Костя щёлкнул по кнопке электрического чайника, взял со стола пульт дистанционного управления, включил телевизор, стоявший в углу на холодильнике. Сел за стол и начал переключать каналы. Следом за ним, с заспанным лицом и растрепанными волосами, застегивая на ходу халат, вошла Яна:
- Яичницу с колбасой пожарить или бутербродов просто сделать? – зевая, проговорила она.
- Да просто бутербродов давай, не охота ничего. Сегодня в столовую всё равно пойду.
Яна открыла холодильник, стала выкладывать на кухонную столешницу колбасу, сыр, майонез.
- Молока может?
- Нее… Я кофе попью.
Костя остановил свой выбор на новостном канале. Достал из шкафа кружку с надписью «Мужчина не волк, а все равно в лес смотрит», и с веселой карикатурой, изображающей бегущего человека в костюме к пальмам от грузной женщины, в халате со скалкой. Достал жестяную, стограмовую банку «Немафе».
- … Таким образом, уже к концу этого года, зарплата бюджетников увеличится до семидесяти процентов… - басил телевизор.
- Да, да, да, - снова сел за стол Костя, – а еще разверзнутся небеса, спустится Иисус на голубом верто-лете, и купит всем по Феррари… Да ну вас! Давай уже про футбол быстрей, кто там вчера выиграл, не дай Бог красные…
- Ну, а чего ты? – укладывая колбасу с сыром на хлеб, сказала Яна. - Нинке же подняли на три тысячи, к осени и вправду, говорили, еще поднимут к концу года.
- Яна, ну что ты как маленькая? А цены? Подняли на три тысячи, а те же продукты, в общем, еще про-шлым летом на шесть выросли! А-а-ай! – со вздохом махнул рукой Костя и начал снова переключать каналы, в надежде узнать, кто же вчера выиграл товарищеский матч, в преддверии чемпионата мира.
Интригу с утра подогревал тот момент, что на одну из своих любимых команд Костя поставил три ты-сячи рублей втайне от жены, с заначки, в надежде удвоить их и купить новый видео регистратор. Первый тайм вчера посмотреть он успел, а перед вторым при ровном счёте два два, во время рекламы привычный распорядок дня дал о себе знать. И ему невольно, но в целом приятно для организма, пришлось смотреть, как мужики толкали бочки куда-то в гору, а женщина в голубом платье говорила ему прямо под ухо: «так дело не пойдет, надо вскрывать формы!». На что Костя стал сильно возмущаться, и доказывать женщине, что она не права. Затем побежал по асфальтовой дороге, и машинально, без звука будильника открыл глаза ровно в четыре двадцать семь. Телевизор был уже выключен, Яна, свернувшись калачиком, тихо сопела на своей половине раскладного дивана…
- Кстати забыла тебе сказать вчера, - поставила на стол бутерброды Яна, налила себе чаю с сахаром, и села рядом с супругом на угловой диванчик, обитый кожаным дерматином, - когда была у Кирилла на собра-нии, заранее предупредили…
- Денег опять надо? – пережёвывая бутерброд, посмотрел несколько с укоризной на неё Костя.
- Ну как… - лицо сделалось по детски невинным, взгляд начал искать поддержки по сторонам. – После четверти… На каникулах. Хотят экскурсию организовать в Москву и Санкт-Петербург. Проездом по самым интересным историческим местам. Питание, проживание всё включено. Очень интересно, говорят, будет. Там и в Кремль их сводят, и в Эрмитаж, и во дворцы эти все… Везде побывают…
Костя отвернулся, стал снова переключать каналы.
- У Любки… С которой я в Маритэ работала помнишь?
- Нет.
- Ну, вот дочь у неё ездила в прошлом году, говорит, очень интересно было. Там и знакомства новые разные, и своими глазами это всё увидеть…
- Ближе к делу, – не оборачиваясь, пробурчал Костя, по всей видимости, не такую новость он хотел услышать за завтраком после недосмотренного матча.
- Да ладно, потом, я уж и забыла совсем что хотела… - растерянно ответила Яна.
- Ну, говори уж раз начала, сколько?
- Пятнадцать…
- За двоих?
- Почти… - тихонечко, с испугом сказала Яна, вставая из-за стола.
- Что значит почти? Дорога отдельно, что ли? – запил бутерброд кофеем Костя.
- Это за одного, а если за двоих там система скидок действует, двадцать семь выйдет, а дорога входит в стоимость… - В глубине души Яна отчетливо видела, как коса находит на камень и уже сама двадцать семь раз успела пожалеть о том, что вообще проснулась сегодня. И вот уж правду люди говорят, «бес попутал», ни с того ни с сего, начать с утра такой важный разговор, думала она.
- И чего там смотреть вообще на дворцы толстосумов этих! Потом приеду, поговорим! – Костя тоже был не особо рад этому диалогу с утра, только совсем по другому поводу, который он собирался сначала хорошенько обдумать, а уж потом…
Яна начала убирать в раковину со стола посуду. Костя, не доев бутерброды, и так и не узнав кто же вчера забил победный гол, насупившись, молча вышел в коридор и стал одеваться.
«Тридцать тысяч, думал Костя, жалкая тридцатка, из-за которой придётся делать выбор. Либо детей в столицу, либо новый телевизор плазменный. Под который я уже мысленно место на стене освободил. И вот не докажешь ведь детям и Яне сейчас, что важнее. Что ерунда этот Питер с Москвой, нечего смотреть там. Меня самого в деревню за сто километров с трудом отвозили. А тут столица! На те. Сами вот, выучитесь, вы-растете и езжайте, куда хотите, хоть к чёрту на кулички! Не миллионер папа уж извините, в конце концов, а телевизор все смотрят.» - Продолжал он рассуждать сам с собой, стоя уже у двери лифта.
«Вот опять, на ровном месте, ни с того ни с сего. Да и какая разница, утро ли вечер… И всё из-за денег. Ведь из-за них же всё и только! Будь у нас лишние эти тридцать тысяч, и не ссорились бы сейчас. А где их взять? И так работаем не покладая рук, – рассуждала Яна, провожая взглядом супруга на пороге входной двери. - И то ведь, и сё надо, холодильник течь начинает, новый надо… А дети?! Ведь не вернёшь никогда этих дней золотых. Другие и за границу и в лагеря летние, а для нас столица проблема… Хоть в прорубь полезай…»
Тут их взгляды пересеклись, и оба, как по волшебству, не сговариваясь, подумали об одном и том же, слово в слово. Что очень сильно любят друг друга, и никакие ковришки не заставят расстроить, пусть может и маленькое, но их, родное, семейное счастье.
- До вечера… - послала воздушный поцелуй Яна.
Двери лифта открылись, Костя молча кивнул супруге в ответ, и, войдя в лифт, нажал обгорелую кнопку первого этажа.
