Глава 1
А все-таки война – это мерзко. Александр понял это, когда вдали показались дым и пыль, и отряды врагов направились к его родному городу. Вернее, не совсем так. Родного города у Александра не было никогда. Он и родителей своих помнил плохо – знал лишь, что они были бродячими цирковыми артистами, кочевали по всей стране. Но они давно умерли, и ребенок оказался в приюте. Приютов в те темные времена было много, но меньше, конечно, чем сирот, оставшихся неприкаянными. И не то чтобы в приютах этих было очень плохо – нет, даже хорошо, но Александр все равно долго там не выдержал и лет семь назад оттуда дернул. С тех пор жил он или в Столице, или где придется. Но теперь и из Столицы пришлось уходить.
Причина этому срочному бегству была, и очень весомая. Она выражалась в огромном – по-другому не скажешь – войске врагов и его стремительных перемещениях. И теперь вот эта причина пришла сюда. А почему? А потому, что именно здесь, в Великой Версе, нет даже войска. А почему?..
Александр привычно одернул себя. Он знал, что думать о хоть сколько-нибудь возвышенных материях ему вредно. В конце концов все сводится к тому, что и жить-то уже незачем, да и вообще весь мир медленно, но верно ползет к бесславной смерти. Но ведь сам Александр еще собирался пожить!..
А сейчас вообще не думать надо, а убегать. В Лес. И быстро! Ну зачем они сюда пришли, завоеватели проклятые!?
И сразу же возник еще один вопрос. Чего ради они заметили его,Александра, и начали стрелять?
Александр был уже в Лесу, когда десяток особенно отчаянных захватчиков погнался за ним. Убежать, конечно, можно. Если успеешь. Если повезет. Если они стреляют не слишком хорошо. Если… А-а-а-а! Духи Леса, спасите, если вы есть, неудобно на бегу отстреливаться!
И Духи Леса услышали. Из непроходимых зарослей клена вдруг вылетела тонкая стрела с бурым оперением. За ней еще одна и еще… Времени Александру как раз хватило, чтобы спрятаться за теми же деревьями и присоединиться к обстрелу. А обстрел был проведен очень успешно. Так, что минут через несколько храбрые воины из далекой страны – вернее, те, кто остался – доблестно убежали. Оно и понятно, жить все хотят.
И только сейчас Александр задал сам себе вопрос – кто же ему помог? Ответ не спешил приходить, но с другой стороны, выжившие всегда скрывались в Лесу… Очевидно, мысли Александра текли в совсем неправильном направлении. Потому что клены подумали-подумали, да и исторгли из себя двух лучников – не старше самого Александра.
- И что им от тебя было надо? – спросил один из них.
Он был не очень высокого роста; выгоревшие на солнце волосы и покрытое загаром лицо выдавали в нем жителя южных окраин, а одежда, небольшой дальнобойный лук и длинный кинжал на поясе – человека, привыкшего к бродячей жизни. В шестнадцать-то лет. Чего только у нас не бывает.
Другой был ничуть не менее примечателен. По одним только узким карим глазам, по темным волосам и стрелам с черным оперением в нем можно было опознать одного из бесчисленных кочевников племени тайды, разбредшегося по всему миру. Ко внешности добавлялся еще и характерный музыкальный инструмент, заботливо подвешенный за спиной. Александр прекрасно знал, что любой из них ни за что не согласится расстаться со своей щестиструнной брякалкой. Ну и пусть. Зато звучали эти брякалки-заслушаешься.
- Чем ты им так не понравился? – повторил первый.
Александр не ответил. Они молча пожали друг другу руки, взглянув прямо в глаза.
- Откуда ты? – спросил Александр. Стрелок усмехнулся краем рта.
- Сложный вопрос. А зовут меня Ликирд.
- Александр.
И оба одновременно обернулись ко второму лучнику. Однако он не спешил ни представляться, ни вообще говорить что-нибудь.
- Тебя-то как звать прикажешь? – с еще одной неуловимой усмешкой поинтересовался Ликирд.
Александр решил удивиться.
- Так ты его не знаешь?
- В первый раз вижу.
- Думаю, что и в последний, - тихо сказал лучник.
- Интересно становиться, - в сторону сообщил Ликирд. – Что же в последний-то?
- Сам поймешь.
- Ну имя хотя бы сообщи, таинственный незнакомец.
- Заяц меня зовут.
Догадки Александра подтверждались. Люди бродячих племен давали своим детям имена только лет в десять и в соответствии с их характером. А этот – чем не Заяц? Пепельно-каштановые волосы, глаза карие. И сам легкий, быстрый, настороженный. И еще. Александр обратил внимание на то, что говорил Заяц коротко и отрывисто, но несмотря на это, в его голосе проскакивали плавные певучие интонации, будто он рассказывал старую сказку. Да и выговор был не такой, как у местных жителей. И, конечно, крайне плохое мнение о себе, составленное во время вечных скитаний. Странно, что он отбился от своих. А с другой стороны – неудивительно. Война.
- Если не ошибаюсь, - с притворной задумчивостью заговорил Александр, - законы твоего племени гласят, что жизнь спасенного принадлежит спасшему ее. Так что от меня ты не избавишься. Ну, там еще священное братство по оружию существует… Или не так?
Заяц аж дар речи потерял, настолько его ошеломило александровское знание древних традиций и обычаев.
- Знаешь что я о тебе думаю, Александр? – вопросил Ликирд. – Что тебе или очень не везет, или везет всегда. Потому что сегодня за тобой гналась личная охрана нашего стррашного завоевателя и не догнала.
- С чего ты взял?
- Посмотри на наших дорогих покойничков. Видишь, на нагрудниках выгравирован знак? Такая милая розочка, которая никак не вяжется с остальным обликом.
- Вижу.
Покойников Александр предпочел бы не видеть вообще и не увеличивать их количество. Не потому, что уже нагляделся или брезговал, а потому, что боялся их почти что детским страхом. Боялся тем сильнее, чем чаще с ними сталкивался. Чего стоила одна чума, разыгравшаяся в Столице лет шесть назад. Тогда весь город напоминал огромное кладбище..
- …А погнать их в Лес мог либо приказ, либо полное идиотство, - договорил Ликирд. – Предлагаю это обдумать. Потом. Вечером. Эххх, люблю по вечерам думааать… Или ночью, если за вечер не додумывается.