Темно-красный обшарпанный микроавтобус «фольксваген транспортер» прыгал между ям по разбитой объездной дороге возле старого города. За рулем сидела молодая симпатичная брюнетка лет тридцати в желтых водительских очках. То, с каким умением она объезжала колдобины глубиной в полколеса, успевала маневрировать и обгонять попутные машины, выдавало в ней опытного водителя. Позади неё сидели трое мужчин, один в годах – постарше, двое других – похожие друг на друга, как две капли воды, молодые парни.
 - Сань, ты пивом затарился? – спросил один парень у другого.
- Виталь, ты же знаешь, – наш цербер запретил до конца командировки выпивать… - зыркнул в сторону сидящего за ноутбуком и с наушниками в ушах седовласого пожилого профессора. Тот недовольно повел плечами и потер лоб, как всегда делал, когда получал неприятные известия.

- Прекратите называть Василия Ивановича цербером, – возмутилась водитель, услышав разговор парней и сердито поглядывая на них в зеркало заднего вида.
- Да ладно, Настя… Мы же не со зла, мы же шутим, – успокоил её Виталий. – Ну а насчет пива, правда, перебор. Чем легкое пиво повредит делу?
- Не Настя, а Анастасия Николаевна! – одернул их вытащивший из ушей наушники профессор. – Имейте уважение к своему руководителю аспирантуры.
Девушка, недавно получившая должность завкафедрой исторического факультета, залилась краской. Никак не могла привыкнуть к тому, что уважаемый в России и за её пределами профессор называл её, недавнюю студентку, по имени-отчеству. Парни понимающе переглянулись и заулыбались. Она нравилась им обоим и все время путала из-за их схожести, чем они постоянно пользовались, чтобы подшутить над ней.
Микроавтобус свернул с подобия асфальтной дороги и завилял, потянув за собой пыльный хвост, повторяя завороты растрескавшейся от июльской жары грунтовки. Вскоре мимо них в облаке пыли промелькнул старенький уазик со свеженанесенной надписью «полиция».
- Анастасия Николаевна, вы не забыли «Открытый лист»? – спросил профессор у девушки, напряженно вглядывающейся в дорогу.
- С разрешением на проведение археологических работ всё в порядке, и местным управлением согласовано. Обещали по звонку охрану и людей в помощь… - проинформировала Настя руководителя экспедиции.
- Осталось километров тридцать, – сказал Саня, поглядывая на обтрепанную карту, – вот как раз хутор проезжаем. Давайте остановимся, воды наберем про запас, канистра как раз пустая есть.

Микроавтобус остановился возле ржавой зеленой колонки подле двух глиняных покосившихся домов с выбитыми стеклами. Настя устало откинулась на удобное сидение и прикрыла глаза. Виталий выскочил из машины с  прозрачной канистрой в руках, захлопнув поскорее дверь за собой, но летний зной всё-таки успел ворваться в салон, охлаждаемый кондиционером.
Парень нажал на рычаг колонки, подставив канистру, но та, булькнув, выдала что-то коричнево-тягучее и отвратительно пахнущее. Виталий ругнулся про себя. Профессор не переносил ругани в своем присутствии и карал всеми доступными ему методами. 
Виталий на секунду задумался о предстоящей защите диссертации и будущей работе, но тут ощутил на себе чей-то взгляд. Однако не из машины, а со стороны заброшенных домов. Он почувствовал себя неуютно и поспешил забраться в спасительную прохладу микроавтобуса, зацепив ногой объёмную сумку с георадаром.
- Виталий, вы знаете, что наступили ногой на мою полугодовую зарплату? – сердито оповестил споткнувшегося молодого человека профессор.
- Там в доме кто-то есть, – пролепетал Виталий.
- Бомжи там, наверное, или собака бродячая, – избавил от страхов брата Саня.
Фольксваген тем временем проезжал по пересеченной местности вдоль заросших бурьяном полей и разросшихся лесополос. У всех после многолетней жизни в городе захватило дыхание при виде садящегося над холмами красноватого диска солнца. У всех, кроме профессора, побывавшего за свою долгую жизнь во многих экспедициях. 
- Красиво здесь! – восхитилась Настя, обруливая высохшее упавшее дерево по траве и косясь на навигатор, давно уже переставший отрисовывать грунтовые дороги и показывающий, что они движутся где-то в чистом поле.
- Да ну, смотреть не на что…- сказал недовольный чем-то Саня, безуспешно пытающийся пройти на своем телефоне очередной уровень игры.
Василий Иванович помалкивал. Отодвинув в сторону ноутбук, он в подпрыгивающем микроавтобусе сумел аккуратно разложить старую геодезическую карту и обтрепанную книгу со скифскими символами, понятными только ему и Насте. 

- Приехали! – сообщила водитель, и микроавтобус остановился возле грандиозного холма пятнадцати метров высотой и не менее восьмидесяти в диаметре. Поодаль был почти такой же, но поменьше. Буйно поросшие травой холмы с кое-где высунувшимися наружу каменными глыбами не оставляли сомнений в своем искусственном происхождении.
- Ничего себе. Да тут экскаватором месяц рыть, – первым прервал молчание Виталий.
- Если уже всё не вырыли, – ткнул пальцем в полузасыпанные ямы на поверхности кургана Саня.
- Не вырыли. И про экскаватор чтоб я больше не слышал, – возмутился профессор. – И мы рыть не будем, снимем георадаром пустоты и после обработки данных вернемся со студентами.
- Здесь ещё Императорская археологическая комиссия работы проводила до революции, да и нелегалы поработали, – сказала Настя, всё ещё завороженная картиной багрового заката.
- Развертываем лагерь, пока не стемнело. Надо ещё поужинать успеть, – скомандовал профессор и добавил нетерпеливо, – а я пока прогуляюсь тут, подышу немного.
- Василий Иванович, вы бы хоть мой травматический пистолет взяли – мы же без охраны тут! А рядом заповедник, вдруг волк шальной или кабан, – взволновался Виталий
- Не волнуйтесь, коллега, – засмеялся профессор. – Со зверями мне проще найти общий язык, чем со многими людьми. Вот, например академик Воронцов…
С упоминанием своего научного соперника Василий Иванович, что-то бормоча себе под нос, не без труда поднялся на курган и скрылся за его гребнем.
- Опять «Чапаев» нам черную работу оставил, – отозвался Санек, вспомнив университетскую кличку профессора, - сам гуляет, а нам тут палатки ставь, дрова ищи.
- Не нойте, Александр! Два мешка с древесным углем и жидкость для розжига в машине, а палатки пять минут ставить! – заставила покраснеть его Настя. – Если хотите, сама поставлю!
- Ну что вы, Анастасия Николаевна, Александр Петрович же пошутил, – кокетливо заглянул в глаза девушке Виталий.
- Совершенно верно, Виталий Петрович! Сейчас всё будет готово! – с деланной вежливостью аспиранты в пояс поклонились смутившейся Насте и принялись за работу.

Профессор спускался по обратному от их стоянки склону кургана, и его охватило знакомое чувство тревоги. Как тогда, во время поездки на озеро Иссык – Куль, когда его пригласили друзья из Академии наук на поиски могилы Чингисхана. Престарелый руководитель небольшой экспедиции скончался от сердечного приступа, хотя сотрудники довольно быстро доставили в больницу.
Здесь же это ощущение было во стократ сильнее, профессор чувствовал его всей кожей, но объяснить происхождение не мог. Как следовало из его раскритикованной оппонентами расшифровки скифско-сарматской письменности здесь, на большом притоке реки Оскол, была могила хранителя «Силы степной». Со временем некогда полноводная река обмелела, как и её притоки, но у Василия Ивановича глаз был наметан на подобные места. Правда, профессор, прежде чем организовать крупную исследовательскую экспедицию, решил сначала просканировать ряд холмов рядом с рекой. Выглядеть бледно пред своими именитыми коллегами ему не хотелось, и он взял с собой только свою талантливую ученицу Настю и двух её аспирантов.  
Ребята установили палатки и подготовили угли. Выезд с начальником представлялся им веселой прогулкой, особенно Сане, виртуозно обращающемуся с георадаром. Виталик же быстро и точно расшифровывал показания сложного прибора.
Настю, посвященную в идею начальника, охватил предчувственный озноб. Её волновала и сама вероятность нахождения предметов древности, которые ей постоянно снились, и отношение к ней Василия Ивановича, которого она чуть ли не боготворила, а порой, несмотря на приличную разницу в возрасте, на которого и засматривалась. Она выложила замаринованный шашлык на решетку и с тревогой выглядывала уже как полчаса ушедшего профессора.
Саня достал бутылку двухлетнего розового вина, так любимого начальником, справедливо рассудив, что «Чапаев» не откажется угоститься.
Профессор вновь показался на гребне кургана. В свете почти севшего светила его фигура была почти черной, отбрасывая огромную тень до самой стоянки. Насте же он представился античным воином, с высоты земляной насыпи высматривающим врагов в степи.
Виталика вновь пробрало неприятное ощущение и покинуло, только когда Василий Иванович, довольный прогулкой, подошел к костру.
- С утра пощупаем, сплошной ли курган или с сюрпризами, – торжественно сказал профессор и заметил, как Саня прячет за спиной бутылку – Ну давай уже сюда, раз достал. У меня предчувствие, что мы не впустую приехали.
- Так, может, пройдемся, по ближней стороне радаром? – нетерпеливо спросил Саня, покосившись в сторону микроавтобуса. - В этой комплектации и камера ночного видения есть.
- Александр, уже стемнело, а курган усыпан камнями. В приборе я не сомневаюсь, а вот ваши травмы мне ни к чему, – поставил точку профессор, открывая бутылку и разливая вино в рюмки из походного чемоданчика. 

Пока компания весело переговаривалась подле пылающих углей, над которыми шипели аппетитные куски сочной баранины, на небо высыпались гроздья звёзд. Показалась из-за дальнего кургана яркая половинка луны, вместе со звездами залившая всё вокруг неестественным мертвенным светом.
Александр даже отключил осветительную вышку, позаимствованную у спасателей.
Профессор и Настя продолжали бесконечный спор о матриархате, принятом у сарматов, а Виталий откровенно позевывал. Саня только собрался вмешаться в спор и рассказать легенду о сарматских амазонках и скифах, как раздался протяжный глухой звук, разнесшийся по окрестности.
Ужинающие вмиг умолкли, беспомощно переглядываясь. Только ночные птицы беспечно щебетали в лесополосе рядом с грунтовкой.
- Тут болото недалеко, газ вышел, – уверенным голосом сказал профессор. – Я видел много камышей с гребня. Давайте спать. В шесть подъем, надо до жары побольше обследовать.
- Да. Дальний курган на вечер оставим. А по жаре отоспимся! Отбой! – скомандовала Настя, и аспиранты поплелись в свою палатку.
- Ну что, Анастасия, по маленькой и на боковую? – игриво подмигнул девушке профессор. 
- Я думала, в машине спать буду, – смущенно проговорила Настя, представив, что придется спать рядом с начальником.
- В машине поспите – спина болеть будет, а вы  мне в полном здравии нужны! Не стесняйтесь вы! – и добавил, – я спальник запасной взял и не храплю.
После этих неопровержимых аргументов девушка, дожевав последний кусок шашлыка, отправилась палатку, оставив профессора одного у костра. Она и впрямь нашла в палатке два спальных мешка. Впрочем, от интеллигентного пятидесятилетнего мужчины ничего другого она и не ожидала.
« А жаль…» - пронеслась в голове у разгоряченной вином девушки мысль. Она на миг представила себя в крепких объятиях профессора, и ей стало ещё жарче. Сбросив с себя верхнюю одежду, Настя забралась в мешок и, утомленная долгой дорогой, уснула.
Василий Иванович посидел у затухающих углей ещё минут двадцать, прислушиваясь к ночным звукам; выпил последнюю порцию вина и отправился в палатку.

Насте снились тяжелые короткие сны. То она убегала вверх по кургану от преследующих её стаи огромных птиц, то на неё наваливался темный человек, колол бородой шею и приказывал убираться отсюда. Она дергалась во сне, постанывала. Но проснуться не могла.
То же самое происходило и с Василием Ивановичем. Ему приснился тот самый покойный престарелый руководитель экспедиции, умерший на озере в Киргизии. Он уговаривал профессора уехать немедленно и не возвращаться к кургану. Василий Иванович понимал, что человек перед ним неживой и силился проснуться, но безрезультатно.  
Мучительный сон обоих прервал Виталий. Он распахнул палатку без спросу и дернул профессора за ногу. Резко пришедший в себя ото сна Василий Иванович хотел поначалу возмутиться бесцеремонностью обращения, но, рассмотрев в лунном свете грязное и взмокшее лицо Виталика, не стал. Он понял, что случилось нечто, выходящее за рамки этикета.

- Быстрее… Пойдемте… там Саня… внутри! – голос перепуганного аспиранта прерывался. 
Скомандовав Насте установить осветительную выдвижную вышку и приготовить аптечку, мужчины рванули к вершине кургана.
-Я один не вытащу… Придавило его, наверно… - запыхавшийся и нервничающий Виталик сбивчиво рассказал профессору о ночных похождениях братьев-аспирантов.
Оказалось, дождавшись, пока начальство скроется в палатке, Саня растолкал крепко спящего Виталия и вручил ему складную финскую лопату. Они поднялись на вершину. Саня тащил прибор на колесиках, а Виталий следил за показаниями, прикрутив громкость.
- Василий Иванович, я вам клянусь, он знал куда шел!! У него глаза как чужие были! А я, как бычок на веревочке, за ним! – оправдывался Виталий. - Там наверху яма недокопанная была, метра полтора глубиной, в неё прибор и сунули. Показал шурф вниз метров на десять.
- А дальше? – спросил вконец запыхавшийся профессор.
- Полчаса работы лопатой, потом через труху пробились. Саня обвязался… и туда…полез! - Виталий наконец добрался до ямы и ткнул пальцем в красную веревку, привязанную к большой высохшей ветке.
Сначала веревка лежала неподвижно, потом откуда-то из недр кургана раздался стон, и ветка поползла к краю ямы. Оттуда явно пытался кто-то выбраться.
Профессор и аспирант переглянулись и вместе схватились за веревку, бросив фонарь, их спины заливал липкий холодный пот.
Василий Иванович вмиг вспомнил свой кошмарный сон и ожидал увидеть на конце веревки что угодно, равно как и задыхающийся от страха и усилий аспирант.
Наконец  у края ямы показалась голова в грязи. Луч от лежащего фонаря попадал как раз на лицо. Оно было бело-серым, словно у человека, пораженного током. Наполовину вытянув тело, они увидели, что Саня отчаянно прижимал к себе завернутый во много слоев ткани какой-то  большой предмет.
- И без респиратора, – охнул профессор, – наверняка надышался чего-то там. Потащили его в лагерь, он не дышит.

Настя охнула и кинулась было делать искусственное дыхание бесчувственному Сане, но её остановил Василий Иванович.
- С ума сошла! Неизвестно, чего он там вдохнул! Делай массаж сердца! – коротко, по-военному отдавал он приказы. 
Виталий оттолкнул оторопевшую Настю и сам стал энергично делать брату непрямой массаж. Через минуту его усилия оправдались – пострадавший судорожно вздохнул и застонал.
Настя бросилась к машине, но ответом на поворот ключа зажигания было молчание. Заряд аккумулятора показывал, что тот полностью разряжен.
- Может, толкнем? – спросил подскочивший Виталий.
- В нем больше трех тонн, – покачала головой девушка. – Саша пришел в себя, как рассветет, разберемся с машиной.
- Да тебе плевать на моего брата! – вдруг вспыхнул Виталий … и изо всех сил влепил девушке пощечину.
- Ты что делаешь?! – подскочивший профессор съездил по физиономии взбешенного аспиранта, едва не размазав того по микроавтобусу. Зато привел в чувство.
- Хватит, Василий Иванович!! Да что с вами со всеми!? – спросила всхлипывающая Настя.
Профессор зыркнул на неё взглядом, полным ярости, и внезапно пришел в себя, вернув своим глазам обычное теплое выражение. 
- Извините, я как будто выключился, Анастасия Николаевна! Ради Бога, извините! - пришедший в себя Виталий чуть не плакал.
- Иди спать! – голосом, не терпящим возражений, скомандовал профессор, и аспирант повиновался.

- У него руки обожжены! – воскликнула Настя, укутывая постанывающего Саню в плед. От кургана несло могильной сыростью, и всех, несмотря на теплую летнюю ночь, бил озноб.
- Намажь «спасателем», ему полегче будет! – Василий Иванович без сил опустился на складной стул возле почти потухших углей. – Что там с машиной?
- Не знаю, новый совсем аккумулятор! Два месяца, как купила… - виновато бормотала девушка и, глядя на профессора, заявила, – спать не пойду!
Тот пожал плечами, высыпал в костер оставшийся уголь и кинул сверху вмиг вспыхнувшую бумажную упаковку. Свет от костра осветил их измученные лица. 
Профессор потянулся за термосом с кофе трясущееся рукой и едва не выронил его под аккомпанемент урчащих звуков со стороны кургана.
- Что там внутри, Василий Иванович? – спросила перепуганная Настя
- Не знаю, спросишь вон у своего подопечного, как в себя окончательно придет, – раздраженно заявил профессор. – Меня больше интересует, что этот идиот притащил оттуда!
- Держите себя в руках! Мы с вами отвечаем за этих ребят! – погасила новую вспышку ярости своего начальника Настя. 
Тот с интересом разворачивал найденный Саней предмет. Ткань, в которую предмет был обернут, рассыпалась и крошилась. Внезапно профессор крикнул и отскочил от костра, в свету которого он разворачивал предмет. Его руки покрылись мелкими волдырями, правда, меньшими, чем у незадачливого аспиранта. 
Перед ними лежал металлический боевой молот с длинной рукоятью и кувалдообразным наконечником. Он весь был покрыт непонятными узорами отталкивающего вида и письменами.
- Не скифский и не сарматский. Похож на киммерийский… Но надписи – почему надписи на латыни? – разговаривал сам с собой Василий Иванович, безотрывно глядя на древнее оружие – Таир….Тан..ри…с
- Таранис! – вырвалось у Насти. – Киммерийский бог грома. А это - …
- Молот гнева! – восхищенно закончил её мысль профессор, протягивая и отдергивая руку от гудящего при приближении его пальцев предмета. – Воронцов умрет от зависти! Да что там Воронцов!!
Настя заметила, что с очередной вспышкой ярости профессора молот завибрировал ещё сильнее, по нему даже забегали голубоватые искорки.

- Вот почему киммерийцы уступили скифам и вот что они называли «Сила степи»! – победно заявил сбегавший до фургона за двумя парами резиновых перчаток Василий Иванович. – Настя, мы с тобой взойдем на вершину науки!
- Эта надпись на латыни – предупреждение, - всмотревшись в вырезанную строку на рукояти, крикнула девушка.
- «DESTRUAM ET AEDIFICABO» - прочитал профессор. – Разрушу и воздвигну!
- Там в самом низу «CAVE» - Остерегайся! – разобрала надпись в сплетении узоров Настя.
Профессор натянул две пары перчаток и взялся за рукоять молота. Он выковырнул ногой овальный камень размером с человеческую голову, подкатил поближе к костру и со всех сил ударил. 
Камень рассыпался прахом с легким шипением, боевая часть молота замерцала с удвоенной энергией, призывая своего обладателя действовать. И тот подчинился. Он перехватил молот поудобнее и зашагал к палатке, в которой спал изможденный Виталий…

- Нет! Не смейте… - прошептала скованная ужасом и угадавшая намерения профессора Настя. Но тот даже не оглянулся.

Он вошел в палатку и раздался хлюпающий короткий звук, как будто с высоты бросили пакет с водой и он лопнул. Затем знакомое шипение, палатка снова шевельнулась и оттуда вышел уже не профессор…кто-то другой. Лицо и фигура были его, но глаза, подсвеченные голубым, полыхали гневом.
 Он направился к обомлевшей Насте, которая была словно охвачена параличом и просто смотрела, как к ней приближается потерявший человеческий облик Василий Иванович.

Он не дошел к ней всего пару шагов. Из горла профессора показалось острие… шашлычного шампура. Это Саня, пришедший в себя и видевший всё, что произошло, собрал в себе всю ненависть и нашел силы проткнуть профессору шею. Тот удивленно захрипел, попытался что-то сказать и упал ничком лицом на угли. Послышался запах горевших волос и кожи. 
Настя оттащила тело начальника от костра и расплакалась, дав выход накопившейся в ней панике. 

- Успокойся, Настя! Скоро рассветет, и этот ужас прекратится… -  уговаривал её прийти в себя аспирант, обнимая забинтованными руками.
- Он!... А ты… его! – всхлипывала, заходясь в истерике девушка – Молот! Это он их… убил!
- Бросим эту мерзость в болото, как только рассветет, – сухим голосом успокоил её Саня. – В кургане его снова найдут. В прошлый раз совсем немного не докопали. Они мне рассказали всё про молот. Они меня искушали, но я сильнее.
- Кто рассказал? – Настя почувствовала, как волна ужаса вновь захлестывает её.
- Слуги Тараниса! – неожиданно спокойно заявил Саня, кивнув в сторону погребения. – А в том, другом кургане сарматская царица – хранитель молота. Она их враг.

Через час, показавшийся Насте бесконечным, затянутое за ночь тяжелыми облаками небо засерело. Саня, стащив с профессора перчатки, схватил молот и отправился к болоту коротким путем – через курган.
Девушка с ужасом наблюдала, как чуть ли не визжит от возмущения в руках аспиранта смертоносная находка. Или это было только в её голове?
Саня тем временем забрался на вершину кургана… и остановился рядом с всадником, положившим свою могучую руку на голову несшему молот парню.

Настя закрыла и открыла глаза, думая, что мозг рисует перед ней нереальные картины из-за пережитого. Но Саня возвращался, с тем же безумным выражением лица, которое было у профессора.
«DURA NECESSITAS!» - почти в лицо выкрикнул ей Саня и занес молот в последнем смертельном ударе.
«Жестокая необходимость» - автоматически перевела мысленно девушка и потеряла сознание, чувствуя, как сердце сжимается от ужаса в груди и останавливается.

Она не видела, как тяжелые пули из «макарова» отшвырнули безумца, готовящегося покончить с ней. Из подъехавшего полицейского уазика показался второй охранник правопорядка.
Он подошел к затихшему аспиранту, посмотрел в его остекленевшие глаза и выругался.
- Что они жрут, эти ученые? Под конец сезона три трупа… - он достал из кармана блокнот и что-то туда записал.
- Четыре. Там в палатке ещё один – без башки. Бабу эту не поделили? – показал он на бездыханное тело девушки.
- Это он палкой что ли башку другану снес? – с сомнением посмотрел на узловатую иссохшуюся ветку в руках мертвого аспиранта полицейский. – Давай ему ломик в руку вложим, вон возле машины валяется. А то, как в отчете будет? Что он этой доской голову в пыль снес? И ты по человеку с деревяшкой из макарыча стрелял. И крови нет на ней.
- Да, Сень. Ломик тут будет к месту, – с этими словами напарник вырвал из окостеневших рук ветку и, размахнувшись, бросил её на курган.
- Ты оставайся, а я за экспертами в город, – похлопал напрягшегося Сеню по плечу сослуживец. – А этим уже все равно, чем они друг друга перемолотили.

Полицейский уазик, подняв тучу пыли, скрылся за поворотом, а оставшийся охранять место преступления полицейский поудобнее устроился в фольксвагене и задремал. Так и не увидев, как ветка, брошенная им, потихоньку покатившись, добралась до трещины и провалилась в недра кургана. Земля в разрытой яме на гребне холма тихо просела, засыпая шурф, отрытый аспирантами.

Молот гнева снова ждал своего часа. 
_____________________________________ 

Настя вздрогнула и открыла глаза. Она вновь видела, как Виталий идет к ржавой колонке. Как беспомощно оглядывается, когда на дно канистры комком падает тягучая коричневая слизь. Он возвращается, оглядываясь на покосившиеся дома, и спотыкается о сумку с георадаром. 
Вновь его отчитывает профессор.
- Там в доме кто-то есть, – говорит Виталий.
- Бомжи там, наверно, или собака бродячая, – отвечает брату Саня.
И Настя поняла, что это её шанс изменить судьбу. Под недоуменные взгляды коллег она резко развернула микроавтобус.
- Василий Иванович, у меня есть планы провести с вами отпуск, в который вы меня отправите. Но на курган мы с вами не поедем. Считайте это моим капризом, – безапелляционно заявила Настя.
Профессор пожал плечами и кивнул, а братья переглянулись, хитро улыбнувшись. Они давно замечали осторожные взгляды своего руководителя в адрес профессора…

На дальнем холме неподвижно сидел на могучем коне всадник. Он улыбался, но под огромной бородой этого было почти не заметно…