О, ЧЕЛОВЕЧЕ...
-"Никон" с греческого переводится, как "побеждающий"?
- Побеждающий -
Правдой окормляющий...
- Да пребудет эта победа с тобой вечно. И да не одолеют Церковь врата ада...
Из напутствия странника
Никон проснулся среди ночи, как блаженный, только что побывавший на седьмом небе. Душа еще не успела сложить свои легкие лилейные крыла. И сердце трепетало, подчиняя ум благоговению.
Божественное видение беспрепятственно проникло в его строгий аскетический мир. Царский золотой венец еще сиял перед ним над головой Спасителя с иконы, а потом вдруг водворился над его челом... Господи! Слава Тебе!...
Умиленный горним откровением он глотал чистые растроганные слезы, ничуть не умаляя в себе чувство вины - изначальной и бесконечной...
Еще недавно он чувствовал себя несчастным и опустошенным после новгородского бунта, когда мятежники забрасывали его камнями и он, чудом оставшись в живых, писал "челобитную" своему государю Алексею Михайловичу:"...лежу в конце живота, харкаю кровью и живот весь распух; чаю скорой смерти..."
Несколько раз он пытался изнуренным шепотом творить молитву на сон грядущим: "В руце Твои, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, предаю дух мой: Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми. Аминь." Она завсегда перебарывала бессонницу. Но тут как будто иссякло ее заступничество, что ему пришлось встать и зажечь свечу.
За окном вспыхивала Большая Медведица, царствующая на небеси. Так видно и человеческая жизнь - через сколько-то обычных вспышек вдруг озарение особо ярких, жертвенных дней.
Московские звезды -
Провидцы печали...
Не раз вы царям
Крах земной предрекали...
Скоро большое птолемеевское созвездие Арго люди поделят на три части - Киль, Корму и Паруса. И украшением созвездия Киль станет прекрасный светло-золотистый Канопус - вторая по яркости звезда ночного неба после Сириуса.
Грек-звездочет Стратоник однажды сказал:
- Представь, душа моя владыко, что Канопус во много тысяч раз мощнее Солнца... Блеск его - сапфиры трона Соломона и не имеют себе равных...
- Звезды, как и люди, - вторил ему Никон. - Они то притягивают нас своим божественным огнем, то гаснут в чертогах вечного неба в окружении туманности ...
Прошедший день, как будто не насытившись устрашающими событиями и разгромными, уничтожающими противников доводами, вторгался в ночь и отнимал у него короткий блаженный покой:
Знают ли греки
Все тайны Богочеловека?...
Греки ступали вершителями судеб в русский катехизес - начальное основное ученье о христианской вере, подвергая крамольному сомнению прошлое. Три дня назад на соборе русских архиреев греческий иерарх подтвердил всю мудрость и благоразумие никоновских реформ.
Иерусалимский патриарх Паисий в беседе с царем Алексеем Михайловичем заметил:
- Должен вам указать на сложение трех первых перстов при крестном знамении, как на древний обычай поклонения...
Царь - богобоязненный и кроткий трепетал перед своими духовными "прародителями" и, призвав к себе троицкого келария Арсения Суханова, он отправил его на восток за подтверждением истины: соединение двух последних пальцев с большим выражало неравенство Святой Троицы, а два простертые пальца средний и указательный только указывали на несториеву ересь.
Казалось бы, Никону пора обрести покой, как у Христа запазухой. Но кто только не вопит в ней, сотрясая его чертог-опочивальню! О человече! Существо, имеющее лице свое обращенным вверх, к небу, как цели бытия и будущему жилищу: "человек" или "человик" - значит, собственно мыслящий. Но отчего же ты так строптив, свиреп и непреклонен? Словно цепи для молотьбы хлебов наброшены мне на шею...
Мечет гневные молнии двуперстник Павел Коломенский:
- Нет сильнее нашего крестного знамения! Крест - орудие поносной смерти нашего Спасителя. Кто сомневается? Оно соделалось для нас орудием спасения и знамением победы над смертью и дьяволом. Да оградит нас крестное знамение от козней вражиих!
Его сподвижник Иван Неронов делит со Христом страдания и муки, готовый к заточению в вологодский монастырь .
- Вот я из пепла горьких дум
Восстал - протопоп Аввакум!..
Он не будет сломлен ссылкой в Даурию со своими домочадцами, а станет вопить в своем "Житии": "Мы сошедшеся со отцы, задумалися; видим, яко зима хощет быти, сердце озябло, и ноги задрожали..."
Давно ли Аввакум писал трогательную просительную грамоту к царю Алексею Михайловичу со своими единомышленниками из кружка боголюбского движения о том, чтобы патриархом был поставлен Новгородский митрополит Никон...
Будто перемежный озноб, горячка в воспаленной крови - одна из двенадцати сестер Иродовых, коим народ дал название "гнетуха", "лиходейка", "невея", отняли здравый смысл у множества милых сердечных людей, еще вчера лобзавших друг друга при встрече.
Но марфино- бабье лето в судьбах каждого уже запорошено снегом. Живуч протопоп Аввакум... Сосланный в Сибирь, он будет скорбеть о своей старой вере, плестись в отряде землепроходцев воеводы Афанасия Пашкова, терпя муки и страсти Христовы. Звенит кандалами его праведный страдальческий голос на глухом бездорожье от Енисейска до Нерчинска, словно прокладывая путь в места ссылки будущих раскольников.
- Стойте в вере!
Точно в один колокол бьют православные с соловецким монастырем: кто посмел посягнуть на святая святых?! Грозный праведный дух сотрясает землю, восстал его архимандрит и старцы...
Все, что звалось душой у предков,
Томится, мучается в клетке,
Как птица бедная в силках:
О, Никон, пепел ты и прах!..
Уже под утро, когда первый досвет коснулся востока, Никона вдруг осенила мысль: "А что, если нынче двинуться нам к авве Сергию?" Так называл он возлюбленную обитель - Троице-Сергиев монастырь, где нередко залечивал раны, нанесенные ему строптивой судьбой.
Здесь, на горе Маковце, в центре московской земли возвышалась Православная Русь. С холма открывался удивительный вид на неземное царство. Казалось золотые купола и кресты сами излучали солнечный свет, и даже светило нежилось в осиянном таинстве их лучей.
Монастырский звон из 46 колоколов мог бы напитать чистым словесным молоком:
Тайна святого братства -
Похотей остерегаться.
Пищу вкушать простую,
Гордость смирять злую...
Никон шагнул вперед и стал спускаться по тропинке над водной гладью. И вскоре оказался перед вратами монастыря. Он пал ниц, коснувшись лбом земли:
- Господи! Прости меня грешного!..
Казалось, каждый камень мог бы вдруг заговорить:
Тут Русь искала заступленья
От ига зла, порабощенья...
И скоро сам молодой царь Петр прискачет сюда, потрясенный предательством Софьи. Тайно подтянет свои потешные полки с верными стрельцами. И будет совершен кровавый суд над сторонниками изменницы.
Троицкий монастырь, благословит семнадцатилетнего Петра, и Москва обласкает в тысячах устах его имя. При въезде в столицу, начиная от села Алексеевского, по обе стороны дороги провинившиеся стрельцы будут поставлены на колени...
ОСАДА
Чувство собственного несовершенства не отпустит душу на вольницу даже тогда, когда старый его друже Орентий за вечерней беседой будет рассказывать Никону, как очевидец, о вторжении сюда самозванца Лжедмитрия Второго:
- Отряды воевод Сапеги и Лисовского, напитавшись жертвами Переславля-Залесского, Ярославля, Ростова, Владимира, Нижнего Новгорода и Суздаля, подошли к стенам монастыря. Им грезились великие сокровища... Русское войско под водительством брата царя-батюшки оказалось слабее...
Заполыхали костры. Горели села и слободы, дабы не было врагу пристаница. А жители их хлынули к нам в крепость.
Шляхтичи кричали: "Сдавайтесь! Зараз взяв замок ваш, всех порубаем!.."
Но мы ответили: "даже десяти лет отроча посмеется вашему безумству и совету..."
Тут и началось! Злодей выставил сторожки на всех дорогах. Мы насчитывалт уже девять артиллерийских батарей. Он остервенело рыл траншеи и подкоп к угловой Пятницкой башне. Вел непрерывный обстрел...
Каждый день нам приносил печальные вести. Вот уже вражина соделал лестницы, щиты и башни-турусы с амбразурами для стрельбы. Штурмы поддачивали надежды...
Я со своими домочадцами в перерывах между молитвами лил на головы остервенелым басурманам кипящую смолу и вар, серу да известь. И сам вскипал гневом, который, соединяясь с другими, не давал им взобраться на крепостные стены.
Денно и нощно не прерывались молитвы. Преподобный отче Сергий, игумен Земли Русской, как победитель силы демонов, изнемогающих укреплял, падающих поддерживал, в усомнившихся вдыхал надежду.
" Что ты сделал со мной, авва Сергий? - размышлял на обратном пути Никон, сидя в своей плетеной карете патриарха. - Я уже не ропщу на судьбу. Не лютую и не скрежещу зубами, предвидя изощренную лесть Иуды. А только слышу сердце Ксении - дочери Бориса Годунова, которая страждет в осаде, плачет слезами обезноженных. И осеняет себя неустанно святым крестом от морового поветрия, всякий день уносящего отсюда людей.
Будто я - клементьевский крестьянин, как Никон Шилов и Петр Слота, ползут в кромешной ночи, чтобы взорвать подкоп, откуда должны напасть захватчики...
Икона Пресвятой Троицы словно приблизилась ко мне и утешает ясновидящим взором: "ищи свет... Если некуда будет преклонить голову и твое имя будет стерто с земли, я напишу в твоей судьбе имя Господа и этого будет довольно, чтобы восстановить справедливость..."
Рейтинг: +4 добавить в избранное
