она просила меня остаться с ней до конца… Мы испробовали всевозможные способы лечения, к кому мы только не обращались, но…но всё было напрасно.
- Ох, Олежка, но ведь здесь, именно здесь мы с дедом могли бы вылечить её, я просто уверена в этом! Теперь я знаю столько трав и лечебных сборов, и заговоров – и ещё много чего! А дед поднимал на ноги самых безнадёжных больных. Боже, какая злая насмешка судьбы! Помнишь, твоя мама сказала тогда, что ты женишься на мне только через её труп, - и вот…вот так и вышло… - Молодая женщина в волнении встала и покачала головой: - Ведь здесь твоя мать исцелилась бы!
- Возможно, милая, возможно, но так видно на роду у неё было написано, что ли… Жизнь у матери была - не сахар, да и к тому же она всегда придерживалась каких-то своих, возможно надуманных, идеалов. Кстати, Виктор, приходя к нам, говорил о тебе только хорошее, и постепенно мама начала понимать, что она была не права. Это правда, Наташа! Она видела, как я тоскую по тебе, она не могла этого не видеть, она постепенно прозревала, но прозрение это пришло слишком поздно…
Дёмин отвернулся и стал смотреть в тёмное окно. В соседней комнате подала голос Настенька, и молодые родители поспешили к ней. Олег поспешно сказал Наташе:
- Ты только не расстраивайся, родная, ведь это может отразиться на грудном молоке. Нет твоей вины в том, что случилось…
- Я знаю, - тихо ответила молодая женщина, покормив дочь и снова уложив её. – Я знаю, милый… Пойдём, выпьем чаю… А что было дальше?
Они присели у стола, и Дёмин заговорил, глядя на чуть подрагивающий огонёк свечи:
- За две недели до смерти мама сама настаивала на том, чтобы я съездил за тобой, но я не мог её оставить. Врачи предупредили меня, что со дня на день может произойти резкое ухудшение и… В общем, когда…когда всё случилось, Виктор был рядом со мной, он поддерживал меня… Я бесконечно благодарен ему за это! И я отдал ему свою долю в нашем совместном предприятии, и теперь тот КАМАЗ – его собственность. А я хочу начать новую жизнь – с тобой и нашей дочкой.
Наташа обняла Олега за плечи и прислонилась головой к его груди:
- А как он поживает, наш зубоскал Красновский? Почему он с тобой не приехал?
- Он пока занят своим бизнесом, но всё же взял с меня обещание – не играть нашу свадьбу без него.
- Вот далась ему эта свадьба! – засмеялась молодая женщина. – Знаешь, давай распишемся в Лейме, скромно, а потом зарегистрируем Настю.
- А в Питер ты не хочешь вернуться? – осторожно спросил Дёмин.
- Нет, это давно решено! – твёрдо ответила Наташа. – Моя жизнь принадлежит этим местам и ничему больше… Вот только очень обидно: если бы ты приехал сюда раньше – и с Аллой Алексеевной, – она точно была бы жива! Ох, как жаль…
- Но, девочка, перед смертью она взяла с меня слово, что я найду тебя и попрошу прощения за её отношение к тебе. Да, она была бы рада видеть тебя теперь… И внучку…внучку она уже никогда не понянчит…
- Олег, родной, всё, хватит! Жизнь продолжается! – молодая женщина прижалась своей щекой к его сильной ладони. – Я тоже должна тебе рассказать всё-всё… И про мою рукопись, и про Валду, и про мои задумки насчёт этих мест. Кстати, твоя квартира в городе ещё твоя? То есть, ты не продал её?
- Нет, я хотел узнать, где хочешь жить ты, а уж потом…
- Хорошо, родной. Тогда давай поговорим завтра. Сегодня уже поздно, пойдём спать…
Наташа быстро заснула на руке возлюбленного, а он нежно гладил её русую голову. Малышка немного похныкала, но отец сменил ей пелёнки, и она успокоилась. Дёмин снова лёг рядом с молодой женщиной и, обняв её, горячо зашептал:
- Детка, солнышко моё, спасибо тебе за дочь! Я потерял маму, но вновь обрёл тебя, тебя и дочь. Какое же это счастье – вновь видеть тебя, обнимать тебя и целовать!
- Угу, - сонно пробормотала Наташа и уткнулась ему подмышку. Он поцеловал её волосы… А ночь подавала за окном признаки жизни, заставляя ветер раскачивать ветки черёмух и яблонь, заставляя его тонко посвистывать в печной трубе. И Олег, слыша ровное дыхание своей любимой и еле слышное посапывание маленького носика дочурки, думал о том, что, наверное, это и есть самая счастливая ночь в его жизни. Он во всей полноте ощутил себя мужем и отцом, во всей полноте остро почувствовал свою безмерную любовь к жене и ребёнку.
Он поражался переменам, произошедшим с Наташей. За эти долгие месяцы разлуки он, вспоминая её, мысленно видел её хрупкую фигурку, пушистые волосы до плеч, немного растерянный взгляд ярко-голубых глаз. А теперь перед ним была красивая, статная молодая женщина, уверенная в себе, излучающая удивительное внутреннее спокойствие. Она окрепла, её волосы стали гуще, и сейчас в ней чувствовалась душевная крепость, которой не было раньше.
За окном шумела ночь… А Олег Дёмин, обнимая любимую женщину и прислушиваясь к дыханию своего ребёнка, впервые за эти долгие месяцы понял, что боль, терзающая его душу с прошлого лета, наконец-то отпустила его. Сердце его наполнилось радостью… «Я – дома, - думал он, - а дом находится там, где тебя любят и ждут. Я – дома…» Он расслабленно вдохнул тонкий аромат Наташиных волос и закрыл глаза. А ночь шла мимо…

На следующий день пошёл частый дождик, поэтому на улице было не очень комфортно. День летел, как обычно, наполненный различными заботами. Молодые родители не могли наглядеться на свою дочь! В те минуты, когда она спала в колыбельке, раскинув в стороны маленькие ручки с крошечными кулачками, Наташа с Олегом на цыпочках подходили к ней и долго смотрели на неё. Действительно, её внешность была схожа с обличием Валды: ярко-синие глазёнки, слегка вьющиеся тёмно-русые волосики. Дёмин был готов летать от счастья! За время болезни своей матери он иногда допускал мысли о том, что его сбежавшая невеста могла разлюбить его, могла выйти замуж за другого человека, могла просто исчезнуть, раствориться в чужих краях. Конечно, потом он упрекал себя за малодушие, но такие назойливые мысли слишком часто навещали его разум, и не было от них спасения…
Олег часто пытался убедить самого себя, да и Виктора Красновского тоже – в разговорах, - что чувство, возникшее у него к Наташе, не должно быть таким сильным, ведь они довольно мало знали друг друга, - но всё было напрасно. Чем больше времени проходило с момента их разлуки, тем становилось очевиднее, что без возлюбленной он просто не сможет жить. Не сможет – и всё… Почему – неизвестно… Дёмин не мог ничего объяснить себе. Ни одна из женщин, которых он знал, не смогла так повлиять на его жизнь, как Наташа Соколова. Ни одна… Виктор жалел друга, но советовать в такой сложной ситуации было трудно. Да и какие могли быть советы? Единственное, чем мог помочь другу Красновский, - это подставить дружеское плечо в тяжёлый момент. А когда человек любит, причём любит сильно, страстно и безрассудно, – он не слушает ничьих советов, он поступает по-своему…
Этим же вечером, после того, как малышка уснула, а её родители поужинали, всё располагало к серьёзному разговору. Олег с Наташей сидели, обнявшись, возле тёплой печки, и молодая женщина начала свой рассказ с того момента, когда она вернулась в Лёйму. Дёмин слушал, не перебивая её, иногда задавал краткие вопросы. Было рассказано всё: и о душе красавицы Валды, и о рукописи, и о планах на будущее.
- Подожди, девочка, но как же так может быть, что душа той таинственной Валды – с которой, собственно, всё и началось, – воплотилась в нашей Настеньке? – спросил Олег. – Вот эту мистику, знаешь, как-то трудно понять…
- А и не надо понимать, дружок, - весело ответила Наташа. – Ты просто верь в это – и всё. Главное, что здесь наш дом, здесь всё пространство живое, здесь меня все любят – и живые, и ушедшие к предкам.
- А меня полюбят? – серьёзно спросил Дёмин, целуя ладошку возлюбленной.
- Ах ты, хитрец! – засмеялась молодая женщина и взъерошила его густые тёмно-русые волосы. – И тебя полюбят, не сомневайся! Если, конечно, твои мысли будут чисты и бескорыстны, если ты будешь с должным уважением относиться ко всему окружающему…
Затем Наташа снова стала серьёзной:
- Родной, ты должен прочитать мою рукопись… Я хочу издать её, я обещала дедушке Пахому. Ты не знал его так близко, как я, поэтому тебе, наверное, сложно понять мою привязанность к нему… И ещё, я не знаю, но надо что-то придумать с лечебным центром, надо нам дальше строить свою жизнь…
- Девочка, с книгой я тебе помогу, потому что у мамы были знакомства в нескольких крупных издательствах. А вот второй вопрос… Тут надо всё хорошенько обдумать… Кстати, я заметил, что в этих краях нет заповедника или лесничества, или есть, но оно как-то слабо развито? Вот на этот счёт у меня есть серьёзные идеи!

Через несколько дней к молодым родителям пришла с пасеки бабушка Матрёна и сообщила о том, что старый Пахом умер. Похоронили его, как он и хотел, под деревом, рядом с его матерью. Наташа поплакала немного, но слёзы эти были светлыми, - ведь она верила в то, что жизнь не заканчивается со смертью, и что душа старого знахаря вполне может воплотиться в другом человеке.
Матрёна Захаровна осталась присмотреть за хозяйством, Дёмин ушёл в Лейму за своим автомобилем, чтобы как можно ближе подъехать к лесу и отвезти мать с ребёнком к Ольге Никифоровне. Наташа с Настенькой на руках и племянник Матрёны верхом добрались до окраины леса, затем Олег посадил свою семью в джип, и они потихоньку добрались до Леймы. Там за две недели они зарегистрировали свой брак и получили свидетельство о рождении для своей дочери – не без помощи бабушки Ольги. И теперь Наташа стала Дёминой. После этого её муж уехал в Саранск, оттуда позвонил Красновскому и попросил его о помощи в продаже ленинградской квартиры, организации перевозки вещей и поиска нужного издательства для Наташиной рукописи. На том Дёмины и остановились: Олег поехал в северную столицу решать эти дела, а молодая женщина с Настенькой остались пока в Лейме. К тому же Наташе надо было поменять свои документы на новую фамилию – фамилию мужа.
Как-то вечерком, за самоваром, молодая женщина посоветовалась с Ольгой Никифоровной насчёт своих идей о строительстве лечебного центра у озера Валда-Эрьке.
- Ой, девонька, не знаю, не знаю, - задумалась старушка, - так-то оно так, но будет ли в этом толк? Конечно, в лесах жизнь потихоньку умирает, уходят старики… Вот и Пахом ушёл, да и Матрёне уже под восемьдесят. А молодых-то там и вовсе нет – кроме вас с мужем…
- Так вот я и думаю о том, чтобы сохранить красоту тех мест и в то же время открыть её для других людей, - подхватила Наташа. – Но, действительно, страшновато что-то: если сделать эти места доступными для всех, то во что они превратятся? А сколько будет бюрократических проволочек – я представляю!
- Да-а, есть тут чего бояться, - кивнула бабушка Ольга. – Живём мы здесь, вроде и чужих не видим… Кому мы нужны? А если, как ты говоришь, построить лечебницу да раз…разлек…разрекламировать – тьфу ты, слово-то какое, и не выговоришь! – народ тогда сюда повалит, и кто его знает, как оно всё обернётся…
- Вот и Олег об этом же говорил, - с грустью произнесла молодая женщина. – И я не знаю, как быть, что придумать…
- А ты пока и не ломай голову, не суетись, - посоветовала старушка. – Да и не женское это дело… Теперь у тебя муж есть, вот пускай он и думает обо всём. А у тебя дочка растёт, заботы да ласки требует…

В начале июня в Лейму вернулся Олег вместе с Виктором Красновским. Сколько же радости было у бывших одноклассников при встрече! Ведь они не виделись около года. Виктор тоже удивился тому, как изменилась Наташа. А от маленькой Анастасии он пришёл в полный восторг!
- Я тоже хочу такую кроху! – объявил он. – Надо будет этим вопросом заняться вплотную, когда вернусь домой.
Все рассмеялись. И наконец-то сбылась мечта Красновского – повеселиться на свадьбе Дёминых. Они устроили праздник специально для него.
Олег успешно продал в Санкт-Петербурге квартиру, гараж и часть мебели. Наташину рукопись согласились напечатать в одном крупном издательстве, не взяв с Дёмина ни рубля, так как глава издательства очень хорошо знал покойную Аллу Алексеевну. Теперь надо было ожидать выхода книги. Привезённую мебель пока оставили на хранение у Ольги Никифоровны. В общем, всё складывалось успешно. После праздничного застолья Дёмины повезли друга к озеру. Добираться пришлось тем же старым способом: до опушки леса на машине, а дальше – пешком.
- Первое, что здесь необходимо сделать – это проложить сносную дорогу в лесу, - сказал Олег. – Всё-таки, с маленьким ребёнком ходить так не очень-то удобно. Наташа, ты не устала? Давай-ка мне Настюшку… Иди, моя маленькая, к папе… - Он взял дочь на руки. Девочка заулыбалась и залепетала что-то на своём детском языке. Наташа с любовью смотрела на них…
Домой они пришли поздним вечером. Виктора познакомили с Матрёной Захаровной. Он с интересом осмотрел старую избу, дивясь её простой обстановке.
- А как же вы живёте без электричества? И телевизора нет… - удивлённо говорил он, осматривая комнаты.
- Мы привыкли, - коротко ответил Дёмин. – Но это временные трудности. Сегодня уже поздно, а завтра я расскажу вам о своих планах.
После ужина мужчины ушли спать на сеновал, а Наташа поделилась последними новостями с бабушкой Матрёной.
- Ты знаешь, бабуля, всё хорошо складывается… И то, что Олег согласился сюда переехать, и книгу скоро издадут. Единственное, что меня беспокоит, - озабоченно говорила молодая женщина, - это будущее наших мест. И муж мой, и его друг не очень-то поддерживают мою идею построить здесь лечебный центр. Теперь и я начинаю сомневаться… А ты что скажешь?
- А я скажу, что утро вечера мудренее, - ответила старая ведунья. – И утро даст нам свой ответ. Давай, милая, спать…
И вот настало утро и расставило всё по своим местам. После завтрака Олег рассказал о том, что он побывал в районном лесничестве, всё там разузнал и поговорил с нужными