Секта
Повесть
«Если вы можете заставить человека вести себя так,
как вы этого хотите, вы можете заставить его поверить в то, во что хотите»
Александр Дворкин «Сектоведение»
Пролог
Жёлтая листва шуршит под ногами. Одиноко и тихо
осенним вечером на старом заброшенном кладбище города N. Полуразрушенные
могильные плиты, хранят надписи о тех, кто умер сто лет назад. В прямом, а не
переносном смысле.
В этот вечер Нина пришла на заброшенное кладбище
умирать. В её жизни настал один из тех моментов, когда приходилось разрывать
круг, собирать волю, которой нет, и никогда не было.… И ставить точку в
отношениях с человеком, считающим себя богом её мира…
Нина, озираясь, прошла по еле заметной дорожке от
церковной ограды вглубь кладбища. «Как будто здесь кто-то может ещё ходить.…
Хотя, кто знает?» Присела на поваленное полу трухлявое дерево, долго смотрела
сквозь голые ветви на небо, затем достала из сумочки складной нож. Раздался
щелчок, и в руках у Нины в лучах заходящего солнца заискрился металл. Такой тёплый,
согревающий блеск…
Нина ухмыльнулась. Как же не хочется умирать в
тридцать лет.… Вдруг, отчего-то вспомнилась одна девчонка в сети, которая
выставила на каком-то сайте дневниковые записи. И кто-то написал, что её личные
мысли никому не интересны. «Всё верно, - подумала Нина. – Твоё личное касается
только тебя. Один друг часто повторял. Если ущипнуть кого-то, то ты этого не
почувствуешь, а если ущипнуть тебя – будет больно»
Нина плотнее сжала в ладони рукоятку ножа. «Самое
отвратительное состояние – это когда тебе некуда идти. Вообще. А некуда идти,
потому что больше незачем жить». Нина надавила лезвием на кожу руки на
запястье. Ничего. Она надавила сильнее. В голове мгновенной вспышкой полыхнула
боль. Первые капли крови. Алые на жёлтой листве. Но вена не перерезана. Руки у
Нины задрожали. Появилась злость на своё малодушие.
Говорят, перед смертью люди видят прожитую жизнь…
Нина, чтобы успокоиться и собраться с духом, стала смотреть на капающую, на
листья кровь и вспоминать…
Глава 1
Встреча
Накануне Встречи Нине приснился сон.
Ветхий деревянный дом в селе, где она выросла. То
ли раннее утро, то ли поздний вечер. Рассеянный свет из окон на пыльном полу.
Нине снова шесть лет.
- Где ты, тварь?! – от голоса пьяного отчима внутри
всё замирает.
Кажется, что даже сердце перестаёт биться.
Нина судорожно сжимает в руке кухонный нож.
Шаги ближе и ближе. Каждый шаг, словно удар
кувалдой.
- Выходи, я тебя найду!
«Где же мама? – думает Нина. – Он её не убил?»
Когда в очередной раз, отчим набросился на мать с
кулаками, девочка не выдержала и, схватив со стола нож, с визгом: «Убью»
кинулась на изверга, которого так ненавидела.
- Ах, ты дрянь! – в глаза отчима недоумение и
страх. Страх перед сумасшедшим ребёнком, посмевшим… - Ты, стерва!
Дальше Нина помнила события плохо. Она побежала,
ноги во сне не слушались, став вдруг такими тяжёлыми. А проклятые шаги все
ближе и ближе. Девочка, что есть силы, вжимается в стену за книжным шкафом. Но
отчим находит её, выволакивает, швыряет на пол и пинает ногой в бок….
***
Нина проснулась. Во всем теле жар, словно она
внезапно заболела гриппом. Сколько лет прошло, уже и отчима нет в живых, а ей
все снится и снится тот случай. Тогда, в далёком детстве были сломанные ребра и
больница. Заплаканные глаза мамы и её просьба: «Ты только никому не говори, что
это Витя тебя ударил». И Нина зло и послушно кивала: «Не скажу».
Давно в прошлом и деревня, и дом. У мамы своя
жизнь, после того, как Нина переехала в N учиться и работать. Кстати, работа!
Девушка судорожно посмотрела на часы. А, ещё шесть! Можно поваляться в кровати,
но вот дремать не хочется. Когда же этот сон уйдёт в небытие? Ну, в самом деле,
жизнь изменилась. Нине Игнатенко уже двадцать. Третий курс филфака. Пол годы
работы в должности преподавателя русского и литературы в проф. тех. лицее. Все
хорошо! Просто замечательно! И тут опять…
***
- Цу… е… фа…
- Серый, давай!
- Я выиграл!
- Ты сказал цу!
- Нет, я сказал фа!
- Мелкий, в зуб дать?
- Отвали, рыжий!
Когда Нина вошла в класс группы номер два, все
голоса разом смолкли. Подростки словно одновременно проглотили языки.
- Здрасьте, Нин Александровна! – подпрыгнул за
столом Селиванов, самый маленький студент в группе.
- Добрый день, ребята, - Нина аккуратно положила на
край стола классный журнал, потом достала из сумки увесистую пачку тетрадей. –
Ваши работы я проверила. Андреев, раздайте.
Угрюмый, высокий, на голову выше самой Нины,
студент, подошёл к учительскому столу, схватил стопку тетрадей и побрёл между
рядами.
- Цу… е… фа…, - услышала Нина еле различимый шёпот.
- Селиванов!
- Аюшки? – подросток невинно смотрел громадными
голубыми глазами с пушистыми ресницами.
- Давай сюда, Пётр, - Нина подошла к Селиванову и
протянула руку.
- Что давать, Нин Александровна?
- То, что ты прячешь. Сколько раз повторять, что на
лекциях игры запрещены!
- А я не играю.
- Да отдай ты уже! – зло выкрикнул раздававший
тетради студент, как раз, поравнявшийся с Петром Селивановым, и отвесил тому
подзатыльник.
- Ах ты, урод! – заверещал Пётя.
- Замолчите! – строго сказала Нина. – Илья, вы
раздали тетради? Прошу сесть на место!
Угрюмый студент хмыкнул, но послушно плюхнулся на
свой стул.
В классе снова стало тихо. Только тридцать пар глаз
сосредоточенно смотрела на Нину.
Да, теперь девушка с ними как-никак справлялась. А
в первые дни…
Её просто не слышали. Все тридцать студентов второй
группы проф. тех. лицея номер восемнадцать города N скакали по столам, дрались
друг с другом, совершенно не обращая на новую учительницу внимания. А чего на
неё обращать внимание? Пришла какая-то девчонка. Разница в возрасте всего пять
лет. И что-то там попискивает тоненьким голоском.
- Леонид Петрович! – с отчаянным видом, перед
началом каждой пары Нина врывалась в кабинет директора.
- Что опять?! – директор вставал из-за своего рабочего
стола.
Этакая глыба. Рост под два метра, плотное
телосложение, кулачищи.… Если таким кулаком по голове ударить.
Леонид Петрович шёл в класс. Стоило директору
появиться в дверях, разбушевавшиеся студенты мгновенно рассаживались по местам.
Никто из них не рисковал испробовать кулачищи на себе.
- Вы на них, Ниночка, не сердитесь. Они хорошие
ребята, но практически все из не благополучных семей. Несчастные дети, в
принципе. Мы здесь из них людей стараемся сделать, профессию дать. Вы
обращайтесь ко мне, не стыдитесь. Пройдёт время, и они к вам привыкнут, - так
утешал расстроенную Нину Леонид Петрович.
А «хорошие ребята» будто бы поставили своей целью
довести учительницу до нервного срыва. Писали ей любовные записки, приглашали
на свидания. Все до тех пор, пока Нина не проверила ошибки в злополучных
записках и не поставила их авторам двойки в журнал. Тут-то студенты сообразили
– шутки закончились.
***
- Ребята, - Нина еле сдерживала улыбку, - Кто
выполнил домашнее задание и прочитал пьесу Островского «Гроза».
Полная тишина. Через пару секунд поднял руку Илья
Андреев.
- Ну, я прочитал.
- Отлично! – обрадовалась Нина, а про себя
подумала: «Вероятно, что-то в лесе сдохло». – И какова основная идея этого
произведения?
- Идея? – переспросил Илья. – А идея там такая.
Кабаниху эту я бы удушил медленно и с удовольствием. Стрёмная тётка. А Катьку
жалко, хоть она слегка и не догоняет…
- И чего же Екатерина не понимала? – Нина прикрыла
рот рукой, чтобы студенты не увидели её улыбку.
- А то, что не себя мочить надо было, а Кабаниху!
В дверь класса кто-то настойчиво постучал.
- Подождите минуточку, ребята, - Нина выглянула в
коридор.
Поправляя на носу очки, зауч по практике строго
посмотрела на Нину и сказала.
- Нина Александровна, после лекции прошу пройти в учительскую.
У нас важный гость…
И с достоинством повернувшись к Нине спиной, зауч
пошла по коридору дальше.
Минуты две девушка смотрела ей вслед и размышляла.
Гость? Какой гость? В их лицее? Может, чей-то день
рождения намечается, и кто-то привёл на работу своего родственника?
Полгода в стенах лицея, а Нина так ни с кем близко
и не сошлась. Девушка приходила в класс, отрабатывала положенные ей часы и
уходила в свою коморку в общежитии при лицее. Только крохотная комната с низким
потолком, заставленная мебелью так плотно, что приходилось буквально ходить
боком, дарила Нине ощущение покоя. Здесь можно залезть на кровать, укрыться
одеялом и читать книги, смотреть допотопный чёрно-белый телевизор, мечтать…
Мир внутри намного интереснее, чем мир снаружи. В
том, внутреннем мире – океаны, континенты, города. Во внешнем – чужие люди и
чувство вечного страха перед жизнью. О своём будущем Нина старалась не думать.
Но в её душе холодело стойкое ощущение, что там впереди только тьма и пустота.
***
Народ в учительскую набился плотно, словно в
маршрутку в час пик.
- Мы здесь не поместимся! – выкрикнул кто-то из
преподавателей.
- Это душегубка! – возмущённо поддакнул другой.
- Откройте конференц зал!
- Ключи найти не можем!
Пока искали ключи, Нина попыталась пристроиться к
стенке, чтобы её не толкали. И заметила, что рядом с кабинетом директора стоит
незнакомый господин в сером костюме. Важный господин, серьёзный такой, с лицом
высокопоставленного начальника. Он в меру упитан, в меру лысоват и седоват, по росту,
наверное, чуть выше Нины, лет эдак пятидесяти пяти с хвостиком.
«Гость, однако, - подумала Нина, - Неприятный тип!
Тупо смотрит поверх голов. Кто он вообще такой?»
Между тем, кто-то уже открыл конференц зал и толпа
преподавателей, кряхтя, стала вытекать из учительской, которая просто не
способна была вместить всех и сразу. Собственно все и сразу здесь редко
собирались. Учительская – скорее проходная комната, хранящая классные журналы,
чайники, кружки, заварки, печенье и всякий совершенно не нужный хлам: старые
тетради студентов, рваные книги, десятилетней давности газеты, просто какую-то
пожелтевшую от времени бумагу.
***
- Дамы и господа! Нет, друзья! Просто друзья! –
провозгласил взобравшийся на трибуну важный с начальственным лицом господин. –
Мы живём в очень, очень трудное время! Это время, когда разрушаются привычные
всем нам ценности. Но ничего не предложено взамен.
«К чему он это говорит? – недоумевала Нина и стала
озираться. – Боже, с какими лицами все его слушают!»
- Я пришёл к вам, чтобы помочь материально, а ещё
более духовно! Помочь преодолеть кризис. Наступают тёмные времена, когда очень
трудно будет сохранить свет души…
Нина не удержалась и спросила сидящего рядом с ней
преподавателя слесарного дела:
- Кто это?
- Это, а…, - махнул рукой тот, - Спонсор наш.
- Спонсор?
- Ну да. Говорят, денег на ремонт дал. А то это
здание лет сорок уже…
- Враг человеческий не дремлет! Он старается
поработить каждого из нас!
- А это что, проповедь? – Нина уже откровенно
давилась смехом.
- Наверное, - опять махнул рукой преподаватель
слесарного дела. – У него есть деньги, пусть говорит, что хочет!
«Дурдом солнышко, отряд ромашка» - подумала Нина.
- Я пришёл помочь каждому из вас найти свой путь во
тьме! – не унимался гость.
Нина откинулась в кресле и закрыла глаза, пытаясь
чуть подремать, но голос «пророка» навязчиво звучал в её голове.
***
На следующий день Нина снова увидела в лицее
«Кашпировского». Так про себя она назвала спонсора. Он стоял и о чём-то чинно
беседовал с Лидией Ильиничной Кузякиной, заучем по практике. Лидия Ильинична
нервничала, без конца поправляла очки, краснела. А спонсор, напротив, держался
просто, без вчерашнего высокомерия. Словно почувствовав взгляд Нины, он
повернул голову в её сторону.
Взгляд светло карих глаз обжёг, как может обжечь
прикосновение к раскаленной плите. Нина тут же отвернулась. Однако,
«Кашпировский» неожиданно прервав свою беседу, подошел к девушке.
- Какая встреча! – воскликнул он. – Я вас не видел
вчера на банкете.
- Меня не было на банкете, - пробормотала Нина,
собираясь уйти.
- Нет, нет, постойте, - «Кашпировский» неотрывно
смотрел девушке в глаза. От этого взгляда невозможно было избавиться. Он
чувствовался даже затылком. – Такая красивая девочка и такая печальная судьба.
- Вы это о чём? – Нина неожиданно для себя самой
покраснела.
- Я хотел бы с вами поговорить. Отойдемте в
стороночку.
Под пристальным вниманием Лидии Ильиничны Нине
пришлось сделать несколько шагов к стоящему в коридоре шкафу.
- Я… у меня нет времени, - попыталась возразить
девушка. – У меня сейчас лекции.
- Это займет буквально пару минут, - «Кашпировский»
сладко заулыбался. – Позвольте представиться вам, Игорь Павлович Оникин,
психотерапевт, специалист по целебному массажу и отныне ваш друг.
Нина хмыкнула.
- Я понимаю, что кажусь вам навязчивым, однако, мне
действительно жаль вас. Ваше прошлое… оно вас не отпускает. Оно преследует вас
во снах.
Нине вдруг стало дурно. То ли от чрезмерно
пристального светло карего взгляда. То ли от того, что всплыл в воображении ветхий
деревянный дом. Девушке даже показалось, что она услышала тяжелые, монотонные
шаги…
- Лапочка, тебе нужна помощь, - нежно сказал Игорь
Павлович и взял Нину за руку.
Прикосновение, словно касание к оголённому проводу.
Появились смешанные чувства стыда, отвращения и еще какое-то непонятное,
близкое к удовольствию. Будто кровь в венах обратилась в расплавленный металл.
- Конечно, ты сильный человечек, но есть вещи, с
которыми трудно справиться в одиночку…
***
А ночью Нине снова приснился дом её детства. Только
пустой. И девушка видела себя уже не маленькой девочкой, а взрослой. И такая
тишина и умиротворение вокруг. Внезапно картинка сменилась. Нина обнаружила,
что стоит в большом красивом, с античными колоннами зале. По центру – каменный
белый стол и на нём какая-то раскрытая книга. Откуда-то появляется Игорь
Павлович. Седые волосы на затылке тщательно приглажены к голове, лицо светлое,
светлое, глаза так и лучатся счастьем.
- Пойдём, лапочка, - протягивает он руку Нине.
И девушка отчего-то слушается его. И ведет её Игорь
Павлович к столу с книгой
- Пиши, - властным тоном приказывает он.
- Что писать? - Нина с удивлением смотрит на пустые
белые страницы раскрытой книги.
- Моё имя и своё пиши….
