Глава VIII. Последняя ночь.
«Вновь под ногами вертишься,
Как и тогда в Слангиле…
Скоро со смертью встретишься,
Раз до сих пор не убили!» -
Шептал себе в ус Нарвидий,
Злобно скрипя зубами.
Ксеркс жесвою Иридию
Ищет в толпе глазами…
Тут подошел к Тимоше
Светловолосый мальчик,
Молвил: «Какой хороший!»,
Двинув тихонько дальше.
Только вот Ксеркс приметил,
Сунул в седло записку.
Граф о листе отметил:
«Женской рукою писан…»
- Мой дорогой, добытчик!
Славный лесной охотник,
Пишет твоя добыча,
Видеть тебя угодно,
В полночь, над серым прудом
Будет стоять кобыла,
Ждать с нетерпеньем буду,
Я тебя не забыла.
Тайно приди, мой милый,
Чувствую я опасность,
Темные кружат силы,
Видится это ясно.
Мальчик светловолосый,
Что подложил записку,
Будет на встречу послан,
Он лишь один мне близок,
Только ему доверить
Дело могу такое.
Нежно целую, верю,
Свидимся мы с тобою.
Ксеркс сомневался очень:
«Что если вновь засада?»
Только вот темной ночью,
Тенью скользнул вдоль сада…
Выбрался за ограду
Не потревожив стражи,
Тайно ушел из града,
Что был прекрасен так же.
Медленно, вдоль теченья,
Звезды тонули в речке…
Гнал от себя сомненья,
К милой спешил на встречу.
В пойменных сочных травах
Были шаги не слышны,
Словно на мягких лапах
Кошка кралась за мышью.
Близится пруд заветный,
Весь окруженный дымкой,
«Серым зовут за это… -
Вымолвил Ксеркс с улыбкой -
Вот и посланник милой,
Бедный! Продрог, трясется,
А за кустом кобыла…
Встретимся, мое солнце!»
Ксеркс оседлал кобылу,
Парняза плечи поднял,
Чтобы не страшно было,
Крепкой рукою обнял.
Мальчик плащом укрылся,
Нос в теплый мех запрятал,
Гордо уздысхватился -
С графом он едет рядом.
«Там, за кустом ракиты,
Лодка стоит на веслах,
Дальше пойдешь один ты –
Мальчик сказал серьезно. –
А за туманом серым
На берегу, в повозке,
Встретит тебя царевна.
Сел и греби, все просто.
Мне же пора на этом,
Я возвращаюсь в город,
Помните, вам к рассвету
Нужно прибыть обоим.
Утром Фосфатус старый
С Иридией завтрак правит…
Будет ужасной кара,
Коль дочери не застанет…
Также на завтра, в вечер,
Сшибка с копьем в турнире.
Крепки пусть будут плечи!
Лишь бы вы победили…»
Молча сидит на веслах
Граф омраченный думой:
«Видно в семье непросто.
Мал, а такой разумный…
Надо помочь мальчонке,
Будет мне званным сыном.
Эх, заживем в Агорке,
Парень, и я с любимой…»
Тут весла песка коснулись,
Лодка уткнулась в берег,
Влюбленные улыбнулись…
- Значит не зря поверил!
Но были слова излишни,
К Агорку она прильнула.
Легонько, почти не дышит,
А платье с плеча скользнуло...
Граф смотрит в глаза любимой,
В них нежность и зов желанья
Какой-то волшебной силой
Туманят его сознанье.
В устах замирает выдох,
Неистово сердце бьется
Противится он не в силах,
Любовь даже с неба льется,
Касается губ дрожащих…
«Любить тебя буду вечно,
Пусть первенцем станет мальчик –
Иридия тихо шепчет,
Граф спит, пеленой окутан,
Любовь доиграла песню.
Рассвет предвещает утро. –
Не быть нам с тобою вместе».
II
…Ночью, часами ранее...
В замке царя Фосфатуса,
Некто принес послание,
Передал и откланялся.
Царь прочитал внимательно,
Встал и оправил мантию.
- Гость ко мне? Замечательно.
В буквы сыграем партию.
Дверь отворив тяжелую,
Тихо вошел Нарвидий,
Тело склонил и голову,
Чтобы охранник видел.
Царь, что одно племянника,
Ратного обнял брата,
И отослал охранника:
«Вспомнить былое надо…
Поди-ка проспаться, слышишь,
А за меня не тревожься,
Коль вдруг заскребутся мыши,
Друг их прогнать поможет».
- Ну, здравствуй родной Фосфатус,
Проехал случайно мимо…
Нет, не случайно, каюсь,
А помнишь резню Слангила?
- Конечно, с тех дней минуло,
Уже вот восьмое лето,
Так что ж тебя побудило,
Вдруг вспомнить со мною это?
Жестокая была битва,
Скосила полно народу.
Вся нечисть была побита,
А в город пришла свобода.
- Прости, друг чего ж мы сразу,
О бедах, войне и зле?
Ну, в пропасть ее, заразу!
Меня пригласишь к игре?
Я вижу, готовы буквы,
Лежат на твоем столе,
Надеюсь, достойным буду,
Соперником я тебе…
- Ох, славно, давай сыграем,
Чего тратить время зря?
Мешочек в руках мешаем...
История для тебя
Давай вспоминай получше,
Начнется на букву «эм».
- Ну, вот ведь, ближайший случай,
Поведаю без проблем.
Мальчонка скакал вдоль пруда,
Закутался весь плащом,
Стрела, не пойми откуда,
Пронзила его плечо.
Мальчишка погиб на месте,
Не сразу, чуть опосля…
Он что-то шептал о Ксерксе,
Про дочь твою и тебя.
Сам злой чернокнижник Морáк,
Что, думали, пал в Слангиле,
Воскресший незнамо как,
Сказал, чтоб мальца добили…
Собрал его плащ в охапку,
Пестреющий гербом Д’Агорка,
И тронулся сразу к замку,
Огонь в окне видя зорко...
- Чудная история, друже,
Да, ты – сочинитель дивный,
Но в правилах, вспомни, нужно,
Рассказ чтобы был правдивым!
- Ах, точно, давай же снова
Мешай свой мешок, Фосфатус,
Пусть, скажем, рассказ мой новый,
Начнется хоть с буквы «эс».
- Гляди-ка, и прям совпало,
Но больше не сочиняй,
Рассказывай все сначала,
Я слушаю, зачинай!
- Сидит за столом правитель,
Скучает и ждет конца,
Но вот его друг Нарвидий
Отправил к нему гонца.
Устроит тебя начало?
- Давай, продолжай, мой друг.
- И чтобы прогнать печали,
Правитель завел игру,
В мешочке лежат, положим,
Все буквы из слов, что есть.
Кто букву достал, тот должен
Былину поведать здесь.
И вот выпадает буква –
Начало первой строки,
На «эс» начинать, как будто,
Искала царя руки…
- Да, точно же, друг, ведь правда,
Ты ж сам заказал ее.
- Ну, я продолжаю, ладно?
Желанье сбылось мое…
Да, кстати, Морак, покойный,
Решил ту игру узреть…
Не бойся, не будет больно!
Прими царь Фосфатус смерть!!!
Лежит, под кровавой коркой,
Холодное тело царя.
Укрыто плащом Д’Агорка,
Узором герба горя.
Вбежала в палату стража,
Царь к завтраку не сошел.
И город узнал о страшном…
Фосфатус во Свет ушел.
Нарвидий примчался первым,
Стал ратников созывать,
Тот страж, что уснул за дверью,
Остался навеки спать…
И вот, наконец, Нарвидий
Всем в слух объявил о том,
Что женится на Иридии
И в Ямбусе стал царем:
«Фосфатусом было сказано,
Что если погибнет царь,
Честь будет тому оказана,
Кто битвой прославлен встарь,
Д’Агорк лишь и я, всем ведомо,
Остались, кто спас Слангил,
Но, братья, мы были преданы!
Ксеркс ночью царя убил!
Фосфатус, мог жить и здравствовать…
Видать, был еще силач,
С Д’Агорком сражаясь яростно,
Сорвал со злодея плащ.
И этим плащом пред смертушкой
Укрыл он свое чело,
Чтоб тот, кто о гербах сведущий,
Убийцу узнал его.
Так, вот вам мое веление:
Д’Агоркову всю семью,
Поймать и придать забвению,
А Ксеркса я сам убью!
Его закую доспехами
И над крепостной стеной,
Уроком и, на потеху мне,
Поставлю, пока живой…»
III
Лишь первым лучом рассеялся
Над серым прудом туман,
Ксерксвстал, и обнять надеялся
Иридию. Где уж там?
Девица ещё средь сумерек
Вернулась к себе домой,
В опасном пути ее Свет берег,
Она добралась живой.
Одежду собрав по берегу,
- И лодка здесь, повезло!
Д’Агорк, как и было велено,
Лег радостно на весло.
Обратным путем при свете дня,
Шел много быстрее граф…
«Но, что там? Кобыла лежит у пня! -
Ксеркс бросился к ней стремглав.
- Ах, бедный мальчонка смелый,
Убит и стрела видна…
Нарвидий, мерзавец, сделал,
Как ворон черна она…»
Но слышит убитый горем,
Граф громкий собачий лай,
- Да, что же стряслось такое?
На башне гремит звонарь.
Орут из тени деревьев:
«Он спрятался где-то тут,
Ловите, травите зверя,
Д’Агорком его зовут!
Убил он царя жестоко,
Зарезал и убежал.
Но правды все видит око,
Фосфатус в руках держал,
Гербом с золотою нитью,
Д’Агорка дорожный плащ.
Царь новый сказал Нарвидий,
Кто Ксеркса найдет – богач!»
Ксеркс понял, метнулся к лодке,
На весла налег, гребет.
- Мальчишка моей накидкой,
Укрыт был. Теперь он мертв.
Разбойники, там, в Агорке,
Они ведь мне говорили…
Да, только я мчался в гонке.
Что ж сталось, тогда, в Слангиле?
Давай же! Давай же, думай!
Греби, а не то заметят.
На тонкую твою шкуру,
Охотятся даже дети.
Какой же я был безмозглый,
Аж восемь лет ошибался!
Конечно, Нарвидий-грозный,
В Слангиле лежать остался!
Все точно, над правой бровью,
Был шрам от меча Лодейцев ,
А тут же, клянусь всей кровью,
Над левым виском виднеется.
Думай же! Думай, вспомни!
Вспомни, как было дело!
…Морак под ногою стонет,
А он… обезглавил тело…
Видно, познав победу,
В жарком пылу сраженья,
Мы упустили это,
Нарвидий – лишь отраженье.
Был он сражен Мораком,
Ныне убит Фосфатус.
Ведом теперь мне враг мой
Только один не справлюсь…
В небе мелькнула точка,
Руха – дозорный сокол.
Свиток, знакомый почерк:
«Брат, уходи! Все плохо.
Ночью сожжен твой замок,
Выживших нет в Агорке.
С нами отец и мама,
В Светлую Твердь в дороге.
Пал и Неймарн. Разрушен.
Люди ушли лесами.
Темные силы тучей
Следом спешат за нами.
Ксеркс, мы успеем. Верь мне!
Нас уже не догонят.
Замок укрыт от Тени,
В этом ты будь покоен.
Все, кто в турнире ратном,
Ямбус своим уж видел,
Изгнаны с нашим братом,
Власть захватил Нарвидий.
Если б не сокол этот,
И не моя охрана,
Мы бы уже к обеду,
Были в руках тирана.
С первым лучом на небе,
Я получил послание,
Честно, сперва не верил,
Было в нем все. Заранее.
Брат мой, твоя Иридия –
Девушка непростая.
Дар у нее предвидения,
Все, что случится, знает…»
«Вновь под ногами вертишься,
Как и тогда в Слангиле…
Скоро со смертью встретишься,
Раз до сих пор не убили!» -
Шептал себе в ус Нарвидий,
Злобно скрипя зубами.
Ксеркс жесвою Иридию
Ищет в толпе глазами…
Тут подошел к Тимоше
Светловолосый мальчик,
Молвил: «Какой хороший!»,
Двинув тихонько дальше.
Только вот Ксеркс приметил,
Сунул в седло записку.
Граф о листе отметил:
«Женской рукою писан…»
- Мой дорогой, добытчик!
Славный лесной охотник,
Пишет твоя добыча,
Видеть тебя угодно,
В полночь, над серым прудом
Будет стоять кобыла,
Ждать с нетерпеньем буду,
Я тебя не забыла.
Тайно приди, мой милый,
Чувствую я опасность,
Темные кружат силы,
Видится это ясно.
Мальчик светловолосый,
Что подложил записку,
Будет на встречу послан,
Он лишь один мне близок,
Только ему доверить
Дело могу такое.
Нежно целую, верю,
Свидимся мы с тобою.
Ксеркс сомневался очень:
«Что если вновь засада?»
Только вот темной ночью,
Тенью скользнул вдоль сада…
Выбрался за ограду
Не потревожив стражи,
Тайно ушел из града,
Что был прекрасен так же.
Медленно, вдоль теченья,
Звезды тонули в речке…
Гнал от себя сомненья,
К милой спешил на встречу.
В пойменных сочных травах
Были шаги не слышны,
Словно на мягких лапах
Кошка кралась за мышью.
Близится пруд заветный,
Весь окруженный дымкой,
«Серым зовут за это… -
Вымолвил Ксеркс с улыбкой -
Вот и посланник милой,
Бедный! Продрог, трясется,
А за кустом кобыла…
Встретимся, мое солнце!»
Ксеркс оседлал кобылу,
Парняза плечи поднял,
Чтобы не страшно было,
Крепкой рукою обнял.
Мальчик плащом укрылся,
Нос в теплый мех запрятал,
Гордо уздысхватился -
С графом он едет рядом.
«Там, за кустом ракиты,
Лодка стоит на веслах,
Дальше пойдешь один ты –
Мальчик сказал серьезно. –
А за туманом серым
На берегу, в повозке,
Встретит тебя царевна.
Сел и греби, все просто.
Мне же пора на этом,
Я возвращаюсь в город,
Помните, вам к рассвету
Нужно прибыть обоим.
Утром Фосфатус старый
С Иридией завтрак правит…
Будет ужасной кара,
Коль дочери не застанет…
Также на завтра, в вечер,
Сшибка с копьем в турнире.
Крепки пусть будут плечи!
Лишь бы вы победили…»
Молча сидит на веслах
Граф омраченный думой:
«Видно в семье непросто.
Мал, а такой разумный…
Надо помочь мальчонке,
Будет мне званным сыном.
Эх, заживем в Агорке,
Парень, и я с любимой…»
Тут весла песка коснулись,
Лодка уткнулась в берег,
Влюбленные улыбнулись…
- Значит не зря поверил!
Но были слова излишни,
К Агорку она прильнула.
Легонько, почти не дышит,
А платье с плеча скользнуло...
Граф смотрит в глаза любимой,
В них нежность и зов желанья
Какой-то волшебной силой
Туманят его сознанье.
В устах замирает выдох,
Неистово сердце бьется
Противится он не в силах,
Любовь даже с неба льется,
Касается губ дрожащих…
«Любить тебя буду вечно,
Пусть первенцем станет мальчик –
Иридия тихо шепчет,
Граф спит, пеленой окутан,
Любовь доиграла песню.
Рассвет предвещает утро. –
Не быть нам с тобою вместе».
II
…Ночью, часами ранее...
В замке царя Фосфатуса,
Некто принес послание,
Передал и откланялся.
Царь прочитал внимательно,
Встал и оправил мантию.
- Гость ко мне? Замечательно.
В буквы сыграем партию.
Дверь отворив тяжелую,
Тихо вошел Нарвидий,
Тело склонил и голову,
Чтобы охранник видел.
Царь, что одно племянника,
Ратного обнял брата,
И отослал охранника:
«Вспомнить былое надо…
Поди-ка проспаться, слышишь,
А за меня не тревожься,
Коль вдруг заскребутся мыши,
Друг их прогнать поможет».
- Ну, здравствуй родной Фосфатус,
Проехал случайно мимо…
Нет, не случайно, каюсь,
А помнишь резню Слангила?
- Конечно, с тех дней минуло,
Уже вот восьмое лето,
Так что ж тебя побудило,
Вдруг вспомнить со мною это?
Жестокая была битва,
Скосила полно народу.
Вся нечисть была побита,
А в город пришла свобода.
- Прости, друг чего ж мы сразу,
О бедах, войне и зле?
Ну, в пропасть ее, заразу!
Меня пригласишь к игре?
Я вижу, готовы буквы,
Лежат на твоем столе,
Надеюсь, достойным буду,
Соперником я тебе…
- Ох, славно, давай сыграем,
Чего тратить время зря?
Мешочек в руках мешаем...
История для тебя
Давай вспоминай получше,
Начнется на букву «эм».
- Ну, вот ведь, ближайший случай,
Поведаю без проблем.
Мальчонка скакал вдоль пруда,
Закутался весь плащом,
Стрела, не пойми откуда,
Пронзила его плечо.
Мальчишка погиб на месте,
Не сразу, чуть опосля…
Он что-то шептал о Ксерксе,
Про дочь твою и тебя.
Сам злой чернокнижник Морáк,
Что, думали, пал в Слангиле,
Воскресший незнамо как,
Сказал, чтоб мальца добили…
Собрал его плащ в охапку,
Пестреющий гербом Д’Агорка,
И тронулся сразу к замку,
Огонь в окне видя зорко...
- Чудная история, друже,
Да, ты – сочинитель дивный,
Но в правилах, вспомни, нужно,
Рассказ чтобы был правдивым!
- Ах, точно, давай же снова
Мешай свой мешок, Фосфатус,
Пусть, скажем, рассказ мой новый,
Начнется хоть с буквы «эс».
- Гляди-ка, и прям совпало,
Но больше не сочиняй,
Рассказывай все сначала,
Я слушаю, зачинай!
- Сидит за столом правитель,
Скучает и ждет конца,
Но вот его друг Нарвидий
Отправил к нему гонца.
Устроит тебя начало?
- Давай, продолжай, мой друг.
- И чтобы прогнать печали,
Правитель завел игру,
В мешочке лежат, положим,
Все буквы из слов, что есть.
Кто букву достал, тот должен
Былину поведать здесь.
И вот выпадает буква –
Начало первой строки,
На «эс» начинать, как будто,
Искала царя руки…
- Да, точно же, друг, ведь правда,
Ты ж сам заказал ее.
- Ну, я продолжаю, ладно?
Желанье сбылось мое…
Да, кстати, Морак, покойный,
Решил ту игру узреть…
Не бойся, не будет больно!
Прими царь Фосфатус смерть!!!
Лежит, под кровавой коркой,
Холодное тело царя.
Укрыто плащом Д’Агорка,
Узором герба горя.
Вбежала в палату стража,
Царь к завтраку не сошел.
И город узнал о страшном…
Фосфатус во Свет ушел.
Нарвидий примчался первым,
Стал ратников созывать,
Тот страж, что уснул за дверью,
Остался навеки спать…
И вот, наконец, Нарвидий
Всем в слух объявил о том,
Что женится на Иридии
И в Ямбусе стал царем:
«Фосфатусом было сказано,
Что если погибнет царь,
Честь будет тому оказана,
Кто битвой прославлен встарь,
Д’Агорк лишь и я, всем ведомо,
Остались, кто спас Слангил,
Но, братья, мы были преданы!
Ксеркс ночью царя убил!
Фосфатус, мог жить и здравствовать…
Видать, был еще силач,
С Д’Агорком сражаясь яростно,
Сорвал со злодея плащ.
И этим плащом пред смертушкой
Укрыл он свое чело,
Чтоб тот, кто о гербах сведущий,
Убийцу узнал его.
Так, вот вам мое веление:
Д’Агоркову всю семью,
Поймать и придать забвению,
А Ксеркса я сам убью!
Его закую доспехами
И над крепостной стеной,
Уроком и, на потеху мне,
Поставлю, пока живой…»
III
Лишь первым лучом рассеялся
Над серым прудом туман,
Ксерксвстал, и обнять надеялся
Иридию. Где уж там?
Девица ещё средь сумерек
Вернулась к себе домой,
В опасном пути ее Свет берег,
Она добралась живой.
Одежду собрав по берегу,
- И лодка здесь, повезло!
Д’Агорк, как и было велено,
Лег радостно на весло.
Обратным путем при свете дня,
Шел много быстрее граф…
«Но, что там? Кобыла лежит у пня! -
Ксеркс бросился к ней стремглав.
- Ах, бедный мальчонка смелый,
Убит и стрела видна…
Нарвидий, мерзавец, сделал,
Как ворон черна она…»
Но слышит убитый горем,
Граф громкий собачий лай,
- Да, что же стряслось такое?
На башне гремит звонарь.
Орут из тени деревьев:
«Он спрятался где-то тут,
Ловите, травите зверя,
Д’Агорком его зовут!
Убил он царя жестоко,
Зарезал и убежал.
Но правды все видит око,
Фосфатус в руках держал,
Гербом с золотою нитью,
Д’Агорка дорожный плащ.
Царь новый сказал Нарвидий,
Кто Ксеркса найдет – богач!»
Ксеркс понял, метнулся к лодке,
На весла налег, гребет.
- Мальчишка моей накидкой,
Укрыт был. Теперь он мертв.
Разбойники, там, в Агорке,
Они ведь мне говорили…
Да, только я мчался в гонке.
Что ж сталось, тогда, в Слангиле?
Давай же! Давай же, думай!
Греби, а не то заметят.
На тонкую твою шкуру,
Охотятся даже дети.
Какой же я был безмозглый,
Аж восемь лет ошибался!
Конечно, Нарвидий-грозный,
В Слангиле лежать остался!
Все точно, над правой бровью,
Был шрам от меча Лодейцев ,
А тут же, клянусь всей кровью,
Над левым виском виднеется.
Думай же! Думай, вспомни!
Вспомни, как было дело!
…Морак под ногою стонет,
А он… обезглавил тело…
Видно, познав победу,
В жарком пылу сраженья,
Мы упустили это,
Нарвидий – лишь отраженье.
Был он сражен Мораком,
Ныне убит Фосфатус.
Ведом теперь мне враг мой
Только один не справлюсь…
В небе мелькнула точка,
Руха – дозорный сокол.
Свиток, знакомый почерк:
«Брат, уходи! Все плохо.
Ночью сожжен твой замок,
Выживших нет в Агорке.
С нами отец и мама,
В Светлую Твердь в дороге.
Пал и Неймарн. Разрушен.
Люди ушли лесами.
Темные силы тучей
Следом спешат за нами.
Ксеркс, мы успеем. Верь мне!
Нас уже не догонят.
Замок укрыт от Тени,
В этом ты будь покоен.
Все, кто в турнире ратном,
Ямбус своим уж видел,
Изгнаны с нашим братом,
Власть захватил Нарвидий.
Если б не сокол этот,
И не моя охрана,
Мы бы уже к обеду,
Были в руках тирана.
С первым лучом на небе,
Я получил послание,
Честно, сперва не верил,
Было в нем все. Заранее.
Брат мой, твоя Иридия –
Девушка непростая.
Дар у нее предвидения,
Все, что случится, знает…»
