Наташа
Старая легенда гласит: есть в глубине мордовских лесов, под Саранском далёкое озеро, о котором ходит много разных слухов и небылиц. А верно лишь одно: озеро это обладает загадочной силой. Если человек хочет изменить свою жизнь, поправить здоровье, покаяться в чём-то, гнетущем душу, - то он должен в новолуние,когда растёт месяц, искупаться в этом озере перед восходом солнца – и всё задуманное исполнится. Но только покаяние должно быть искренним, от души, и входить в воду надо с мыслями чистыми и добрыми… А иначе всё останется по-прежнему.
Старожилы местные говорят, что в этом озере очень давно утопилась девица-красавица, не пожелавшая стать наложницей местного разбойника. И будто бы перед смертью она в отчаянии вымолила у лесных духов особую силу для озера – помогать добрым людям в трудную минуту.
А тот разбойник, говорят, недолго пожил после гибели девицы. Нашли его бездыханным, каким-то образом застрявшим между двух ёлочек, растущих рядышком. Это лес отомстил ему за смерть невинной девицы! Говорят, что и шайка того разбойника сгинула неизвестно где.
А местные до сих пор не забывают то озеро. И название ему дали красивое – озеро Девичье. И каждый месяц в новолуние, перед ранней зорькой приходит народ к озеру, бросает в воду венки, сплетённые из лесных цветов, вспоминает ту девицу да просит её помочь.
Говорят, что кое-кому показывалось в озере лицо той девицы: волосы тёмные, длинные-длинные, а глаза синие-синие, как отражённое небо в воде.
Было ли такое, нет ли – никто не знает. Но так гласит легенда...
Наташа перевела дух и умолкла. Над Санкт-Петербургом сгущались сумерки, повеяло вечерней прохладой.
- Слушай, Наташка, и ты на самом деле веришь во всё это? – недоверчиво спросил плотно сбитый, высокий молодой парень, взъерошивая светлый ёжик волос на крепко посаженной голове. – Кстати, моя Светка тоже любит всякие такие таинственные истории… Ох, девчонки, девчонки, до чего же вы наивны!
- Да, Витёк, я верю, - откидываясь на спинку деревянной скамьи, с лёгкой обидой произнесла Наташа. – Понимаешь, верю! Поэтому и прошу тебя как бывшего одноклассника взять меня с собой в Мордовию. Видишь ли… - она замялась на секунду, - так я сэкономлю на стоимости проезда до Саранска. Сам знаешь, какие сейчас дорогие билеты на поезд… А деньги мне ой как понадобятся! Пока я устроюсь на новом месте…
- Да хорош оправдываться, всё я понимаю, подруга! Ладно, я переговорю с Петровичем. Если он не будет против – я тебе перезвоню. Лады?
Бывшие одноклассники, Наташа Соколова и Виктор Красновский сидели в одном из городских сквериков. Жаркий июнь подходил к концу… Эта встреча была назначена по просьбе девушки: узнав, что Виктор с напарником в ближайшие дни едут в Саранск на своём КАМАЗе, она загорелась целью осуществить свою давнюю мечту.
- Вить, я даже могу заплатить вам за дорогу, конечно, не по цене поезда, но всё же… Как же я хочу туда попасть! Не помню, говорила я тебе, что мой дед покойный оттуда родом?
- Наталья, не волнуйся! Я попробую уговорить Петровича. В принципе, в кабине места хватит и на троих. Вот только не заревновала бы моя Светка – ты ведь такая симпатичная девчонка… - и Виктор шаловливо покосился на бывшую одноклассницу.
- А ты ей объясни, что к чему, - неожиданно жёстко произнесла Наташа, вставая со скамьи. – Объясни и напомни, что я сидела на зоне, и меня не интересуют эти…эти фамильярности! И вообще…
- Да что ты так кипятишься, Соколова! Подумаешь, комплимент нельзя сделать! До чего же ты ещё колючая – как та проволока…
- Не нуждаюсь в комплиментах, - резко оборвала девушка Красновского и тут же смягчилась: - Хорошо, давай не будем… Я…я просто волнуюсь из-за этой поездки!
- Ну, лады! Договорились! Завтра утром я тебе перезвоню. Если всё будет нормально, то к вечеру и покинем родной город. Ну, пока, а то жена, наверное, уже заждалась, да и купать Олежку пора.
Виктор торопливо зашагал в сторону видневшихся поодаль многоэтажек, а Наташа, проводив его взглядом, не спеша побрела по скверику. Опершись на металлическую оградку, она достала из сумочки сигареты и закурила, медленно затягиваясь. «Неужели уже завтра я покину этот ненавистный город? Неужели всё получится? – думала она, глядя в темнеющее небо. – Витька, Витька, уговори своего Петровича, пожалуйста, уговори!»
Наташа бросила окурок в урну и пошла к станции метро. Через полчаса она уже была дома, в однокомнатной квартирке на шестом этаже, которую снимала. Набрав на сотовом номер квартирной хозяйки, девушка предупредила её о том, что завтра, возможно, съедет, и попросила её прийти завтра вечером за ключами. Налив себе кофе, она вышла на балкон. Внизу жил вечерней жизнью шумный питерский двор. «Неужели – завтра?» - снова подумала она, почувствовав, как сладко заныло в груди. Предчувствие чего-то огромного, доброго, светлого охватило девушку… Она была твёрдо уверена, что завтра точно уедет из северной столицы.
«Надо бы выспаться, да вот усну ли я…» Наташа удобно устроилась на диване, укрывшись шерстяным пледом. Закрыв глаза, девушка вспоминала рассказы своего деда про озеро Девичье, про старые мордовские деревни, про крестьянский быт. Её дед Степан был родом из тех мест. Мордвин по национальности, высокий, кудрявый, балагур и гармонист, он ещё в молодости переехал в тогдашний Ленинград, да там и остался. Женился на простой девушке,уроженке Новгородчины, у них родилась дочь – Наташина мать. Когда Наташе исполнилось десять лет, дед умер… Но она на всю жизнь запомнила его рассказы о милой родине, она с интересом вслушивалась в незнакомую мордовскую речь, когда, по её просьбе, дед говорил разные слова на родном языке. А перед смертью он часто сетовал на то, что так и не вернулся в свои родные места, променял их на чужбину – а душа-то рвётся туда, на родину…
Наташа вспомнила, как он, уже прикованный к постели (у него был рак), с трудом произнося слова, сказал ей:
- Внучка, помру я скоро… Так ты уж побывай в родных местах, поклонись могучему лесу, светлому озеру Девичьему… Ты уж скажи лесу-батюшке, что, мол, дед Степан прощения просит. Да, прощения за то, что так и не вернулся в родные края… Сделаешь, внученька? А то мать твоя, непутёвая, городской барышней себя считает, а ведь наполовину мордвинка. Обещаешь, внучка?..
- Да, дедуля, обещаю, - ответила маленькая Наташа дрожащим голосом и тихо заплакала. Помнится, её мать тогда вышла из кухни и стала кричать на деда…
Девушка вздохнула, отвернулась к стене и незаметно для себя заснула.
В десять утра её разбудил телефонный звонок:
- Ну, Соколова, пляши! Ты едешь с нами! Значит, так: собирайся и жди нас к девяти вечера, мы прямо к твоему дому и подкатим.
- Ой, Витюшка, как я тебе благодарна! Я буду ждать вас!
Наташа взвизгнула от радости и помчалась на балкон, накинув на себя лёгкий халатик. Яркое солнце ослепило девушку, и, зажмурившись, она прошептала:
- Господи, благодарю тебя!
День для неё пролетел незаметно. Наташа прибралась в квартире, собрала свои вещи – небольшой рюкзачок. Вечером пришла хозяйка квартиры, девушка отдала ей ключи, попрощалась и вышла во двор. Её сердце бешено колотилось в ожидании машины… От волнения Наташа жадно затягивалась сигаретой.
Наконец из арки во двор въехал КАМАЗ с оранжевой кабиной и светло-серым фургоном. «Это они! Ну, что ж, прощай, Питер! Надеюсь, что я тебя никогда больше не увижу!» И девушка решительно пошла к остановившейся машине. Распахнулась оранжевая дверца, и Наташа увидела улыбающегося Виктора за рулём, и крепкие смуглые пальцы, державшие ручку дверцы. На слегка растерявшуюся девушку внимательно смотрели тёмно-серые, чуть прищуренные глаза. «Ага, это и есть Петрович – Витькин шеф», - подумала она и попыталась влезть в кабину самостоятельно, но её нога в кроссовке почему-то сорвалась с подножки. Сероглазый Петрович быстро наклонился и, крепко взяв девушку за руку, помог ей взобраться в кабину. Машина тронулась с места.
- Ну, ребятки, познакомьтесь. Это Наталья Соколова, а это – Олег Петрович Дёмин.
Напарник Красновского небрежно кивнул, а Виктор продолжал:
- Олег, между прочим, майор запаса… Это в его честь я назвал своего сынишку. Мы с Петровичем на Северном Кавказе познакомились, когда я служил. Он тогда нам важный груз доставил… - Витька осёкся под строгим взглядом напарника.
- А почему мы выехали вечером, а не днём? – торопливо обратилась Наташа к Дёмину, желая прервать неловкую паузу и ещё, где-то в глубине души, желая услышать голос майора запаса. Украдкой она окинула мужчину взглядом: на вид лет около сорока, волосы короткие; среди тёмно-русых, слегка вьющихся прядей – широкая полоса седины. Лицо обветренное и какое-то суровое, руки сильные, и под джинсовой рубашкой угадывалось довольно неслабое телосложение.
Вместо напарника ответил Виктор:
- А потому вечером, что ночью трасса не такая оживлённая, ну, движение менее интенсивное.
Дёмин прикрыл глаза короткими чёрными ресницами и прислонился к мягкой спинке сидения, словно давая понять, что в разговор он вступать не желает. «Ну и молчи себе», - обиженно подумала Наташа и стала смотреть вперёд на убегающую ленту дороги. Минут через пятнадцать ей стало скучно.
- Вить, давай покурим, что ли…
- Так, сразу предупреждаю: в кабине не курить! Идите на улицу, - неожиданно произнёс вроде бы дремавший Олег Петрович, и девушка почему-то немного смутилась от звуков его голоса, низковатого и чуть хриплого.
- Хорошо, шеф, сейчас остановимся.
КАМАЗ съехал к обочине. Вокруг разливалась вечерняя тишина. Огромный мегаполис остался далеко позади… Наташа с наслаждением вдохнула свежий, насыщенный ароматами трав, воздух и потянулась всем телом.
- Ой, Витюшка, хорошо-то как! Всё-таки, здорово за городом! А я ведь уже и забыла, когда в последний раз выбиралась на природу… Сама себе удивляюсь, как я всё это выдержала…
Она с удовольствием осмотрелась вокруг, а Красновский, чуть насмешливо глядя на неё, предложил:
- Садись, подруга, вот сюда, на травку… Покурим…
Мимо изредка проносились автомобили. Затягиваясь сигаретой, девушка, понизив голос, спросила:
- Слушай, а что, твой шеф – он всегда такой? Он не курит?
- Нет, не курит. Это дело он терпеть не может. А какой – такой?
- Ну, такой…неприветливый, неразговорчивый.
Виктор смущённо почесал переносицу:
- Да как тебе сказать… Вообще-то, он мировой мужик! Неразговорчивый – это верно… Я потом про него побольше расскажу, а сейчас надо ехать.
Красновский снова уселся за руль. Забираясь в кабину, Наташа случайно коснулась рукой плеча Дёмина. На секунду он приподнял веки, и девушке показалось, что внимательный взгляд тёмно-серых глаз проник в самые потаённые уголки её души… Она поспешно отвернулась, чувствуя, что невольно краснеет, и снова стала смотреть в окно, за которым всё сильнее сгущалась тьма.
В кабине было тепло. Из автомагнитолы лилась какая-то медленная мелодия с переливами гитары, изредка прерываемая переговорами по рации. Машина шла ходко, равномерно покачиваясь на поворотах. Виктор что-то напевал себе под нос, подстраиваясь под музыку. Прислонившись к мягкому подголовнику, Наташа совсем расслабилась, и к ней подступил сон. Но почему-то её немного волновал слабый, чуть терпкий аромат мужской туалетной воды, исходивший от сидящего рядом Олега. Почти засыпая, девушка вдруг подумала о том, что как хорошо было бы сейчас опустить свою голову на плечо Дёмину, и так вот ехать, ехать под убаюкивающую мелодию, ехать и не думать о прошлом, и знать, что ты не одна на этом свете, что ты кому-то очень нужна…
- Да кому ты нужна, дурёха, кроме самой себя! – вдруг всплыл в её сознании внутренний голос. – Кому ты нужна, пять лет отсидевшая за убийство, не имеющая за душой ничего! Даже родная мать – и та отказалась от тебя! А ты сидишь тут и мечтаешь…
Наташа тряхнула русой головой, словно отгоняя наваждение, невесело улыбнулась своим мыслям и заснула. Сквозь сон она чувствовала, как машина раза два останавливалась, но её никто не тревожил.
Проснулась Наташа оттого, что ощутила резкий толчок. Машина остановилась, и, к своему изумлению, девушка обнаружила, что её голова мирно покоится на плече Олега Петровича. Видимо, они проснулись одновременно, так как оба смущённо взглянули друг другу в глаза и тут же отвернулись в разные стороны. Виктор заглушил мотор и весело сказал:
- Ну, друзья мои, просыпайтесь! Впереди нас ждёт поздний ужин при свечах! Сейчас хоть поедим до отвала, а то я что-то проголодался… Да и отдохнуть бы не мешало, как ты считаешь, Петрович?
- Конечно, отдохнуть надо. Ты поспишь, а я дальше машину поведу.
Они остановились возле небольшого бистро, чуть поодаль виднелась заправочная станция. Кроме их КАМАЗа на стоянке было ещё несколько автомобилей. В кафе царил полумрак, на потолке мигали красные огоньки. Наташа хотела тоже встать в очередь и купить еду на свои деньги, но Дёмин неожиданно хмуро посмотрел на неё и произнёс:
- Вы лучше сядьте за столик, а мы возьмём вам, что нужно. И деньги спрячьте.
- Ну, хорошо, - пожав плечами, ответила девушка. Она выбрала столик подальше от
