Прохладные тени собрались под свежими кронами леса.
Не смотря на невыносимую духоту, по пыльным тропинкам весело шлепали сандалии. Трое мальчишек с выжженными на солнце волосами, неслись к прохладному каналу, подняв такой галдеж, что птицы ещё за милю услышав присутствие человека, лениво поднимались изо ржи в потоки полуденного марева. Город со всей его повседневной возней остался далеко за спиной, да, и не столь было важно, что позади, значение имело только это поле и канал, с которого уже приятно веяло прохладой. Все трое не особо оглядывались на природу, да и куда им, знай себе, несутся кубарем.
Дуглас Мор-Лоу сидевший тогда, на веранде среди кустов разросшейся жимолости, откинулся на спинку плетеного кресла и погрузился в раздумья. Еще его дед был один из первых, кто отважился переселиться на красную планету – на Марс, в целях получше заработать, чем поглядеть на нечто новое, еще толком не знакомое. Не сказать, что ботаника была излюбленным делом Мор-Лоу старшего (надо заметить, что работа, которую он исполнял здесь, заключалась именно в создание экосистемы на Марсе, включающую в себя высадку деревьев, засев полей сорными травами и т. д.) но, за это не плохо платили. Плюс ко всему здесь было мало людей «Только ВИП персонал красной дыры» - как он неоднократно выражался.
Старик вгляделся в едва заперевшее тучами небо, пытаясь среди синевы различить гигантское кольцо динамо машины создававшего на планете достаточную гравитацию. Это была грандиозная конструкция, окольцовывавшая Марс, бросавшая на планету еле заметную тень.
Сам Мор-Лоу был уже стариком под 70 лет, но помнил он все превосходно…

Жара.
Цикады, надрываясь, стрекотали в кустарнике, зазывая к прохладным каналам. Трое мальчишек неслись по душистому полю, подставляя свои лица обжигающему ветру. Дуглас плелся позади всех, тяжело шлепая в сандалиях по красной тропке вьющейся вдоль холмистого поля.
- Чего ты там тащишься?! Отто сказал: Кто последний, тот… - слова бегущего впереди Тома унес ветер.
- Чего?! – Всей грудью выдохнул Дуглас. Но он и сам знал, что бегущего позади плохо слышно, особенно при таком то ветре.
Впереди раскинулись отлогие скалы, где можно было укрыться в непогоду. От канала до них рукой подать, а при желание, можно, плывя по течению попасть в их чудаковатые лабиринты. В жаркие дни вода там просто кипела, сильно нагреваясь от раскаленного камня, а ночью быстро остывала, как и скалы, среди которых она текла. Можно было выбраться с воды на горячие камни, на каком ни будь ущелье среди обточенных ветром стен каменного лабиринта. К счастью таких мест там было много, будто кто их специально выточил.
- Что это? – сам у себя спросил Отто, когда все трое остановились возле самой кромки воды. Не вдалеке от них маячили четыре высокие тени.
- Там кто-то есть… - обратился он к друзьям. Дуглас замер. Еще с далека эти четыре силуэта показались ему знакомыми. В кошмарах он видел эту банду ребят «без тормозов». Если кто-то думал, что Дуг жаждал с ними встречи, то этот кто-то глубоко ошибался. А четыре фигуры подло приближались, заметив троих новых ребят на берегу. Ветер нес по каналу их надрывной смех. Они уже на десять шагов приблизились к Дугласу, Отто и Тому.
- Что, малышня, не сидится дома, полуденный сон вам не прописан? – Оскалил зубы Жуль и тут же разразился смехом. Все четверо зашатались в воздухе, закатывая смешком, как тростник, такие же худые и высокие. Они были на четыре года старше Дуга и всех, кто был с ним.
- Или по вот этому соскучились? – Второй покачал перед ребятами битой, смеясь во всю свою трубную глотку. Жуль сделал жест рукой одернув свою банду - не любил он чужого триумфа. Все четверо угрожающе покосились на друзей.
- Ребят, да ладно, да мы уходим уже. – Заерзал Дуглас стоявший позади Отто и Тома. – Правда, ребята. – И потянул Тома за рукав его футболки.
- О-о! Кого я вижу? – Кривлялся Жуль – Жирдяй здесь! Помнишь, ты мне должен…
Дуглас не был толстым, не был даже полным. Просто был по сбитие остальных. Но для Жуля все и всё было не таким, «один он красавчик на всей этой Планете уродов, с его гнойными прыщами на тощей физиономии», как про него неосторожно сказал Дуг в школьной душевой, когда Жуль прямо таки дышал ему на темечко.
- Врешь, и не моргнешь! – Засмеялся в лицо Жулю Том. Он не давно перебрался в этот город и еще не знал «местных авторитетов». – Память у тебя напрочь отсутствует. – Выламывался Том это мог, среди своих сверстников он считался интеллектуалом, но не всегда понимал сути происходящего, как и сейчас, изображая курицу перед Жулем. – Как у курицы в соусе.
Жуль во все глаза смотрел на Тома.
- Да страх у тебя отсутствует, очкастый! Как у… – Выпалил он, гневно раздувая щеки. – А ну схватить этих засранцев! Я им покажу! Да чего ты вцепился в эту биту! – Вскричал он, вырывая биту из рук у другого парня из его банды. – Давай!
«Вот манипулятор. А эти тоже хороши, псы гончие» - натянув повыше очки на свой конопатый нос, подумал Том, которого как буксир тащил за собой Отто. Трое «гончих псов» по пятам кинулись за ребятами. Дуглас тяжело отдувался, шлепая по рыхлой почве, разрывая ее своими сандалиями. Те трое мчались как ненормальные, оплавляя каучук на подошвах друзей своим дыханием «Давай! Хватай!» - сложив руки рупором кричал вдогонку Жуль, не утруждавший себя бегом. Дуглас совсем запыхался рывками хватая горячий воздух «Сейчас спотыкнусь и рухну здесь, как мешок! А потом эти четверо…» - только эта последующая мысль, которую он так не хотел произносить даже в собственной голове, заставляла его бежать. С него ручьями катился пот, то ли от страха, то ли от усердия в беге, он и сам разобрать не смог бы. А трое парней из банды уже подобрались совсем близко «Хватай!» - срывая голос кричал Жуль.
- Эй! Дуг, Том! Циркач плавать не умеет! В воду! Эти трое без него далеко не сунутся. – Пришло в голову Отто. И резко срезав, помчался к воде.
По-летнему теплая вода приятно обвилась вокруг трех разгоряченных бегом тел и сомкнула свои объятья за их спинами. Далеко закидывая руки, трое мальчишек поплыли по течению, к скалам. Другие трое ребят тоже кинулись в воду, скинув на берегу рубашки и спортивные брюки, но Отто, Том и Дуглас были почти на половину легче их, и не сильное течение стремительно завлекало их меж скал.
- Циркач!? – Кричал Жуль по пояс зашедший в воду. – Я что, вам, на клоуна похож?!! – Он ударил бейсбольной битой по воде, наверно он впервые чувствовал себя котом, бродящим вокруг канарейки, сидящей в клетке.
Погоня закончилась.
Дуглас ничего не слышал вокруг себя, кроме плеска воды и своего судорожного дыхания. Когда они замедлили ход, он почувствовал, что безвозвратно лишился левого сандалия.
Доплыв до первого попавшегося ущелья, основание которого было гладко обточено, временами, поднимающейся водой в канале, все трое высыпались на горячие камни. В ушах страшно шумело, будто туда натек целый галлон воды. Дуглас стоял на одной ноге с единственной сандалией, каменные скалы разогретые на солнце, могли поджарить пятки кому угодно. Синее небо отражалось в спокойных водах канала, по поверхности которых играли блики солнца, бывшего тогда в зените.
Дуглас отошел подальше от кромки воды, где были Отто и Том, что бы найти хоть какую-то тень, куда можно было бы спрятать свою голову, но все без толку. Становилось душно, от воды постоянно парило, а тут ещё и Тому стало плохо, бедняга наглотался воды, и его начинало мутить, Отто крутился возле него, пытаясь ему хоть чем-то помочь. «Вот это занесло» - подумал Дуглас, смотря на сложившуюся перед ним картину. Они часто купались в этом канале, часто подплывали близко к скалам, но здесь они еще не разу не были. Дуглас сделал еще шаг назад и блаженно замер, ощущая, как спину обдувает прохладный ветер. Он раскинул руки, как птица, ощущал, как ветерок перебирая складки его футболки охлаждает тело. Его всего, вдруг, передернуло «А от куда здесь взяться прохладе?!!» - спросил он у самого себя и обернувшись к бодрящему потоку лицом всмотрелся в скалы. Камни и камни, и ничего кроме камней… Он сам не зная, зачем побрел по замысловатому коридору ущелья. Дуглас постоянно озирался по сторонам, оглядывался на берег, где Отто возился с Томом, но вскоре за поворотом потерял их из виду. Сначала он просто брел, не обращая внимания ни на что, потом он вдруг заметил, что коридор, по которому он бредет, очищен от мелких камней и булыжников покрупнее. Он остановился как вкопанный, оглядывая беглым взглядом стены.
- Что это?.. – вылетело из его приоткрытого рта. На едва шероховатых стенах был виден странный рельеф, который повторялся на протяжение всего коридора. Это походил на множество переплетенных между собой нитей, образовавших собой как будто иероглифы, но…
Дуглас вгляделся в глубь коридора. В голове металось множество мыслей. Кто создал это? М… Он не позволил себе и подумать об этом. Бред! Чепуха! Это же невозможно! Глупо! Это сделали м… тот кто жил здесь за долго до нас… до людей… мар…
Собственно любопытство подтолкнуло его сделать еще несколько шагов вверх по коридору, но страх позволил лишь перемялся с ноги на ногу, как под носком уцелевшей сандалии что-то звякнуло о каменный пол. Дуглас оцепенел на миг, но когда он посмотрел себе под ноги , его взгляду представилась любопытная вещица. Кто знает, на что она была похожа: может на брошь, может на заколку, может на амулет. Она вся была будто соткана из сплетенных нитей переплетенных в общую форму предмета – как и подобие рисунков на стенах. Дуглас с мальчишечьим озорством подхватил вещицу и стал вертеть ее перед глазами. Он совсем забыл про Отто и Тома. В коридоре было прохладно и свежо.
Дуглас сел на корты упершись спиной в стену, продолжал всматриваться в замысловатые переплетения металла. Но не мог же металл так звенеть – подумал он и перевернул находку. На его обратной стороне теснимый плетениями, на Дугласа смотрел яркий, как солнце, камень переливаясь гранями в дневном свете.
Дуглас был заворожен находкой. Раньше – думал он – она наверняка принадлежала девушке…очень красивой девушке…
- Марсианке… - невольно сорвалось у него с губ. Дуглас вздрогнул, как от холода, ему и впрямь внезапно стало очень холодно… Вдруг ему показалось, как по коридору скользнула чья-то тень, она точно принадлежала нечто разумному.
Дуглас подскочил на ноги, машинально засунув находку в глубокий карман бриджей, и сломя голову помчался к выходу. Хоть он бежал тихо, как кошка, ему казалось, что он топает как стадо слонов. За спиной он чувствовал ту самую тень, хоть он не за что бы в жизни не остановился бы сейчас, что бы оглянуться, Дуглас был готов биться о заклад, что нечто смотрит на него с укором. Коридор стал расширяться, а на его полу стали чаше встречаться булыжники и мелкая галька – ущелье было за поворотом. Дугласу казалось, что каждый шаг вперед оттягивает его на два шага назад. Дыхание вырывалось из него со свистом, он сделал длинный прыжок и спотыкнувшись о булыжник растянулся на полу ущелья, прямо на глазах у Отто и Тома, которые закатились смехом при таком зрелище.
Он почувствовал тупую боль в переносице.
Шок прошел.
- Гляди-ка, нос себе расквасил. – Засмеялся подошедший к нему Отто, смотря на Дугласа сверху вниз, упирая ладони в полусогнутые колени. – От кого же ты так удирал?
Дуглас, лежа навзничь, вывернулся как ящерица, и посмотрел назад: камни и камни, и ничего кроме камней…

Вечер. Над горизонтом повис огненный шар, и медленно спускался, вниз бросая на марс вытянутые тени… Полуденное марево обращалось прохладным туманом, где-то в широких полях поросших сорным костром.
Дуглас сидел на ступенях веранды, которая была завешана белой москитной сеткой. Он пристально всматривался в свои полураскрытые ладони, иногда задумчиво сводя брови. Эд - его младший брат, - которому сегодня стукнуло уже восемь лет, перевернув велик с колес на руль, снимал с него светоотражатели, что бы переставить их на новенький «форвард», подаренный ему сегодня. Он еще не перестал пахнуть спорт салоном , где его купили , и Эд всей грудью вдыхал запах новенькой резины. Стоя позади Дугласа, он иногда прокручивал еще не пыльные колеса «форварда» и озорно напевал моряцкие четверостишия - москитные сетки развевались на ветру, совсем как паруса.
Вот чудак – оторвав взгляд от ладоней, подумал Дуглас. – Возомнил себя Колумбом – вертит колеса, как штурвал. Да уж… Колумбом, открывшего Марс…
Дуглас снова разомкнул пальцы и вперился взглядом в то, что лежало на его ладонях, холодное, как лед с полюсов. Он даже не заметил, что Эд перестал напевать свои песенки и крутить колеса.
- Чьё это?
Дуглас с испугом повернулся на право - никак он не ожидал и близко ничего подобного – он столкнулся, усеянным веснушками, лицом Эдда. «Чьё это?»…эхом повторилось у него в голове, Дуглас вспомнил… его, пробрала дрожь: может я бормотал во сне, или просто…
- Почему ты так спросил? – крепко сжав ладони, отшатнулся Дуглас.
- Почему ты это прячешь? – допытывался Эдд.
- Что прячу?
- Дай – он протянул руку. – Я тоже хочу посмотреть.
Что-то он сильно любезничает – подумал Дуг, и незаметно для Эдда, спрятал находку в складках футболки – холодный металл обжег его теплый живот – Дуглас от этого немного заерзал. Он растопырил руки ладонями вверх.
- Где? Видишь, у меня ничего нет.
Эдд недоверчиво покосился на брата. Он перевел взгляд с его ладоней на подозрительные, вдруг встопырившееся, складки футболки на животе брата.
- Вот здесь!
Дуглас и возразит ничего не успел, как Эдд бросился на него, вытянув свои пыльные пальцы, он схватил его за запястья.
- Отстань! Ну, хватит! Кому сказал, отцепись! – во всю глотку кричал Дуглас.
- Ну покажи. Чего такой вредный?! Ду-углас… - пыхтел от усердия Эдд. Он не на шутку разошелся, распалился азартом.
- Нет у меня ничего. Иди, занимайся своим велосипедом. – Он вдруг стал ощущать, что у него чертовски громадные глаза, от чего Эдд закатывался коротким смешком, и его хватка ослабевала, как вдруг совсем ослабла. Он опустил руки, по его лицу пробежал лучик солнца, едва дернулась бровь.
- Ну, ничего, так ничего. –отступая на один шаг, выдохнул Эдд. Дуглас сжал руками живот, будто он у него болит.
- Вот именно. – Процедил он сквозь зубы и отвел взгляд от брата на другой конец улицы.
Эдд всем своим видом изображая разочарование (он прекрасно знал, что: «если уж Дуг что-то зажал, то с первого раза не отодрать») хотел, было приняться за светоотражатели, но увлекаемый любопытством остановился на пол пути к велосипеду и обернулся на брата. Дуг его будто затылком чуял и еще крепче прижал локти к бокам.
За спиной Дугласа вновь послышалось стрекотание колес и позвякивание пластмассок, он снова стал вертеть в руках находку. На что это похоже, чем это могло, было быть? То ли орнамент, то ли…Вот это кажется дерево…или маска…
В траву мягко опустился ветер, и пригладил ее своей мягкой поступью. Кошка усевшись в пятне солнечного света, стала лизать себе спину подняв в воздух полосатую лапку. Где-то в кустарнике застрекотал сверчок.
Вдруг Дуглас ощутил, как на его шею повисли чьи-то цепкие ручонки и потянули его назад, Дуг перевернулся на спину, и сжался, как гусеница, а Эдд обхватил его зажатые в «замок» руки.
- А-а-а-а!!!
- Эдд! – почти гневно вскрикнул Дуг и изогнулся как ящерица. Они оба слетели со ступеней веранды и теперь валялись по уши в пыли, не переставая награждать друг-друга тумаками.
- Я же сказа! Отстань! – Чуть ли не рычал Дуглас.
С веранды послышался грохот упавшего металла.
- Эй! – подхватил этот звук Дуглас. – Твой велик упал, иди, посмотри что с ним.
- Да что с тобой? Ругаешься из-за всякой мелочи! – Пыхтел Эдд - Знаешь, что не отстану!!! – Закричал он в лицо брату нащупав какую-то вещь у него в кулаке. Он вцепился за рельеф находки тонким пальцем, потом еще одним и запыхтел с еще большим азартом, как паровоз.
- Отец придет – не унимался Дуг – очень то ему понравится , как ты ценишь их обоих с мамой подарок! А расскажу я, как ты себя сейчас ведешь, так и вовсе можешь начинать прощаться с своим «форвардом».
Дуглас всем весом навалился на Эдда, взгромоздив на его грудь колено, он крепко держал его запястья, которые Эдд пытался вырвать из тисков Дугласа.
- А я – хрипел задыхаясь Эдд – расскажу про твои сандалии, и то, как ты у меня деньги брал, чтобы такие же себе купить в лавке Динера! А на канал тебе вообще ходить нельзя. Это же я тебя за обедом отмазал! Понимаешь… - вдохновенно начал Эдд вывернувшись, чтобы вдохнуть по глубже. Кричал он, что было мочи.
- Тише… Ну, ш-ш-ш-ш-ш! - Дуглас зажал Эдду рот, но тут же одернул руку – кусается. – Ладно. Уговорил.
Узенькие улочки всё еще спали. Ни в одном окне не загорался огонек. Москитные сетки уныло развевались на легком ветерке, одиноко поскрипывала несмазанные качели. Дорога улочки вилась наверх холма, вверх по ней дома начинали редеть, а вскоре и вовсе исчезали с обочин. Дорога вела в соседний город, но если свернуть с нее влево, то вскоре, утром, можно было увидеть необычно густой туман, будто мир кончался в этом месте – это парил канал. Напитавшиеся солнцем его воды всегда были теплыми. В полумраке на марс смотрели два небесных глаза – Фобос и Деймос, белые, как туман над каналом. Освещенная еще не взошедшим солнцем, небо рассекала тонкая, будто, призрачная дуга грандиозной динамо-машины.
В одном из домов улочки на отшибе, мелькнул синим бликом монитор. Из динамиков неумолимо полились голоса с обеих планет: «…городская платина не выдержала потока. Как объясняют специалисты, цунами не типично для этой местности. Объявлена срочная эвакуация всего района. Число жителей пропавших без вести растет с каждым днем поисков».
«Теракт на железнодорожной станции обернулся многочисленными жертвами. Тысячи погибших, сотни лежат в реанимации, больницы переполнены потрясенными и ранеными… На площади перед вокзалом возлагают цветы родственники погибших».
«Обвал шахт привел к…»
Дуглас выключил звук и перед ним замелькали лица, искаженные в ужасных зверских гримасах человеческие лица. Картины перед ним живописали ужас: прорванная платина, обвалившаяся шахта, потоп и снова лица, лица… Он зевнул, не прикрывая рот ладонью и переключился на очередной канал добавив громкости «…принимая этот закононопроект, мы можем смело глядеть в будущее…» - декламировал джентльмен в сером костюме и вторым подбородком трущемся о воротничок накрахмаленной рубашки – « Мы пережили разруху, безработицу – все что принес нам экономический кризис! Дальше…» «…Сверхновое оружие…» - заговорил другой голос - по экрану побежали рябь помех, перекрывающих канал. Дуглас нажал на кнопку пульта: «…Думаешь, моя карма не пострадает, если я расплачусь за ее подарок её же деньгами?..» - динамики разразились фоновым смешком.
С кухни послышалось шлепанье босых ног по паркету.
Отец Эдда и Дугласа вошел в кладовую, впустив со своим приходом в коморку свежий бодрящий поток кислорода. Дуглас, сидевший в старом, почти расплетшемся садовом кресле, вопросительно смотрел на него. Как он рано поднялся – подумали оба, глядя друг на друга, так, будто встретились впервые. Отец уселся на старый чемодан рядом с Дугласом и небрежным взглядом окинул кладовую.
- Быть может, тебя что-то беспокоит? – Выжидав время спросил тот.
- Нет. С чего ты это спрашиваешь? – Отозвался Дуг, глядя в монитор, по которому скользила навязчивая рябь помех. Отец завернулся в халат – по-утреннему холодный воздух слишком прохлаждал его.
- Тогда почему сидишь среди этого хламья? – Он сделал руками размашистый жест. – Посмотрел бы голограмму в гостиной. Всяко лучше, чем сидеть возле допотопного ящика в кладовой. Гляди-ка! – Воскликнул отец, указывая рукой на монитор – До сих пор работает – дедушкина штучка!
- Он до сих пор подключен к антенне?
- Да. Нужно уже убрать эту штуку с крыши, соседи уже тридцать лет назад смеялись. Но ты же помнишь своего деда – любил он передачи по волнам.
- Ага! – одобрительно воскликнул Дуг, вспоминая деда. – И с волнами. – Улыбнулся он, указывая на помехи.
Тихий смех жадно впитывали обшитые мягкой материей стены. Мальчик и Мужчина одновременно замолчали, рассматривая бегущую в памяти череду воспоминаний.
- Странно – нарушил тишину мужчина – не слышал, что бы со спутником были неполадки. Он до сих пор кружит по орбите, и снижаться не думает, а помехи бегут – кивком головы он указал на монитор – раньше их вроде не было.
Дуглас откинулся на спинку кресла. Дедушка умер – думал он – при нем все к чему он прикасался, работало как часы. А сейчас, кажется, все его вещи в доме стремятся к своему хозяину. Он не хотел говорить этого вслух, будто боялся вызвать призрак парой лишних слов, как заклинанием. Дуглас поднял руку держащую пульт и нажал на кнопку, экран погас и по его черной плоскости скользнул розовый луч восходящего солнца.

Во время завтрака Эдд, уплетая за обе щеки тосты, глаз не спускал с Дугласа, от чего тому делалось не по себе.
Воздух постепенно разогревался, и над землей начинало подниматься зыбкое марево. Дуглас выбежал во двор, и спешно окинув его взглядом, умчался в пристройку – светлое, сухое помещение, где часто вили свои гнезда ласточки. Вдруг с веранды на улицу выбежал Эдд и увился седом за Дугом.
- Ну-у, и..? – вопросительно протянул тот, вбежав в пристройку. Сухой запах сена, лежащего тут с незапамятных времен слегка одурманил ребят. Пыль скользила в желтых охапках солнечных лучей Дуглас взглянув на Эдд загадочно улыбнулся и запустил свою руку в сено, которое тут же зашуршало, приятно покалывая его ладонь. Эдд весь извелся:
- Нашел где спрятать. – Фыркнул он, глядя на сжатый кулак брата. Вырвал находку Дугласа у него с рук, Эдд с нетерпением поднес нечто к своим глазам. Желтый каменный глаз поймал блик солнца и стал переливаться всеми гранями.
- Да брось… - разочарованно на выдохе бросил Эдд.
- Что? – спохватился Дуглас, и подойдя к брату вгляделся в нечто на его ладонях.
- Мог так бы и сказать, что это девчачья побрякушка. Я то думал…
- Ну и отдай обратно! – высоко подняв руку, Дуг со всего маху хотел отобрать у брата находку, но нет, тот вцепился в нее так, что даже пальцы побелели.
- Больно! – завопил Эдд во все горло. Оба отдернули друг от друга руки. Нечто скользнуло по вспотевшим ладоням и упало на дощатый пол, издав чистый, высокий звук, переливающийся, будто грани… Мальчишки замерли. Звук быстро стих, но в ушах от него звенело весьма продолжительно.
- Говоришь, – начал Эдд – на канале его нашел?

Перекрещиваясь с легкой тенью дуги динамо-машины в свежем, глубоко-синем небе появилась радуга. Где-то вдалеке, в самом уголке небо все еще хмурилось и ворчливо погромыхивало.
Двое бежали по отлогому холму, шаг их был не уверен – высокий сорный костер опутывал им ноги. Они несли в руках сандалии – босиком не увязнешь в грязи. Воздух после дождя был прохладным и влажным, но бег разгорячал тело, румянил загорелые скулы у обоих ребят.
Канал… - Дуглас смотрел на спокойную водную гладь, от которой поднималась тонкая, едва заметная туманная заволока. Эдд совсем притих. С его, разгоряченного бегом, лица куда-то делось, привычное для него, озорство. Дуглас сделал шаг вперед…
Вода здесь всегда тихая, по ее зеркальной плоскости бежит легкая рябь, и ничего большего. Эдд дотронулся до ее кромки.
- Ну и вид же у тебя. – Не выдержал Дуглас. Эдд замялся.
- Да ну тебя в пропасть! – огрызнулся тот. Он нервничал до черта.
Многомиллионный, для кого-то вечный – Дуг зажмурился, он сотню раз плавал в этих водах, но так как теперь…, вдруг ему стало жутко – холод – выдавил он в своих мыслях. Абсолютное запустение. Пустыня самая широкая в своем роде. Без жизни. Без разумной жизни.
Он зашел в воду и стал далеко закидывать руки. Вдруг ему захотелось заплыть в то же самое ущелье, но не найти ни орнаментов на стенах, ни самого коридора. Камни и камни, и ничего кроме камней.
Не быстрое течение легко относила вдаль от брега все, что попадает в его ласковые воды. Эдд и Дуглас подплыли к тому месту, где канал, разветвляясь, протекал между скалами. Оба не сказав ни слова, поплыли по бурому лабиринту с выветренными стенами, на обтесанной плоскости которых вынырнуло ущелье. Мальчишки выбрались на остывающие камни, и выжав мокрую одежду, встали на месте вглядываясь в глубь ущелья. «Камни и камни, и ничего, кроме камней…» - подумал Дуглас, его пробрала легкая дрожь – «несколько веков люди селятся на Марсе ничего толком не зная…», прервав свои раздумья, он встретился взглядом с лицом Эдда.
- Ну, что…пойдем?.. – шепнул тот, будто боялся, что его кто-то услышит. Дуглас неожиданно для себя почувствовал, что его колени начинают подкашиваться, а все мышцы так напряжены, что он весь начинает дрожать.
- Прохладно становится – сослался он на холод – рубашка влажная…
- Да брось… тепло – отмахнулся Эдд – Или?..
- Нет. – Дуглас гневно повел головой, чувствуя, что Эдд хочет над ним поиздеваться, это явно слышалось в его, вдруг подбодрившемся голосе.
- Да тебе слабо! Ты дрожишь весь. Тебе страшно? Да нет там никого! - Кричал он во всю мочь, с каждым словом чувствуя все большую и большую уверенность. – Если тут кто-то и жил, то давно уже умер! Слышишь ты меня? Умер! У м е р!!!
- Тише. – Кинулся к нему Дуглас, но Эдд с кошачьей ловкостью увернулся от брата и продолжал:
- …Потому, что в таком холоде ни один, чертов, марсианский червяк не выжил бы. Ты сам говорил: «Марсиан нет!» - забыл? И в школе, и где угодно нам это говорили, что бы мы в чушь не верили! Слышишь?!!
- Стой! Куда ты?! Остановись! Придурочный, ничего ты не знаешь! – Взволнованно закричал Дуглас, когда увидел, что его брат сорвался в глубь ущелья. Он мог бы в тот момент сказать что угодно, лишь бы остановить его и уйти домой, выкинув свою находку в канал… Дуглас пришел в ужас, «…ничего ты не знаешь - сам начал верить в свою фантазию. Это я слишком много себе воображаю, самое страшное, что тут может крыться – это маньяк, живодер, или душегуб – вот опасность, вот она угроза.…А Эдд бежит туда, бежит прямо в его когти» – Дуглас содрогнулся от этих мыслей и помчался догонять брата.
Новая фантазия – новый страх. С чего ему в голову вдруг пришла эта мысль о душегубе, он сам не знал. Он только видел впереди себя спину Эдда и хотел одного – поймать его за шиворот и отволочить обратно, подальше от скал, подальше от канала, что бы больше сюда никогда не приходить.
Булыжники на полу стали встречаться все реже и вот они бежали во всю прыть по гладкому камню. На стенах коридора уже давно поползли странные, будто выплетенные из скалы, символы, но никто их не замечал. У обоих забрало дух от бега и страха. Эдд смеялся этому чувству, прямо на бегу. Коридор резко свернул в строну, и вдруг стал широким. Стены его заметно отдалились и образовывали собой большой цилиндр, дно которого – громадная чаша – было испещрено длинными, асинхронными бороздками вмещающих в себя воду.
Эдд устал, и спотыкнулся об одну из борозд, подняв брызги воды, его футболка покрылась темным крапом.
- Ты чего дуришь!!? – Тот час навалился на него Дуглас. – Отвечай! А! Чего притих? Говори!!!
- Дуг-лас…посмотри… - жадно глотая воздух прохрипел Эдд показывая в самый центр. Что- то закрутилось, завизжали механизмы. Мальчишки только и успели, что убежать обратно в коридор с края наблюдали происходящее с открытым ртом. Дно скалы, возникшей вибрацией стряхнуло с себя бурую марсианскую пыль, и мерцая хромом неизвестный металл, медленно раскручиваясь издавал странные звуковые переливы высоких тонов. Нечто раскрывалась, как цветок, металлические лепестки которого, вращаясь, тут же уходили внутрь механизма, открывая своё черное нутро белесому небу.
Эдд и Дуглас тем временем, давно уже плыли по каналу, ощущая боками, как спокойная проточная вода, едва вибрирует, от сообщаемого ей движения неизвестному людям нечто в скалах. Прибежав домой, они сразу свалятся с ног от усталости и крепко уснут…

Фобос и Деймос были видны сегодня уже в полдень. По поводу праздника, дороги были перегружены и усталые люди были вынуждены поджариваться на солнце в затяжных пробках.
В поле суховей – летняя метель – крутил свои волчки, вздымая пыль да мелкие былинки, «Черти пляшут!!!» - кричали пятилетние мальчишки и закатывались озорным визгом, затаптывали маленькую воздушную воронку пыльными ногами. Веселый лохматый пес с блестящими глазами-бусинами увивался то за одними, то другими мальчишечьими ногами, выпрашивал ласки и озорной игры.
Придя домой Дуглас зашел в кладовую и включил телевизор. Рябь перекрыла все каналы.

Лето кончилось так быстро, будто сгорело. По полям тянулась легкая дымовая завеса, там жгли скирды никому не нужной соломы. Дуглас сидел на чердаке, пряча нос в теплый воротник свитера, и смотрел на поля, там, в тучных золотых стогах, догорало лето. Вечер зажигал первые звезды. Вдруг он почувствовал рядом с собой какое-то шевеление – это был Эдд. Он весь исхудал, а под глазами появились тени, бедолага серьезно заболел.
-- Эдд… - обратился к нему Дуглас уступая Бруту место на «зрительной площадке» - Как думаешь, можно радоваться злу?
-- Что? Дуг, о чем ты? – Эдд извился, пытаясь заглянуть брату в лицо, но тут же содрогнувшись, разошелся в приступе кашля.
-- Эпидемия – это ведь не хорошо, это зло, но из-за нее мы не ходим в школу...
-- А-а-а, вот ты о чем. Ни какая это не эпидемия. Осенью, в это время, все болеют. – Эдд улыбнулся и хлопнул Дугласа по плечу. - Ты это брось.
-- Я слышал, что не только в школы люди не ходят. – Не унимался Дуглас – Мама тоже больна, а она вообще всегда дома.
-- Ду-у-у-уг – добродушно протянул Эдд, как его тут же за отвороты схватил Дуглас
-- Да ты что, не понимаешь? Если нет, то посмотри на небо, дурень! Посмотри на небо. Пару месяцев назад на Марс часто летали ракеты с Земли и с Марса на Землю тоже! А как все начали болеть, так все! Их как и не было! Эта зараза везде, мы ее едим, пьем, мы ею дышим! Ты не знаешь, а я читал, что раньше люди друг друга перегрызть были готовы из-за клочка земли. Ты знаешь, что такое ядерная бомба?
-- Да. – испуганно округлив глаза говорил Эдд – Её на полюсах Марса взрывали лед, что бы воздух разогреть, и водоросли…
-- Да не воздух ими грели! Или людей убивали, Эдд! – Дуглас все еще держал брата за отвороты, Эдд пытался упираться, но он слишком ослабел, что бы драться с Дугласом, он лишь испуганно смотрел на него и ртом глотал по-осеннему холодный воздух. У Дуга по позвоночнику, будто пробежала молния. Он посмотрел на худенькие запястья брата, он вдруг ощутил себя сильным, самым сильным на свете, а Эдда самым слабым и хрупким. Дугласу показалось, что он мог бы причинить брату что-то очень вредное. Ему вдруг стало жутко. К горлу подкатился комок.
-- Да травят они нас, Эдд… - его как ветром сдуло с чердака, и он волчком понесся по улице.
Небо было совсем холодным, поднялся легкий ветерок и пробежался по крышам легкой тенью. Фобос и Дэймос сегодня были особенно близки друг к другу, они скупо роняли свет, наводя едва заметные блики на все вокруг. Эдду стало одиноко, он все так же сидел на чердаке, болтая ногами в воздухе. Дугласа все еще не было. Улица засветилась рядами окон, фонари тут последнее время не горели их лампы разбили с рогатин.
-- Эдд! Эдд! – со двора послышался раздраженный голос матери. – Ты чего там сидишь, прямо на сквозняке, только легче тебе стало. А ну марш в дом. – В приказном тоне сказала он и тут же закашлялась.
На темный двор упал жирный столб света – на веранде открылась дверь.
-- Дорогая, иди в дом, тебя просквозит. Не нервничай.
Эдд видел, как отец бережно взял ее за плечи, будто держал в них что-то хрупкое и направил в дом.
-- Ох уж мне эти мальчишки. Никаким силком в дом не затащишь. Вот увидишь, ему завтра… - они ушли в дом и их голоса стали не слышны. Эдд спустился с чердака и только хотел пойти домой, как услышал в шелест, совсем рядом с ним.
-- Дуг? – почти шепотом уронил он в темноту. – Дуг, это ты?
Тишина.
Эдд широко растворил дверь и со всего маха хлопнул ею.

Дуглас как тень замер у калитки. Он всмотрелся в окна, гаснущие один за другим, вот-вот улица погаснет и уснет, а он, кажется, всю осень простоит на одном месте и замерзнет. Дуглас посмотрел на свой дом и вдруг он показался ему таким чужим, холодным и как будто бы даже пустым, что он развернулся и пошагал по дороге.
Воздух все охлаждался. Теплое дыхание Дугласа превращалось в пар и тая в атмосфере становилось невидимым. Улица осталась за спиной, впереди стояли только пара неприкаянных домов, смотревших своими окнами прямо в поле и отлогие скалы на горизонте. Ветер шумел в высокой траве, которою заросли кюветы склоняя, стройные стебли к марсу. Юноша остановился посреди дороги, прямо на прерывистой линии разметки и посмотрел в сторону канала, откуда по земле уже полз густой туман, Дугласу показалось, что горизонт странно светится ядовитой зеленцой, он долго всматривался в это странное, будто бы парящее сияние. Но потом, борясь взором с расстоянием и темнотой, он разглядел, что это не что иное, как сияющее облако, быстро меняющее свои очертания, хотя сильного ветра не было. Дуглас вытянул шею, на сколько мог, и как завороженный вглядывался в даль. Он даже не заметил звук мотора приближающейся машины. Яркий свет ударил ему в глаза, безумные крики и шум мотора смешалась во едино. Дуглас отскочил в последний момент, и джип на громадной скорости пронесся мимо, как пуля.
-- Психи!!! – Закричал Дуглас, помахивая в след машине кулаком, как вдруг, джип развернулся. Дугласа с ног до головы осветили фары, отгораживаясь от яркого, режущего глаза, света рукой, Дуглас побежал вверх по дороге.
--Ё-ху-ху! – перекрикивая рев мотора, кричал кто-то из машины, ему вторили еще три голоса, ломаясь во всевозможных гиканьях и криках.
Сердце стучало, как бешенное. Вот-вот оно вырвется из груди. В скорости дышать стало невыносимо – перехватило диафрагму, а ноги неслись, как ненормальные. Свет от фар проецировал на плоскости асфальта безумную, двоящуюся фигуру. Дуглас свернул на обочину, в сторону последнего дома, стоящего на отшибе и побежал по траве, как вдруг нога предательски спотыкнулась о что-то, и Дуглас упал, как скошенный растянувшись во всю длину. Тело пронзила давящая боль. К вискам подступил болезненный пульс.
Машина остановилась в пяти метрах от Дугласа, и от туда, как на шарнирах выпрыгнули четверо парней, один из которых зло помахивал в воздухе бейсбольной битой.
--Жуль? – Еле поднявшись на ноги, выдохнул Дуглас, держась за диафрагму.
-- А ты кого-то другого ждал? А что ты тут делаешь, так поздно? Ты хоть знаешь, что таким малышам, как ты, нужно быть дома, в своей кроватке?
-- Слышал, что таким фрикам, как ты, нужно быть в цирке. Как раз там, где пляшут всякие уродцы.
Жуль остолбенел. Дуглас видел только его фигуру с густо наложенными на нее тенями, почти неразличимую из-за ярких фар.
-- Ну, все. Ты меня достал. Эй, парни! Зададим-ка ему!
Четверо толпой двинулись в сторону Дугласа. Никто даже не обратил внимания, как скрипнули петли входной двери дома.
-- Эй! А ну, прочь от сюда!
Дуглас обернулся назад, на крыльце с тускло светящим фонарем в рифленом плафоне стоял высокий, жилистый человек с пучком, всклокоченных на ветру, волос, тонких, как паутина. По правде и сам человек, чем-то напоминал это насекомое.
-- Эй, папаша, шел бы ты спать.
-- Кати от сюда, не то достану пушку… - человек на крыльце особенно подчеркнул последнее слово. Жуль уперся взглядом в глаза мужчины, как вдруг его пробрал истерический смех. Раздался оглушительный выстрел. Дуглас инстинктивно вздрогнул всем телом, порываясь бежать, но тут же переборол в себе излишний страх.
-- О-у! – Картавил Жуль, вытянув лицо в непонятной гримасе. – Да он на старость лет совсем умом тронулся! – И он, засуетившись, быстро запрыгнул в машину и сдав назад выехал на дорогу. Не прошло и минуты, как за
дние габариты его джипа уже исчезли из виду.
-- Иди домой, парень. Эти ненормальные теперь не скоро появятся. – Добродушно кивнув, сказал старик Дугласу. – Не пугайся револьвера, он стреляет холостыми. Просто пугало. – Пояснил он, поймав взгляд Дугласа на его «пушке».
-- Это Жуль. Он школьник. Он всегда был со странностями, но я даже не думал.
-- А что ты хотел? Будь у нас общество выше, чем постиндустриальное, будь бы мы сейчас на Земле, или где либо еще на колонизированной планете, улети мы куда бы то ни было далеко, мы все равно ни куда не денемся от самих себя.
-- Я это знаю. – Отмахнулся Дуглас – Это массовая агрессия, но войн у нас уже давно нет, очень давно. – С чувством сказал он.
-- Они там у себя бумажки пишут. Ну да ладно. Старикам дай повод поболтать. Я провожу тебя немного. Пойдем.
Человек спустился с крыльца и вместе с Дугласом побрели по дороге.
Дуглас вспомнил про сияющее облако, и вновь стал вглядываться в даль, где протекал канал, старик заметил это.
-- Ты видел нематодов?
-- Кого? – Переспросил Дуглас.
-- Светящееся облако над каналом.
-- Да. Странные пары, или это что-то вроде серенного сияния?
-- Это фосфорицирующие насекомые, собравшиеся в стаю. Целая колония. Они высоко летают. Странно, да?
-- Насекомые?
-- Да. А ты не заметил? Сначала эпидемия – это ожившие археи или другие видоизмененные вирусы, или бактерии сугубо марсианского происхождения, теперь насекомые. Марс оживает. Но просыпратся. Его природа берет свое.
-- Почему вы так считаете? – Усмехнулся Дуг – Люди так долго готовились к колонизации, они проводили чистку везде. Они не могли проколоться на каких то бактериях.
-- Вот ты уже и говоришь – они. – Усмехнулся старик.
-- Но вирусы…бактерии. Люди…мы распылили газ…распылили отраву. И холод…ни одна
--…живая тварь бы этого не выдержала – Закончил за Дугласа человек. – У нас нет иммунитета на эти вирусы. На Марсе объявили карантин. Крайне редкими рейсами сюда наведываются корабли с ученными на борту и никто ничего не знает. Фосфоресцирующие нематоды зависшие в воздухе на высоте…
-- Я понял. – Отозвался Дуглас и поник.
Старик осекся, и выждав немного времени, будто уловив мысли Дуга по воздуху, продолжил.
-- Нет, ну, погоди. Посмотри на себя. Ты все еще не плох, да и я тоже. Кто знает…
Дуглас сорвался с места и пустился бегом, силой вталкивая во все еще болевшие легкие холодный воздух. Человек что-то кричал ему в след, то ли «спокойной ночи», то ли «будь осторожней», но Дуг не разбирал ни единого звука. Он хотел убежать от чего-то и но бежал. Давясь воздухом, он чувствовал, как нечто просачивается через его легкие, проникает в кровь по капиллярам, катится по венам к самому сердцу. «Марс оживает. Он просыпается. Марс оживает. Он просыпается! – вертелось у него в голове – Это я разбудил его, там на канале…это капсула…А теперь он поселился во мне, в Эдде… Мы здесь лишние. Нас здесь не ждали». Дуглас остановился у калитки и посмотрел свой дом. Все уже давно спали, нигде не светился ни один огонек. Он тихо открыл дверь и неслышно проскользнул в теплое нутро дома. Нащупывая в темноте стены, он нашел дверь подсобки и в чем был, свалился на старый диванчик. Свернувшись калачиком, он так и заснул, вслушиваясь в мир за окном.

Один за другим закрывались города, полыхая пожарами и разгораясь бунтами. Добровольцы на устранения беспорядков требовались повсеместно, тушить огонь, рыть могилы, ухаживать за больными, усмирять бунтовщиков. Хоть полеты с Марса на Землю были запрещены, иногда, крайне редко на небе можно было заметить тонкую шлею дыма – сгоревшее топливо ракеты. Кто-то все еще пытался бежать, но ходили слухи, что эти корабли так и витали на орбите Земли, так как им запрещались посадки, или возвращались назад, на Марс. Звуки выстрелов в больших городах, перестали быть чем-то новым.

Потом все вдруг утихло.

Старик вгляделся в едва заперевшее тучами небо, пытаясь среди его громадной плоскости различить гигантское кольцо динамо машины. Это была конструкция, окольцовывавшая Марс, бросавшая на планету еле заметную тень.
Солнце уже садилось, и все небо залило оранжевое зарево. Дуглас Мор-Лоу все сидел на веранде среди кустов разросшейся жимолости, откинувшись на спинку плетеного кресла, он окинул взглядом горизонт, где неспешно катил свои воды канал «Многомиллионный холод, абсолютное запустение, и вот мы теперь стоим здесь. Живем здесь. Ходим по этому грунту, пользуемся его соками и вообще всем в подряд. Всем, что попало. Хотя, даже не знаем, что тут, чем мы пользуемся. До чего непредсказуема жизнь. Это по истине чудесно…Все носятся за чудесами света во всему миру копаются в грунте выискивая там всякие железки, побрякушки. Я не сходя с места могу сказать, что это за чудо, самое главное во всем Мире…Это Жизнь. Во всех ее изменениях. Исчезая, она снова появляется, дай ей только среду…
«Марс оживает. Отрицание разумной жизни на этой планете теперь нелепо, ведь кто-то создал эти капсулы» - он посмотрел на нематодов плавно скользящих по ветру, тени которых скользили по молодой поросли неизвестного растения перемешавшегося с ржой. «Было мудро поместить в капсулы первой очередью бактерии и нематодов, чтобы последние смогли разнести по полям мелкие семена растений, облагородив, возможно скудную, среду. Некоторые уже утверждают, что видели странных животных… Кто знает…» - Дуглас закрыл глаза и в полной темноте решился мысленно озвучить давно назревшую в голове мысль – « …возможно капсулы были по всему Марсу, может их был десяток, а может и сотня другая. Столько прошло лет, с тех пор, как на Марсе стало достаточно тепло, чтобы отогреть почву, чтобы капсулы начали раскрываться. Кто в действительности может знать, возможно, на самом дне, там есть что-то разумное, кто ждет…»
Старик на крыльце открыл глаза, первое, что он увидел это стремительно садящееся солнце и поле, по которому маячила одна высокая, вытянутая как тень, фигура.