В конце рабочего дня Света дольше обычного убирала рабочее место, топталась у двери перед маленьким зеркалом, и как- бы между прочим спросила:
- Инга, а о чём это говорил начальник? Что это за параметры? Я что-то ничего не поняла.
- Вот и хорошо, что не поняла. Зачем тебе? Меньше будешь знать… - она помедлила, «вбивая» нужную цифру в таблицу, - спокойней спать. А я не усну сегодня. Некогда.
Света присела на табурет перед её столом.
- Инга, можно я тебя подожду. Мне что-то не по себе. Не хочу одна идти. Давай сегодня вместе пойдём в домик.
- В ночлежку? Ты что? Нет, я не могу. И потом, ты же слышала. чем мне грозит невыполнение. Нет, ты иди. Тебе надо отвлечься, поговорить. Иди.
- А ты? – глаза Светланы вдруг необычно вспыхнули. – Инга, а тебе разве никогда не хочется побыть с людьми? Поболтать просто о чём-нибудь? Ну, что ты всё за этим ящиком днями напролёт и ночами? Почему ты не любишь людей, Инга?
Программистка удивленно вскинула брови. Она словно проснулась и только сейчас увидела Светлану.
- Людей? Причём тут люди-то?
Инга покачала головой, отвела взгляд, затуманенный слезой. В голове вихрем прокрутились воспоминания.
Она могла бы сказать, что её место сейчас не здесь, а на космостанции, на орбите Нептуна. И если бы не идиотское сокращение космических программ, она не влачила бы дни в этом примитивном отряде. И зачем только кончала Академию? Ей очень не повезло. Но вместо этого Инга задумчиво произнесла:
- Меня не должно сейчас здесь быть.
Света восприняла ее слова по-своему.
- Что? Я не ослышалась? Инга, ты как ребенок. И меня не должно здесь быть. Нас всех не должно здесь быть. Но оказалось, что у людей одна судьба с их планетой, и отмахнуться…
- Нет, это вы не понимаете! – тихо, но упрямо отозвалась Инга. – Если бы космос прикрыли совсем, как ваши гражданские организации, я бы ещё смирилась. Но космос уже невозможно закрыть. Меня просто не допустили.
- Ну и что?
- А я очень хочу встретить своих родителей. Хочу встретить их на орбите, а не здесь. Это понятно?.
- Родителей? А где они у тебя?
- В шестнадцатой звездной.
Света округлила глаза.
- А как их зовут? Подожди, сейчас вспомню. Командир – Инвар… Рау. Ой! – Света зажала себе рот ладонью, словно боясь вскрикнуть. – А ты – Инга Рау.
Последовала пауза.
- Чего же ты молчала? Тебе самой стало бы легче! Ну, что качаешь опять головой? Нет, ты всё-таки недобро думаешь о людях, если считаешь, что тебя не поймут.
- А мама? Мать у тебя тоже там?
- Да. Она – астроном, Астроном и психолог - Санита Рау.
- Но почему же ты молчала?! – снова изумилась Света.
- Мне просто не хотелось сыпать соль на рану!- ушла Инга от прямого ответа. – Я ждала их почти двадцать лет, с тех пор, как помню себя. Я все время обижалась на мать, что она оставила меня и улетела. Думала, значит, я ей не дорога, - Инга снова сокрушенно покачала головой. – Теперь хочу ускорить встречу, сказать маме, что помню ее и люблю. Я кончала академию с единственной целью: работать на границе системы. А тут… это глупое сокращение. Это несправедливо! – Она досадливо взмахнула рукой.
- Знали бы они куда возвращаются, – вздохнула Света. - На какую Землю. Ну, ладно. не хочешь больше говорить - не говори.
- Я отца не сужу. Мне ясно, что для него работа важнее всего на свете.
- Инга, милая, но значит, ты совсем не помнишь родителей? – голос Светы дрогнул.
- Только по видео. Ролик-иглу везде ношу с собой. Был один сеанс связи с кораблём, когда они близко находились к маяку. Но и тогда это была односторонняя связь. Из-за удаленности мама услышала мой ответ только через два с половиной месяца.
- Как старинная почта, - задумчиво отозвалась Света.
Они проговорили около часа. Наконец, Инга встрепенулась:
- Ой, заболтались, у меня совсем не осталось времени. И на работу я теперь не настроена. - Она посмотрела на Свету озорно: - Что ж, пойдём в ночлежку?
- Ну, конечно, пойдём! Расскажешь, наконец, свою историю.
- Ну, нет. Для всех я повторять не буду. Разве это тема для развлечений?
- Да, пожалуй. Не хочешь, не надо. Я одна как-нибудь ещё послушаю тебя. И не накручивай себе, - подбадривала Света подругу, пока они одевали широкие с капюшонами плащи, защищающие от кислотного дождя. - Давно бы так! Хоть погуляем с тобой, а то всё сидишь тут, как робот. Правда, иногда мне кажется, что со мной в лаборатории не человек, а робот…
Пересмеиваясь, девушки вышли в темноту и сырость, под тугие струи дождя, принявшегося стегать их по тонкой, но надёжной ткани плаща.
«Видно я была слишком взволнована, если позволила уговорить себя», укоряла себя Вега час спустя, уныло наблюдая размеренный процесс чаепития, который каждый вечер проходил в ночлежке.
Они безразличны, и, по-моему, они страшно деградировали. А я тут – неожиданный объект развлечения.
Света всё-таки рассказала всем о косвенной причастности Инги к космической одиссее. Новости обрадовались, и уже с полчаса разговор шел об упущенных возможностях человечества в космосе. Только рыжая девица с ярко накрашенными губами в оранжевой пижаме в цветочек, расположившаяся на кровати полулежа, пессимистично отнеслась к появлению Инги. Видимо, усмотрев в её аккуратной наружности вызов своей свободолюбивой внешности. Девица лениво жевала дымящуюся конфету и бросала на Ингу недружелюбные взгляды, затем спросила:
- А, вот, интересно, Инга, что будут делать твоя мать и другие астронавты когда вернутся на Землю?
Инга не успела ответить, как кто-то сказал:
- Раньше космонавтам полгода положено было отдыхать.
- Ну, это раньше, - усмехнулась рыжеволосая. – А сейчас на земле беда. Астронавты – люди сознательные. Не могут же они полгода сидеть без дела! – и девица метнула вызывающий взгляд на Ингу.
- Да, без дела они сидеть не станут, - холодно улыбнулась Инга, - это точно! И моя мама в том числе. Она умеет себе находить самые ответственные дела.
- Откуда же ты это знаешь, если не видела свою мать с двух лет?- насмешливо воскликнула рыжая, вызывая нестройный смех и шиканье.
- Не знаю, - Инга зарделась, закусила губу. – Наверное, я её чувствую. А без дела я и сама не могу долго сидеть. Особенно когда ещё не закончила очередное задание. – Она встала и решительно направилась к выходу.
- Спасибо за чай и за теплую компанию.
Светлана решила, что Ингу обидели. Она досадовала на себя за то, что поддалась соблазну украсить вечер воздушными сухариками и бегала за ними к соседям, полагая, что ничего в её отсутствие случиться не может. И прошло-то всего пятнадцать минут.
Расстроенная Светлана небрежно двинула корзину с сухариками по столу.
-Надо её вернуть!
- Она уже давно ушла.
- Какая разница! – возразила Света. - Мы что, не люди, что - ли?
- Причём тут мы? – пошла в наступление рыжеволосая. – Эту зазнайку никто не обижал, между прочим, а возиться с ней, как ты, я не хочу. Ясно? Притащила соску своей ляльке! – кивнула она на корзину с сухарями.
- Да что вы на неё ополчились-то?
- Почему ты, Света, говоришь обо всех? – подал голос длинноволосый парень. - Все вполне нормально с ней обошлись. А что до Эльвиры, так она всегда такая.
- Ну, не нравится мне ваша Инга. И не хочу я прикидываться, - отозвалась рыжая Эльвира.
- Почему это она тебе, Элечка, не понравилась? – поддразнил парень. – А, по-моему, она очень даже ничего. Ну, конечно, по некоторым пунктам ей тебя никогда не догнать.
Эльвира откинула руку парня, скользившую к её груди, и сузила глаза:
- Иди, Кира, в свою норку! Не будет тебе сегодня праздничка, понял? Насекомое…
- Да, ну Вас, - махнула рукой Света и, движимая неясной тревогой, вышла из теплого, пахнущего кондитерским ароматом домика в промозглую ночную сырость.
Экономя заряд микробатареи, Света не включала обогрев костюма. Холодный промозглый воздух, несмотря на средние широты и июнь месяц, быстро проник за воротник, заставляя съёжиться, острее почувствовать одиночество. Ноги сами собой вели её в лабораторию. Спохватившись, Света остановилась и медленно побрела обратно.
Разговора с Ингой сейчас не получится, значит, и идти туда не стоит. Светлану что-то угнетало, помимо горького осадка от испорченного вечера. Она никак не могла понять, что же именно. Так как по натуре она была человеком весёлым и общительным, её всегда влекло к людям. И от плохого настроения она, в отличие от замкнутой Инги, могла избавиться только в обществе. Но в домик возвращаться почему-то не хотелось. Наконец, она остановилась возле столовой, где было ещё весьма людно. Скамейки, сделанные из обыкновенных бревен и обитые гибким, теплым паратоном, не пропускающим влагу, были сейчас пусты. Света посмотрела в освещенные окна столовой и увидела, как из-за столика встали, и направились к выходу несколько мужчин. Среди них и Родион. «Черт его побери с его озером - подумала Светлана. - Набросился на Ингу, как коршун. Успеет ли она хоть немного поспать? Ей же, поди, всё сначала надо выстраивать в вычислениях».
Не видя более подходящего объекта для излияния своей досады, Света решила использовать для этой цели начальника. Пусть ей будет хуже, но и ему она испортит настроение, а то слишком доволен собой, со злорадством думала Светлана, прислушиваясь к его веселому голосу. «Тоже мне начальник! Не может спокойно, по-человечески поговорить с подчинённой». Внезапно Света застыла с выражением неподдельного испуга на лице.
Такой её и увидел Родион, вышедший вместе с кампанией. Его спутники, увлечённые разговором, прошли мимо.
- Светик? Ты чего тут? Ты меня напугала. Или случилось чего?
- Я сама себя напугала, - пробормотала Света и, вдруг, окрысилась: - А всё из-за вас!
- А я-то тут при чём? - искренне изумился Родион. – Что случилось-то? Где наша Инга? Всё работает? – Он оглянулся на лабораторию.
- Наша Инга, наверное, вскрывает там гриф секретности, - кивнула Света на светящиеся окна лаборатории и сглотнула ком обиды.
- Что?! Какой ещё гриф секретности? – улыбка начальника вышла кривой.
Света усмехнулась.
- Ну, вот и вы, по-моему, напугались.
- Ну, и шуточки у тебя.
- Да, не шутки это! – хрипло крикнула Света. – Она утром на него наткнулась. Хотела сразу вас по рации вызвать, поговорить, но я посоветовала до вечера подождать, ведь это не телефонный разговор. Она согласилась.
- Ты что, серьёзно, что ли? – наконец-то поверил Родион, и лицо его вытянулось, застыв на секунду под маской растерянности. Смуглость кожи, да скудное ночное освещение не позволяли увидеть, как побледнел начальник. Родион озадаченно молчал.
Гриф секретности способен был навести страх даже на человека с крепкими нервами. Никому не хотелось встреч с тербесами.
Тербесами называли специальную государственную службу по борьбе с террором, наделенную особыми полномочиями в условиях чрезвычайного положения. Полномочия сводились, в основном, к рейдам и арестам, и, поговаривали, к применению новейших спецсредств к арестантам. Тут уж было широкое поле для фантазии. Хотя, официально смертная казнь давно была отменена, но кто знает… Теми же самыми особыми условиями спецагенты смогут прикрыть любое превышение своих полномочий. Слава о них шла дурная. А центр не спешил их урезонить. Родион был знаком с ними – всё-таки бывшие сослуживцы. Из-за идейных расхождений, как он сам выражался, он не так давно покинул их ряды.
Какой-то внутренний голос внезапно спросил: а что, если всё это блеф, с грифом секретности? Но тут же он, отвергнув все колебания, решил, что перед тербесами лучше перестраховаться.
- Почему ты не сказала сразу?
- Так вы нам сегодня какой спектакль устроили! Забыли? Всё из головы и вылетело. А потом вы отчитали Ингу, грозить опять начали. Кто же советоваться станет? Я это всё только сейчас вспомнила, как вас увидела. Я из ночлежки на пять минут отлучилась, прихожу, а Инги там уже нет. Обиделась, видно, на девчонок и убежала. Теперь точно гриф вскроет.
- Тьфу, ты! Опять обиделась!
- У неё родители в шеснадцатой звездной. Она их никак дождаться не может. Вы хотя бы знаете об этом или нет? Я вот только сегодня узнала, - тараторила Света, на которую перекинулась тревога начальника.
- О-о, черт! –застонал почему-то Родион. – Да, помолчи же ты, Света! Инга давно пошла в лабораторию?
- Минут десять назад, или двадцать.
Родион уничтожающим взглядом смерил Светлану, но ничего не сказал. В голове мелькнуло: « не меня ли она надеялась увидеть?» Ведь раньше она никогда не уходила из лаборатории при незаконченной работе.
- А это опасно? Что будет, если вскроешь гриф секретности?
- Вы что?! Идиотки с Ингой? Лазерного шоу захотелось?
Озадаченная упоминанием о лазерном шоу, Светлана пропустила мимо ушей «идиоток».
- Что же делать? Чего мы стоим?
- Опасно приближаться к лаборатории! – Родион в сердцах сплюнул. –Черт побери! – огненный темперамент не позволял ему сдерживать эмоции, голос срывался на высокий фальцет: - Ну, только этого мне ещё не хватало! Сейчас здесь будут тербесы. Ты знаешь, что это такое? – приблизил он лицо к Светлане.
Не дожидаясь ответа от оторопевшей девушки, хлопнул ладонью укреплённую на лацкане комбинезона антенну-трубку местной связи.
- Диспетчера! Это тридцать первый. Был ли какой вызов из-за периметра? Последние полчаса! А вообще, по линии? Спасибо. – Он выключил связь, мрачно произнёс: - Кажется, дело дрянь.
- Что же делать? – всхлипнула Светлана.
Родион угрожающе приблизился к ней.
- А, ну-ка, дуй отсюда в домик, и до моего особого распоряжения, чтобы никто не подходил к лаборатории ближе пяти метров! Скажи всем. Это приказ! У нас ЧП. Ясно?
- «Нет», - хотела сказать Светлана, но застыла с открытым ртом. Что-то остановило её в последний момент. Она молча отступила назад, сделала несколько шагов и пустилась бежать, что было духу, напуганная, совершенно сбитая столку.
Родион тоже торопился, и боялся показать это. С досадой бормотал себе под нос:
- Ах, ты кукла восковая! Вот, принесло тебя мне на грех! Что же теперь будет-то?
Проклиная мысленно хозяев камер наблюдения, перед которыми он был сейчас как на ладони, Родион остервенело постучал в дверь, желая наделать побольше шума, чтобы напугать эту учёную «занозу», и побыстрее справиться с собственным волнением.
- Чем занимается тут мой доблестный хакер?
Родион встретил настороженный взгляд огромных серых глаз и подумал, что перегнул палку в своем желании напугать и заговорил мягче, однако Инга по-прежнему сохраняла молчание. Это не входило в планы Родиона. Где-то он просчитался. Где? На самом деле он не учёл своего почти демонического вида: в сверкающих глазах не-то мольба, не-то укор, в лице проглядывало смятение, а сам Родион напоминал большую птицу с растопыренными крыльями.
- Все остальные уже готовятся ко сну, - Родион старался быть непринужденным, но и не забывать о «тайном глазе камеры.
- Почему ты ещё здесь? Хотя бы с пользой сидишь тут?
«А вдруг она сразу ляпнет, что вскрыла Гриф Секретности?» – сердце Родиона замерло и он опять прибавил металла в голосе, - Ну, что? Сделала характеристику желтого озера?
- Понимаете... – неуверенно начала было Инга.
- Ты можешь яснее сказать: «да» или «нет»? – прошипел Родион, подскакивая к девушке вплотную.
- Нет.
- Так.., слушай меня. Немедленно собирайся, и иди в домик спать. Завтра ты мне нужна будешь на Желтом озере. Будешь помогать Свете. Ясно?! – прикрикнул Родион, боясь, чтобы Инга не ляпнула что-нибудь лишнего. Пусть уж лучше молчит. – Ничего страшного, один день с личным составом поработаешь.
- Вы можете меня выслушать?
- А почему нет? - как можно равнодушнее отозвался Родион. – Одевайся! По дороге и выслушаю.
- Но…
- Перестань спорить с начальником! – взревел Родион, подавая Инге её плащ. – Что за дурная привычка! Тороплюсь я, понимаешь? – Он с облегчением для себя отметил, что Инга промолчала -
ну, слава Богу, похоже, обиделась.
Через минуту они покинули лабораторию, и Родион обнаружил, что лоб его покрыт испариной.
«Никудышный из меня тербесовец, - подумал он. - Вовремя я ушел от них. Всех жалею, под «зелёную» девчонку себя подставляю». Но главная опасность позади: перед камерой он нисебя, ни девчонку ничем не скомпрометировал. Родион приобнял Ингу за плечи, заговорщески прошептал:
- Ну, говори быстрей, успела вскрыть Гриф секретности?
Инга покосилась в его сторону. В темноте Родион не разглядел, что ресницы её мокры от слез. Девушка криво усмехнулась:
- Узнали уже...-
- Инга! Ты что не понимаешь? В лаборатории камера наблюдения. Разве мог я вести откровенный разговор.
- А я не подумала.
- Так, что, вскрыла?
- Да.
Напрасно Родион полагал, что у него нет надежды на лучшее. До этой минуты надежда была. Только теперь всё окончательно рухнуло, и противный холодок змейкой пробежал по спине.
- Вы должны знать… Там…
- Я ничего не хочу знать! Можешь оставить всю информацию при себе. Зачем она нужна, если через полчаса здесь будут тербесы. Ты знаешь, что это такое? Они начнут выворачивать мозги каждому, пока не найдут то, что им нужно. А им нужно удостовериться, кто ещё кроме тебя, успел узнать о секретной информации, тобою добытой. Поняла, сколько людей ты подставила? Для многих сегодня – последний день пребывания здесь… Пошли пошли, - он подхватил под руку остановившуюся от удивления Ингу – А что касается тебя…Тебя даже не спасёшь, потому что у тебя ЧИП значит отследят повсюду.
Родион давно уже прикинул в уме, что операция по извлечению ЧИПа длится около 20 минут – вполне достаточно для прибытия тербесов. И потом, неизвестно возьмутся ли за неё медики. У них определенный перечень ситуаций, когда это разрешено.
- Если я сам извлеку твой ЧИП – то, возможно, подарю пару дней жизни, и ты успеешь найти людей, которым пригодились бы твои открытия. От того, насколько они важны, зависит, как быстро прибудут тербесы.
- Неужели вам самому не интересно?
- Глупая девочка. Я же тебе уже объяснил. Мои мозги будут сканировать в первую очередь. Ты толкаешь меня в могилу. В наше время нельзя что-либо скрыть непрофессионалу. Ты влезла в чужую игру, смертельно опасную, не зная, даже, её правил. Есть ли у тебя хотя бы цель? Неужели причиной всему каприз?
- Без этого нельзя было найти характеристику Желтого озера, - равнодушно сказала Инга. – И потом, я же не знала, что всё так серьёзно.
- Вот и я о том же. Вляпалась сама не знаешь во что. Вроде бы ты не со зла. Ладно. Может, и я где виноват. Не будет тратить время на болтовню. Идти нам далеко, а идти надо быстро.
- А куда?
- Подальше отсюда – это главное.
Вскоре они сошли с утоптанной дорожки и ступили на раскисшую под непрерывным дождём почву. Идти стало вдвое труднее. Ноги путались в старой переросшей траве, которую даже разглядеть в кромешной тьме нельзя было. Инга то и дело спотыкалась, и Родиону пришлось взять её под руку.
Шли молча. Инге не хотелось больше слушать колкости Родиона . Ей не было ни страшно, ни обидно от всех последних событий. Абсолютная апатия, сплошная, плотная навалилась на неё. Чем всё закончится – совершенно всё-равно. Сумбур в голове полнейший. Едкие объяснения Родиона только окончательно запутали её.
Да, перешла запрет. Но в этом виновата только она одна. Родион поймёт, что никого она не подставляла. Скорее уже всё закончилось бы. По мере продвижения вперед и всё большей усталости в голове осталась только последняя мысль: когда же всё это закончится?
Инга не знала, что это только начало целой цепи событий, завязавшихся вокруг неё.
Так прошли около часа, и остановились в рощице между двух больших валунов. Родион велел Инге включить фонарь.
- Высвободи правую руку! Быстрее!
Инга насторожилась, поняв, что намерен сделать Родион.
- А вы сможете?
- Придётся, - в привычной грубоватой манере ответил Родион, но, взглянув на подобравшуюся Ингу, добавил мягче, со спокойной уверенностью: - Не волнуйся, я имею понятие о медицине и справлюсь с этим.
Он принялся деловито готовить медстолик, который ловко извлёк из заплечной сумки. Казалось, он совсем не устал.
- А хватит ли нам времени? Я не уверена, что это надо.
- У тебя не остаётся выбора, кроме как довериться мне. А мне не остаётся ничего другого, кроме как обезвредить тебя. Инга, ты сейчас – это ходячая бомба.
Родион принялся прокаливать лезвие ножа на пламени универсальной электронной зажигалки, на которой можно было, при желании, даже сварить суп.
- Поверь мне, хуже тебе без него не будет. Это точно. Может и стоящее ты чего накопала, вот и надо, поэтому, отвоевать время и способ передачи твоего открытия. Да-а, заварила ты кашу! Долго хлебать её будем.
Родион добродушно ворчал, не переставая хлопотать возле Инги, как заботливая нянька на минуту напомнив интернатовское детство и скупую на похвалу воспитательницу. Никогда не видевшая его раньше таким внимательным и участливым, Инга устыдилась своего пренебрежительного мнения о нём. Она подумала, что, видимо, начальник совсем неплохой человек, и простила его за все свои обиды, сразу почувствовав приятное облегчение. Она поддалась его гипнотическому голосу и готова была вверить ему свою дальнейшую судьбу.
- Ну, давай, - Родион решительно взял её кисть в свою ладонь. – Свети вот на это место, а сама отвернись. Считай вслух. Мне нужен счёт до трёх и дальше.
Натянув нежную кожу девушки, Родион рассёк её острым лезвием повыше запястья над едва различимым шрамом. Инга дернула руку, что-то упало на подстеленный платок.
- Где он? Надо его найти! Свет!
Родион нагнулся, но нашел только растекающуюся каплю крови на плотном материале. Тут же упала новая капля, ещё.
- Это кровь, а я думал ЧИП. Вот досада! Достал я его или нет? – засомневался Родион. - Если не боишься, смотри сама.
Инга не боялась. Она осветила фонариком ранку на руке, заполненную кровью. Родион полил на неё водой из прозрачной фляжки.
- Нету. Ничего нет, - сказала Инга.
- Точно нет? – прищурился Родион, вглядываясь в надрез. Вдруг он хлопнул себя по лбу. – Вот голова! Есть же металлоискатель!
Он быстро достал из походной сумки плоский черный предмет с удобной ручкой. Вооружившись им, поводил возле ног Инги. Затем возле платка на земле. Раздался тонкий писк и, вслед за этим, что-то слабо звякнуло об экран. Родион повернул его к свету.
- Есть! - он отцепил маленький, в полсантиметра длиной, ЧИП, бросил в колбочку, засунул в карман. Затем быстро продезинфицировал рану Инги, забинтовал.- Нужен специальный раствор, инае вероятно заражение, - предупредил Иван. – Идём! Нет, подожди.
В который уже раз Родион запросил по рации о заявках на транспорт. За периметром было оживлённо, но его пока никто не вызывал и не искал.
- Слушай внимательно, Инга, - Родион взял руку девушки в свою. – Сейчас ты пойдёшь в направлении вон тех огоньков. Это лагерь Бориса. У него находятся те двое учёных, чью лекцию ты вчера пропустила. Это те, кто рад будет тебя выслушать. Дойди до них обязательно. Слышишь? Рука болит?
- Н-нет, - с запинкой ответила Инга. – Я хочу вас спросить, - Инга попыталась заглянуть начальнику в глаза, но ничего не разглядела темнота безлунной ночи окружала их.
- Спрашивай, - подбодрил Родион.
- Я всегда думала, что вы желаете мне зла. Но теперь… теперь я не знаю, что думать. Я вообще не понимаю, что происходит?
- Всё ерунда. Главное – никогда не падай духом. И не важно, как я к тебе отношусь, но зла не желаю, это точно... Возможно, не увидимся больше. Но мне б не хотелось, чтобы так случилось.
Родион порывисто обнял девушку и слегка оттолкнул от себя.
- Ну, иди. Иди же! Я позвонил Аркадьичу, он встретит тебя.
Глава 6
ОДНА СРЕДИ ЧУЖИХ
Борис привёл Ингу в отдельную, совсем крохотную секцию, пахнущую сыростью и ещё чем-то кислым. Здесь стояли лишь раскладной сафан, напоминающий прежний диван, и степс, это и тумбочка, и стол и шкаф – три в одном..
Инга поколебалась, но всё же вылезла из надоевшего комбинезона, пристроила его кое-как у тёплой панели стены. Она была рада, что здесь её никто не видит.
Несколько минут назад шла она следом за Аркадьичем через загроможденные вещами соповцев общие помещения, полные человеческих запахов и звуков. Кто- то храпел, кто-то шуршал бутербродной бумагой, раздавалось хихиканье, стоны, ворчанье, неодобрительные реплики – это уже в её адрес – по поводу ночных визитёров и лунатиков из-за которых обыкновенному человеку нельзя выспаться.
Инга удивилась, что эти реплики совсем не затронули её, хотя ещё вчера могли надолго вывести из равновесия. Инга подумала, что заболела. С тоской подумалось об Умнике, так она называла свой компьютер. Сейчас бы подсесть к нему….
Во время их пути, Аркадьич шумно дышал, пыхтел и ворчал вполоборота к Инге:
- Да, девочка, в разведку с тобой нельзя идти.
- Почему? – вяло Инга.
- А ты ещё и не согласна? Потому что с головой не дружишь, девонька. Ум имеешь, но не можешь ему подчиняться. Не разум, а эмоции, капризы и амбиции управляют тобой.
Инга совсем не ожидала от Аркадьича подобных колючих слов. Как может так вести себя тот, который совсем недавно, как показалось, искренне восторгался ею! Видно показалось, подумала Инга.
На возражения Инги Борис сурово заметил, что напрасно показывала свой характер, не посоветовалась с начальником, в итоге «подпалила» весь отряд.
Совсем выбило её из колеи замечание Аркадьича, что её не случайно отстранили от космических полётов. Человека вспыльчивого, обидчивого, эмоции которого затмевают разум, нельзя допускать в космос.
Размышления программистки были прерваны осторожным стуком в дверь. Она сделала пару быстрых вздохов, пригласила войти.
На пороге стояли Борис и двое молодых людей.
- Ну, вот, это и есть Инга. Инга, это те самые двое молодых учёных , о которых говорил Родион. Помнишь? - сказал Борис Аркадьевич и отступил на шаг. – Теперь беседуйте сами, и помните, о чём я вас предупредил.
Борис исчез. Молодые люди прошли в секцию.
При первом же взгляде Инга почувствовала расположение к ним. Они были постарше её. Рита высокая, стройная, с короткой стрижкой, с открытым лицом и живым взглядом тёмных глаз. Иван доходил ей лишь до виска, имел крепко сложенную, «сбитую» фигуру. В нём была степенность, некоторая рассеянность, которую он приучился скрывать, задавая вопросы своей постоянной спутнице. Но этого Инга пока не поняла. Её привлекли правильные черты лица Ивана, широкий лоб, говорящий о незаурядности ума, внимательные глубоко посаженные глаза.
Рита заговорила первая.
- Инга, судьба дарит нам несколько минут, не часов. Расскажи, что тебе известно. У нас, - она указала на Ивана, - нет чипов.
Инга кивнула, выдавила из себя улыбку и, сначала сбиваясь, а потом все увереннее, начала рассказ.
- В 2012 году Ностардамусом, а вслед за ним и другими великими прорицателями был предсказан конец света. Журналисты, почти вся пресса постарались представить этот грозный факт в насмешливой форме, иронично. Однако, именно в этом году учёные выпустили из своих лабораторий монстра, который оказывает по сей день страшное и необратимое воздействие на людей, о котором они не догадываются, благодаря строгой засекреченности эксперимента. А последствия его настолько ужасны, что сравнимы с предсказанным концом света. Самое худшее, что эксперимент, по-видимому, продолжается, так как после 2012 года монстра выпускали с промежутком в десять-двадцать лет повторно.
От волнения Инга не сразу пояснила своим слушателям, что под монстром подразумевает искусственного микроба, якобы предназначенного повысить выносливость людей, В организм человека он проникает с пищевыми цепями. Если организм сопротивляется и отторгает микроба, то внешне это выглядит как новое неизвестное медицине заболевание. И врачи напрасно будут биться над созданием вакцины против возбудителя, потому что противоядие имеют лишь те, кто создал этот микроб.
- Теперь вспомните, сколько появилось в последние полвека новых болезней, не поддающихся лечению? Не сосчитать на пальцах. - Инга сделала глубокий вздох. – Доказательства есть. Они на иглокарте. Так вот, нельзя все неизлечимые болезни списывать на экологическую составляющую. Всё гораздо сложнее. Положение осложняется микробной атакой, войной, если хотите. Кому-то выгодно не лечить людей, а производить своего рода «естественный» отбор. Люди, которые не заболели от воздействия микроба, постепенно приобретают, незаметно для самих себя, новые способности и могут чувствовать себя довольно комфортно и в зараженной, грязной среде. Тот факт, что я и вы не заболели означает, то искусственный микроб в нас прижился! А стало быть, мы уже не те люди, какими были, скажем, наши родители. Не те в плане физиологии, точнее метаболизма…
Иван и Рита слушали, не перебивая, лишь несколько раз молча переглядывались. Рита первая нарушила тишину.
- Инга, но как же ты не побоялась вскрыть Гриф Секретности. От твоего рассказа просто мороз по коже.
Боялась или нет, я не помню. Что говорить о страхе и опасности, когда сама жизнь сегодня – это высшая степень опасности!
Иван взглянул на спутницу.
- А ведь она права. Инга, но, вообще-то, не секрет, что учёные давно ставят опыты над генотипом человека, но клонировать его так и не удалось за полтора века.
- То, что рассказала Инга, это не клонирование, - перебила Рита.
- Я понимаю, это какой-то глобальный эксперимент мутации человека… но в кого? – Иван бросил быстрый оценивающий взгляд на Ингу и закончил другим тоном: - Интересно, почему мы до сих пор ещё разговариваем?
- Иван прав, - поддержала Рита. – Инга, мы отсюда должны сейчас уйти. Ты это понимаешь? – Рита окончательно перешла на «ты». – У тебя есть, где спрятаться?
- Да, да, понимаю. Но мне совершенно некуда идти. Хотя я, конечно, всё-равно уйду.
Рита сделала несколько шагов к двери. Ей было не по себе оставаться на одном месте неподвижно.
- Инга, сейчас отправляется транспорт на базу. Тебя возьмут. А дальше, извини, сама.
Инга хотела облачиться в комбинезон, но Рита показала одежду, которую передал Борис. Комбинезон соповца быстро привлёк бы к ней ненужное внимание и выделил в городской толпе.
Инга долетела до базы, но не попала в неё.
Все выходы и дороги, ведущие на лётное поле, были перекрыты вооружёнными людьми. Эта весть застала Ингу ещё в латтерконе - большом пассажирском латтере.
Прибывающий транспорт встречал спецнаряд. К латтеркому, на котором прибыла Инга, подошли трое мужчин в форме агентов службы террористической безопасности. Их лица приводили в смятение каждого, кто встречался с ними взглядом. Один агент подошел к люку латтеркона для сверки прибывших.
Вообще для пассажиров это не было новостью. Сегодня каждый, кто не имел индивидуального чипа, на котором собраны все личностные данные, обязан был носить с собой, по старинке, удостоверение личности. Людей насторожило, что сверкой занимаются тербесы.
- Где-то запахло падалью, - мрачно пошутил кто-то у Инги за спиной.
Подержав в руках удостоверение Инги, агент прищурился, вглядываясь в неё.
- Программистка? Почему у вас нет чипа?
- Травма, пришлось его временно удалить.
- Следуйте за мной! - сухо приказал агент.
Инга долго шла за высоким плечистым тербесом, сначала по бетону аэродрома, затем – по плиткам тёмного коридора служебного здания. Она невольно разглядывала широкую спину тербесовца. Чёрный комбинезон натягивался на нём в такт его шагам, Инга отметила, что комбинезон был совсем ещё новый.
Внутри у неё что-то давило, болело. Было очень тоскливо. Она успела заметить, что остальных пассажиров латтеркона тоже увели куда-то под конвоем. Но эта подробность её не утешала, скорее пугала.
Её привели в просторный кабинет, указали на кресло, расположенное посередине его. Инга почувствовала, как холодок пробежал внутри ее. Кресло было похоже на то, в которых обычно проходят сканирование. Оно имело особую подставку для ног, через которую ступни контактировали с чувствительной аппаратурой. Ингу напугало другое. Над ее головой оказалось сложное устройство непонятного назначения. На самом деле оно представляло собой лампу-излучатель различных импульсов, способных тормозить или стимулировать нервные процессы. С их помощью можно было, например, вызвать эмоции страха, усилить мыслительные процессы, в отсутствие чипа производить сканирование памяти.
Двое тербесов, которые привели ее, вышли.
По кабинету прохаживался офицер, который, видимо, ждал её появления. Он смерил ее холодным взглядом. Что-то вроде усмешки появилось в уголках тонких губ. Видимо, прочел ее внутренний страх со спрятанного где-нибудь экрана, подумала Инга. Поискала экран глазами, но не нашла. Кроме кресла в кабинете не было никакой мебели. Лишь на стене укреплен небольшой пульт.
Офицер спросил понимает ли она где находится и почему? И сам уточнил: десь решается судьбы нарушителей порядка и людей, несущих вред обществу.
- Вы и есть этот нарушитель! Согласны?
- Нет! – отчаянно вырвалось у Инги.
Офицер стал резко, отрывисто задавать вопросы, словно стегал коротким бичом.
Инга не отрицала, что вскрыла гриф секретности. Зачем это сделала? Хотела лучше исполнить должностные обязанности, которые шли вразрез с запретом СБ. Посоветоваться было не с кем. Начальник грозил увольнением, и эта угроза была реальнее, чем гипотетическая служба безопасности. Нет, нет! Никто не осмелится создать обязанности, которые шли бы вразрез с требованиями СБ. Это я всё исказила из-за своей вспыльчивости, преувеличила от избытка эмоций, неумения точно в срок исполнять приказы начальства.
Похоже, офицер даже поверил. Однако тут же начал расспрашивать, что она узнала на вскрытых файлах и кому об этом рассказала?
- Я поняла, что в Жёлтое озеро был произведен сброс опасных ядовитых веществ несколько лет назад. Это даёт до сих пор сильный фон. Но я об этом никому не рассказывала, так как уже поняла, что далеко преступила запрет. Начальник велел мне убираться вон, как только узнал, что я сделала.
- Значит, он узнал содержимое файла! – утвердительно-удовлетворенно воскликнул офицер.
- Нет! – вскрикнула Инга. – Нет! Его достаточно напугал сам факт вскрытия Грифа…
- А после чего же ты поняла, что сделала опасный шаг? – шагнул к ней офицер.
- Не помню… После,.. После того, как прочитала упоминание о испытаниях с ядовитыми соединениями. о преодолении организмом сложных степеней заражения
- Что именно ты поняла?
- Что есть живые организмы не боящиеся кадмия, свинца, и даже ртути.
- Умница! Золотая головка! – и офицер некрасиво рассмеялся. – А что это за организмы?
- Я не обратила внимания.
- Состав ядов?
- Это остаточный фон какого-то биологического заражения, возможно последствия от воздействия биологического оружия. Я не химик, я не помню названий частиц.
- Каким способом организмам удается преодолеть заражение?
- Ответ скрыт в особом строении организма.
- Как это понять?
- Это может понять только ученый.
- Как ты понимаешь "особое строение"?
- Это совсем новый организм, который выведен… который кто-то создал
- Где же он находится?
- Я не знаю
- Думай! Где этот организм?
Офицер начал прохаживаться перед Ингой взад и вперед, нетерпеливо взглядывая на нее.
- Быстрее! – повысил он голос - Где эти организмы могут находиться?
Инга отрицательно покачала головой.
- Ты устала, - отрывисто бросил офицер. – Я помогу тебе.
Он дотронулся до кнопки пульта на стене, Тут же к голове Инги протянулся от лампы тонкий луч, который она не могла видеть.
- Что это за организмы, о которых ты говорила? – снова властно спросил офицер.
- Эти организмы - … мы, то есть люди, все человечество.
Инга забеспокоилась, посмотрела по сторонам.
- Что-то происходит…
- Лучше не двигайся! Объясни, что ты сказала?
- Вновь создают нас, людей - речь Инги стала чуть медленнее, она пыталась, что происходит внутри ее. Что-то явно происходило.
- Каким образом нас создают?
Офицеру явно стало интересно. Ничего подобного он не слышал и был немного ошеломлен. Получив подобного рода информацию, он сам становился косвенным нарушителем. Ему стало ясно, что прежде, чем покинуть этот кабинет, ему самому придется пройти очистку последних слоев памяти. Приговор для этой выскочки был ему ясен, он уже сообщил о нем помощникам, но он не мог остановить допрос. Для него это было как зрелище, как увлекательное времяпрепровождение. Пройдет время, четверть часа или час, которые потом окажутся пустыми, напрасными, ибо будут напрочь стерты из его памяти. Но пока еще есть интерес, хочется развлечься.
- Каким образом?
Что-то девчонка в самом деле недопоняла, но может "догнать" через день, через неделю. Импульсное излучение, воздействуя на мозг, позволяет как бы прожить этот день или неделю за минуту. Последствиями такого воздействия являются необратимые изменения памяти, изменения поведения человека. Но этой девчонке уже все равно. Ей и человеком-то осталось быть считанные минуты.
- Каким образом?!
Снова кнопка.
- Неизвестный вирус производит изменения в организме человека, в организме всех людей. Не все это выдерживают, - медленно выговаривала Инга и удивлялась своим словам. – Но выжившие легче переживут любые катаклизмы на Земле, даже радиацию, смогут жить в зараженной среде. Для них назад возврата нет.
- Достаточно, - остановил офицер подавленным голосом и указал на дверь. – Иди.
Видел, как Ингу встретили в коридоре его помощники. Проследил, чтобы они не контактировали с ней до исполнения приговора. В соседнем кабинете такое же кресло, куда она сама садится. Приборы слежения показывают, что включено импульсное излучение. Он сделал контрольную запись: стерилизация произведена. Запись увидели помощники, и она означала, что нарушитель больше не представляет опасности, так как стал беспомощным ребенком. Ни рассказать, ни узнать больше ничего не сможет.
Он нажал клавишу выключенного до сих пор микрофона. Происходивший в этой комнате разговор никто не имел права слышать, чтобы не стать нарушителем.
- Майор службы безопасности четыреста восемьдесят первый готов пройти очищение памяти.
После этих слов офицер открыл дверь в смежную комнату.
