«Дай, подай» и «принеси» – вот те три заветных слова, которые я только и смогла услышать от своего мужа за пять лет семейной жизни. Детей он не хотел, а хотел только смотреть телевизор, пить и курить все выходные. И как ему удается с подобным образом жизни сохранять такую невероятную для тридцати лет свежесть и молодость лица?
Мой муж занимает должность, которая очень даже походит под его командный волевой характер: он руководитель фирмы, занимающейся организацией праздников.
Работая в своем журнале в рубрике драматических историй, я никогда не флиртую с другими мужчинами, поскольку люблю Дениса, хотя имею обыкновение разбивать сердца, не прилагая к этому никаких усилий…
В школе во время уроков в меня обычно летели бумажки и хихиканья «влюбленных», но я вечно находилась «вне зоны действия сети» в омуте своих мыслей и фантазий, которые переполняли мою голову, подобно чашке, полной-преполной вкусного чая. Моя недоступность лишь подстегивала юношей. Полагаю, все ненавидели меня за то, что мой шарм было невозможно проигнорировать.
У девушек влюбленность проявляется иначе. По природе они смелее парней, и могут высказывать мысли вслух, так что мой Денис в школе буквально купался в записочках и открытках с признаниями в любви. Пожалуй, это и родило в нем комплекс донжуана, не предполагающий дарить любовь, а только получать ее. Может быть, он действительно любит меня, просто думает, что я никогда никуда не денусь. Денис рассчитывает, раз уж он пожиратель женских сердечек еще с детсада, то все на свете должны ползать у его ног. Но мне тоже иногда хочется почувствоваться себя принцессой, и в этот вечер я уходила из дома.
– Куда собралась? – меланхолично отозвался муж из комнаты, где смотрел по телевизору какое-то тупое скандальное шоу. Крики и короткие паузы для отключения русских выражений доносились до меня в прихожую.
– Пойду, погуляю. Погода сегодня хорошая. – Сказала я, застегивая сапоги и пальто. – Может, где-то встречу своего принца. Свою судьбу. Знаешь, того, кто будет носить меня на руках.
– Да, да, да-а… – услышала я пофигистично растянутые слова Дениса. Говорю же, он никогда не верил в то, что его бросят, ведь он есть Бог!
Надев шарф и сбрызнув себя любимыми духами, я была готова к выходу.
– До вечера не жди. – Добавила я.
– Да, да, да-а…
– Я больше не намерена служить тебе.
– Да, да, да-а…
– Тебе надо было самому быть девочкой! Внешность самая подходящая. – В этот момент я выбрала самое запретное оружие, но я дошла до точки кипения, решив попытаться унизить его мужскую гордость. Может, сработает? – Ты не похож на мужчину, у тебя смазливое лицо, идиотский характер и даже пропорции фигуры, словно у бабы!
– Да, да, да-а…
Как оказалось, на него не повлияло даже подобное оскорбление. Я схватила сумку с ключами и кинула в последний раз почти за дверью:
– Чтоб твоя шайка друзей, когда вы напьетесь в воскресенье на рыбалке, перепутали тебя… сам знаешь с кем! – и, хлопнув дверью, я больше не услышала его насмешливое «да, да, да-а».
Я долго бродила по детской площадке, наблюдая за тем, как молодые родители гуляют со своими детками, и отчаянно мечтала о своих.
По обратной дороге домой я встретила Семена. Я изредка встречалась со своими одноклассниками на улице, большинство из них стеснялись меня и переходили на другую сторону улицы, но Семен подошел ко мне, даже поздоровался. Он знает, где я живу после того как вышла замуж, поэтому проводил меня до самого подъезда, а Денис в этот момент курил на балконе.
Семен не имел подробных сведений о моей личной жизни. Не знал, как выглядит мой муж и на каком этаже мы живем. А жили мы на третьем этаже, и, много вероятно, муж услышал нашу заканчивающуюся беседу о том, что Семен женат и у него есть сын, а еще, что он безумно любил меня в десятом классе.
– Прости меня за все, я был зол, что так сильно люблю. Это пожирало меня изнутри. Ты многим нравилась. Я был одним из тех, кто просто не знал, как с этим спра…
– …Ты справлялся, как мог! – перебила я, беря в руки его ладонь. Я чувствовала окаменелый взгляд мужа затылком и использовала этот шанс.
Когда мы с Семеном попрощались, я поцеловала его щеку. Одноклассник покраснел. Но я списала это на октябрьский легкий мороз и вздохнула, глядя ему вслед. Семен стал похож на серьезного мужчину и, наверно, очень любит жену и сына. Но я тоже знала, что счастлива, потому что люблю Дениса каждой своей клеточкой, и ничто никогда не могло этого изменить – того, что я счастлива. Если счастье можно было сравнить с заболеванием, то я б его записала в ряд хронических. И, сколько бы себя ни вспомнила – даже в те времена, когда Денис не отвечал мне взаимностью, мне было приятно «болеть». Я начинала работать с большей отдачей, мои тексты были чувственными, они создавались сами по себе. Пальцы просто работали сами собой. Но мне бы так хотелось один единственный раз услышать от любимого, что я так же любима им.
В моей сумке зазвонил телефон. Позвонила подруга Зося, предложила зайти к ней поболтать. Я не отказалась и развернулась на каблуках. Услышала, как Денис закричал мне что-то вслед. С изумлением открыла для себя, что муж знает еще какие-то выражения помимо «да-да-да-а» или «Кира, сделай то», «Кира, малышка, сделай это».
Выпив чая с подругой, я согрелась горячим напитком и общением, а поздно вечером, (как и обещала, а муж не поверил), пришла домой.
Дома вместо истерики меня ждал – не может быть! – порядок везде и всюду, а так же ужин на столе при свечах.
Денис выбежал ко мне, чтоб помочь снять пальто. Затем он усадил меня на тумбочку, чтоб склониться передо мной и собственноручно снять мои сапоги. Я смотрела на него округлившимися глазами. Впервые в жизни увидела на нем кухонный фартук. Поймав мой взгляд, Денис поспешил признаться:
– Я ни разу в жизни не мог представить тебя с другим, не слышал, как другие признаются тебе в любви. Я не знал, что такой миг наступит, но когда я это увидел, захотел убить его.
– Эээ… Не надо. – Мирно предложила я.
Муж выпрямился. Я тоже поднялась, взяв с собой сумку. Он смотрел на меня глазами настоящего влюбленного, потом взял в руки мое лицо.
– Кира… Я люблю тебя. – Услышала я шепот, с чего выронила свою сумку.
Через девять месяцев у нас родилась прелестная дочка, которой Денис никогда не отказывает в том, в чем только нуждается ребенок. Он не стал другим человеком, просто превратился в прекрасного отца, и я влюбилась в него, как будто мне снова было семнадцать лет.
КОНЕЦ
