То, чему сопротивлялся Рэд всеми силами, не желая замечать в Сперанце, в ее голосе, в ее движениях, потом обнаружил в себе.
Когда он видел Сперанцу, все в нем бурлило и клокотало, невидимые потоки захлестывали, мешая дышать, думать. Чувствуя, что теряет контроль, Рэд нарочно грубил, обижал, даже унижал иногда Сперанцу. Но неумолимая сила, захватив сознание, подавив волю, одержала, в конце концов, победу и свершилось то, что должно было.
- А у тебя была жена? – стараясь как можно увереннее выговаривать «ты», спросила Сперанца.
- Нет, - глухо отозвался Рэд.
Он лежал на спине, с беззаботным выражением глядя в потолок. Сперанца решила, что он ни о чем не думает, но ошиблась. Он не расслышал ее вопрос, и ей пришлось повторить.
- Ты думаешь о ней?
Он беззвучно рассмеялся.
- Видимо, женщины во все времена одинаковы.
Рэд увидел, как она поджала губы. Провел ладонью по нежной щеке девушки.
- Вы расстались? – не отставала она.
- Это было очень давно. Я ее выгнал.
- Ну, прямо таки и выгнал? – она недоверчиво усмехнулась.- Ты шутишь.
- Я не шучу, - серьезно сказал Рэд. – Оказалось, что близость со мной ей нужна была для защиты дессертации.
Она тоже стала серьезной.
- Значит, у тебя осталась злость на нас – женщин? – в ее голосе была грусть и разочарование.
Рэд посмотрел на нее строго своими темными непонятного цвета глазами, и, когда уже в Сперанце родилось беспокойство, лицо его просветлело, и он улыбнулся.
- Нет, сейчас прошло, вот только что прошло, - он качнулся от беззвучного смеха, сжимая маленькую теплую ладонь Сперанцы.
Она успокоилась, наконец-то. Засыпая, она по-детски судорожно вздохнула. Услышав этот звук, Рэд устыдился самого себя, ибо был причиной переживаний этого юного создания. Разум пытался оправдаться, но на этот раз Рэд подчинился справедливому голосу сердца. Как же приятно было оберегать сон этой юной девочки, что по глупости, возможно, пошла за ним и доверилась ему целиком.
Санита проснулась первая, соскользнула с кровати и вышла на кухню, натягивая на ходу халат. Она машинально открыла дверцу шкафа, нашла кое-какие продукты и с увлечением принялась готовить завтрак.
Еще никогда не испытывала она такого удовольствия от обычного ежедневного дела – от приготовления пищи. Коллективная память сотен, тысяч поколений ожила в юной женщине, отозвавшись долгим , глубоким эхом, так что Сперанца потеряла на время чувство реальности, вновь почувствовав себя женщиной библейских времен, заботящейся о муже. И мысли вернули Сперанцу к только что прошедшей ночи, когда все началось. Санита, в которой пробудилась женщина, так и сказала об этом Рэду.
- Я почему-то подумала о Еве. Наверное, она тоже чувствовала себя так, как и я.
- Что?
- Да, не «что», а «кто»! – улыбнулась Сперанца. – Я говорю о Еве – библейской женщине.
Она увидала веселое удивление на лице Рэда.
- А я, значит, библйский Адам?
И он тихо засмеялся. Потом склонил голову набок и смотрел на Сперанцу задумчиво-вопросительно, словно примеряя к себе это новое положение, и оценивая пригодность свою к нему.
- Ты можешь выдерживать паузу, - смущенно молвила Сперанца. – Я поняла – это неудачный пример.
- Ты сама не понимаешь насколько это удачный пример, - с нежностью в голосе возразил Рэд.
- То есть?
- Ты умеешь пробуждать добрые чувства, девочка моя.
- Я, знаю, что… был груб с тобой. – он перебирал пряди ее волос. - Прости меня!
- Ты лучше, чем я думала, - глаза ее непривычно блестели.
- Но я не Адам, - Рэд отвернулся от нее, задумчиво раскачивая головой и одновременно грозя кому-то пальцем.
Сперанцу пугали всегда такие резкие перемены его настроения. Она знала, что теперь он устремился далеко от нее вслед за своими мыслями.
- Ева – это вполне допустимо. А я вот… Я возомнил себя не меньше, чем Богом! – прищурившись, он смотрел перед собой, и на Сперанцу, но не видел ее, рассуждая больше сам с собой.
– Когда берешься создавать новое существо, значит, ты претендуешь называться Богом. А это недопустимо, потому что человек не может быть совершенен, как Бог. Поэтому страдает эксперимент и сам человек. Очевидно, поэтому эксперимент запрещен для меня. Он, как и я сам, зашел в тупик.
Наступило молчание. Потом Сперанца выдохнула:
- А ведь ты прав!
Они сидели притихшие, присмиревшие, оголенные телом и душой, сами впервые понявшие свою суть, и суть того, чего они хотели, и ошеломленные этим.
- Так кто же мы есть на самом деле? – опять первая робко нарушила молчание Сперанца.
Рэд, тоже думавший над этим вопросом, обрадовался, что Сперанца спросила первая, и удивил ее своей непосредственностью:
- А что об этом говорят в экипаже «Ливня»? – и так как она молчала, продолжил: - Они же ТАМ с кем-то общались. Что ТАМ о нас думают?
Глаза Сперанцы загорелись умным, добрым светом.
- Ах, как бы я хотела тебе объяснить это! – воскликнула она. – Но я так мало знаю. По сути, я знаю столько же сколько и ты. С мамой мы говорили, в основном, о личном, и виделись мало. – Но я знаю, кто может лучше всех ответить на этот вопрос. Позволь познакомить тебя с ним!
В голосе Сперанцы было столько чистоты и непосредственности, что Рэд не смог ей отказать, тем более, что и сам жаждал новой информации.
- Ты, конечно, говоришь об Инваре Рау?
- Ты догадлив.
- Ну, если у него найдется для меня время…
Горячий поцелуй был для него наградой за это решение.
Сперанцу давно удивляло, что ее начальник обычно гонявшийся за любыми новостями науки , не посетил ни одной встречи из тех, которые проводили члены экипажа вернувшегося звездолета. Она не знала, что Рэд в режиме реального времени побывал на самой первой встрече и получил большое разочарование, узнав отношение космолетчиков к волнующей его теме репродукции. С тех пор он отзывался в резких тонах о миссии экспедиции. Как и любой бы на ее месте, Сперанца болезненно переживала, что дорогие ей люди холодно настроены друг к другу.
Она сама еще не могла поверить, что теперь жена, что Рэд в первую очередь муж, и только потом начальник.
В день, когда она вернулась в институт вместе с Региной и Вегой, ее ожидал холодный прием у директора. Между ними произошел памятный и решительный разговор.
Когда Сперанца с восторгом повела было речь о возвращающемся «Ливне», Рэд с непонятным ей раздражением выкрикнул:
- Да! Там у тебя мать. Ты, конечно, вольна и можешь идти к ней. Со мной ты не сделаешь карьеру, а там – уважение и почет!
Я же пока вижу только навязывание чужой точки зрения мне А у меня есть своя, которую я готов отстаивать.
- Рэд Амарович, но у оппонентов – аргументы. Вы можете опровергнуть их аргументы?
- А если нет? – с вызовом крикнул Рэд.
- Разве может знающий истину опровергнуть впередсмотрящего, но видящего с мачты корабля только остров. Он кричит: «Земля, земл!», хотя сам берег еще не видим.
Вы сами говорите о том, как опасно объявлять себя знающим, заявлять права на абсолютную истину.\
- Я пока не знаю, а всего лишь уверен, что добуду знания и подтверждение своей правоты! – Рэд осекся на последнем слове, он наконец-то понял, что кричит. – Прости! Ты тоже можешь не с оглашаться со мной и еще. Я не буду иметь обид на тебя, если ты уйдешь, так будет лучше.
- Рэд, я останусь с вами! Я хочу работать!
- Так ты согласна со мной?
- Разрешите мне не отвечать. Я знаю, что нужна вам и хочу продолжать работать.
- Уходи! Рядом со мной могут быть только соратники, разделяющие мое мнение и верящие в мою цель.
- Я тоже верю!
- Как можно верить, если не согласна?
Сперанца сглотнула подступившие слезы. Взглянула на Рэда любящими глазами.
- Потому что в споре рождается истина. И потом, разве вам нужно окружение льстецов и лицемеров?
- Ну, это мне не грозит, по крайней мере в ближайшем будущем.
Сперанца шагнула ближе, поймала взгляд Рэда, чтобы задать более всего мучавший ее вопрос, который берегла как козырь.
- Зачем ты писал мне и просил ответа? – обратилась она на «ты». - Звал, а теперь гонишь?
Тень промелькнула по лицу Рэда. На этот раз он обжег Сперанцу своим взглядом, заставляя замереть сердце. Но тут же, словно спохватившись, холодно усмехнулся.
- Это была минутная слабость.
- Нет, Рэд, нельзя было за минуту надиктовать ролик, который длится десять минут. А красный волк… Где он?
При последних словах Сперанцы Рэд вздрогнул. Дрожь прошла по всему его телу. Он попытался спрятать трясущиеся руки. Сперанца увидела его прыгающую нижнюю челюсть и пожалела, что спросила об этом.
- Рэд Амарович, разрешите …
- Уходи!
- Вам нужно принять лекарство.
- Уходи прочь!
- И ты позволяешь так обращаться с тобой - ужаснулась Вега, слушая подругу, зашедшую рассказать о последних событиях.
Сперанца снисходительно усмехнулась.
- Как ты не понимаешь? Он болен! И виноваты в этом Регина и я!
- Спере, но он же сам настаивал на эксперименте! Любой ценой хотел достать этого красного волка.
- Любой, - задумчиво повторила Сперанца. – Любой, но не такой!
- Ему наплевать на самого себя, на тебя и еще больше не твою мать, которая очень переживает за тебя.
- Вот еще не вовремя они прилетели! - вырвалось у Сперанцы.
Вега даже похолодела от таких слов.
- Ты о чем?
- Я не могу сейчас быть с мамой, как она того требует. Почему все хотят обязательно управлять мною? – с гневом и болью воскликнула Сперанца и, сославшись на сильную усталость, стала прощаться.
Подруги впервые в жизни не нашли общего языка. После этого Вега, напуганная состоянием Сперанцы, посовещалась по видео с матерью и обе поехали за помощью к Саните Рау.
А Сперанца, движимая неясным порывом души, отправилась в институт узнать о самочувствии Рэда. Воспользоваться связью она не могла, так как пришлось бы объяснять, что случилось с директором. Она была уверена, что он никому ни о чем не сказал.
Было поздно. Секретаря уже не было. Сперанца не без робости потянула за ручку двери директорского кабинета. Рэд сидел на диване в той же позе, в какой она видела его на ролике. Сперанца невольно оглядела кабинет, Вдруг где-то у стены прижался красный волк. Но, нет. Никого не было. Она остановилась напротив Рэда. Лицо его было бледно.
- Как ты себя чувствуешь? – Сперанца почему-то перешла на «ты».
- Не плохо.
- Его не было?
- Нет.
Сперанца не удивилась, что он не переспросил «кого?», а сразу ответил. У нее потеплело внутри оттого, что они понимают друг друга. Его – значит Красного волка, это знают только они вдвоем.
- Хочешь, подождем его вместе?
- Нет, он уже не придет.
- Совсем? Никогда?
- Может быть совсем.
- Но почему?
- Думаю, когда-нибудь я пойму, почему.
Из института они вышли вместе.
* * *
Утром Инвар Рау пришел в лабораторию, где он в окружении ученых вторую неделю работал над изучением собственных способностей. Поль ночевал сегодня здесь, и ассистенты уже увешивали его датчиками, объясняли задачи на день.
Инвар Рау решил, не откладывая попросить у куратора освободить его на несколько дней, чтобы заняться личными делами. Ким Сильбур даже подал для этого повод. Он первый подошел к нему и пригласил сегодня на ланч, Заинтригованный Инвар Рау решил сначала узнать, что ему намерен сообщить куратор, и уже потом изложить свою просьбу.
В институтской столовой Ким Сильбур пошутил, что питается космической пищей, и указал на стакан коктейля, заменяющего по витаминному и минеральному набору компонентов рацион из натуральных продуктов.
- И много людей употребляют его? – вяло поинтересовался Инвар Рау.
- Процентов десять населения. Это - мало. Не все доверяют изготовителю. Многие ловятся на удочку дезинформаторов, пытающихся подорвать добрую репутацию завода.
Инвар Рау слушал рассеянно, пытаясь угадать, для чего пригласил его куратор, но не смог, слишком фантастической оказалась действительность.
- Мистер Рау, вы помните наш разговор о программисте, вскрывшем секретный код отдела безопасности, и ставшем причиной большого беспокойства в обществе?
- Да, мистер Сильбур. - на лице Инвара Рау появилась гримаса, говорящая, что он слушает только из вежливости. – Мы говорили об этом в день нашего прибытия на Землю. Код, скрывающий информацию о вирусе. – Он вздохнул, не поняв, что разговор перешел к сути.
- Если помните, я говорил, что хакеру удалось свести на нет многомесячную работу специалистов.
- Это имеет к вам непосредственное отношение, мистер Рау, - Ким Сильбур выдержал паузу. - Потому что этот программист, вернее программистка, ваша дочь – Инга Рау.
Лищо звездолетчика затвердело, а Ким Сильбур продолжал.
- Да, я не говорил вам этого раньше. Потому что, кто я для вас прежде всего? Представитель власти, которого нужно принимать, как и подобает его званию, то есть отстраненно, отчужденно.
У меня, мистер Рау, давно нет, и не может быть друзей. Старых и верных – уничтожили противники, предварительно тщетно шантажируя меня ими, а их – моей жизнью. Других моим противникам удалось подкупить и эти друзья стали предателями и врагами. Новых - я просто не рискую, да и не хочу заводить.
Голос Кима Сильбура обычно твердый, сухой и уверенный сейчас звучал глухо, с каким-то непривычным оттенком. Он крутил в руках фужер из-под коктейля, смущение, видимо, было чуждо этому властителю мира.
- Поверьте, мистер Рау, я не желаю вреда вашей дочери. Но мои приказы отдельные недалекие служители часто истолковывают превратно в тупом стремлении угодить.
К сожалению, именно в такие руки, видимо, и попала ваша дочь.
- Удивительно, - с трудом разлепил Инвар Рау ставшие вдруг сухими губы. – Именно сегодня я намеревался лично приступить к поискам Инги. Но я не отказываюсь от этого намерения и прошу вас освободить меня на несколько дней.
- На сколько именно?
- Ну, думаю, пару дней необходимо для начала.
- Скажите, верите ли вы тому, что я сказал?
- Надеюсь, когда-нибудь мы лучше поймем друг друга, сэр, - сухо ответил космолетчик.
- Хотите знать, почему я перестал это скрывать?
- И почему же?
- Мы наблюдали за вами, надеясь, что Инга выйдет на вас. Но, видимо, она не может предпринимать самостоятельные действия, иначе каким-то способом дала бы о себе знать вам, родителям, которых нежно любила. Возможен другой вариант – она совершенно не доверяет власти и ждет развития событий.
- Спасибо, что не рассматриваете третий вариант, - так же сухо сказал Инвар Рау.
- Третий?
- Предполагающий, что Инги нет в живых!
- Есть девяносто процентов из ста, что она жива, мистер Рау.
- Благодарю вас, - склонил Инвар голову.
- Может быть, мы объединим наши усилия в поисках? Это было бы очень разумно.
Инвар Рау прищурился и в упор посмотрел на куратора.
- Мне надо обсудить этот вопрос с женой.
- Но ведь дело не терпит отлагательств? Да, и я хотел бы знать ответ незамедлительно. Минуту!
Он поднес запястье к лицу.
- Лейтенант, соедините меня с Санитой Рау, и побыстрее! Да, и переведите изображение на местный визор!
Он вопросительно посмотрел на Инвара Рау, ища одобрения своих действий. Сдержанность звездолетчика настораживала его.
- Я восхищаюсь умом вашей дочери, мистер Рау! Таких людей надо ценить и беречь! Так поступали во все времена, потому что талант - двигатель эволюции! И только невежественные, бездумные исполнители чужой воли могут не разглядеть за деревьями леса. К сожалению, Инга допустила проступок, единственное нарушение, за которое ее могли подвергнуть суровому наказанию наравне с уличными преступниками.
Могу заверить вас, что я добился согласия правительства на амнистию для Инги. В случае ее обнаружения, сообщите ей, что наказание ее не ожидает, и она будет находиться с вами.
Тени ходили по лицу Инвара Рау, переживавшему различные эмоции.
В это время лейтенант сообщил, что Санита на связи. Инвар направился к экрану, Санита не обрадовалась новости, но все же согласилась на совместные поиски, не желая, как сказал Инвар Рау, натолкнуться на недоразумения с криминалом и местными властями. Поисками решили заняться на следующий день.
Вечером этого же дня в лабораторию прибыл Рэд Диулин. Инвар Рау заметил жавшуюся у стены Сперанцу, улыбнулся ей и пригласил в конференц-зал на встречу, но девушка отрицательно замотала головой и знаками благословила идущих на переговоры. «Переживает, даже в лице сменилась» - подумал о ней Инвар Рау.
Сперанца и сама себе не смогла бы объяснить, почему не пошла со всеми. Осталась, чтобы молиться? Но она слабо верила молитвам. Скорее всего, она не хотела своим присутствием влиять на Рэда. Она боялась, что если не вскриком, то жестом, взглядом, биотоками своими помешает истине восторжествовать. Нездоровье Рэда могло заставить его принять решение противоположное тому, что назревает внутри его. А толчком к этому могла послужить она, просто если бы Рэд остановился вдруг на ней взглядом. Сперанца подозревала, что у Рэда связаны с ней в основном отрицательные эмоции. Если бы могла она принести стабильность и покой! Она холодела от страха и гнала от себя, как кошмар, видение, в котором открывается дверь и Рэд, презрительно ухмыляясь, красный от досады, стремительно уходит прочь.
Проходили минуты, никто не выходил. Она устала стоять, ходить, пробовала сидеть в широком, жестком кресле. Прошел час, минутная стрелка на часах в холле ушла на второй круг, ей казалось, что прошла целая вечность. К своему удивлению и досаде она начала жалеть, что не вошла за эту дверь, которая отгораживала ее сейчас от, возможно, исторических событий. Сомнения одолевали ее. Девушка убеждала себя, что все правильно сделала, и обо всем узнает, только чуть позже.
Прошло еще около получаса, прежде чем возле двери послышались энергичные голоса, и в распахнувшуюся дверь выходили улыбающиеся военные, куратор космической отрасли, Инвар Рау, Рэд, космолетчики и другие люди. Инвар Рау подмигнул Сперанце, мол, все в порядке.Сперанца радовалась в душе, что не видит матери.
Затаив дыхание, Сперанца подошла к Рэду и смотрела умоляюще-вопросительно.
- Мы условились продолжать наш разговор, - с выражением торжественной сосредоточенности на лице сказал Рэд.
- Разгвор о чем?
- Ты бы знала, если б не оставила меня, - с насмешкой, но ласково сказал Рэд, положив руку на плечо Сперанцы. Однако, заметив огорчение у нее на лице, поспешно добавил: - Важный разговор о том, что пришло время меняться всем, всему человечеству. Не тянуть время назад, как одеяло на себя, как это делал я!
Сперанца испуганно взмахнула ресницами, однако Рэд был спокоен и уверен. Он прощался с подошедшими к нему Инваром Рау и куратором, потом обратился к ней:
- Пойдем, перекусим где-нибудь!
- Здесь, в институте, очень уютное кофе!
- Ну, хорошо, если тебе нравится.
Сперанца смутилась, не привыкнув к тому, что Рэд Диулин уступает ей.
Она с нетерпением дождалась минуты, когда они заняли отдаленный столик у окна.
- Ну, и что же твой эксперимент?
Рэд загадочно улыбался, глядя в тарелку и цепляя на вилку салат.
- Какова будет его судьба? – настаивала Сперанца.
- Эксперимент будет прекращен из-за ненадобности, – в голосе Рэда было какое-то бесшабашное веселье. - Из-за его полной бессмысленности.
Сперанца округлила глаза и не донесла до рта вилку.
- Не-ет, не может быть! Ведь это твой главный труд!
Рэд посмотрел ей прямо в глаза, тщательно пережевывая.
- Спере, может быть, это я мешаю тебе понять командира? Ну, конечно – я! - Он помолчал и вскрикнул: - А эксперимент – полная бессмыслица!
Он даже стукнул вилкой по столу.
- Подожди, - Сперанца выставила вперед ладонь. – Но, как же целое направление в науке? Как же, в конце концов, генная инженерия?
- Что ты сказала? Разве есть еще такая наука? – с насмешкой переспросил Рэд, наклонившись к ней. – Экспериментальные образцы животных неудачны опять же потому, что мы подтягиваем их к своему подобию и к подобию тех, кто сейчас существует на Земле. А нужно сначала усовершенствовать свой вид, свой геном.
- Но, как?!
- Об этом – на следующей беседе. И ты там тоже будешь! – Рэд указал на нее пальцем.
- Да, уж, непременно, - выдохнула девушка, и спохватилась. – Подожди, Рэд. Но институт, наш институт, по крайней мере останется таким как есть?
- Нет ничего постоянного в нашем меняющемся мире, Спере. Ведь ты же знаешь это. Чего же ты боишься перемен? Это норма!
Сперанца хотела крикнуть: Рэд, я не узнаю тебя! Но промолчала. Только смотрела расширенными глазами. Она пока не осознала еще в полной мере, что же именно произошло, и какие именно последствия ожидают ее. Она пыталась обмануть себя, убедить, что у нее есть надежда.
________________________________________
Ей на мгновение стало стыдно, когда она поняла, откуда исходит опасность. А что же это еще, когда так быстро меняют убеждения серьезного, страстного, увлеченного человека? Сила, даже если она направлена во благо, она все равно заключает в себе опасность!
Сперанца не давала себе отчета, что в силу такого решения директора, она сама лишилась точки опоры, что рушились все надежды последних лет. Работа заменяла ей дом, родителей, стала смыслом жизни, и вдруг все это бросить?
Нет, она не сделает так. Рэд не знает, что все дело в силовом воздействии, в могучей силе внушения, Он ослаблен экспериментом и поэтому поддался постороннему влиянию, принял чужое мнение.
Сперанца забывала при этом, что ее собственная психика также ослаблена неоднократными сеансами посещения, и что она может неадекватно оценивать происходящее, особенно с эмоциональной точки зрения, и поэтому делает слишком категоричные суждения. Главное для нее сейчас было попытаться отстоять сложившиеся убеждения, достигнутые цели, намеченные планы, потому что в них заключалось ее счастье и ее любовь.
Сперанца не связывала сильное психическое влияние с кем-то конкретно из космолетчиков, но точно знала, что шло оно от них, существовало неразрывно с ними. И еще Сперанца знала, что сама не хочет ему подчиняться. Какая-то часть ее тянулась, а иногда даже рвалась навстречу этой таинственной и притягательной силе. Но тут же другая часть пугалась этих действий первой, потому что другая – принадлежала не ей.. Инвар Рау убедил Рэда отказаться от их настоящего. Значит, она одна будет хранить его, их счастье. И посмотрим, что будет дальше.
Глава 21 Поиски нового
Небольшой юркий автобус катил по неширокому загородному шоссе. Санита сидела рядом с Инваром Рау на трехместном сиденье. Напротив них расположился Ким Сильбур.
Нигира Риге пыталась вздремнуть на плече Веги и уже не первый раз спрашивала не тяжело ли ей. Дис Долин устроившийся один на трехместном сиденье позади них покровительственно улыбался, глядя, сквозь прищуренные ресницы, в окно. Он не удержался, поддел жену, оживил молчаливое общество.
- Не понимаю, Нигира, может быть, ты не была у Саниты?. Она почему-то не дремлет и, в отличие от тебя, выглядит вполне бодрой .
Инвар Рау заулыбался, оглянулся через плечо.
- Вынужден вмешаться и подтвердить, что твоя жена не отходила от Саниты и даже меня не подпускала к ней надолго.
- Почему же миссис Риге грустная? – участливо спросил Ким Сильбур.
Санита вскинула подбородок.
- Она еще не перестала адекватно реагировать на происходящее. И после бессонной ночи выглядит так, как и должен выглядеть человек. Это вот я утратила эту способность.
- Вы, миссис Рау вызываете мое восхищение! – ровным тоном произнес куратор, как о само собой разумеющемся и, мельком взглянув на Инвара Рау, добавил: - И я уверен, что у вашего мужа – тоже., но он предпочитает говорить об этом через раз. Вы – психологи – знаете, почему.
- Вы переоцениваете меня! – хмыкнула Сперанца. – Или хотите сделать комплимент.
- Зачем нам комплименты? – холодно отозвалась Ольга Бриз.
- Гораздо приятнее мне будет получить ответы на вопросы, не дающие покоя. – Вы, мистер Сильбур согласны выслушать эти вопросы сейчас?
- С удовольствием? Мне интересно что беспокоит вас – космолетчиков, о чем вы думаете? – улыбнулся Ким Сильбур, но не получил в ответ улыбки.
- Меня настораживает ваше любопытство, сэр, потому что вы опасный человек.
Куратор не ответил и Ольга продолжала.
- Вы говорили, мистер Сильбур, что вирус, вырвавшийся несколько лет назад на свободу, не представляет угрозы жизни для людей.
- Да, мисс Бриз именно так. Вирус изменил организм человека за полтора десятка лет, избавив его, таким образом, от страданий. Прежний организм не справился бы с синтетической пищей. Человек был бы обречен на мучительные боли…
- Нам подробно объяснили объективные причины, вынудившие правительство прибегнуть к нестандартным решениям, но хотелось бы услышать ответ их ваших уст. Например, тысячи больных сегодня? Разве не испытывают они мучительных болей в результате перестройки своего организма?
- Увы, страдания наблюдаются, но все-таки это меньшее зло, как ни тяжело это себе представить. Меньшее в сравнении с тем, что могло быть. Я думаю, специалисты вам рисовали возможную картину.
- Простите, мистер Сильбур, но почему же тогда специалисты не объявили о плановой вакцинации. Почему не разъяснили пользу ее?
Вместо куратора ответил Инвар Рау.
- Видимо, в высших сферах что-то пошло не так. Возможно, кто-то хотел получить большую прибыль от вакцинации, но авторы этому воспротивились, а в ответ им приготовили теракт.
С тех пор, как я услышал от вас эту версию, мистер Сильбур, она не изменилась?
- Версия не изменилась, господин Рау. Но с вашего разрешения я ее дополню.
- О, да, конечно, - Инвар выставил ладони.
- Благодарю. Такому грандиозному проекту, как вакцинация всего населения Земли, даже при благоприятном расположении звезд нельзя рассчитывать на гладкий путь, – сказал Ким Сильбур
- Отчего же? – спросил Дис Долин..
- Простите, господин Долин мы редко виделись, в экспедиции ваша специальность?…
- Астронавигатор, сэр.
- Я понимаю вполне ваше недоумение. Ваша специальность не позволяет вам пристально следить за явлениями, происходящими в социуме и понимать их законы, Однако вот ваш психолог согласится, я думаю, что даже хорошо подготовленное мероприятие может быть сорвано саботажниками. Информационная работа с ними, как говорит опыт, не приносит результата, но требует много затрат, поэтому кризисные условия не располагают к разъяснительной работе и рекламе.
- Сколько же э.. насчитывается саботажников, если они могут сорвать такое важное мероприятие? – задала острый вопрос Ольга Бриз.
- Их может быть ничтожное количество, но стоит лишь замутить воду, и источник уже испорчен. Кто же станет торопиться делать прививку, если ходят слухи о ее вреде для жизни?
- И тогда вы решили?..
- Мы решили не сворачивать с пути, но противники наши торопились. И они совершили нападение на центральную лабораторию, в которой была готовая вакцина.
Возможно, кто-то из сотрудников принял решение выпустить вирус в воздушную среду, для того, чтобы не пропала вакцина, а главное, чтобы не пропал труд ученых.
Таким образом, был запущен процесс принудительной вакцинации.
Вакцина была спасена, но власть понесла моральный ущерб.Началась дикая информационная война. Вот тогда оппозиционеры и объявили о якобы вырвавшемся из секретных лабораторий смертельно опасном вирусе.
Как грибы начали создаваться разные общества по спасению человечества от невидимого врага. Оппозиционеры нередко первыми пускали в ход оружие, а погибших объявляли жертвами. жуткого правительственного заговора, подогревая веру населения в существование монстров власти, саботируя нормальную работу предприятий, внося напряжение в жизнь общества. Все это дает о себе знать и сегодня, и вы это почувствовали.
- Вы сказали, что кто-то из сотрудников лаборатории возможно выпустил вирус. Но насколько верны ваши предположения? Мне они показались весьма расплывчатыми.
- Вы правы, господин Рау. Взрыв, теракты, война идеологий… Все это не позволяет должным образом вести расследование по факту потери опытного экземпляра вакцины. Истина упорно ускользает из рук, а организаторы нападения так и не понесли наказания. Для меня это… очень большой удар.
- Я знаю, у вас нет детей, мистер Сильбур, - сказал Инвар Рау. – Поверьте, что те, у кого они есть страдают еще больше. Ибо у вас задето только честолюбие, а у меня и у других звездолетчиков, помимо уязвленного честолюбия, поряжено сердце.
- Я не спорю, господин Рау, по поводу вас. Но вы не совсем объективны – ведь и у меня когда-то были близкие, - с необычным оттенком произнес куратор.
Командир почувствовал, что задел за живое и попросил извинения.
Поиск вели по наводке агентурных служб, которые в конце концов вывели их на мастерские.. Разделившись по двое, они проверили восемь из них и не нашли никаких следов присутствия Инги. Куратор оставался возле первой мастерской с агентами координировать их действия.
.Когда собрались вместе на отдых и на обед, выяснилось, что ни агенты, ни куратор не знали о том, что одна мастерская пустая. Следов нападения или грабежа не было видно. Инвар Рау предположил, что именно в пустующей мастерской и находилась Инга. С ним согласились, но поиски решили не останавливать, и до конца дня прошли по остальным четырем мастерским так и не найдя желаемого. Назад возвращались в подавленном настроении.
Усыпляющеий тихий рокот автобусного двигателя нарушил Ким Сильбур.
- Мистер Рау, я не поверю, что вы не пытались найти Ингу при помощи своих сверхспособностей? Мне хотелось бы знать, неужели никаких результатов?
- Ну, почему же? Результаты есть – отрицательные.
- Так, значит. данная область не подходит для применения ваших способностей! – не отставал куратор.
- Дело не в области, а в мозгах, - взволнованно сказала Санита. – Да, в мозгах! В прямом смысле слова. Ингу, если она в мастерских, лишили интеллекта, разума, поэтому она и не реагирует на все наши усилия и способности. Это лишний раз говорит о том, что главное, что характеризует человека – это мысль! Это знали на Земле еще во времена эллинизма. Cogito ergo sum. Пока я мыслю, я живу.
- Я понимаю, что вы имеете в виду. На этом основано информационное оружие.
- Думаю, не совсем, сэр, - заметил Инвар Рау. – Любое информационное оружие имеет предел допустимого, Представить невозможно, если бы у всего населения Земли была выключена способность мыслить. Кто бы тогда учился и работал на сложных производствах?
- Есть одно преимущество, командир, вставила Ольга Бриз. – Такое общество не может взбунтоваться. Верно? Ну. скажем, оставят процентов десять интеллигенции, а остальных превратят в скотов, в бесплатную рабсилу. Старый прием, но работает. Время от времени его воскрешают отдельные отморозки.
- Но и они должны понимать, что это возможно в небольшом коллективе – объединении людей. Разрастанию мешает сложный контроль.
- Почему же сложный? – удивилась Нигира Риге. Ведь за примитивным наблюдать легче, верно?
- Нет, не верно, - возразил Инвар Рау.
- Ваш командир прав, - вмешался Ким Сильбур.- Несколько лет назад в Латинской Америке имел место подобный сценарий. Его крестные отцы не смогли угодить интеллектуальной верхушке – тем самым десяти процентам, о которых говорила госпожа Бриз. Тогда кое-кто из интеллигенции решил прибрать преступный бизнес к своим рукам, чтобы получить большую долю денег. Они поставили организаторов перед фактом, а в итоге сами попали в вырытую для других яму. В пылу конфликта отключили мозги друг у друга. От этого остановилось крупное производство бытового холодильного оборудования, и об их сговоре узнало правительство.
- Стало быть это оружие на Земле сейчас доступно также как когда-то пистолет или автомат? - уточнил Вир Норем.
- И оно вытеснило практически огнестрельно оружие, потому что сейчас - когда населения мало – каждая жизнь на счету.
- Вы не закончили, мистер Сильбур, - в глазах Ольги Бриз горели огоньки. - Скажите, что стирается личность, и человек становится удобным орудием производства, - съязвила она.
- Как только подумаю, что это произошло с Ингой… - голос Саниты дрогнул.
Ким Сильбур озабоченно обернулся к ней.
- Посмотрим, куда еще можно направить поиск, - успокаивающе проговорил Ким Сильбур. Поиск ни в коем случае не будет остановлен. В связи с этим, госпожа Рау. выслушайте, пожалуйста, мою просьбу.
- Я слушаю вас.
- Я считаю не совсем достаточным и удобным, чтобы вы узнавали все новости об Инге только от своего мужа.. Разрешите мне лично информировать вас о всех важных новостях, прежде всего касающихся Инги.
- Вы что, считаете они будут? Новости? – с горечью спросила Санита.
Ким Сильбур с минуту, молча, по-доброму смотрел на Саниту. Инвар видел как в уголках рта властителя мира обозначилась улыбка. Е.му казалось в последнее время он все чаще видит у него улыбку.
- В вашем вопросе угадывается ответ, госпожа Рау. Ведь вы тоже уверены, что ваша дочь жива! Я лично в этом уверен и уже говорил об этом вашему мужу. Стало быть, новости – вопрос времени.
Тут неожиданно Ольга Бриз удивила всех сообщив, что. она уезжает завтра вместе с дочерью в отряд СОПа. Все принялись расспрашивать ее о причинах такого решения, а Санита еще и укоряла за то, что она молчала до последнего.
- Но почему, Ольга,? – не хотела соглашаться с таким решением Нигира Риге. – Тебе найдется лучшее применение!
- Ты полагаешь, что я не права?
- Ты поспешила.
- Только не упоминай про наши способности.
- Нет, не буду. У меня их совсем нет, да и у тебя…
- Ты не знаешь! И никто не знает, - добавила Ольга Браз как-то обреченно.
- Что мы не знаем, Ольга? – насторожилась Санита. – Что-то еще случилось? Что-нибудь со Сперанцей? Нам надо еще раз поговорить, правда? – настаивала психолог.
- Не хочу я говорить. Я сама не сразу поняла, что оказываю давление на Сперанцу. Она это чувствовала, и интуитивно отстранялась от меня. Вот поэтому и нарастало отчуждение между нами.
- Вот как! – Санита изумленно подняла брови, и как-то странно, посмотрела на Ольгу, словно не узнавала ее. – А может быть, ситуация со Сперанцей была для тебя более, чем досадна. Когда события личной, семейной жизни, стали развиваться не по твоему сценарию, это стало для тебя стрессом! А значит.., - Санита поймала буквально затравленный взгляд Ольги, но продолжала, - значит было не просто давление на Сперанцу, во время стресса у тебя открылись сверх…
- Чепуха какая-то! – Ольга почувствовала, как кровь быстрее побежала по жилам. Ей стало страшно, она не хотела соглашаться скорее из чувства самозащиты, разум в это время не руководил ею. – У меня были ситуации и покруче, но проходили по штатному режиму. А здесь, подумаешь – три дня одиночества…
- Так-то так, - Санита продолжала изучающе разглядывать Ольгу, - Только вот организм твой расценил все иначе. Судя по всему у тебя открылись сверхспособности – это значит, что стресс все-таки был! Неделя исследований не прошла даром. Инвар подтвердит, что способности наши открываются во время стресса. Вот у Нигиры и Вира не было стресса, и способности их пока спят.
- Это жутко! – ухватившись за голову, Ольга покачивалась из стороны в сторону. готовая провалиться сквозь землю. – Неужели моя бедная девочка испытала всю чудовищную силу, поселившуюся в нас? Я-то имела в виду обычную родительскую мораль, нравоучение, а не космическую составляющую.
Ким Сильбур переглянулся со своим помощником., сказал негромко, хотя почти все услышали.:
- Надеюсь, Сперанца поймет, как важно для науки узнать ее ощущения. Это не может быть личным..
Вега слушала, приоткрыв пухлые, розовые губы, переводила взгляд с одного на другого, наконец, произнесла:
- Это что же, выходит? Сперанца выдержала воздействие на неё космической силой?
- Не смотрите на меня, я не знаю ответа, - затрясла головой потрясенная мать.
- Ольга, задержись, хотя бы на день, - снова начала уговаривать Санита, но звездолетчица лишь сделала предостерегающий жест.
- Я сначала хотела ехать в другой отряд.
- То есть?
- Ведь Сперанца категорически не хотела быть со мною вместе. Тогда я решила, что все равно поеду, пусть в другой отряд СОПа, но буду делать то же, что и она.
А в последнюю минуту, она сказала, что согласна, будем работать вместе. Разве я могу теперь отказаться? – она в упор взглянула на Саниту и та опустила глаза.
- Пожалуй, тут ты права.
Ким Сильбур молча слушавший, вдруг ожил;
- Позвольте, госпожа Бриз, если Вы считаете, что причина только в Вас, то ошибаетесь.
- То есть?
- Возможно, тут я вас утешу, поскольку мне известно, что Санита поехала по просьбе своих пациентов. К ней обратился ученик известного вам Рэда Диулина. Его зовут Иван Стоев, это молодой, честолюбивый ученый. Решение директора об изменении своих методов привело его к глубокой депрессии. Ему пришлось обратиться к психологу, и ваша дочь не смогла отказать ему. Поехать в отряд СОПа рекомендовала ему Сперанца, мало того, сама вызвалась контролировать его там. Это стало известно от подруги Стоева и жены.
- Которую зовут Рита, - подсказал помощник куратора.
- От кого? Ах, хотя это не важно. Мы со Сперанцей мало говорили последнее время, особенно о работе. , - Ольга спрятала лицо в ладонях.
Санита Рау и Ким Сильбур невольно переглянулись. Оба поняли – Сперанца поехала в отряд потому, что позвало чувство долга.
Для нее, связь с близкими оказалась не на первом месте. По крайней мере, она быстро сделала выбор не в пользу Рэда. А вот для Ольги Бриз, похоже, именно любовь к дочери пересилила все остальные чувства. Вряд ли кто ожидал такого от звездолетчицы, опытного начальника экспедиции.
- Сперанца и мне только вчера, уже ночью сообщила о своем решении, - сказала Вега с грустью. - Между прочим, она уже второй раз уезжает от Рэда. Первый раз – два месяца назад мы уезжали вместе. А теперь она без меня.
Девушка вздохнула и Нигира нежно обняла дочь, что-то шепнула ей на ухо, Вега согласно кивнула.
- Все хорошо, - Санита коснулась запястья Ольги. - В данном случае наш союзник – время, оно все расставит на свои места. Ты поймешь, что Сперанца очень любит тебя. Все будет хорошо.
Краем глаза Сперанца заметила за окном, у самого горизонта черную точку. Она приближалась к другой - большой, оранжевой.
- Мы тут не одни, - сказала глазастая Вега, которая тоже смотрела в окно. – Вон там, расположился отряд СОПа.
- Да, вот кто, без сомнения, приносит пользу людям и Земле, - выразил Дис Долин общее мнение.
Звездолетчики не знали, что кроме них еще двое человек – мужчина и женщина – наблюдали за куполами и движущимися машинами, прячась за первым рядом деревьев…
На губах мужчины играла самодовольная ухмылка. Он знал, что от купола не исходит никакой угрозы, однако опыт профессионала и чувство самосохранения подсказывали ему, что лучше воспользоваться укрытием, даже если глаза не видят опасности. С куполом у него было связано много воспоминаний. Когда-то оранжевый купол служил ему крышей. Теперь его дом – нора, которую он сам вырыл и выложил толстыми ветками. Его настоящее имя еще помнят в городе, но сам он старался его забыть. Теперь он – Александр. Ему всегда нравилось это имя. Под этим именем представился он своей спутнице. Вот ее имя – Инга – он не стал менять. Оно было ему дорого, как глоток свежего воздуха, как музыка, как луч света, надежды. Интересно, помнит ли она что-нибудь из прежней жизни? Она ни разу ни о чем его не спросила. Он ждал день, неделю, месяц, потом сам стал задавать наводящие вопросы. Он и хотел и боялся того, что она его вспомнит, потому что в прошлом они не были друзьями.
Инга, как и он, была одета в новый, плотный защитного цвета, военный комбинезон – его добыча, надежно укрывающий их от холодного сырого воздуха. Она смешно щурила нос, взглядывая на него из- под капюшона. Даже в этом неуклюжем наряде она выглядела милой и привлекательной. Иногда он тайком подолгу любовался её тонким станом, изящным изгибом шеи, нежным бархатом щек. Он был счастлив, что она воспринимает его всем сердцем, по-доброму. Она явно не понимала, чего это ее друг так много времени уделяет наблюдению за безобидными и бесполезными предметами? И недоуменно взглядывала то на них, то на Александра. Наконец, ей надоело.
- Пошли, - смело потянула она его за рукав вглубь леса, к дому.
Он улыбнулся. Отросшие пряди его рыжих волос колыхались свежим ветром, открывая широкие скулы азиатского лица.
- Что ж, пошли!
Направляясь следом за девушкой, он еще раз окинул взглядом наполовину скрытую ветвями широкую линию горизонта. Одна черная точка уже скрылась из виду. Мужчина снова самодовольно усмехнулся. Он был уверен, что их не найдут, потому что цивилизация тает, уменьшается день ото дня и до них никому нет дела. Видимо, скоро можно будет позволить себе передвигаться более открыто, так как о них совсем забудут. Но сам он ни за что не пойдет в город. Зачем? Тут в лесу гораздо лучше. Тут его дом, где ждет аппетитный ужин, приготовленный любимой. Она – жертва жестокой цивилизации – и не очень умна, но зато заботлива и нежна. а главное – предана ему. Он заметил, что у нее хорошая память. Она хорошо знает все окрестности возле дома, и он не беспокоится, что она заблудится в лесу.
Через полчаса неспешной, но ритмичной ходьбы они были возле своего дома. Его нельзя было заметить, даже стоя в метре от него. Вход надежно закрывали от чужого глаза разлапистые сосны. Попасть внутрь можно было, низко нагнувшись, почти на коленях, пробравшись возле ствола старой сосны, под ее огромными ветвями к замаскированному травой широкому отверстию – входу в дом. Его загораживала толстая прочная ткань. Внутри, кроме сделанного из веток сосны невысокого ложа, была устроена печь. Дым от печи выводился наружу хитроумным способом – через длинную трубу с множеством узких отверстий. Так что снаружи нельзя было понять, где именно находится источник дыма. Непрошеный гость скорее мог подумать, что начался лесной пожар, так как дымило сразу в нескольких местах, и захотел бы унести со странного места ноги.
У Александра всякий раз теплело внутри, когда он наблюдал, как Инга хлопотала у печи, разводя огонь. Вот и сейчас она сноровисто разогрела ужин и начала накрывать на стол. Он, как обычно ждал, прикорнув на ложе, и ему вспомнился сегодняшний сон. Этот сон напугал его. Он видел прошлое. Ингу, работающую за компьютером и себя – начальником отряда СОПа. Увидев его, Инга вскакивает и убегает через какую-то неожиданно появившуюся дверь. С досады он кидается в погоню, но дверь для него оказывается недоступной – он тщетно бьется о стену. Проснувшись в тревоге, Александр крадучись вышел из шалаша, тщательно осмотрел с холма местность. Не найдя ничего подозрительного, решил все-таки днем дойти в узком месте до границы леса, проверить все ли спокойно? Оказалось, что на широкой равнине, которую лес огибал подковой, расположился отряд СОПа. Соповцы всегда располагаются вблизи какой-либо дороги. Что ж, придется их прослеживать. Это ли объяснение сна? Александр задумался. Его давно беспокоила мысль, что где-то в горах живут люди, с которыми он раньше делил хлеб. Но он не знал, как отнесутся они к Инге? Не будет ли хуже дорогому для него человеку? И пока довольствовался только визитами в лагерь Тимура.
Он опять тепло улыбнулся, глядя на Ингу, чисто женским движением, оправляющую непослушную прядь волос. Он никому ее не отдаст. Им хорошо вдвоем, и у них счастливая семья, в которой один не может прожить без другого. Зачем что-то менять?
