ЛУННЫЕ ЗАЙЧИКИ

Пьеса



Действующие лица:

Эльза фон Лихтенау – немолодая, очень красивая женщина.
Ганс - служитель кладбища – молодой человек (лет 18 – 20).
Агнешка – женщина (лет 35-40)
Ульрих Шварц – мужчина (50 – 55 лет)
Тень человека с саксофоном.

Действие происходит в Германии на территории «лесного кладбища», принадлежащего компании, занимающейся «альтернативным захоронением». По сути это лес, в котором каждый желающий может выбрать дерево, под которым будет погребен его прах после кремации.

Картина первая

Жаркий летний день. Лесная опушка. На некоторых деревьях, примерно на высоте плеча человека среднего роста, таблички с именами. Звучат гаммы, исполняемые на саксофоне. Из леса выходит молодой человек – Ганс. В его руках саксофон, на котором он исполняет гаммы. На Гансе униформа с логотипом на спине. Логотип – огромное дерево, под которым крупная надпись «Ruherforst».
Ганс прекращает играть, разбирает саксофон, прячет его в футляр, выносит из-за дерева шезлонг, раскладывает, достает из футляра бутылку пива, ставит ее на землю, снимает и аккуратно складывает форменную куртку (остается с голым торсом). Ганс ложится в шезлонг, открывает пиво, подносит бутылку к губам, закрывает глаза. Раздается телефонный звонок. Ганс убирает бутылку от губ, оборачивается на куртку, сложенную под деревом. Качает головой, ставит пиво возле шезлонга, встает, подходит к куртке, достает телефон.

Ганс (заученный текст): Фирма «Рухерфорст», Ганс, чем я могу вам помочь?.. Мы работаем с десяти до восемнадцати… Да, очень красивые деревья, можете приехать и выбрать на месте… Да, ждем вас… До свидания.

Ганс кладет телефон рядом с шезлонгом, ложится, подносит бутылку к губам, закрывает глаза. Раздается громкий сигнал, похожий на звук колокола. Ганс ставит пиво, быстро надевает куртку, скрывается среди деревьев.
На опушке появляется Эльза фон Лихтенау. Она подходит к одному из деревьев, обнимает его руками, прислоняется щекой.

Эльза (дереву): Привет… Какая у тебя нежная кожа… И листья…

Возвращается Ганс. В его руках металлическая шкатулка цилиндрической формы похожая на огромный коньячный бокал с крышкой. Эльза и Ганс друг друга пока не видят. Ганс ставит шкатулку у дерева, раздевается, аккуратно складывает куртку, собирается лечь. Эльза замечает Ганса.

Эльза: Добрый день. Скажите, пожалуйста…

Ганс хватает куртку, прячется за дерево.

Ганс: Фирма «Рухерфорст», Ганс, чем я могу вам помочь? Мы работаем с десяти до восемнадцати…

Ганс за деревом торопливо одевается.

Эльза: Не волнуйтесь, Ганс, я подожду, пока вы оденетесь.

Ганс: Я сейчас, я быстро. Вот. Здравствуйте!

Эльза: Здравствуйте.

Ганс: Хотите выбрать дерево?

Эльза: Да, я видела вашу рекламу.

Ганс: У нас сейчас обеденный перерыв. Вы не могли бы зайти через… (смотрит на часы, качает головой) сорок минут?

Эльза: Да, конечно. Я могу здесь пока погулять?

Ганс смотрит на шезлонг и бутылку пива.

Ганс (с сожалением): Конечно, можете.

Ганс садится в шезлонг, злобно смотрит на Эльзу. Берет пиво, отыскивает пробку, закрывает бутылку.

Ганс: Давайте я помогу, чтобы вас не задерживать, а то день очень жаркий. Я за пару минут все объясню.

Эльза: Спасибо, только пиво в тень поставьте.

Ганс убирает пиво в тень.

Ганс (заученный текст): Наши услуги стоят четыреста пятьдесят шесть евро. Для примера, минимальные цены у любого из наших конкурентов – тысяча шестьсот евро. Вы можете платить врассрочку, главное, чтобы к моменту оказания услуг была выплачена вся сумма.

Эльза: Прямо питомник деревьев на продажу!

Ганс: В данный момент вы можете выбрать любое дерево, не обозначенное табличкой, я его для вас зарезервирую.

Эльза: Спасибо, я читала вашу рекламу.

Ганс: Вы хотите что-то уточнить?

Эльза: Нет. Выбрать очень сложно…

Ганс: А для кого вы выбираете дерево?

Эльза: Для себя.

Ганс (удивленно): Для себя?..

Эльза: Хорошо, что сейчас лето. Я смогу увидеть всю красоту своего дерева.

Ганс: Если не выберете сегодня, можете оставить предоплату и вернуться позже.

Эльза: Не могу, я обязательно должна выбрать сегодня.

Ганс: Можно даже без предоплаты.

Эльза: Дело не в этом… (Пауза.) Как вы аккуратно и осторожно подбираете слова.

Ганс: Простите?

Эльза: Вы ни разу не сказали «похороны», «кладбище», «смерть». Вы боитесь этих слов или у вас инструкции?

Ганс (смущенно): Инструкции…

Эльза: Неужели к вам приходят люди, которые боятся этих слов? Ваше кладбище и на кладбище совсем не похоже. Здесь, слава Богу, нет скорби, чопорности, пафоса. Здесь жизни больше, чем в нашем парламенте.

Ганс: Альтернативное захоронение специально так задумано.

Эльза: Альтернативное захоронение! Вот это действительно нельзя произносить! Сразу пахнет кладбищем. Понимаете, я с самого детства хожу по кладбищам: в детстве меня туда постоянно таскали родители. Потом Германия сама превратилась в кладбище, а после войны мы все только и делали, что искали могилы. Я так от этого устала! Мне очень не хочется, чтобы кто-то пришел к месту, где я… Мне не нужна скорбь, даже если она искренняя. Я хочу стать хорошим удобрением для дерева, которое выберу. Не произносите, пожалуйста, при мне ваших загробных терминов.

Ганс: Извините.

Эльза: Ганс, а вы уже выбрали дерево для себя?

Ганс: Нет.

Эльза: Правильно, рано еще.

Ганс: Церковь этого не одобряет, а я человек верующий.

Эльза: Я наркотики не употребляю, я их продаю. Так получается?

Ганс: Церковь не говорит, что это грех. Мы соблюдаем все каноны захоронения: тело сжигается в крематории, прах привозят сюда и помещают под выбранное дерево на глубину восемьдесят сантиметров. На дереве помещается табличка. Просто…

Эльза: Просто священники приучили людей скорбеть, каяться и регулярно приносить пожертвования. Кстати, восемьдесят сантиметров, зачем так глубоко?

Ганс: По ночам дикие кабаны иногда заходят. Чтобы не выкопали… У нас все тщательно продумано. Фирма работает уже пять лет. К тому же это экономически выгодно.

Эльза: Для кабанов?

Ганс (смущенно): Нет. Клиенты экономят больше тысячи евро.

Эльза: Это экономически выгодно для детей, которым жалко денег на похороны родителей.

Ганс смотрит на шкатулку, стоящую у дерева.

Эльза (кивая на шкатулку): Это, очевидно, тот самый случай?

Ганс: Наверное. В сопроводительных документах написано, чтобы я сам выбрал дерево и захоронил.

Эльза: Прямо в железной урне?

Ганс: Да. Наверное, на случай… возможного перезахоронения.

Эльза: Тогда какой смысл?

Ганс: По желанию клиента, мы можем пересыпать… прах в экологичную урну, которая со временем растворится.

Эльза: И часто об этом просят?

Ганс: Не знаю. Это бизнес моего дяди. Я здесь только летом, чтобы подработать. Я студент.

Эльза: Где учитесь?

Ганс: В консерватории. Я буду саксофонистом.

Эльза: Так это вы играли гаммы. Было слышно с той стороны леса. У вас, наверное, очень здоровые легкие.

Ганс: Не жалуюсь. У вас еще есть ко мне вопросы?

Эльза: Вопросы?..

Ганс: Вот наша визитка, когда определитесь – позвоните. Можете просто зайти (с легким нажимом) с десяти до четырнадцати или с пятнадцати до восемнадцати.

Эльза: Извините, у вас же обеденный перерыв.

Ганс: Уже заканчивается.

Эльза: Извините… Я пойду…

Ганс (с плохо скрываемым облегчением): Всего доброго!

Эльза: Всего доброго.

Эльза отходит в сторону, подходит к дереву, разглядывает. Ганс садится в шезлонг, скрещивает на груди руки, смотрит на часы, встает достает из футляра саксофон, кладет в рот трость, собирает саксофон, укрепляет трость на мундштуке. Начинает играть гамму. К Гансу подходит Эльза.

Эльза: Ганс… Ганс!

Ганс стоит к Эльзе спиной и не слышит ее. Эльза трогает его за плечо. Ганс вздрагивает, прекращает играть, оборачивается.

Ганс: Выбрали дерево?

Эльза: Нет пока.

Ганс (с плохо скрываемым раздражением): Чем я могу вам помочь?

Эльза: Даже не знаю… Деревьям очень грустно постоянно слушать гаммы.

Ганс: Это они вам сообщили?

Эльза: Можно и так сказать.

Ганс: Вы знаете, фрау… Хорошо, я прекращаю заниматься.

Эльза: Не обижайтесь, но гаммы такие тоскливые, а деревья живые, они загрустят и засохнут.

Ганс начинает неспешно разбирать и укладывать саксофон в футляр.

Ганс: Я обязан играть гаммы и упражнения по четыре часа в день.

Эльза: Да, я понимаю… Просто я слышала столько прекрасных мелодий, сыгранных на саксофоне… (напевает) Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…

Ганс: Вы, наверное, не знаете, есть две школы игры на саксофоне: классическая и джазовая. Я – классик!

Эльза: Классик! Как жаль…

Ганс: Что жаль?!

Эльза: Жаль, что такая красота проходит мимо вас. (Напевает) Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…

Ганс: Вы понимаете больше меня!

Эльза: Вы опять обиделись. Зря…

Ганс: Я не обиделся. Джаз – музыка американских негров, а я немец.

Эльза: То есть, вы лучше или хуже?

Ганс: Я… немец.

Эльза: Думаете, мы немцы не настолько талантливы, чтобы играть джаз?

Ганс: Думаю, что у каждого народа своя музыка.

Ганс захлопывает футляр, ставит его возле дерева, выносит из-за дерева лопату.

Ганс: Извините, мне надо работать.

Ганс берет урну, смотрит на стоящие рядом деревья, выбирая дерево без таблички.

Эльза: Ганс, можно я посмотрю, как вы будете это делать?

Ганс: Нет. Извините, фрау…

Эльза: Фон Лихтенау. Эльза фон Лихтенау.

Ганс: Фрау фон Лихтенау, я ответил на все ваши вопросы, если вы что-то еще не выяснили,- я в вашем распоряжении.

Эльза внимательно смотрит на урну.

Эльза (взволнованно): Я знаю это имя! На урне написано Герхард Вайсс!

Ганс: Вы его знали?

Эльза: Господи! Да! Ганс, умоляю вас, разрешите мне остаться!

Ганс (удивленно): Вы его действительно знали? Кем он вам приходится?

Эльза: Он…Он…

Ганс (успокаивая): Послушайте, фрау фон Лихтенау, вы можете остаться, это не запрещено.

Эльза: Спасибо вам, Ганс!

Ганс подходит к дереву, заносит лопату, чтобы начать копать.

Эльза: Ганс, постойте секундочку.

Ганс: Что случилось?

Эльза: Я… знала этого человека. Он… Можно я выберу для него дерево?

Ганс: Послушайте, фрау фон Лихтенау, наследники отдали четкие распоряжения. У вас десять минут, чтобы доказать ваши полномочия на право распоряжаться прахом.

Эльза: Десять минут… Вы хотите, чтобы я… десять минут… Ганс! Давайте я дам вам чаевые. Ровно столько, сколько стоят похороны.

Ганс: Я не беру чаевые. Нам не положено.

Эльза: Назовите, как угодно. Пусть это будет мой подарок лично вам. Смотрите, вот я кладу пятьсот евро.

Эльза кладет купюру в пятьсот евро на футляр от саксофона.

Эльза: Считайте, что это за исполнение гамм, как уличным музыкантам.

Ганс: Заберите деньги. Я сейчас позову охрану!

Эльза: Черт возьми! Ганс! Через пару месяцев вы и меня так же закопаете! Неужели так сложно чуть-чуть подождать?

Эльза закрывает глаза, глубоко дышит. Пауза.

Ганс: Я… не знал… фрау фон Лихтенау… простите… я подожду… хотите… воды?

Эльза постепенно приходит в себя.

Эльза: Пиво…

Ганс: Пиво?

Эльза кивает. Ганс протягивает Эльзе бутылку пива.

Эльза (с облегчением): Спасибо вам. Вы второй саксофонист в моей жизни, который угощает меня пивом!

Ганс: А кто был первым?

Эльза: Герхард Вайсс.

Ганс разглядывает урну.

Эльза: Мне нельзя, но какого черта! Теперь все равно: днем больше, днем меньше…

Эльза с наслаждением пьет пиво прямо из бутылки.

Ганс: Давайте я принесу кружку или бокал…

Эльза: Как же это вкусно! Я шестьдесят лет не пила пива! Какие бокалы! Последний раз я пила пиво именно так.

Ганс: Фрау фон Лихтенау, я правильно понял, Герхард Вайсс был саксофонистом?

Эльза: Он играл на саксофоне в военном оркестре «Гитлер югенд». (напевает песню «Наши знамена реют впереди нас»).

Ганс: Весной, когда я закончу консерваторию, мой отец уйдет на пенсию, и я займу его место в оркестре.

Эльза: Поможете мне выбрать дерево для вашего коллеги?

Ганс: Конечно!

Ганс протягивает Эльзе урну с прахом. Эльза протягивает руку, но после короткой паузы убирает.

Эльза: Нет… Не могу… Это неправильно…

Ганс: Извините, я подумал…

Эльза: Ничего-ничего. Это мои странности. Оставьте… пока здесь…

Ганс ставит урну под деревом.

Эльза: Ганс! Прекратите коситься на деньги. Просто возьмите их, они ваши. И идемте. Задача усложняется и упрощается. Ищем дерево для нас двоих.

Ганс прячет деньги в футляр от саксофона.
Ганс и Эльза ходят между деревьями. Эльза подробно разглядывает каждое, прислоняется к деревьям щекой, гладит пальцами etc.

Ганс: Фрау фон Лихтенау…

Эльза: Эльза.

Ганс: Фрау Эльза, а когда вы видели Герхарда Вайсса последний раз?

Эльза: Ганс, можно я вас попрошу, спросите, как мы встретились, мне будет приятно вспоминать.

Ганс: Хорошо, как вы встретились?

Эльза: Нас познакомил Адольф Гитлер.

Ганс: Вы его знали лично?

Эльза: Ну, не совсем. Мы познакомились на митинге. Фюрер произносил речь, а меня выбрали на роль юной арийки, которая подарит ему цветы. Учителя целую неделю репетировали со мной вручение букета. Это была огромная честь. До выхода на трибуну я пряталась среди оркестрантов…

Эльза внимательно присматривается к одному из деревьев, отходит в сторону.

Эльза: Нет, это не наше дерево…

Ганс: Вы видели Гитлера!

Эльза: Какой там Гитлер. В оркестре я встретила Герхарда. Я шла с букетом через оркестр, а он бросился мне навстречу, распахнул объятия (Эльза иллюстрирует рассказ): «Спасибо! Спасибо! Это мне! Благодарю! Ребята, это моя поклонница». Я сначала перепугалась, а потом… мы так смеялись. Его саксофон отбрасывал солнечные зайчики, Герхард направлял их на мои коленки, а я их пыталась поймать. Когда пришло время вручать букет, меня еле нашли. Я все время оборачивалась на Герхарда, даже умудрилась ткнуть букетом бедному фюреру в живот.

Ганс: Вы видели Гитлера!

Эльза: Ганс, не пугайте меня! Вы что его поклонник?.. Это невозможно! Человек, играющий на саксофоне, не может быть поклонником чудовища.

Ганс: Мой отец говорит, что Гитлер создавал Германию для немцев.

Эльза: Когда Гитлер уничтожал миллионы немцев, ваш отец еще не родился. А собственного мнения у вас, как я понимаю, нет?

Ганс: Я согласен с отцом.

Эльза: Будьте осторожны, а то, кроме гаммы, так ничего и не сыграете.

Ганс: Хотите сказать, что ваш Герхард никогда не играл гаммы?

Эльза: Играл. И гаммы, и в оркестре. Я помню его либо целующим меня, либо играющим на саксофоне. А по ночам он играл джаз!

Ганс: Я так и думал…

Эльза: Это было опасное приключение. Джаз был запрещен. Кстати, ваш Гитлер его запретил. На чем и погорел. Любое государство, в котором джаз вне закона – обречено. Наша компания собиралась в загородном доме одного из наших друзей. Занавешивали окна, выставляли часовых…

Среди деревьев появляется тень. Звучит саксофонная импровизация на тему «Tea for two».

Эльза: У Герхарда был коронный номер: ансамбль играл «Чай для двоих», мы называли песню «Пиво для двоих», Герхард играл соло, потом он оставлял саксофон на фортепиано, брал две заранее приготовленные бутылки пива, бежал ко мне, мы делали по глотку и целовались, пока ему не надо было возвращаться в ансамбль. Он не отходил от меня до самого последнего момента и успевал начать играть, когда казалось, что он вот-вот опоздает. Ганс, а вы можете сыграть «Tea for two»?

Ганс: Если принесете ноты.

Эльза: Единственное, чего у Герхарда никогда не видела, так это нот. Он их не признавал. Казалось, музыка в нем просто живет.

Ганс: Вы что-то путаете, в оркестре невозможно играть без нот.

Эльза: В оркестре я видела его всего один раз, когда мы познакомились. Он запрещал мне приходить на выступления оркестра, под угрозой расставания. Герхард терпеть не мог все эти бравурные марши, просто ничем другим он не мог зарабатывать деньги.

Ганс: Для оркестра написано огромное количество гениальной музыки.

Эльза: Дело не в музыке и не в оркестре. Может быть, время было не самое лучшее. Уже почти два года шла война, а через несколько дней после нашей встречи Гитлер объявил войну русским. Какая там война, я была влюблена… Ну да, националистической истерики и военных маршей стало больше, но это, казалось, такая ерунда… Я всегда знала, что вечером я увижу Герхарда, и он будет играть только для меня… Странно, но войну я ощутила именно благодаря ему…

Ганс: Его призвали в армию?

Эльза: … Однажды вечером Герхард пришел ко мне каким-то нервозным, взвинченным. Их оркестр в тот день выступал перед солдатами, отправляющимися на фронт. Он сказал: «Я видел их стеклянные глаза. Солдаты слушают идиотские пламенные речи, бодрую музыку, их превращают в скот, готовый умереть по первому требованию, прикрываясь патриотизмом». Я поцеловала его, попыталась успокоить, а он сказал: «Самое ужасное, что я принимаю в этом участие». Мне в первый раз стало страшно… Я боялась, что Герхард может сорваться и где-нибудь сказать все, что думает.

Ганс: Он же не мог уйти из оркестра?

Эльза: Герхард очень этого хотел, но его не отпускали. Он даже стал специально брать не те ноты, «забывать» играть.

Ганс: И его не уволили?

Эльза: Руководил оркестром один из наших друзей. Он все понимал и оберегал Герхарда от фронта - не отпускал из оркестра. Они даже однажды подрались из-за этого. Я их разнимала, а потом смазывала йодом ссадины. Герхард смеялся, что я стала полевым врачом вдали от настоящей войны. Сглазил…

Ганс: Вы были на войне?

Эльза: Не я была на войне, а война была вокруг меня. Не хочу об этом, я вам позже расскажу, если захотите. Я училась в Рейнском университете Фридриха – Вильгельма, хотела стать врачом. Лучше бы что-нибудь другое выбрала… Я подарила родителям диплом и…

Ганс: Ваши родители были врачами?

Эльза: И детьми врачей. Меня они сочли паршивой овцой в династии медиков. Я их понимаю…

Ганс: Вы их предали, они же надеялись на вас.

Эльза: Ганс, где вы наслушались громких слов? Предала… Я до сих пор не понимаю, зачем быть врачом в мире, в котором люди нацелены на уничтожение друг друга. Это бессмысленно…

Ганс: Но война же закончилась…

Эльза: Закончилась?.. Не говорите глупости… закончилась… Человека переделать невозможно. Мне это образование пригодилось полгода назад. Я узнала, сколько мне осталось…

Эльза несколько раз обходит вокруг одного из деревьев. Ганс скрещивает пальцы на обеих руках.

Эльза: Это не оно… но я знаю, что ищу!

Ганс: И что же вы ищете?

Эльза: Я жду, когда зазвучит наша мелодия… Герхард целую неделю, с момента нашей встречи, не решался мне ее сыграть… Это было самое фантастическое объяснение в любви! Словами даже он не смог бы так… Была ночь. Мы катались по озеру на лодке. Сначала болтали, вспоминали вечерний джазовый концерт. Потом он как-то смущенно замолчал… Я подумала, что он сейчас признается мне в любви. Я знала, что сразу же скажу, что люблю его. В его глазах было столько нежности. Потом он опустил глаза, сказал: «Эльза…». Мы так неловко молчали. «Эльза…». Герхард стал поправлять весла, я открыла сумочку, зачем-то достала зеркальце, хотя было очень темно. В моем маленьком зеркальце отразилась луна. Герхард сказал: «Ух ты, первый раз вижу лунный зайчик». Я стала пускать «лунных зайчиков», по дну лодки. «Лунные зайчики» бледные-бледные, нежные-нежные… Один «зайчик» попал на футляр с саксофоном. Герхард достал саксофон и…

Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне.

Эльза: Все, что у меня есть: эта мелодия и «лунные зайчики». Я столько раз просила Герхарда сыграть мне ее еще раз, а он говорил, что это невозможно.

Ганс: Для этого придумали ноты…

Мелодия обрывается. Звонит телефон Ганса.

Ганс: Алло! Да, дядя Томас… Сегодня два… Хорошо… Я все оформлю… Да… Привет тете Хильде… До свидания.

Эльза: Нас сегодня только двое?

Ганс: Пока да…

Эльза: Это хорошо. Не огорчайтесь, завтра резкое похолодание, перепад давления, от клиентов отбоя не будет. Все гипертоники, не имеющие комплексов,- ваши. Хотелось бы оказаться среди них, мне незачем ждать два месяца.

Ганс: Вы можете так просто…

Эльза: Это уже давно случилось. Очень давно. Я не боюсь смерти, особенно сейчас, когда знаю, что… Понимаете, Ганс, я много думала об этом, мне кажется, нам даются мгновения, которые мы действительно по-настоящему проживаем. Не знаю, всем ли, но мне повезло. Я прожила целых две недели. Две недели, три часа и двенадцать минут. Как я хочу их вернуть! Пусть будет война! Да хоть всемирный потоп! Я знаю, как все исправить!

Ганс: Фрау Эльза…

Эльза: Что?..

Ганс: А что случилось?

Эльза: Через две недели после нашей встречи, мой жених… Клаус- отличник, которого выбрали для меня родители, это они думали, что он мой жених,- этот причесанный хорек донес на Герхарда в «гестапо». Клаус напросился со мной на ночной концерт, а утром Герхарда забрали.

Ганс: И вы больше не виделись?

Эльза: Я видела его только в окне поезда, уезжающего на войну. Руководитель его оркестра использовал свои знакомства с нацистской верхушкой. Он пытался любой ценой вытащить Герхарда. И ему удалось… Цена оказалась слишком… Герхарда прямо из тюрьмы отправили на фронт…

Ганс: И вы больше не виделись?

Эльза: На вокзале военный оркестр играл что-то ободряющее. Поезд ушел, а я долго стояла и зачем-то слушала. До сих пор ненавижу эти марши. От них веет смертью… Да, мы больше не виделись. Герхард не написал ни одного письма. Я так и не узнала, где он воевал, что с ним произошло. Никаких документов, никаких известий. Живой или погиб… Я всегда думала, что он погиб, потому что он бы меня нашел. Но я не нашла подтверждений его смерти. Я перестала искать полгода назад, когда узнала, что мне осталось недолго.

Ганс показывает на одно из деревьев.

Ганс: Может быть это дерево?

Эльза: Оно какое-то очень правильное. Без недостатков. Так не бывает.

Ганс: А мне оно кажется совершенным.

Эльза: Правильные пропорции – это скучно. Человек интересен своими недостатками.

Ганс: Фрау Эльза. Так мы никогда не закончим.

Эльза: В этом есть какая-то закономерность. Мне наши поиски напоминают мою жизнь. После встречи с Герхардом, я всю жизнь бродила по лесу, что-то искала, но так и не нашла. И сейчас мне сложно, я не знаю, где…

Ганс: Может быть, вы придете завтра? У меня рабочий день заканчивается.

Эльза: Потерпите еще чуть-чуть, Ганс, пожалуйста.

Эльза волнуется, быстро переходит от одного дерева к другому.

Эльза: Я больше не буду утомлять вас своими воспоминаниями. Вы занимайтесь своими делами, я тут поброжу…

Ганс: Я пойду закрою офис.

Ганс уходит, Эльза мечется между деревьями.

Эльза: Где же… Где же… Господи, Герхард, как же мне его найти? Почему мне выпало выбирать? Это… Нет… Это…

Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне.

Эльза: Ну слава Богу, давай вместе выбирать! Одна я не смогу.

Эльзе отвечает саксофонное соло.

Эльза: Где ты был все это время?

Эльзе отвечает саксофонное соло.

Эльза: А почему ты меня не нашел?

Эльзе отвечает саксофонное соло.

Эльза: Я искала тебя, потом искала твою могилу, а ты здесь…

Эльзе отвечает саксофонное соло.

Эльза: Очень скоро… Мы столько ждали… Осталось чуть-чуть…

Эльзе отвечает саксофонное соло.

Эльза: Посмотри, у этого дерева ветка так интересно изогнута. Она похожа на саксофон! Тебе нравится?

Эльзе отвечает саксофонное соло. Тень подходит к дереву, на которое показала Эльза, отходит, исчезает среди деревьев. Возвращается Ганс.

Эльза: Так понравилось или нет?

Ганс: Что вы говорите, фрау фон Лихтенау?

Эльза: Ганс! Я нашла его!

Ганс: Ну, слава Богу! Которое?

Эльза: Это! Посмотрите, у него ветка изогнута… На саксофон похожа…

Ганс смотрит на дерево, пожимает плечами. Ганс берет лопату, подходит к дереву, собирается начать копать.

Эльза: Ганс! Постойте! Все-таки я сомневаюсь. Он не сказал ничего определенного…

Ганс: Фрау фон Лихтенау! Я копаю или нет?

В кармане Ганса звонит телефон. Ганс отвечает.

Ганс: Алло! Здравствуй… Да, я заканчиваю… Ты уже ждешь? Прости меня, если я чуть-чуть задержусь, у меня форс мажор… Нет, ничего страшного… Пока…

Эльза: Ваша девушка?

Ганс: Барбара. Я решил сегодня сделать ей предложение, пригласил в ресторан. Она ждет меня.

Эльза: Боже, Ганс, я не знала, простите меня. А у вас с ней есть мелодия, которая только ваша?

Ганс: У нас в этом нет необходимости.

Эльза: Мне жаль ее… И вас жаль…

Ганс: Я копаю?

Эльза: Ганс… зачем жениться на девушке, с которой вас не связывает музыка? У вас никогда не будет самого главного. Как жаль…

Ганс: Фрау фон Лихтенау! Чего мне действительно жаль, так это огорчать вас. Герхард Вайсс, прах которого находится в этой урне – двадцатилетний наркоман, скончавшийся от передозировки героина. Вот! Читайте!

Ганс протягивает Эльзе несколько листов бумаги. Эльза хватается за дерево, сползает на землю.

Ганс: Фрау фон Лихтенау! Что с вами? Фрау фон Лихтенау!

Ганс достает из кармана телефон, набирает номер.

Ганс: Здравствуйте! Женщине плохо! Виттенер штрассе тридцать семь! Фирма «Рухерфорст». Да… Жду!

Затемнение.

Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне. Тень уходит.

Картина вторая

Та же лесная опушка. Саксофонное соло за счет звукового спецэффекта трансформируется в сирену кареты скорой помощи, сирена постепенно стихает. На сцене появляется Ганс. Говорит по телефону.

Ганс: Да, дядя Томас… Я еще здесь… Нет, клиент задержал, не мог выбрать дерево… Но… Рабочий день же закончен… Дело не в оплате за переработку, меня Барбара ждет, я и так опаздываю… (Слушает). Хорошо, дядя, договорились.

Ганс дважды нажимает клавишу на телефоне.

Ганс: Милая, снова я… Нет, не выехал… Нет… Дядя Томас попросил задержаться, от него скоро должен приехать важный клиент… Прости… Я, как только вырвусь, сразу же…

Среди деревьев, мелькает чья-то тень. Ганс это замечает.

Ганс: Милая, я тебе перезвоню.

Ганс убирает телефон, берет в руки лопату.

Ганс: Кто здесь? Немедленно выходите из-за деревьев.

Тень прячется за дерево. Ганс перехватывает лопату, медленно крадется среди деревьев.

Ганс: Предупреждаю, у меня лопата. (Тишина). Считаю до трех и вызываю полицию. Раз… Два…

Из-за дерева робко выходит Агнешка - женщина лет 35 – 40. В ее руках урна с прахом и детская железная лопатка. Женщина замирает, смотрит на Ганса.

Ганс: Что вы здесь делаете? (Пауза). Я спрашиваю, что вы здесь делаете?

Агнешка: Простите, я думала, что здесь никого нет…

Ганс: Как видите, это не так!

Ангешка: Я…

Ганс: Вы, фрау, занимаетесь несанкционированным захоронением. Это незаконно, я обязан вызвать полицию.

Агнешка садится на землю, ставит урну, кладет лопатку, плачет. Ганс достает телефон.

Агнешка: Разрешите, я просто уйду…

Ганс: А где гарантия, что вы потом не вернетесь?

Агнешка: Поверьте, я не вернусь…

Ганс: Послушайте, фрау, почему вы не обратились официально? У вас урна с прахом. Наверняка в крематории вы видели наши проспекты. У нас минимальные цены. Я не понимаю, зачем?

Агнешка: У меня не хватило денег, чтобы обратиться. Простите…

Ганс: И потом, как вы собирались копать детской лопаткой?

Агнешка: Больше нечем… Это его лопатка…

Пауза.

Ганс: Ваш ребенок…

Агнешка: Мой Ярек…

Ганс: Мне очень жаль, фрау…

Агнешка (встает на колени): Разрешите мне похоронить моего Ярека. Я не знаю, что мне делать.

Ганс: Встаньте, пожалуйста! Фрау, встаньте! Вы можете обратиться в социальную службу, вам обязательно выделят деньги на похороны.

Ганс помогает Агнешке встать.

Агнешка: Я уже обратилась. Они выделили…

Ганс: И что?

Агнешка: Ярек с отцом переходили дорогу… Их сбило машиной… Сказали, что тормоза были неисправны. Все деньги ушли на лечение мужа, он в реанимации, а Ярек…

Ганс: Господи!.. Я видел в новостях… Скажите, а у вас есть страховка?

Агнешка: Ее недостаточно…

Ганс: Мы, к сожалению, ничем не можем помочь… Кредитных программ у нас пока нет. Попробуйте обратиться в банк. Не сомневаюсь, что вам пойдут навстречу. Попробуйте обратиться на польское кладбище, он ведь… вы же из Польши?

Агнешка: Я не могу ставить над ним крест. Яреку было всего пять… Я хочу, чтобы его жизнь продолжилась в молодом деревце.

Пауза. Ганс стоит, опустив голову.

Агнешка: Спасибо, что не вызвали полицию…

Ганс: Фрау, мне очень жаль…

Агнешка: Я… не смогу остаться с ним одна… Помогите мне…

Пауза.
Ганс подходит к футляру с саксофоном, достает из футляра купюру в пятьсот евро.

Ганс: Напишите мне, пожалуйста, на листке бумаги имя и… даты.

Ганс достает листок и пластиковый файл из папки с фирменным логотипом.

Агнешка: Вы мне поможете?..

Ганс: Табличку, как на других деревьях, я закажу завтра, уже поздно. А сегодня мы… все сделаем, а на дерево я пока повешу этот листок в файле. Вы выбрали дерево?

Агнешка: Выбрала… Там целая аллея молодых деревьев… Ярек будет расти вместе с ними…

Ганс: Да, эта аллея не самая популярная. Обычно люди выбирают что-то замысловатое, напоминающее их жизнь. Напишите и идемте к дереву.

Агнешка: У меня нет ручки.

Ганс дает Агнешке ручку. Агнешка дрожащей рукой пишет на листке имя и цифры.

Ганс: Написали?

Агнешка подходит к Гансу, отдает листок.

Ганс: Ярек Брежловский, правильно?

Агнешка: Да.

Агнешка опускается на колени, пытается поцеловать руку Ганса. Ганс аккуратно отстраняется.

Ганс: Фрау, прошу вас, не надо.

Агнешка: Как вас зовут, скажите, я буду за вас молиться.

Ганс: Помолитесь за Эльзу фон Лихтенау. Пойдемте, фрау.

Агнешка: Кто она?

Ганс пожимает плечами, улыбается, вставляет листок в файл, берет лопату, урну с прахом Ярека, скрывается среди деревьев. Агнешка идет за ним.
Меняется свет. Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне. Тень уходит.

Затемнение.

Картина третья

Та же лесная опушка. На сцене появляется Ганс, с ним импозантный мужчина – Ульрих Шварц (лет 50 – 55).

Шварц: Ганс, дядя ввел тебя в курс дела?

Ганс: Нет, герр Шварц, он попросил меня задержаться и оказать вам всяческое содействие.

Шварц: Отлично! Отлично! Дядя сказал, что ты собираешься стать членом нашей партии.

Ганс: Да, мы с ним об этом часто говорим.

Шварц: Отлично! Мы вместе будем создавать Германию для немцев! Кто сейчас это сделает, кроме нас? Власть превратила страну в бардак. Это не Германия.

Ганс: Да, понимаю.

Шварц: Ты смотришь футбол?

Ганс (удивленно): Футбол? Да. Я болельщик «Вольфсбурга».

Шварц: А как тебе наша сборная?

Ганс: Мы лучшие!

Шварц: Можно задать тебе вопрос, а сколько в нашей сборной немцев?

Ганс: Но они все граждане Германии…

Шварц: Эти бездельники у власти доигрались со своей толерантностью до того, что нас в стране меньшинство. А знаешь почему? Они наводнили Германию всяким сбродом, сделали их гражданами, а теперь наши женщины, видя это безобразие, не хотят рожать детей.

Ганс: Я их понимаю.

Шварц: Но их интересует только количество налогоплательщиков! Какая разница, кто платит? Скоро гражданство станут давать павианам и мартышкам. Им дадут пособия по безработице, и все будут счастливы.

Ганс: И назовут это демократией!

Шварц (внимательно смотрит на Ганса): Ты счастливый человек, Ганс, ты родился немцем, у тебя еще есть шанс жить в настоящей Германии. Мне повезло меньше. Я родился в этой коммунистической помойке по ту сторону «стены», а когда «стену» сломали, здесь я увидел жалкое подобие того, что было великим рейхом.

Ганс: Да…

Шварц: Но мы не сдадимся! Однажды мы вернем Германию немцам. Понимаешь, Ганс, партия принимает активнейшее участие в поиске и захоронении героев войны. Сейчас нам даже пришлось договориться с русскими, мы с ними сотрудничаем. Их государству вообще плевать на погибших солдат, но у них есть энтузиасты, которые довольно полезны. Они ищут своих и сообщают нам о наших героях.

Ганс: Герр Шварц, а как с ними связаться?

Шварц: Хочешь принять участие в нашей работе? Похвально! Молодец!

Ганс: Сегодня здесь была женщина, ее муж пропал на войне.

Шварц: Мы сделаем все возможное, чтобы найти каждого! Так вот, Ганс, твой дядя предложил сделать на вашем кладбище аллею героев. Мы будем погребать здесь всех, кого нам удастся разыскать. Томас сказал, что такая аллея здесь есть, и ты мне ее покажешь.

Ганс: Конечно, герр Шварц.

Ганс показывает.

Ганс: Смотрите, аллеи идут параллельно друг другу, между этими двумя деревьями, этими и этими. Практически все они сейчас свободны. Вы можете выбрать любую. Чуть дальше начинается еще один ряд аллей. Если хотите, чтобы аллея была полностью вашей, выбирайте ту, в которой нет деревьев с табличками. Мы ее зарезервируем.

Шварц: Отлично! Ганс, а ты не будешь меня сопровождать?

Ганс: Здесь невозможно заблудиться, мне нужно закончить дела (показывает на урну Герхарда Вайсса), но если я понадоблюсь,- зовите, я тут же подойду.

Шварц: Замечательно, Ганс!

Ганс: Если что,- зовите.

Шварц скрывается среди деревьев. Ганс подходит к урне Герхарда Вайсса. В его кармане звонит телефон. Ганс достает телефон, нажимает кнопку.

Ганс (грустно): Да, Барби… Нет, Барби… Прости, Барби… Это очень важно. Один из руководителей партии… Нет… Я люблю тебя, очень по тебе соскучился… Скоро начнет темнеть, после этого я точно освобожусь… А завтра и послезавтра я вообще свободен… Я понимаю… Ты же меня любишь?.. Любишь… Знаю, что любишь… Я позвоню… Пока.

Ганс убирает телефон, берет лопату. Подходит к урне Герхарда Вайсса. Осматривается, выбирая дерево, на котором нет таблички. Среди деревьев показывается Шварц.

Шварц: Ганс! Ганс!

Ганс: Я здесь, герр Шварц!

Шварц: Ганс! Я нашел аллею! Замечательные молодые деревья! Наши герои тоже были молоды. Эта аллея – символ возрождающегося рейха!

Ганс: Замечательно! Я оформлю бронь для аллеи героев!

Шварц: Единственное, Ганс. Там на одном из деревьев висело вот это.

Шварц показывает Гансу листок с именем Ярека Брежловкого, брезгливо держа его двумя пальцами. Ганс смотрит на листок.

Ганс: Герр Шварц, снимать с деревьев таблички, запрещено правилами нашей компании.

Шварц: Ганс, насколько я понимаю, захоронение еще не состоялось.

Ганс: Состоялось.

Шварц: Всегда можно договориться с родственниками и закопать в новом месте.

Ганс: Герр Шварц, это невозможно.

Шварц: Какой-то поляк. Это надо убрать. Ему там не место. Выкопай его и закопай где-нибудь подальше. Хочешь, я пришлю людей, они тебе помогут.

Ганс: Разорением могил занимаются только дикие… свиньи.

Пауза.

Ганс (сдавленным голосом): Убирайтесь.

Шварц: Что ты сказал, Ганс?

Ганс: Убирайтесь!

Шварц: Не понял…

Ганс берет лопату двумя руками, отводит ее в сторону.

Ганс: Вон отсюда!

Шварц: Что с тобой случилось? Ганс?

Ганс двигается с лопатой в сторону Шварца. Шварц пятится.

Ганс: Считаю до трех. Если вы отсюда не уберетесь… Раз!..

Шварц: Ты будешь иметь серьезный разговор со своим дядей!

Шварц бросает листок, убегает. Ганс наклоняется, поднимает листок, разглаживает его, скрывается среди деревьев.
Меняется свет. Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне. Тень уходит.

Затемнение.

Картина четвертая

Больничная палата. Кровать на колесиках, тумбочка. Возле кровати стоит штатив с капельницей. В кровати Эльза. Головная часть кровати высоко поднята, так что Эльза скорее полусидит. В руках Эльзы журнал и карандаш, она разгадывает кроссворд.

Эльза: Десять по вертикали… Торжественное мероприятие… Похороны… Не подходит… Три по горизонтали… Медицинское учреждение… Морг?.. Нет… Не то… Двенадцать по вертикали… Самый счастливый момент в жизни женщины… точно знаю! Смерть!.. Опять не подходит… Кто составляет эти кроссворды?..

Входит Ганс. В его руках небольшой чемодан.

Эльза: А где ваши коса и капюшон?

Ганс: Здравствуйте, фрау фон Лихтенау…

Эльза: Здравствуйте, Ганс.

Ганс: Я пришел попросить у вас прощения… Я… Не знаю, зачем я это сделал…

Эльза: Да ну вас! Не могли просто лопатой по голове?

Ганс: Вам уже лучше?

Эльза: Мне? Всего лишь сердечный приступ. К сожалению, от этого не умирают.

Ганс: А у вас еще будет возможность зайти к нам, чтобы выбрать дерево?

Эльза: Вряд ли… Меня уже отсюда не выпустят…

Ганс: Хотите, я сфотографирую деревья, которые вы не видели и принесу вам снимки?

Эльза: А вы запомнили то, последнее дерево, с веткой, изогнутой, как саксофон?

Ганс: Конечно!

Эльза: Пусть это будет оно…

Пауза.

Эльза: Ганс, а что вам ответила Барбара?

Ганс: Я пока ничего ей не сказал…

Эльза: Чего же вы ждете? Неужели…

Ганс: Я жду подходящего случая… Хочу, чтобы получилось… романтично…

Эльза: Я в вас не сомневаюсь! Все получится.

Пауза.

Эльза: Ганс, вы как-то странно молчите. У вас что, какие-то плохие новости?

Ганс: Фрау фон Лихтенау…

Эльза: Эльза!

Ганс: Фрау Эльза… Я разыскал Герхарда Вайсса… Того самого…

Эльза: Что вы сказали?

Ганс: Я чувствовал себя очень виноватым… И мне хотелось…

Эльза: Вы нашли Герхарда? Это невозможно! Я искала его всю свою жизнь!

Ганс: У меня получилось. Мне помогли русские ребята, которые занимаются розыском пропавших без вести их солдат.

Эльза: Где…

Ганс: Вот, у меня даже есть копии документов. Герхард Вайсс погиб в июле сорок первого недалеко от города Смоленска. Это фотография места, где нашли... его жетон… Русские говорят, что отыскали его в горе трупов, и установить что-либо точно практически невозможно. Нашли его совсем недавно, примерно месяц назад.

Эльза: Июль сорок первого… Хорошо, что он так быстро… Герхард ненавидел войну…

Ганс: Русские связали меня с родственниками Герхарда Вайсса. Его племянник с женой и детьми живут в Кёльне. Я был у них. Они через неделю к вам приедут.

Эльза: Это, наверное, сын его младшего брата Фредерика… Фредерику тогда всего два года было.

Ганс: Сына Фредерика зовут Герхард.

Эльза: Герхард…

Ганс: Фрау Эльза… Я рассказал им вашу историю… Можно было?..

Эльза: Герхард…

Ганс: Они просили меня передать вам вещи Герхарда Вайсса. Вот. Его саксофон.

Ганс ставит футляр с саксофоном на кровать.

Эльза: Откройте…

Ганс открывает футляр, достает фотографию.

Ганс: Здесь фотография какой-то девушки. На обороте написано «моя жена».

Ганс отдает фото Эльзе. Эльза долго на нее смотрит. Пауза.

Ганс: Я опять что-то не то сделал?

Эльза: На этой фотографии мне семнадцать лет…

Ганс (облегченно выдыхая): Вы были очень красивы…

Эльза: Вот теперь вы не то сделали!

Ганс: Простите, я хотел сказать…

Эльза: Дайте мне саксофон.

Ганс достает саксофон, собирает его, передает Эльзе. Эльза обнимает саксофон, закрывает глаза.

Ганс: Фрау Эльза.

Эльза: Ганс, а где пиво?

Ганс: Пиво?

Эльза: Почему вы пришли без пива?

Ганс: Я не думал, что в больницу можно приносить пиво. А вам это не повредит?

Эльза: Мне уже ничего не повредит. Сходите?

Ганс: Меня же могут не пропустить.

Эльза: Так спрячьте бутылку под мышку.

Ганс: Хорошо, фрау Эльза. Я быстро.

Эльза: Ганс!

Ганс (оборачиваясь): да?

Эльза: Ганс, когда… ну… вы понимаете… Я хочу, чтобы вы взяли его саксофон себе…

Ганс: Я? А это…

Эльза: Я так хочу.

Ганс идет к двери.

Эльза: Ганс, выключите свет, там, у двери. Сегодня такая яркая луна.

Ганс уходит. Эльза гладит саксофон рукой, луна отражается в саксофоне, получаются «лунные зайчики». Эльза замирает.
Меняется свет: высвечиваются деревья. Среди деревьев появляется тень. Звучит соло на саксофоне. Кровать Эльзы уезжает, скрываясь среди деревьев.

Затемнение.

Эпилог

Из леса выходит Ганс. В его руках урна с прахом и саксофон. Ганс подходит к дереву, выбранному Эльзой, ставит урну и начинает играть мелодию «Tea for two».

Затемнение.

Примечания:

Музыкальная тема «Лунные зайчики» написана автором. Она является неотъемлемой частью пьесы и, соответственно, постановки.

Музыка к спектаклю в целом так же написана, но автор не настаивает на ее использовании, оставляя простор для фантазии режиссеров.