими по инструкции.
- А не может безопасность «подыгрывать» им?
Мистер К. решил положить конец репликам.
- Здесь не так всё просто, господа. Но не будем углубляться. Эта область пока стабильна и
не заслуживает нашего особого внимания, за исключением постоянного контроля.
Он поднялся со своего места, и его примеру с готовностью последовали другие.
- В лаборатории нас ждут, господа. Прошу…

* * *

В то время, когда на маленьком острове Тихого океана, словно на Олимпе, заседали избранные, по одному подмосковному шоссе быстро ехал леголёт.
Рэд не собирался останавливаться. Он избегал подвозить случайных пассажиров, так как это мешало его впечатлительной натуре сосредоточиться, Но эта девушка или, скорее, женщина, каким-то образом сразу завладела его вниманием.
- Ведь она даже не спросила, куда я еду, а сразу села в машину, подумал Рэд и нахмурился, поймав себя на посторонних мыслях. Однако нельзя было сказать, что он с неудовольствием думал о своей пассажирке, притихшей на заднем сиденье.
Рэд прищурился, вглядываясь в дорогу, хотя она была знакома ему до мелочей. С обеих сторон к шоссе вплотную подступали заросли цветущих растений – фениксов. Это был очень странный гибрид цветов-кустарников, выведенный учёными-ботаниками в последний год. Неблагополучная экология пожрала все прежние роскошные, но чересчур нежные виды цветов. Некоторые энтузиасты-ученые бьются над их выведением заново… Рэд усмехнулся. Он не верил в успех энтузиастов. Пусть даже им засветит удача, но правительство никаких мер по цветам не намечало, ибо не решены ещё другие жизненно важные проблемы – расселение людей из опасных зон, например, обеспечение их продуктами питания, да мало ли всего. Если поговаривают о закрытии его института, кому какое дело до энтузиастов.
Рэд остался доволен осмотром фениксов. Он не заметил на них опасного процесса окисления – то есть почернения побегов, грозящего гибелью всему растению. Значит добровольцы экологи - соповцы – трудились не зря, и данный район относительно свободен от радиации, а почва от свинца, кадмия, ртути и прочей гадости.
Справа от дороги повилось желтое здание – база метеорологов. За ним будет роща и жилые кварталы. Рэд подумал, что ни за что не станет поворачивать туда, отклоняться от маршрута. Скорее всего, его пассажирке надо именно туда, домой. Ну, а ему - на работу.
Раздавшийся вдруг невысокий и ясный голос женщины заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Простите, а вы никогда не пользуетесь автоводилом?
- А вы? – неожиданно для себя спросил Рэд и смутился. Он знал, что все женщины ездят на «автомате». Недавно в целях безопасности был принят такой закон.
- Да, я езжу «автоматом», но не всегда, далеко не всегда. Вам же, привыкшему размышлять за рулем, лучше довериться автоводилу. Согласны?
- Может быть и лучше, - рассеянно протянул Рэд , с удивлением взглянув в зеркало на попутчицу. Неужели он пропустил какой-нибудь её вопрос? Иначе как она догадалась, что он размышляет? Может просто женские штучки? Заинтригованный, Рэд не мог отказаться от желания поговорить со своей пассажиркой. Всё равно о чём. Он бы не признался себе, что ему нравится её голос и впечатление, которое она производит на него. Однако Рэд не умел говорить с незнакомками и пришёл в смятение от собственной «причуды». Именно так назовёт он позже свою попытку знакомства, когда будет вспоминать этот эпизод.
- А могу я спросить, куда вы едите, если это не секрет?
- Можете, - подбодрила незнакомка.
- То есть… я хотел бы знать, где вас высадить?
- Это не секрет, - снова улыбнулась попутчица. – Удивительно, что вы не спросили это с самого начала. А теперь хотите сказать, что нам с вами дальше не по пути?
Рэд начал было возражать, но снова смутился, досадуя за это на себя. И не нашёл ничего лучшего, чем спросить полуутвердительно:
- Ну, не можете же вы ехать в мой институт, то есть туда же куда и я.
- Не могу? Но почему? Как раз именно туда я и еду. – В зеркале отразились недоуменные глаза Рэда. – А что вас так удивляет или пугает? Я неприятная собеседница?
- Нет, напротив!.. – с жаром воскликнул Рэд и тут же почувствовал, что краснеет.
- А вдруг в голову этой мадам придёт, что он заигрывает с ней и она поведёт себя с ним легкомысленно, скомпрометирует его. И кто она такая, что второй раз приводит в замешательство его, директора известного института, привыкшего к тому, что замешательство испытывают перед ним.
- Но зачем вам в институт? – нетерпеливо и громче, чем требовалось спросил Рэд.
- Интересуетесь моими планами? Нет? Что ж… Институт, насколько я знаю, не закрытое учреждение и туда может обратиться любой, - уклончиво ответила незнакомка.
- Правильно. Однако сейчас штат института не двести человек, а гораздо меньше, и никаких визитов сегодня мы не ждём. Без согласования к нам, обычно, не ездят.
- Ещё не поздно согласовать. Дело в том, что я ждала на дороге именно вас, зная, что обычно вы ездите в это время, - женщина провела рукой по волосам, через зеркало покосилась на Рэда, угадывая произведенное впечатление. – Разрешите продолжить?
Рэд досадливо вздохнул. Хотя штат его сократили в десять раз, желающих войти в этот штат, хотя бы по устной договоренности, было не мало, и эти горе-энтузиасты сильно мешали работе. Раньше Рэд не понимал коллег, которые с раздражением отмахивались от новоиспечённых учёных, а с недавних пор сам сделался сухим и несговорчивым в отношении к молодёжи, обивавшей порог его института.
О причинах такой перемены знали только те, кто работал рядом с директором. Как руководитель, он долго пестовал одноого научного сотрудника, Делился с ним идеями, вел за собой. Говорят, подпустил его слишком близко и поплатился за это.
Как и большинство молодых, его подопечный был максималистом, не справился с амбициями и предал его, кого считал вторым отцом. Наделся пробить дорогу самостоятельно. Не обошлось без газетной шумихи. Недоброжелатели Рэда использовали молодого выскочку против него, в своих корыстных целях, а затем выставили вон, не желая терпеть своевольный характер юнца.
- Ну, уж продолжайте, - Рэд не скрывал своего разочарования.
- Меня зовут Регина. Я давно слежу за вашими исследованиями, они меня очень интересуют. Я даже бывала в вашем институте, но вы меня, конечно, не помните – ведь я всего лишь сенсолог.
- И чем вы занимаетесь? – перебил Рэд. Как только разговор принял деловой характер, он, закоренелый холостяк, сразу почувствовал себя уверенней.
- Я занимаюсь временем.
- Что?! Сенсолог исследует время? – он усмехнулся.
- Почему вас это удивляет? У меня универсальная специлаьность.
- Ну, хорошо. А при чём здесь мой институт? Вы ничего не напутали?
- Нет, не напутала. Мне бы хотелось поговорить с вами не о моих, а о ваших исследованиях, прежде всего. Вы ищите редкие виды животных, устанавливаете их. Так?
- Верно.
- А я хочу вам предложить восстановить исчезнувшие виды. Понимаете? Исчезнувшие! Это возможно, это не фантазия.
Рэд ничего на это не ответил, а спросил о другом.
- И вы занимаетесь такими исследованиями одна?
- Вначале одна, а теперь с единомышленниками, - уклончиво ответила сенс.
Они уже подъезжали к зданию института, и Рэд пожелал закончить разговор.
- Что ж, будь по-вашему. Проходите, поговорим, только учтите – у меня мало времени.
- А я извещу вас заранее. Вот теперь мне, в самом деле, пора выходить.
Рэд резко затормозил.
- С вами всё в порядке? Вы что, разыгрываете меня?
- Совсем нет. Сейчас у меня есть одно неотложное дело. Да и нет с собой того, что следует посмотреть, а не только услышать.
- Ну, как знаете. До свидания, - он с недовольным лицом отвернулся.
Дверь захлопнулась, и Рэд с облегчением осознал, что наконец-то он в машине один. Зарулил на стоянку вручную, чем удивил дежурного швейцара – робота. Тот решил, что с машиной что-нибудь случилось, и предложил заменить её. Рэд только отмахнулся.
Рэд намеревался забыть об утренней встрече, но ему напомнили о ней ненавязчиво.
Помощница, ежедневно приносила Рэду подборку тематических новостей со специальных сайтов. Просматривая привычно ролик после завтрака, Рэд наткнулся на имя Регины Савиной. Он внутренне вздрогнул. В статье говорилось о любопытном эксперименте со временем.
Рэд усмехнулся. Да, ловко. Видимо Регина знала, что сегодня выход статьи и подгадала утреннюю встречу. Что ж, посмотрим, о чём она поведёт разговор.


Глава 4. Бунтари

Иван и Рита лежали на берегу Желтого озера, на мокром от дождей песке, не сняв непромокаемых комбинезонов, и с удовольствием подставляли лицо горячему солнцу, прорвавшемуся через разрывы туч.
Желтым озеро назвали потому, что издалека видно было желтый песок, устилавший его дно.
Иван посмотрел, сквозь прищуренные ресницы, на спутницу. Рита перевернулась на живот и, похоже, приготовилась дремать, положив под щеку ладонь. Ивану шли в голову разные мысли. Он подвигал мышцами лица, чтобы острее ощутить прикосновение солнечных лучей, удовольствие от их тепла.
Сейчас солнце – это праздник. Обычно небо всегда закрыто мощным слоем облачности. Короткие ливни по несколько раз в день хлещут холодными струями раскисшую землю, изможденные спины копошащихся в ней людей, их немногочисленную технику, наспех построенные жилища.

К дождям уже все привыкли, забыв, что раньше было по-другому. Климат заметно увлажнился и потеплел. Буйно лезла из земли растительность, заполняя все ярусы не только в лесу, но и в городе.
Это, само по себе, замечательно, если б не одно обстоятельство: в каждом листочке, в каждой дождевой капле таилась угроза. В них присутствовала большая часть таблицы Менделеева. Чаще всего в листьях находили свинец и ртуть. В меньшей степени – молибден и другую подобную гадость.
Иван поморщился, из-под руки взглянул на небо. Ветер успел не только разорвать тучи на клочки, но и разогнать их далеко друг от друга. Ничто не мешало дневному светилу около получаса изливать свой нестерпимый жар на землю. Более терпеть его было невозможно, и Иван, по примеру подруги, подставил солнцу спину, защищенную одеждой. Усмехнулся, глядя на Риту. Никакие катаклизмы не заставят женщин забыть о своём внешнем виде - закон природы.

Человеческий разум очень инертен, всегда опирается на прошлый опыт и очень часто отказывается верить в нестандартные прогнозы. Более сотни лет природа терпеливо взывала о помощи, затем стала показывать свой характер, ибо страдала от боли, как любое израненное живое существо. Однако из-за инертности мышления, из-за упрямства, невежества и Бог знает из-за чего ещё, человечество не замечало этих упреждающих сигналов. А тем, кто смог понять, предугадать надвигающуюся близкую катастрофу, не удавалось «достучаться» до сознания остальных. Люди привыкли, что им в головы всегда кто-то суёт свои или чужие фантазии. И предпочитали не верить ничему, жить по старинке, по привычке.

Иван усмехнулся вновь: вот и пришёл к тому же выводу, высказанному когда-то мудрецом: люди достойны того, что с ними происходит.
- Чего ты там ухмыляешься? Может, скажешь? – подала голос Рита.
- Мы достойны того, что с нами происходит, - повторил вслух Иван. – Ты это знала?
- Все или каждый в отдельности? – вяло поинтересовалась девушка, разморенная на солнце.
- Отвечу на твой скрытый вопрос: да, и я – тоже.
- Завидую твоей самокритике.
- Сколько раз себя спрашиваю: почему нельзя было остановить начавшийся распад? Ну, не сложились для этого достаточные силы в обществе. Ладно, согласен. Но, почему они не сложились?
Рита села, поджав ноги «по-турецки».
- Мы уже говорили, что это не та ситуация, где один « ведёт», а другие подчиняются. Надо, чтобы понимание набрало вес и силу.
- Другими словами, - перебил Иван, - у нас не было единомышленников, Со временем люди поняли, что мы правы, не было уже поздно. Значит, я должен был раньше озвучить свою теорию.
- Тогда бы ты потерял ещё больше времени!
- Почему?
- Не было ещё доказательной базы. Когда люди увидели нависшую катастрофу своими глазами, почувствовали её на себе, вот тогда у тебя появились единомышленники. Разве забыл?
- Это не закономерность. Это лишь говорит о моей слабости. Настоящий учёный должен уметь убеждать.
- Ну, вот опять, - уныло произнесла Рита.
- Что если бы Рэд Диулин смог умалить своё честолюбие и позволил нам остаться работать в его институте. Как бы тогда всё сложилось? Увы, мой уход так и не прояснил ничего. Надо признаться, что я так и не состоялся как учёный.
- Иван, ты так говоришь, словно подводишь итог всей жизни. Ты обязательно состоишься, если не будешь паниковать. Ну, чего ты раскис? Перегрелся на солнце? – попыталась было Рита шутить, но Иван не отозвался на шутку.
- Рита, я тебе что-то скажу. И на этот раз тебе не разубедить меня. Пойми, - он в упор посмотрел на девушку, - мне не нужна скандальная популярность. Уж лучше сосем отказаться от неё. Мне не нравится, что меня не принимают всерьёз! Вспомни хотя бы вчерашнюю лекцию. Всех, прежде всего, интересуют мои отношения с бывшим шефом!
- Согласна, что это неприятно. Но что же ты предлагаешь?
- Предлага-аю, Рита, - нараспев произнёс Иван, - остаться в отряде СОППа и поработать лопатой! А там посмотрим.
- Что посмотрим, Иван? Поражаюсь твоей бесшабашности. Нам же лабораторию обещали!
- Обещали, - Иван презрительно скривил губы
- Что ты всё ухмыляешься? Хочешь уйти от борьбы? Это легче всего. Но правильно ли это? Вот в чем вопрос.
- Как ты не понимаешь. Меня даже за противника не считают. А давать себя использовать больше не хочу.
- Рита, - Иван попытался взять подругу за руку, которую та отдернула. –Я понимаю, что многим обязан тебе. Я один не продержался бы так долго. Но пойми и ты меня, как всегда понимала. Я чувствую, что больше так нельзя.
- «Чувствую» – передразнила Рита. – С каких это пор ты стал доверять чувствам? А я? От меня ты тоже хочешь избавиться?
- После всего через что мы прошли, не могу представить себя одного, и это плохо.
- Почему «плохо»?
- Ты имеешь право заняться собственной карьерой.
Рита печально улыбнулась.
- Оставим пустой разговор. Ты знаешь, что я никуда не уйду.
- Я отвезу тебя завтра на транспорте до Базы, - сухо сказал Иван, пропустив мимо ушей последние слова Риты. – Я не могу тянуть за собой на дно дорогих мне людей.
- Иван, давай закроем эту тему.
- Научная деятельность закончена, - повысил голос Иван.- Я объявляю об этом сегодня, сейчас! Обстоятельства изменились.
Рита широко раскрыла глаза.
- А ты, разве, ценишь меня только как секретаря?
Иван со стоном уткнул лицо в ладони.
- Что ж, я могу пойти в соседний отряд, если ты не хочешь видеть меня рядом.
- Тебе надо вернуться на Базу, - увещевал Иван.
- Я подчинялась тебе, когда ты был научным руководителем, а теперь.., извини, - Рита развела руками, передразнивая Ивана, - обстоятельства изменились.
- Что ты со мной делаешь? – жалобно простонал он, и снова уронил голову в ладони.
Рита отвела взгляд в сторону. Ей очень хотелось поворошить ладонью русую, волнистую шевелюру Ивана, как она обычно делала в таких случаях, но в этот раз она сдержалась, и лишь с горечью кусала губы.