(отрывок из романа «Ники»)
Льется тихая музыка из открытых дверей таверны. Вечер поздний. Море шепчется совсем рядом - только через дорогу перейти, да по пляжу метров двадцать до теплых волн. Сверху арбузным ломтиком сверкает месяц в окружении россыпи драгоценностей из звезд. Такая красота! Будто вечность мироздания остановилась.
Засидевшиеся посетители за двумя дальними столиками, казалось, замерли, то ли от усталости, то ли от завораживающего состояния окружающего мира. А может, просто беседовали без жестов и особых эмоций, они здесь завсегдатаи, и чувствуют себя по-домашнему расслабленно.
Мы с Ники - хозяйкой таверны, идем ближе к берегу. Садимся на песок. Не хочется ни думать, ни говорить, только слушать эту ночь на побережье Эгейского моря. Вода чуть плещется у наших ног. Она темная, загадочная, пугающая своей непроницаемостью. Днем здесь видно каждый камешек на дне, а сейчас оно кажется пропастью, заполненной водой и отражающей искорки звездного света. Волны, как живые, пытаются дотронуться до наших ног.
Ники поджала колени, обхватив их руками, смотрела вдаль и тихонько покачивалась из стороны в сторону. Ее пышные волосы слегка забраны заколкой на затылке. Небольшая прядка торчала сбоку, выбившись из-под длинных волос. Я протянула к ней руку, чтобы заправить их под заколку, а сама вдруг погладила ее по голове. Ники словно ждала этого: прижала мою ладонь к своей щеке, и неожиданно заплакала, шепча что-то невразумительное.
- Ничего ты не знаешь обо мне. Да и поделиться не с кем своими бедами. Улыбаюсь, чтобы люди думали, будто у меня все хорошо, но иногда чувствую, что схожу с ума. Столько свалилось на меня бед, все эти годы как в аду, - она всхлипнула еще несколько раз, сжала ладони в кулаки, вытирая тыльной их стороной глаза, размазывая слезы по щекам. Вздохнула, одновременно взмахнув кулаком, погрозив вдаль, - думаешь, хозяин таверны мой настоящий муж?
Я смотрела на нее с удивлением.
- Нет, он пожалел меня, да и сейчас жалеет. Уже который год не можем пожениться, только это сейчас не получается, сначала надо ехать в Украину жениться, тут это невозможно, так как у меня до сих пор нет легальных документов, это все дорого, а мне надо посылать деньги детям на учебу. Экономлю на себе и на документах.
- Как же ты без бумаг обходишься? Ведь это опасно! - У меня даже дыхание перехватило от удивления!
Ники вызывающе бросила в мою сторону озорной взгляд.
- Меня никто не тронет, пока рядом Димитрис, я под его защитой.
Это было непонятно. Все равно, должны быть хоть какие-то документы.
- Вот приедет ко мне дочка, потом сыночек, тогда можно и документы делать, и жениться. Знаешь, сколько лет я не видела детей? Восемь лет! Восемь! Как только с ума не сошла за эти годы! По телефону послушаю их, и такая радость! Мне им помогать надо. Их отец не столько работает, сколько пьет. На мои же деньги, которые я посылаю для детей! Гад! Со своей мамой сговорился избавиться от меня. Такие дела!
От ее откровений голова идет кругом: хозяин таверны не муж, документов нет, детей не видела столько лет, муж предатель, свекровь язва. Сплошной криминал. Вот тебе и тихий вечер! Теперь уже я качаю головой: какие трагедии подбрасывает жизнь смертным людям. За какие только грехи?
- Давай потом поговорим, уже поздно. Завтра будет много работы. – Ники поднялась на ноги, подала мне руку и, приблизившись к моему лицу, посмотрела в глаза, слегка коснулась губами моей щеки. – Хоть ты мою душу не рань, ладно?
Согласно киваю, погладив ее по плечу.
Последние посетители наконец-то уходят. Наверно, им скучно дома, потому каждый вечер они ужинают здесь в таверне, а уходят только за полночь. Даже дождливыми вечерами у нас есть народ. Места здесь людные только в теплое время года. Тогда заполняются пляжи, а также, все соседние таверны. А в ожидании жарких дней работы совсем мало. Я работаю в этой таверне помощницей: готовлю блюда, слежу за порядком. Когда работы много, хозяин с хозяйкой занимаются этой же работой. Муж Ники, господин Димитрис, специалист по барбекю, а хозяйка командует и помогает. Они вполне соответствуют паре: муж и жена, везде и во всем вместе. Окружающие считают их семьей, и не сомневаются, что их брак настоящий, или просто привыкли к их сожительству. Ники, конечно, молодец, хорошая хозяйка, и квартира их очень красивая и аккуратная.
А начиналась их история с хозяином очень банально: по объявлению в газете Ники приехала сюда в таверну работать. Мать хозяина, старая женщина, болела, да еще и проблемы с психикой были у нее. Господин Димитрис был в разводе с женой, и совершенно не обременял себя домашними делами и заботой о больной матери, весело проводил время с женщинами. Когда Ники приехала к ним, ужасу ее не было предела: всюду грязь, горы немытой посуды, мухи. Хозяин предпочитал покупать новую посуду, потому что не успевал мыть использованную. Больная мать в беспамятстве бродила по комнатам, добавляя массу проблем.
Вот такая картина, представшая перед взором Ники, тогда еще совсем молодой женщины тридцати лет, все же не бросила этот бедлам и не убежала - дорога сюда из Афин была долгой, работа нужна, деваться некуда, а тут хоть крыша над головой. Она мыла и скребла, ухаживала за больной женщиной, практически став нянькой для матери хозяина. А он, чуть поработав, уезжал к своим подругам и друзьям. Отработав сезон до поздней осени, Ники осталась присматривать за матерью хозяина, которой стало еще хуже, разум совсем ее покинул, она все реже узнавала сына, потом совсем слегла, а к весне умерла. И последние ее слова были обращены к Ники:
- Позаботься о моем сыне!
Сначала хозяин предложил ей остаться - начинался новый сезон работы таверны, ему нужна помощница, и ей возвращаться в Афины не было смысла. Постепенно он все реже ездил к подругам, а потом обратил внимание на Ники, старше которой был на двадцать лет. Так она и стала женой господина Димитриса.
Рассказ несчастной Ники о своих бедах поверг меня в шок! Дело в том, что в Грецию ей пришлось ехать из-за финансовой необходимости - огромный долг по причине банкротства висел на них с мужем - подставил их кто-то с кредитом, или что-то у них украли, но их предпринимательство рухнуло, не выдержав конкуренции. Угрозы были достаточно жестокие, с применением силы, что всю их семью вырежут. Поэтому и ехали на заработки в Грецию. Времена были переходные от полуразвалившегося социализма с устрашающим периодом накопительства на пути к капитализму. Многие рванули подзаработать, быстро обогатиться, развернуться и зажить по-новому. Только на доходы от должности служанок, сиделок или нянек не обогатиться, чтоб и дворец, и бизнес, и жить припеваючи! Мечта идиота! Но ведь как хочется верить в сказку!
Решили, сначала поедет Ники, устроится на работу, а потом к ней присоединится муж. В агентстве, куда она обратилась в Украине, ей пообещали работу нянькой в богатой семье. Она взяла немного личных вещей, кружку, ложку, зубную пасту и щетку, курточку да пару обуви, небольшой запас денег и продуктов. Присев на дорожку, Ники отправилась «латать финансовые дыры» семейного бизнеса.
И вот, Афины. Вечер. На рецепшене забрали паспорт. В маленьком гостиничном номере с ней поселили еще двух женщин, приехавших на заработки. С балкона видна церковь, народ толпится возле нее. С другой стороны видно кафе, люди за столиками, музыка чуть слышна. Выходить из номера было страшно, ждали своего гида или руководителя, кто их отвезет к месту работы по договоренности с агентством в Украине, так им обрисовали ситуацию на начальном этапе еще на родине. На следующий день с каждой в отдельности беседовала какая-то женщина, что они должны отработать долг, который образовался, якобы, по причине неполной оплаты услуг агентству по трудоустройству. Увидев днем позже одну из своих попутчиц на заработки в Грецию, Ники узнала страшную правду этого агентства: обеих женщин под благовидным предлогом пойти познакомиться с хозяевами своей будущей работы, отвезли по какому-то адресу, что оказалось наглой ложью, их просто продали. Узнав об этом, догадавшись, что за работу им хотят навязать, Ники быстро среагировала: забрала сумку с вещами, свой паспорт стащила из ячейки на рецепшене, и сбежала.
Куда шла, сама не соображала. Незнакомый город, незнакомый язык. Слезы застилали глаза. Как могут люди так врать! Ведь обещали работу! А сами что творят! Сбывают несчастных женщин как товар. Кому теперь верить! Куда идти? Что делать? От обиды хотелось взвыть: Иуды, гестаповки! И это свои же землячки! Спросила прохожих, где найти телефон. Хорошо, что дома выучила некоторые фразы на греческом языке, пригодилось. Продолжая всхлипывать, вытирая горючие слезы, дошла до телефона-автомата. Позвонила знакомой, давно живущей в Афинах и работающей в какой-то семье. Ревела в телефон, излагая ситуацию, думала, найти у нее временное пристанище и работу, но та сама жила в семье, где работала сиделкой больной старушки, и принимать гостей даже временно не имела права. Услышав отказ, Ники разревелась еще больше: ах, мамочка, куда бежать от дьяволов! Мимо проходила молодая гречанка с двумя детьми: один, совсем малыш, сидел в коляске, второй года на три старше шел рядом, держась за коляску. Остановилась, посмотрела на плачущую молодую женщину, спросила, в чем причина ее слез. Ники в ответ только схватилась за голову и покачала головой, сознавая, что вести диалог не сможет, нет таких знаний языка. Показывала жестами, что нет денег, нет крыши над головой. И только одна фраза, выученная ранее, подходила к ее ситуации:
- У меня нет работы, я ищу работу. – Вот что знала Ники по-гречески.
- Пошли со мной, - сказала гречанка, - у меня есть работа, - женщина неожиданным чутьем поняла, что надо помочь иностранке.
Ники пошла следом, не веря в чудесное избавление от всех проблем сразу: ей предложили работу, крышу над головой, еду. Ее поняла эта женщина, дай Бог ей здоровья! А себе дала слово, что хозяйка будет довольна. Молчаливо кивала головой в ответ на распоряжения своей спасительницы, стоя на коленях перед нею - теперь она защищена от тех недобрых людей, от унижений. Квартира большая? Не беда! Все буду делать, на все согласна! За детьми надо ухаживать? Нет проблем, справлюсь! И стирка? Да не вопрос! Лето, тепло, на балконе спать даже лучше, чем в доме.
Так началась ее трудовая и трудная жизнь в Греции. Рада была, что избежала участи своих попутчиц, уж лучше вот так, прислуживать и заниматься детьми, чем то, что могло произойти. Никто ее тут не найдет.
Работала на совесть: ухаживала за детьми, стирала и гладила. Конечно, ее не баловала хозяйка, но учила всем местным премудростям, языку, который, кстати, давался Ники очень легко. Как-то позвонила все той же знакомой, которой звонила перед встречей со своей спасительницей. Какой ужас объял, когда узнала, что ее разыскивают из того злополучного агентства. Спасибо, знакомая не сказала никому, что Ники ей звонила. Стала разговаривать с хозяйкой. Гречанка поняла, что за проблема у Ники. Велела вообще не звонить больше никому и не выходить из дома. А она ей поможет найти работу подальше от Афин. Ники слушалась, решив вообще не общаться со своими землячками. И работала так, что хозяйка жалела, что помощницу придется отправить далеко. Но это лучше, нежели случится беда с этой трудолюбивой женщиной – беглянку могли просто убрать, так как она живой свидетель подобных махинаций. Гречанка сдержала обещание, по объявлению в газете нашла для Ники работу в далекой таверне, сама отвезла ее на автовокзал, купила билет, посадила в автобус.
Вот так Ники оказалась здесь в таверне. За прошедшие восемь лет в далекой Украине муж оформил развод. Только дети радуют: дочь учится в университете, сын поступил учиться в техникум. А на далеком берегу Эгея их ждет мама…
