- Соня, вы иногда позванивайте мне, хорошо? Конечно, вы уже здоровы, но я в некоторой степени продолжаю нести за вас ответственность.
И он быстро сунул мне в руки свою визитку.
- Хорошо, я обязательно позвоню. До свидания! Благодарю вас за всё!
Мы с Мариной спустились по широким ступеням на больничный двор и пошли, не спеша, ко мне. Вообще-то, подруга хотела вызвать такси, но я отказалась, сославшись на то, что мне просто необходимо подышать свежим воздухом. Так мы и шли по улицам нашего города, и я с наслаждением вдыхала воздух. Конечно, идеально свежим его назвать было нельзя – из-за выхлопных газов автомобилей, но всё же это было лучше, чем запах лекарств, пропитавший насквозь всю больницу.
- Сонька, ты так всех напугала! – Марина взяла меня под руку. – Мы просто опомниться не могли: наша тихоня Софья Андреевна решила покончить с собой! И, главное, никому ни слова перед этим… Соня, ну почему ты не поделилась со мной своими переживаниями? Разве я не твоя подруга?
- Девочки в библиотеке, наверное, считают меня чокнутой? – улыбаясь, спросила я.
- Ну-у… - Марина немного замялась, - ну-у…не то, чтобы чокнутой, как ты изволила выразиться, но уж странной, так это точно. Впрочем, все тебя понимают и все тебе сочувствуют.
- Сочувствуют? В чём?
- Ну, как, в чём? Ведь у тебя произошла такая…ой, Сонь, ну мне же неудобно! – подруга снова замялась и даже замедлила шаги. – Ну, это ведь твоя личная жизнь, и мне просто неудобно…
- Удобно, неудобно! Господи, какая ерунда! – перебила я собеседницу и, обняв её за плечи, указала на ярко-красные цветы, растущие на клумбе возле фонтана. – Пойдём, посидим вон там, у водички…
Марина удивлённо взглянула на меня:
- Сонь, извини, я смотрю, что ты полностью излечилась, - и в физическом, и в моральном плане, верно ведь? Ты только ничего такого не подумай… Просто я ожидала, что ты ещё будешь переживать, грустить, а ты…
- А я весела и спокойна! Смотри, какая вокруг красота!
Мы сели на скамеечку около фонтана. Мимо шли люди, спеша, торопясь куда-то по своим неотложным делам; и мне подумалось, что так и наша жизнь летит стремглав неизвестно куда, и мы даже не успеваем оглядываться назад, мы не видим, что оставили позади себя…
Марина снова что-то хотела спросить, но я, повинуясь внезапному порыву, тихо сказала:
- Давай просто посидим и помолчим немного, хорошо?
Она утвердительно кивнула головой, но в её глазах промелькнула тень скуки и нетерпения: возись, мол, тут с этой чудаковатой, сиди с ней у фонтана, а время-то бежит… Удивительно, но я словно физически ощутила мысли моей приятельницы. И ещё более удивительным было то, что раньше, до больницы, такое мнение посторонних меня искренне огорчило бы, и я терзалась бы не один день, переживала и мучилась; но теперь мне было абсолютно всё равно, что думают обо мне другие.
- Маришка, если ты спешишь, то иди, пожалуйста, не жди меня. Я прекрасно себя чувствую и домой доберусь сама.
- Да? Ты уверена? Ну, если так, - Марина вздохнула с еле заметным облегчением, - тогда я побегу, ладно? Тебе когда на работу?
- Через месяц. Длинный получился у меня отпуск, да? Я выйду в начале ноября.
- Ну, ладно, пока! Если что понадобится – звони, не стесняйся! Пока, Сонь! – Чмокнув меня в щёку, приятельница умчалась.
Я прикрыла глаза… Монотонно, успокаивающе шумели струйки воды, поднимаясь вверх и спадая вниз. Изредка в эти звуки вплетались отдалённые звонки трамваев, гудки автомобилей, весёлые возгласы детей, играющих неподалёку. Ласково пригревало осеннее солнышко, и цветы, предчувствуя неизбежную зиму, старались вобрать в себя тепло и лучи света.
Ну, что же, я почти дома и я здорова. А жизнь так прекрасна! Странно, что я хотела уйти из неё в таком молодом возрасте. Кому бы ещё могло прийти на ум такое? В больнице я никак не могла сосредоточиться на своих мыслях и воспоминаниях, так как почти всё моё время было занято процедурами, обследованиями врачей, занятиями с психиатром и беседами с Кириллом Степановым. А вот сны мои были какими-то бессвязными, отрывочными. В них я взлетала в небо, в них у меня были два крыла за спиной, в них я чувствовала себя такой счастливой и беззаботной, что мне даже не хотелось просыпаться. А затем всё повторялось снова: инъекции, рентген, лекарства…
Кто-то осторожно притронулся к моему плечу, и я открыла глаза. Передо мной, смущённо улыбаясь, стоял – кто бы вы думали? – доктор Степанов! Стоял и смотрел на меня сверху вниз.
- Кирилл Игоревич, а вы-то что тут делаете? – невольно вырвалось у меня. – Ой, простите, но я только что вспоминала дни, проведённые в вашей больнице. И тут – вы…
- А я просто живу здесь, неподалёку. Шёл к себе – и вдруг увидел вас.
Он присел рядом:
- Я смотрю, домой вы не спешите, Соня. Может, зайдём в кафе, перекусим?
- А почему бы и нет? – я легко подхватила сумку со своими вещами. – Пойдёмте, раз уж судьба свела нас снова.
Степанов рассмеялся:
- Сонечка, я очень рад тому, что у вас такое хорошее настроение! Знаете, я опасался, что вы можете впасть в депрессию… Ну, после того, что с вами случилось… Но вы держитесь молодцом, это радует.
- Я никогда больше не буду впадать в депрессию, Кирилл Игоревич! – весело ответила я. – У меня такое ощущение, будто я появилась на свет во второй раз. И эту вторую жизнь я проживу насыщенно – так, как надо, уж будьте в этом уверены!
- Извините, наверное, это нескромно…я забыл ваш возраст…
- А я и не скрываю – мне двадцать девять. Жизнь только начинается, не правда ли?
- Верно, верно! А мне уже тридцать пять…
Я с улыбкой взглянула в его весёлые карие глаза:
- Почему – уже? Ещё только тридцать пять, уважаемый Кирилл Игоревич! И вы, я думаю, прекрасно устроены в жизни: у вас любимая работа, семья…
Он перебил меня:
- А вот насчёт семьи вы как раз ошибаетесь. Я живу совершенно один и практически всё своё время посвящаю своей работе. – При этих словах его лицо словно озарилось внутренним светом: - Соня, я не мыслю своей жизни без медицины! Этот выбор был сделан мною ещё в детстве, и я ни разу не пожалел об этом.
Он воодушевлённо говорил о своём призвании, о спасении человеческих жизней, и карие глаза его просто светились! Я внимательно слушала и невольно проникалась всё большей симпатией к этому доктору. Согласитесь, в наше время очень редко встретишь увлечённых своим делом, настоящих людей в белых халатах. Но мне, как видно, повезло. Кирилл Степанов оказался как раз одним из таких. А я прямо-таки физически чувствовала его страстную увлечённость своей профессией! Да, снова это ощущение – ощущение глубокого проникновения во внутренний мир другого человека, понимание сути этого мира. Неужели на меня так повлияло моё падение? Ведь раньше ничего подобного я не замечала за собой…
В это время у Степанова заиграла мелодия на мобильном телефоне.
- Извините, Соня, мне пора! – огорчённо, как мне показалось, произнёс он, торопливо допивая кофе и вставая из-за столика. – Но вы не теряйте со мной связь, хорошо? И, сердце, Соня, берегите своё сердце!
Он вышел из кафе и влился в спешащую толпу, а у меня на миг возникло чувство утраты, которое затем сменилось радостью от предстоящего дня. В конце концов, у меня же есть визитка Кирилла. Могу позвонить ему, когда захочу. Я удивилась самой себе, что вот так запросто назвала его Кириллом в своих мыслях. Хотя, собственно говоря, кто он для меня? Просто мой врач, причём, очень хороший врач. А что касается его внешности…ну, самая обычная: телосложение худощавое, рост средний. Но что меня поразило в нём с первого взгляда – это его глаза. В них постоянно светился живой, острый ум, и было ещё что-то такое, что притягивало меня к этому человеку, что заставляло меня часто думать о нём…
«Нет, эта встреча не последняя», - уверенно подумала я. Что-то мне подсказывало, что мы можем стать добрыми друзьями. Я вышла из кафе и медленно направилась домой. Через полчаса я подходила к длинной многоэтажке, где во дворе стояли автомобили, а на тротуар, не спеша, падали шуршащие осенние листья. Я вошла в лифт. Моя однокомнатная квартира находилась на пятом этаже. Пол в лифте был усыпан шелухой от семечек, а на стенках пестрели надписи, сделанные маркером. В общем, всё как всегда…
Я вышла из лифта и вставила ключ в замок.
