Из башни замка, у окна,
Огонь свечи рассеян.
Барон сундук открыл кряхтя,
В монетах злых душой затерян.

Ох, сколько крови, сколько зла,
Хранят в себе и тускло светят.
Здесь юность, наглая мечта,
Коварным шрамом память метят.

Богат Барон, но стар уже,
Он на веселье злато тратил.
Доспехи предков на стене,
Древнейшим родом был он знатен.

Подарки смерти подносил,
Своим мечом и дерзким нравом.
Её так жаждал и любил -
Принцессу огненного Ада.

Она придёт за ним сама,
Когда настанет миг забвения
И заберёт его туда,
Где райских птиц прекрасных пение.

***

Открыв окно, вздохнул печально -
Где юность, где мой меч и конь?
Прекрасен был я изначально,
Тоска о прошлом в сердце боль.

Куда не глянь мои владения,
Тут предков властная душа,
Реки спокойное течение
И резвый топот табуна.

В часовне принял я крещение
И там же лягу под плиту.
К отцу и деду в углубление,
Под холод мрамора уйду.

И пусть они гордятся мной,
Я славу предков приумножил.
Своею рыцарской душой,
Я с честью век короткий прожил.

Во время воин и баталий,
В чужом враждебном мне краю,
Я верил лишь кровавой стали
И на щиту своём гербу!

***
Вот и настал тот день гадалки,
Когда окончится мой путь.
Горсть золотых той иностранке,
Отдал сжимая её грудь.

Крича в объятьях извиваясь,
Она пророчила судьбу.
В экстазе ей открылась тайна,
Что смерть в постели обрету.

За столь бесчестное виденье,
Я утопил её в крови.
Но то проклятье, чёрной тенью,
Закралось в дом моей души.

Мечтал погибнуть в поле ратном,
Сжимая меч, желал уйти.
Она в порыве своём страстном,
Лишила доблестной мечты.

Года тянулись, смерть не шла,
Кидался в омут и огонь.
Истёрлось лезвие меча,
Тела врагов топтал мой конь.

***
Хочу я в памяти остаться,
Чтоб в свой последний день,
Мог веселиться и смеяться,
Среди врагов в кругу друзей.

Гостей к себе на пир веселье
Созвал их роскошью пленя.
Лились бокалов звонких пенья
И реки крепкого вина.

Хочу хвалу врагов услышать,
Хулу от преданных друзей.
Пока ещё мой разум дышит,
Не погрузившись в мир теней.

"Друзья мои! Я свой бокал
За то, сегодня поднимаю,
Что жизнь галопом проскакал,
Неверным головы срубая.

Эй, трубадуры! Пойте песни,
О девах страстных, в дальних странах.
То будут гимны моей чести,
Порвите струны на гитарах!"

Пройдя сквозь шумное веселье,
Барон уходит навсегда.
К себе поднявшись мрачной тенью,
У двери шпорами звеня.

***
Опочивальню отворил,
Провал, как в бездну тишины.
В ней многих женщин он любил,
Тут тронный зал его души.

С окна открытого подуло,
Ворвались капельки дождя
И гром раздался в замке гулом,
Большими люстрами звеня.

Он вспомнил первую любовь,
Наверно было всё вчера.
Нашли себе они покров,
В истоке чистого ручья.

Когда под деревом укрылись,
Они от капелек дождя,
Тогда его желанья сбылись,
Ему доверилась она.

В тот день он верил, что навеки,
Их судьбы здесь переплелись,
Что будет церковь, будут дети.
Ах, если бы мечты сбылись!

Их жизнь поставила на место.
Её ждал саван и погост,
Ему отчизне служить честно,
А палачу отцу, лишь пост.

Отец меня закрыл в темнице,
Её в ручье том утопил.
Хотелось тут же удавиться,
Так сильно я её любил.

Но шли года и злоба стихла,
Однажды понял суд отца.
Я понял собственную личность
И тяжесть юного греха.

Потом в чужой земле на бойне,
Её я племя не щадил
И без волнения спокойно,
Неверным головы рубил.

В Иерусалиме возле гроба,
Давно воскресшего Христа.
Росла и крепла моя злоба,
Черствела грешная душа.

Грехи прощал Понтифик в Риме,
Идёт священная война
И кровь врагов своих мы пили,
Возле распятого Христа.

***
В камине треск, горят дрова,
Гореть и мне, треща в аду.
Поймёт ли исповедь толпа,
Мою Бредовую тоску.

Тоска о прошлом, нерв грызёт.
Своею пастью, сердце гложет,
Кусками душу мою рвёт.
И я кричу в ночи ”О Боже!”

Тряхнув седою бородой,
Барон гнал призраков своих.
Нарушив мысленный покой,
Он в ожидании притих.

Часы пробили, час расплаты.
Пришла, родимая к нему.
Исчезли сердца его страхи,
Он на пути своём к гробу.

И вот как девственница в белом,
С красивым ангельским лицом,
Шагала смерть к нему несмело,
С блестящим в свете свеч, клинком.

Как хороша! Он думал тайно,
Она из грёз моих мечта.
В душе, что стар уже, печально,
Но есть во мне ещё искра.

Её глаза нет дна и края,
Свербят мне сердце под крестом.
А тишина в том замке злая,
Могильным красила венцом.

"Как ты прекрасна, ты Богиня!
Глаза, как белое стекло."
Дохнула холодом могильным,
Ему, в заросшее лицо.

Глазами мёртвыми блеснула,
Сжав эфес гибели клинка.
Рукою нежною взмахнула,
Чтоб жизнь отнять у старика.

"В меня отточенный клинок,
Вонзить успеешь дорогая.
Любви и ласки дай глоток,
Богиня смерти неземная!"

Барон стаял чуть побледневший,
Но страсть к ней, верх взяла над ним.
Пускай я стар и жизнь не вечна,
Не всё в судьбе своей испил.

"Дай телом нежным насладиться,
Наружу выпустить огня,
Всем телом в тело твоё впиться
И жизнь моя тогда твоя!"

Уста кровавые раскрылись,
Зубами хищными блеснув.
Глаза безжизненно застыли,
Слова её терзали слух.

"Как смеешь ты ничтожный грешник,
Меня в смятение вводить.
У края гроба, ты мошенник,
Желаешь жизнь свою продлить.

Я смерть твоя , твоя погибель!
Нить жизни кончилась твоя.
Ты ужас весь ещё не видел,
Пытаясь соблазнить меня."

Барон схватил её за плечи,
Прижал к себе и прошептал.
Потухли вздрогнувшие свечи,
Вновь Ангел смерти низко пал.

"Открой же врата свои в Рай,
Ты всё равно меня получишь.
Меня до капли выпивай,
И страстью бешеной замучай."

Сквозь окон кованых решёток,
Забрезжил утренний рассвет.
"Прощай любимый"- слышен шёпот.
В ушах же Господа завет.

Барон на ложе возлегает,
С улыбкой сказочной истомы.
Пусть мир он этот покидает,
Зато он слышал, её стоны!

На камнях замка прах его,
Давно уж ветер всё развеял.
Зато в душе ещё тепло,
Тот сладкий миг мой разум греет.



© Copyright: Илья Камнев, 2013
Свидетельство о публикации №113101607867