Глава Ш На берегу океана.

На красивом скалистом берегу Тихого океана, в тихом, пустынном месте стояла белостенная двухэтажная вилла. На ее просторной открытой террасе было более, чем свежо от неослабного морского бриза.
Безлюдье этих мест было не случайно. Оно ревниво охранялось космическими войсками, а также независимой системой спутникового наблюдения.
Строгая система секретности охраняла покой вершителей людских судеб, посмевших в который уже раз возомнить себя богами.
Некто, называющий себя мистер К., нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столешнице, слушая доклад второго лица. Наконец, он не выдержал. Первое лицо имеет право перебивать, вмешиваться, и мистер К. воспользовался этим правом.
- Хватит! – сухо воскликнул он. – Послушайте, сэр, себя сами. Ваш доклад похож на жалобный плач младенца.
Человечество доведено до сегодняшнего катастрофического состояния не нашим экспериментом, а историческим развитием, политическим и экономическим направлением власти своих правительств. Даже если предположить, что наш эксперимент будет рассекречен, это не принесет нам теперь вреда и не окажет серьезного влияния на его ход. Говорите, умирают тысячи? Если бы в масштабах города! А в масштабах целой Земли, это не такая уж большая цифра.

- Тем не менее, мистер К. – подал голос старейший из присутствующих, - тем не менее, вам не мешает знать, что происходит сейчас в городах. Может, хотите осмотреть, по выбору, несколько городов в моем сопровождении? Двадцать минут будет достаточно, чтобы сложилось впечатление о настроении людей. Все действительно так, как изложил нам здесь…
- И что? – перебил вновь первое лицо. – Вы предлагаете двадцать минут колесить с вами по городу, после чего я должен буду поверить в тот бред, что нес мне второе лицо? В этом нет нужды! Я верю ему также, как и вам, господин наистарейший, как и вам всем, господа присутствующие. Иначе не было бы вас здесь, в этот час. Но..! Только выводы из вещей, из наблюдаемых событий, надо делать разумные, а не строить их на эмоциях.
Это вам, господа, надо почаще бывать в городе, чтобы не пугались уличных погромов, самопальных взрывов. А вас, отважнейшие вы мои, мужи, даже женский плач напугал, - первое лицо откинулся на спинку кресла. - А ведь так испокон века было, что женщина голосит над покойником.
Он задумался, устремив взгляд на океан. Никто не смел прервать его размышлений.
Вершители судеб сидели за черным лакированным столом с изрезными ножками в виде запрокинувших головы и взвившихся на дыбы горных козлов. Стол – большой овал - занимал половину террасы. Над столом в такт прибою, раскачивали длинными листьями декоративные пальмы в деревянных кадушках. С террасы открывался великолепный вид на океан с белыми бурунчиками волн. Однако он не занимал присутствующих, чьи лица были равнодушны и непроницаемы. Их холодная учтивость, преимущественно сухие интонации делали их похожими на последнюю модель биоробота. Тем более, что именами они не пользовались в интересах секретности.
- А теперь мне хотелось бы услышать мнение третьего лица по докладу, - мистер К. перевел взгляд на присутствующих.

С черного, сделанного из драгоценной породы дерева стула, поднялся высокий, светловолосый мужчина с изборожденным морщинами лицом.
- Спасибо, господин первый. Господа, хотя мы и не на заседании городского Совета, но я рискну еще раз заострить внимание на уличных беспорядках, которым уделено много места в докладе. Дело в том, что городские власти сейчас практически бессильны. А у нас – реальная, имеющая под собою базу, власть. Плохо, что трупы долго остаются на улицах, Вряд ли у них не хватает техники, скорее людей.
- Хорошо, - после минутного молчания благословил первое лицо. – Разберитесь же с этим сами, господин третий.
- Есть, сэр! – вытянулся по стойке «смирно» третье лицо, выдавая военную выправку.
- У вас всё?
- Да, сэр.
- Разрешите, господин первый. - Вновь поднялся старейший. – У меня есть замечание по наблюдаемому нами процессу вживления в среду.
- У вас замечание? Что же слушаем вас, господин старейший.
- Благодарю. Дело в том, что смертность среди населения земного шара в последние годы увеличилась в два и даже три раза к уровню докризисного времени. Не говорит ли это о том, господа, что процесс вживления, и адаптации бактерий в организме человека происходит с осложнениями?
Мистер К. повел бровью и поднял руку ладонью вперед, требуя внимания.
- Ваши волнения, господа, беспочвенны. В целом наши дела, а именно, дела нашей новой лаборатории очень даже неплохи. Там есть кое-какие вопросы, но все они текущего характера. Уверяю вас. После беседы мы с вами пройдем в лабораторный цех, где продолжим наш разговор. Кстати, я вместе с вами послушаю доклад эксперта о степени мутации.

- Вот это очень интересно! – третье лицо, наиболее эмоциональный изо всех, нетерпеливо потер ладони, оживленно поглядывал на остальных, торопясь попасть в лабораторию.
- Я еще не сказал, что мы завершили, - сухо заметил мистер К.
- Простите, сэр, - прокашлялся второе лицо. – Я хотел бы высказать мнение.
- Прошу, - разрешил первое лицо.
Второе лицо склонил в знак благодарности голову.
- Кстати мое мнение. в абстрактном его выражении, поддерживают видные психологи. Не мешает подумать о замене слова мутация более нейтральным .для объяснения сути наших экспериментов. О выработке нового понятия, которое должно быть синонимом слов развитие, обогащение…
- Думайте, сэр, - поморщился первое лицо, слегка махнув рукой. - Еще несколько минут, господа…- голос его стал трескучим, что свидетельствовало о нетерпении.- Инспекция ООН, курирующая отряды помощи природе, так называемые СОПП, просит дать заключение по обобщенным результатам их работы.
- Отряды похорон природы… - усмехнулся третье лицо.
- Нет, ваш скепсис не уместен, господин третий. Соповцам кое-что удаётся.
- Не может быть. Прежний лик Земли будет стёрт навсегда! – самонадеянно воскликнул третье лицо.
- Отнюдь. Свои ландшафты, своё лицо Земля не потеряет, как предрекали создатели новой Библии. И всё благодаря фанатизму сопповцев.
- Ещё активны сумасшедшие, надеющиеся восстановить вымершие и исчезающие виды, - добавил второе лицо. – Институт палеонтологии и развития окружающей среды закидал ЮНЕСКО своими инициативами по мерам восстановления биоценоза.
- Его ещё не закрыли? - досадливо поморщился третье лицо.
- Этого нельзя делать, - трескучим голосом заявил мистер К. – Так нам легче контролировать оппозицию. К тому же от директора этого института ушли все его лучшие сотрудники, не без нашей помощи, конечно. Он фактически один. А один в поле не воин.
- Ясно, господин первый.
- И какое же будет заключение для ООН, господин первый? – поинтересовался второе лицо. -
Я полагаю, положительное?
Мистер К. вскинул подбородок в знак одобрения.
- Результаты работы признать удовлетворительными. Но необходимо усилить контроль за СООП. Возражения? – он сделал секундную паузу. Для сведения скажу, что некоторые отряды углубились настолько далеко от центров цивилизации, что в условиях отсутствия с ними электронной связи, в ЮНЕСКО строят отношения с ними, полагаясь на доверие. Например, два отряда в Южной Америке в нижнем течении Амазонки и Ориноко.
- То есть, как на доверии?
- Почему отсутствует электронная связь?
- Насколько я могу судить, господа, - вмешался наистарейший, - эти фанаты природы сами выводят из строя электронную начинку техники и предпочитают работать вручную.
- А куда смотрят служба безопасности?
- Они вынуждены терпеть это безобразие, так как электроника отключает технику сопповцев, во избежание поломок, считая условия её применения неподходящими по инструкции.
- А не может безопасность «подыгрывать» им?
Мистер К. решил положить конец репликам.
- Здесь не так всё просто, господа. Но не будем углубляться. Эта область пока стабильна и
не заслуживает нашего особого внимания, за исключением постоянного контроля.
Он поднялся со своего места, и его примеру с готовностью последовали другие.
- В лаборатории нас ждут, господа. Прошу…

* * *

В то время, когда на маленьком острове Тихого океана, словно на Олимпе, заседали избранные, по одному подмосковному шоссе быстро ехал леголёт.
Рэд не собирался останавливаться. Он избегал подвозить случайных пассажиров, так как это мешало его впечатлительной натуре сосредоточиться, Но эта девушка или, скорее, женщина, каким-то образом сразу завладела его вниманием.
- Ведь она даже не спросила, куда я еду, а сразу села в машину, подумал Рэд и нахмурился, поймав себя на посторонних мыслях. Однако нельзя было сказать, что он с неудовольствием думал о своей пассажирке, притихшей на заднем сиденье.
Рэд прищурился, вглядываясь в дорогу, хотя она была знакома ему до мелочей. С обеих сторон к шоссе вплотную подступали заросли цветущих растений – фениксов. Это был очень странный гибрид цветов-кустарников, выведенный учёными-ботаниками в последний год. Неблагополучная экология пожрала все прежние роскошные, но чересчур нежные виды цветов. Некоторые энтузиасты-ученые бьются над их выведением заново… Рэд усмехнулся. Он не верил в успех энтузиастов. Пусть даже им засветит удача, но правительство никаких мер по цветам не намечало, ибо не решены ещё другие жизненно важные проблемы – расселение людей из опасных зон, например, обеспечение их продуктами питания, да мало ли всего. Если поговаривают о закрытии его института, кому какое дело до энтузиастов.
Рэд остался доволен осмотром фениксов. Он не заметил на них опасного процесса окисления – то есть почернения побегов, грозящего гибелью всему растению. Значит добровольцы экологи - соповцы – трудились не зря, и данный район относительно свободен от радиации, а почва от свинца, кадмия, ртути и прочей гадости.
Справа от дороги повилось желтое здание – база метеорологов. За ним будет роща и жилые кварталы. Рэд подумал, что ни за что не станет поворачивать туда, отклоняться от маршрута. Скорее всего, его пассажирке надо именно туда, домой. Ну, а ему - на работу.
Раздавшийся вдруг невысокий и ясный голос женщины заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Простите, а вы никогда не пользуетесь автоводилом?
- А вы? – неожиданно для себя спросил Рэд и смутился. Он знал, что все женщины ездят на «автомате». Недавно в целях безопасности был принят такой закон.
- Да, я езжу «автоматом», но не всегда, далеко не всегда. Вам же, привыкшему размышлять за рулем, лучше довериться автоводилу. Согласны?
- Может быть и лучше, - рассеянно протянул Рэд , с удивлением взглянув в зеркало на попутчицу. Неужели он пропустил какой-нибудь её вопрос? Иначе как она догадалась, что он размышляет? Может просто женские штучки? Заинтригованный, Рэд не мог отказаться от желания поговорить со своей пассажиркой. Всё равно о чём. Он бы не признался себе, что ему нравится её голос и впечатление, которое она производит на него. Однако Рэд не умел говорить с незнакомками и пришёл в смятение от собственной «причуды». Именно так назовёт он позже свою попытку знакомства, когда будет вспоминать этот эпизод.
- А могу я спросить, куда вы едите, если это не секрет?
- Можете, - подбодрила незнакомка.
- То есть… я хотел бы знать, где вас высадить?
- Это не секрет, - снова улыбнулась попутчица. – Удивительно, что вы не спросили это с самого начала. А теперь хотите сказать, что нам с вами дальше не по пути?
Рэд начал было возражать, но снова смутился, досадуя за это на себя. И не нашёл ничего лучшего, чем спросить полуутвердительно:
- Ну, не можете же вы ехать в мой институт, то есть туда же куда и я.
- Не могу? Но почему? Как раз именно туда я и еду. – В зеркале отразились недоуменные глаза Рэда. – А что вас так удивляет или пугает? Я неприятная собеседница?
- Нет, напротив!.. – с жаром воскликнул Рэд и тут же почувствовал, что краснеет.
- А вдруг в голову этой мадам придёт, что он заигрывает с ней и она поведёт себя с ним легкомысленно, скомпрометирует его. И кто она такая, что второй раз приводит в замешательство его, директора известного института, привыкшего к тому, что замешательство испытывают перед ним.
- Но зачем вам в институт? – нетерпеливо и громче, чем требовалось спросил Рэд.
- Интересуетесь моими планами? Нет? Что ж… Институт, насколько я знаю, не закрытое учреждение и туда может обратиться любой, - уклончиво ответила незнакомка.
- Правильно. Однако сейчас штат института не двести человек, а гораздо меньше, и никаких визитов сегодня мы не ждём. Без согласования к нам, обычно, не ездят.
- Ещё не поздно согласовать. Дело в том, что я ждала на дороге именно вас, зная, что обычно вы ездите в это время, - женщина провела рукой по волосам, через зеркало покосилась на Рэда, угадывая произведенное впечатление. – Разрешите продолжить?
Рэд досадливо вздохнул. Хотя штат его сократили в десять раз, желающих войти в этот штат, хотя бы по устной договоренности, было не мало, и эти горе-энтузиасты сильно мешали работе. Раньше Рэд не понимал коллег, которые с раздражением отмахивались от новоиспечённых учёных, а с недавних пор сам сделался сухим и несговорчивым в отношении к молодёжи, обивавшей порог его института.
О причинах такой перемены знали только те, кто работал рядом с директором. Как руководитель, он долго пестовал одноого научного сотрудника, Делился с ним идеями, вел за собой. Говорят, подпустил его слишком близко и поплатился за это.
Как и большинство молодых, его подопечный был максималистом, не справился с амбициями и предал его, кого считал вторым отцом. Наделся пробить дорогу самостоятельно. Не обошлось без газетной шумихи. Недоброжелатели Рэда использовали молодого выскочку против него, в своих корыстных целях, а затем выставили вон, не желая терпеть своевольный характер юнца.
- Ну, уж продолжайте, - Рэд не скрывал своего разочарования.
- Меня зовут Регина. Я давно слежу за вашими исследованиями, они меня очень интересуют. Я даже бывала в вашем институте, но вы меня, конечно, не помните – ведь я всего лишь сенсолог.
- И чем вы занимаетесь? – перебил Рэд. Как только разговор принял деловой характер, он, закоренелый холостяк, сразу почувствовал себя уверенней.
- Я занимаюсь временем.
- Что?! Сенсолог исследует время? – он усмехнулся.
- Почему вас это удивляет? У меня универсальная специлаьность.
- Ну, хорошо. А при чём здесь мой институт? Вы ничего не напутали?
- Нет, не напутала. Мне бы хотелось поговорить с вами не о моих, а о ваших исследованиях, прежде всего. Вы ищите редкие виды животных, устанавливаете их. Так?
- Верно.
- А я хочу вам предложить восстановить исчезнувшие виды. Понимаете? Исчезнувшие! Это возможно, это не фантазия.
Рэд ничего на это не ответил, а спросил о другом.
- И вы занимаетесь такими исследованиями одна?
- Вначале одна, а теперь с единомышленниками, - уклончиво ответила сенс.
Они уже подъезжали к зданию института, и Рэд пожелал закончить разговор.
- Что ж, будь по-вашему. Проходите, поговорим, только учтите – у меня мало времени.
- А я извещу вас заранее. Вот теперь мне, в самом деле, пора выходить.
Рэд резко затормозил.
- С вами всё в порядке? Вы что, разыгрываете меня?
- Совсем нет. Сейчас у меня есть одно неотложное дело. Да и нет с собой того, что следует посмотреть, а не только услышать.
- Ну, как знаете. До свидания, - он с недовольным лицом отвернулся.
Дверь захлопнулась, и Рэд с облегчением осознал, что наконец-то он в машине один. Зарулил на стоянку вручную, чем удивил дежурного швейцара – робота. Тот решил, что с машиной что-нибудь случилось, и предложил заменить её. Рэд только отмахнулся.
Рэд намеревался забыть об утренней встрече, но ему напомнили о ней ненавязчиво.
Помощница, ежедневно приносила Рэду подборку тематических новостей со специальных сайтов. Просматривая привычно ролик после завтрака, Рэд наткнулся на имя Регины Савиной. Он внутренне вздрогнул. В статье говорилось о любопытном эксперименте со временем.
Рэд усмехнулся. Да, ловко. Видимо Регина знала, что сегодня выход статьи и подгадала утреннюю встречу. Что ж, посмотрим, о чём она поведёт разговор.


Глава 4. Бунтари

Иван и Рита лежали на берегу Желтого озера, на мокром от дождей песке, не сняв непромокаемых комбинезонов, и с удовольствием подставляли лицо горячему солнцу, прорвавшемуся через разрывы туч.
Желтым озеро назвали потому, что издалека видно было желтый песок, устилавший его дно.
Иван посмотрел, сквозь прищуренные ресницы, на спутницу. Рита перевернулась на живот и, похоже, приготовилась дремать, положив под щеку ладонь. Ивану шли в голову разные мысли. Он подвигал мышцами лица, чтобы острее ощутить прикосновение солнечных лучей, удовольствие от их тепла.
Сейчас солнце – это праздник. Обычно небо всегда закрыто мощным слоем облачности. Короткие ливни по несколько раз в день хлещут холодными струями раскисшую землю, изможденные спины копошащихся в ней людей, их немногочисленную технику, наспех построенные жилища.

К дождям уже все привыкли, забыв, что раньше было по-другому. Климат заметно увлажнился и потеплел. Буйно лезла из земли растительность, заполняя все ярусы не только в лесу, но и в городе.
Это, само по себе, замечательно, если б не одно обстоятельство: в каждом листочке, в каждой дождевой капле таилась угроза. В них присутствовала большая часть таблицы Менделеева. Чаще всего в листьях находили свинец и ртуть. В меньшей степени – молибден и другую подобную гадость.
Иван поморщился, из-под руки взглянул на небо. Ветер успел не только разорвать тучи на клочки, но и разогнать их далеко друг от друга. Ничто не мешало дневному светилу около получаса изливать свой нестерпимый жар на землю. Более терпеть его было невозможно, и Иван, по примеру подруги, подставил солнцу спину, защищенную одеждой. Усмехнулся, глядя на Риту. Никакие катаклизмы не заставят женщин забыть о своём внешнем виде - закон природы.

Человеческий разум очень инертен, всегда опирается на прошлый опыт и очень часто отказывается верить в нестандартные прогнозы. Более сотни лет природа терпеливо взывала о помощи, затем стала показывать свой характер, ибо страдала от боли, как любое израненное живое существо. Однако из-за инертности мышления, из-за упрямства, невежества и Бог знает из-за чего ещё, человечество не замечало этих упреждающих сигналов. А тем, кто смог понять, предугадать надвигающуюся близкую катастрофу, не удавалось «достучаться» до сознания остальных. Люди привыкли, что им в головы всегда кто-то суёт свои или чужие фантазии. И предпочитали не верить ничему, жить по старинке, по привычке.

Иван усмехнулся вновь: вот и пришёл к тому же выводу, высказанному когда-то мудрецом: люди достойны того, что с ними происходит.
- Чего ты там ухмыляешься? Может, скажешь? – подала голос Рита.
- Мы достойны того, что с нами происходит, - повторил вслух Иван. – Ты это знала?
- Все или каждый в отдельности? – вяло поинтересовалась девушка, разморенная на солнце.
- Отвечу на твой скрытый вопрос: да, и я – тоже.
- Завидую твоей самокритике.
- Сколько раз себя спрашиваю: почему нельзя было остановить начавшийся распад? Ну, не сложились для этого достаточные силы в обществе. Ладно, согласен. Но, почему они не сложились?
Рита села, поджав ноги «по-турецки».
- Мы уже говорили, что это не та ситуация, где один « ведёт», а другие подчиняются. Надо, чтобы понимание набрало вес и силу.
- Другими словами, - перебил Иван, - у нас не было единомышленников, Со временем люди поняли, что мы правы, не было уже поздно. Значит, я должен был раньше озвучить свою теорию.
- Тогда бы ты потерял ещё больше времени!
- Почему?
- Не было ещё доказательной базы. Когда люди увидели нависшую катастрофу своими глазами, почувствовали её на себе, вот тогда у тебя появились единомышленники. Разве забыл?
- Это не закономерность. Это лишь говорит о моей слабости. Настоящий учёный должен уметь убеждать.
- Ну, вот опять, - уныло произнесла Рита.
- Что если бы Рэд Диулин смог умалить своё честолюбие и позволил нам остаться работать в его институте. Как бы тогда всё сложилось? Увы, мой уход так и не прояснил ничего. Надо признаться, что я так и не состоялся как учёный.
- Иван, ты так говоришь, словно подводишь итог всей жизни. Ты обязательно состоишься, если не будешь паниковать. Ну, чего ты раскис? Перегрелся на солнце? – попыталась было Рита шутить, но Иван не отозвался на шутку.
- Рита, я тебе что-то скажу. И на этот раз тебе не разубедить меня. Пойми, - он в упор посмотрел на девушку, - мне не нужна скандальная популярность. Уж лучше сосем отказаться от неё. Мне не нравится, что меня не принимают всерьёз! Вспомни хотя бы вчерашнюю лекцию. Всех, прежде всего, интересуют мои отношения с бывшим шефом!
- Согласна, что это неприятно. Но что же ты предлагаешь?
- Предлага-аю, Рита, - нараспев произнёс Иван, - остаться в отряде СОППа и поработать лопатой! А там посмотрим.
- Что посмотрим, Иван? Поражаюсь твоей бесшабашности. Нам же лабораторию обещали!
- Обещали, - Иван презрительно скривил губы
- Что ты всё ухмыляешься? Хочешь уйти от борьбы? Это легче всего. Но правильно ли это? Вот в чем вопрос.
- Как ты не понимаешь. Меня даже за противника не считают. А давать себя использовать больше не хочу.
- Рита, - Иван попытался взять подругу за руку, которую та отдернула. –Я понимаю, что многим обязан тебе. Я один не продержался бы так долго. Но пойми и ты меня, как всегда понимала. Я чувствую, что больше так нельзя.
- «Чувствую» – передразнила Рита. – С каких это пор ты стал доверять чувствам? А я? От меня ты тоже хочешь избавиться?
- После всего через что мы прошли, не могу представить себя одного, и это плохо.
- Почему «плохо»?
- Ты имеешь право заняться собственной карьерой.
Рита печально улыбнулась.
- Оставим пустой разговор. Ты знаешь, что я никуда не уйду.
- Я отвезу тебя завтра на транспорте до Базы, - сухо сказал Иван, пропустив мимо ушей последние слова Риты. – Я не могу тянуть за собой на дно дорогих мне людей.
- Иван, давай закроем эту тему.
- Научная деятельность закончена, - повысил голос Иван.- Я объявляю об этом сегодня, сейчас! Обстоятельства изменились.
Рита широко раскрыла глаза.
- А ты, разве, ценишь меня только как секретаря?
Иван со стоном уткнул лицо в ладони.
- Что ж, я могу пойти в соседний отряд, если ты не хочешь видеть меня рядом.
- Тебе надо вернуться на Базу, - увещевал Иван.
- Я подчинялась тебе, когда ты был научным руководителем, а теперь.., извини, - Рита развела руками, передразнивая Ивана, - обстоятельства изменились.
- Что ты со мной делаешь? – жалобно простонал он, и снова уронил голову в ладони.
Рита отвела взгляд в сторону. Ей очень хотелось поворошить ладонью русую, волнистую шевелюру Ивана, как она обычно делала в таких случаях, но в этот раз она сдержалась, и лишь с горечью кусала губы.